Часть 16. Дуэль. (2/2)
— Хаотичный выпад!
Что-то я задумался. Несколько уворотов и прыжков, вот я вновь в паре метров от Мотоясу и не ранен.
Нет, всё таки ранен.
Одно из хаотичных копий смогло сильно зацепить мне бок, – через пару секунд кровь текла уже по ноге.
Я с шумом осел на пол, а каждая попытка подняться сопровождалась режущей болью в доброй трети организма.
Увидев моё падение, толпа возликовала и стала рукоплескать Мотоясу, который с ненавистью смотрел на меня.
Всё-таки, он тоже ранен и устал – шатаясь и опираясь на копьё, он подошёл ко мне и занёс свое оружие для последнего удара.
Я думаю, что он остановится перед добиванием, но мне было на это всё равно.
Я хотел победить.
Виктор с древнегреческого переводится как ”Победитель”, и я не проиграю этому уроду.
Дрожащими руками я смог поднять один пистолет и направить его куда-то в район головы Мотоясу. Заметив грозившую ему опасность, Герой Копья решил не рисковать:
— Эрст Джевелин, — его голос дрожал, как и его руки, но я то знал, что он попадёт.
— Эрст Дэш! — и я уже позади Мотоясу, проскочив между его ногами, пытаюсь навести оружие ему на затылок.
Решающий момент.
Я слышал, как бьётся моё сердце, отчётливо чувствовал мое и его дыхание. Как будто в замедленном действии, я поднимал пистолет на уже развернувшегося и готового пронзить меня Мотоясу. Где-то вдалеке пыталась отбиться от стражи Рафталия, которую связали и заткнули рот, считая, что под страхом наказания я приказал ей поддерживать меня, с другой стороны поля раскидывал рыцарей разъяренный Наофуми.
— Бой окончен! — я был готов нажать на курок, а копьё Мотоясу было в полуметре от моей груди, когда раздался крик Короля-подонка и наше оружие поотводили в разные стороны королевские чародеи. — Победа за Героем Копья, Мотоясу-сама остановил свое оружие за мгновение до убийства!
У меня уже не было ни сил, ни желания продолжать этот бой. Поскольку я сидел после применения Эрст Деша, то сейчас, из того же положения, я аккуратно лег на песок, зажимая рукой кровоточащую рану.
Мотоясу сперва опустился на колени, а после уселся на зад, откинув копьё и запрокинув назад голову; мы оба тяжело дышали.
Ко мне подбежал Наофуми и каким-то чудом вырвавшаяся Рафталия. Пока Нао смачивал бинт лекарственным зельем, Рафталия, несмотря на связанные руки и закрытый рот, покрывала мои ушибы мазью, изготовленную Героем Щита.
После адреналина, вызывного боем, это всё казалось до ужаса нудным, так что я направил свой взгляд на соперника, анализируя ошибки. Мотоясу обслуживало около пяти медиков-волшебников. Занимались они, в основном, возвращением пристойного вида его лицу, которое окончательно опухло и смотрелось отвратно.
Ах да, Рафталия...
Стоило мне об этом подумать, как вдруг схватившие её под руки рыцари потянули мою рабыню к Королю и очередному королевскому магу.
— Сим, как Король Мелромарка, я изымаю рабыню Героя Огнестрела.
Да-да, изымаешь...
— Ну и чего сидишь? Рана перестала кровоточить, а эйфория от потери крови вот-вот пропадёт. Тебе пора вмешаться, — словно откуда-то издалека, непривычно издалека раздался мой собственный голос.
— А, да-а, эйфория штука сильная...
Точно, Рафталия.
Рана перестала заливать песок кровью, но в любой момент могла открыться, так что я поднимался очень аккуратно. Мотоясу уже стоял.
— Моя рабыня остаётся со мной, ибо дуэль не была закончена, — я старался говорить как можно отчётливее, но не было ни той привычной насмешки или того пресловутого ”вызова”.
— В каком плане? Допускаю, что вы оба начинали последний удар, но Мотоясу...
