Часть 49. Королевская мольба. (1/2)

Рен и Ицуки с секунду подумав, огласили на весь зал:

— С учётом того, что они стояли во главе этого огромного скандала, смертная казнь действительно неизбежна.

— И правда. Как я понимаю, их преступления уже затрагивают международные отношения.

Помимо заговора и измены, они также повинны в попытке развязать войну, пусть и не преднамеренно. В целом, я согласен с этими тремя героями. Казнь Олктрея с политической точки зрения поможет успокоить волнения в других странах.

А вот Малти побудет со мной какое-то время, как минимум не хочется давать Мелти лишний повод спрятать свое милое личико под траурной вуалью.

Королева жестом велела умолкнуть подсудимым, которые начали было возмущаться.

— А разве… вам хватит их казни?

Потоки ярости, окутывающей королеву, потекли в меня.

Когда говорят, что по спине пробежал холодок, имеют в виду именно это. Я на самом инстинктивном уровне понял, что имею дело с поистине… опасным человеком.

— Разумеется, их смерть неизбежна. Но приятнее всего будет убить их в тот момент, когда они сполна вкусят страданий, добьются успеха и улыбнутся своей долгожданной свободе, — продолжала Мирелия.

— Ну ты… хотя, продолжай, — оторопел от её садизма Наофуми.

— Я говорю о том, что казнь — слишком мягкое наказание. Если они могут нам пригодиться… то куда приятнее будет чесать их за ушком, словно верных псов, пока они сами не отойдут в мир иной.

Если она настолько безжалостна к своей семье, то, быть может, у королевы есть тёмная сторона — как и у её страны впрочем. Я мог бы сказать, что она просто рассудительна, но в подобной жестокости нет смысла — это просто весело, говорю по опыту.

— Это случайно не она здесь главный злодей? По крайней мере, ощущение такое возникает.

— Действительно. Можно я заберу свои слова обратно?

Быстро же вы стороны меняете, товарищи Герои. Рен и Ицуки тоже ощутили негативную энергию королевы и отступили от неё на несколько шагов.

— Я хочу, чтобы вы рассматривали это, как проявление остатков моего самоконтроля.

— А-а… вот оно что.

Другими словами, она хочет хоть как-то избежать убийств. При этом она согласна на любую альтернативу.

— Если вслед за скандалом с Церковью Трёх Героев королева Мирелия использует свои полномочия, чтобы казнить членов королевской семьи без суда и следствия, это непременно повлияет на мнение о нас других государств, — медленно сказал я.

— Но разве этих полудурков, поставивших под угрозу весь мир, не следует показательно распять на кресте для демонстрации другим странам? — наклонил голову Нао.

— Щи-и-и-ит… ах ты-ы-ы-ы-ы!..

Королева проигнорировала заголосившего подонка и заявила:

— В обычных условиях я бы так и поступила. Но к Олткрею это неприменимо.

— Почему?

— В своё время этот глупец был потрясающим человеком. Может, сейчас он старый маразматик, но тогда… его имя гремело и за рубежом, поэтому мы не можем так просто убить его…

Не знаю, как именно бывший король заработал себе имя, но суть проблемы более-менее понятна. Он слишком известен.

С учётом его политики непонятно, как ему доверили столько прав. Похоже, в прошлом он добился такого успеха, что обзавёлся сильным тылом. Он и сам говорил «знать не станет молчать».

Наверняка сверху будет очень забавно смотреть на то, как этого мужа лишат былой славы и смешают с грязью, но всё же оставят в живых.

— Хорошо. Будь по-твоему, — кивнул Наофуми. Мне же, в общем-то, было все равно, умрёт Олктрей или нет, главное чтобы настрадался вдоволь.

— Премного благодарна.

— Но их жизнь должна превратиться в ад. Это принципиальное условие, — дополнил я.

— Да, разумеется… итак, с какого наказания вы предлагаете начать?

— Можно, конечно, оторвать им руки и ноги…

— Наофуми-доно... — Рафталия бросила на него многозначительный взгляд.

— …Нао-фуми-сама, — умоляющим голосом обратилась ко моему товарищу заплаканная принцесса, сложив ладони перед собой.

Ну и актриса. Ничего не подозревающего типа с лёгкостью бы провела. Ставлю на что угодно, именно с таким лицом она и прибежала к Мотоясу.

— Прошу вас, оставьте ваши глупые мысли о мести. Месть рождает лишь месть. Всё, что вам нужно — терпение, Наофуми-сама, Виктор-сама! И, по возможности, смягчить отношение к ситуации королевы.

Рен оторопел и перевёл взгляд на суку. То же самое сделал и Ицуки, но ещё и озадаченно почесал щеку. Малти приставила руку ко лбу и склонила голову. Рафталия сокрушённо закатила глаза. Мелти и Олктрей усиленно игнорировали происходящее, Фиро… ты чего в таком недоумении головой вертишь?

Что же до меня…

…Хе-хе.

— Думаю, ваше Величество, я самолично займусь этим вопросом. Наофуми?

— Они все в твоём распоряжении, — кивнул он, после добавил: — Все равно мне не придумать и половины того, через что ты заставишь их пройти.

Я, Герой Щита и Королева Мирелия зловеще улыбнулись.

— В таком случае, я передаю власть над Олктреем в руки Виктора-самы, однако, во избежании политических конфликтов, будет содержаться в темнице Мелромарка. Малти же сохранит за собой статус раба, её дальнейшая судьба боле нас не интересует.

В тот же самый день глашатаи верхом на лошадях, Филориалах, драконах и прочем гужевом транспорте начали ездить по городам и весям, зачитывая королевскую депешу, согласно которой Герой Щита и Герой Огнестрела восстановлены в своем звании, все их преступления списаны за неимением доказательств, а их доброе имя восстановлено. А король Олктрей и его старшая дочь ныне лишены королевских полномочий и объявлены врагами Мелромарка.

Так же быстро по городам и селениям развесили объявления, текст которых гласил ровно то же самое.

И вся страна — все люди и полулюди, вне зависимости от своего положения — узнав об этом, единодружно восклицали:

— А?!

***

— А теперь мне бы хотелось исполнить желание Иватани-самы, чтобы заручиться его поддержкой.

— Это какое? — упёр руки в бока Наофуми.

— До начала шумихи вы просили Олктрея о том, чтобы он пал ниц перед вами, помните?

Королева хлопнула в ладоши. Двоих подсудимых сразу же скрутили тени и рыцари, после чего поставили на колени.

— А ну, прекратите! Кто я по-вашему…

— Вот именно! Я —…

— Вы — рабыня и будущий генерал, — королева поставила на место завозмущавшуюся парочку.

— Кланяйтесь в пол. Конечно, тебя, Малти, это тоже касается. Если откажешься — пущу в дело печать раба, — скомандовал я.

— К-королева! Я… на такое… я не стану унижаться! Не стану-у-у-у!

— Что за шутки? Почему я обязана кланяться перед н… а-а-а-а-а-а-а! Больно-о!

Конвой обступил этих упёртых баранов со всех сторон, а затем протёр их лбами пол.

Даже несмотря на активировавшуюся печать раба, Малти всё пыталась сопротивляться. Даже тени возле них начали тихо нашёптывать:

— «Просим»…

Олктрей и его дочь пронзительно завопили.

— Заткните их! — скомандовала королева, и их рты замотали тканью.

— Фм-м-м-м-м!

— М-м-м-м-м-м!

Они яростно сопротивлялись, но ничего не могли сделать против целой толпы.

— «Прошу вас, Герой Щита-сама, помогите нам вашей силой!» Как-то так.

— «Герой Щита-сама, пожалуйста, сражайтесь ради нашей страны».

Ничего себе, тени умеют копировать голоса?

— Ну как, Нао?

— Как мне? Ну…

Конечно, ему было приятно видеть их страдания, не буду кривить душой — я и сам насладился этим зрелищем, но Наофуми хотел от них другого.

— Ну, похоже, раскаиваться они не собираются, так что придётся довольствоваться этим, — пробормотал Ицуки.

— Тебе не кажется, что это перебор? — посмотрел на меня Ноктис.

Хотя двоих подсудимых продолжали прижимать к полу, они по-прежнему вопили, словно были не в силах вынести унижение.

Через некоторое время бывший король всё же успокоился, и его отпустили. Что-то он… выглядит шокированным, словно изнасилованная девушка, а из глаз его почему-то текут слёзы. Я рассмеялся.

Неужели поклон нашему Наофуми — такое унижение для тебя?

О, даже Рен решил подойти и помахать рукой перед его лицом. Правда, заметив, что тот никак не реагирует, он тут же отошёл обратно. А вот Малти до сих пор сопротивляется.

— Малти, будь хорошей девочкой и подчинись, — прошептал ей на ухо я.

Печать только-только успела появиться, как бывшая принцесса сделала как я сказал и успокоилась.

— Что ж, пожалуй, на этом пытки можно прекратить, — королева подняла руку. — Выставьте их вон из тронного зала.

— Есть!

И их тут же выгнали из помещения. Я обернулся. Рафталия смотрела на меня как-то странно, Мелти стояла с кислым видом, а Фиро почему-то выглядела весёлой… по их лицам я сразу понял, что они в нас с Нао несколько разочаровались.

Они не собирались жаловаться, но считали, что мы зашли слишком далеко.

— Повезло, что Наофуми не давал мне пользоваться рабской печатью в полной мере когда мы только купили тебя, а? — шепнул я Рафталии. Та в ответ легонько ударила меня. Разумеется, я снял с неё всё ограничения ещё давно, даже на нападение или ложь мне или Наофуми, так что её печать не начала работать.

— На этом мы пока закончили с наказаниями. Амаки-сама, Кавасуми-сама и их спутники могут чувствовать себя в замке, как дома. Что же до Иватани-самы и Виктора-самы, то вас я попрошу остаться — мне нужно обсудить с вами кое-что ещё.

— Что-то не очень я хочу доверять человеку, который способен на такое… — протянул Ицуки глядя на Нао.

— Нет, погоди. Пожалуй, с точки зрения наказания за тот хаос, в который они ввергли страну, эти двое ещё легко отделались. Наказание просто показалось нам суровым оттого, что мы видели его своими глазами, — более здраво рассудил Ноктис.

Рен и Ицуки вышли из тронного зала, переговариваясь друг с другом. Вместе с ними вышли и их спутники.

— Что до требований Виктора-самы к моему мужу, они имеют куда более значимое политическое влияние если я их удовлетворю, поэтому касательно них и некоторых других вопросов я предлагаю поговорить завтра.

— Конечно, ваше Величество. Мои требования были больше шутливыми, но, пожалуй, если вы удовлетворите их, то сможете рассчитывать на мою полную преданность. Тем более, что частично они уже выполнены, — с этими словами я посмотрел на то место где на коленях недавно стояла Малти. После перевел взгляд на Мелти, но сделал это так, чтобы даже королева не заметила.

— Итак, в обмен на такое наказание я хочу попросить вашей помощи, Иватани-сама.

— Ну-у…

— С чего бы начать? Ах, да. Давайте начнём с разговора о легендарных Героях, — приступила к разговору королева. — Я считаю себя приверженцем легенды о Четырёх Священных Героях. Но легенда этой страны отличается от неё.

— И чем же?

— Если вы говорили с Мелти, то наверняка уже отчасти понимаете это, Иватани-сама? — спросила королева, и я согласно кивнул. — Как вы правильно поняли, в легенде этой страны нет места Легендарному Щиту. Строго говоря, его стёрли из легенды, и вместо этого рассказывают о Демоне.

В ответ Наофуми кивнул.

— По легенде подвиг, совершённый Героем Щита, состоит в том, что он установил мир между людьми и полулюдьми. Между делом он поссорился с остальными Героями, но в конце концов сумел с ними помириться.

Дав минуту Наофуми переварить эту информацию, Мирелия продолжила:

— Как вы понимаете, наша страна исповедует принцип превосходства людей. Несмотря на наличие зоны безопасного проживания, полулюдям у нас приходится несладко.

Тут кивнул уже я, вспоминая того козла который мучил Рафталию и Мелти. Не то, чтобы я был противником расизма, просто конкретные личности в конкретной ситуации оказались мне ближе больше чем кровожадная знать Мелромарка.

— По этой причине отношения с Шильтвельтом у нас из рук вон плохие. Наши страны испокон веков постоянно вступают в затяжные войны друг с другом.

Шильтвельт — страна, признающая главенство полулюдей и использующая людей в качестве рабов. Эти две страны подобны воде и маслу.

Действительно, я не могу представить, чтобы они ладили друг с другом.

— Далее, как вы наверняка уже поняли, Иватани-сама, государственная религия Шильтвельта в своё время отделилась от Церкви Четырёх Святых. Их Церковь Щита поклоняется только Герою Щита.

— Да, мы слышали об этом, — кивнул Нао.

— Да… а что до того, как на свет появилась Церковь Трёх Героев… полагаю, это вы понимаете и сами, Иватани-сама. Религии Мелромарка и Шильтвельта откололись от Церкви Четырёх Святых, образовав Церковь Трёх Героев и Церковь Щита.

Судя по словам королевы, они воюют уже долгое время. А значит…

— Повезло же, тебя призвало в самое сердце вражеских земель! — хлопнул я по спине своего товарища.

Необходимость почтительно обращаться с вражеским святым, как с Героем — проблема, решить которую сможет не каждый.

Наверняка в учениях Церкви Трёх Героев описаны многие злодеяния, приписанные Герою Щита. В религиях различных миров тоже есть нечто похожее. Боги вражеской религии — демоны твоей.

Выходит, Олктрей и правда потому так люто на Наофуми озлоблен, что ему приходилось воевать с Шильтвельтом? А я виновен тем, что увязался за Нао следом?

— В результате расследования мне удалось прояснить, что всему виной заговор Церкви Трёх Героев. Если вы не против, я опущу рассказ обо всех трудностях, с которыми мне пришлось столкнуться по пути.

— Могу только посочувствовать, — поморщился я.