— Да-да-да, ваше высокопревосходительство — я не смог сдержаться в своей иронии, ощущая, как с жизнью возвращается злость, — плевать, что ваше нескрываемое подсуживание решило окончить бой за долю секунды до поражения Героя Копья, меня волнует другое: священное правило дуэли было нарушено – в наш бой вмешались.
— Что, не смог вынести поражения и пошёл опять лапшу на уши вешать? — ого, Мотоясу, быстро ты отошёл от боя.
— В их бой влезла эта сука, но все сделали вид, что ничего не заметили! — Наофуми дрожал от злости.
— Мотоясу-сама сам одолел этого типа! — Майн влезла в разговор с явным желанием подлить масла в огонь.
— Да, чего и следовало ожидать от того, чей выбор падёт на мою дочь, — слова Короля мгновенно получили отработку в моей голове, и именно они стали последней деталькой пазла ужасного отношения ко мне и Наофуми.
Сука притворилась авантюристом для своих целей, а Король её поддержал, так как, судя по всему, папенька часто баловал свою дочь. После та спелась с Мотоясу и они на пару решили использовать нас, чтобы получить ускорение в развитии на старте. А ещё эта дуэль, Майн решила вступиться за своего любимого Мотоясу не опасаясь последствий – она ведь принцесса.
Я начал нервно посмеиваться у себя в голове. Ну и ну, только прибыл в новый мир и против тебя уже самый верх государства плетёт интриги.
Я выдохнул. Кулаками после драки не машут, я хочу лишь быстрее уйти отсюда и хорошо набраться.
— Как бы то ни было, мы уходим. Всем пожалуйста за хорошую компанию, — я развернулся и пошел к выходу, ведя под руку всё ещё связанную Рафталию.
Путь нам преградили рыцари.
— Итак, Мотоясу-доно, вас ждёт девушка, которую поработил Герой Огнестрела, — гостеприимно развёл в разные стороны руки Король.
Толпа расступилась, а маги начали снимать с Рафталии рабское проклятие.
Капнув ей на рабскую печать что-то наподобие тех чернил, которые её оставили, чародеи разошлись, держа начавшую биться в конвульсиях боли Рафталию, что-то усердно мычащую.
Нервный смех нарастал.
О-хо-хо, отлично, просто великолепно...
И вот, в углу моего зрения пропала иконка Рафталии – отныне, она не мой раб.
Последнее, что я увидел из окружающего мира перед первым пришествием ”этого”, был Наофуми, в ярости валящий на песок чародеев и рыцарей – видимо, иконка Рафталии пропала и у него.
Хотя мне уже всё равно.
Я буквально каждой клеткой своего тела ощутил ярость, выжигающую всякие мысли из головы.
Нет, гнев слишком силён, надо подумать о чем-то, напрячь мозги.
Лучше бы я этого не делал.
Перед глазами поплыли картины всей той несправедливости, с которой я столкнулся в этом грёбаном мире.
Моя злость лишь росла от самих действий, но её можно было стерпеть; самое плохое началось, когда я вспомнил людей, творивших эти самые действия.
Этот сучий Король, с самого начала смотрел на меня как на дерьмо, говорил так, словно меня и рядом то нет. Ну что же, ему нечем будет больше смотреть и говорить.
Мотоясу, такой гордый, такой раздутый, он не знает, что такое настоящая любовь к себе, этот выродок лишь жалкая пародия на великолепного меня, я раздую его настолько, что он лопнет. А надувать буду кузнечными мехами через то место, которое он ценит больше всего. И через лицо тоже.
Сука, шлюха, стерва, шкура, паскуда, шмара, ублюдочная скотина, одним своим видом позорившая меня. О-о-х, ей бы я вырвал ногти и загнал их под веки, а в её дряблую дырку заливал бы расплавленное железо. Ту самую злосчастную кольчугу.
И все эти черти: эти Герои, эти дворяне...
Да как они смеют так смотреть на меня?
Как они вообще, блять, смеют смотреть нам меня своим жалким, недостойным взором?!
Эти выродки, результаты инцеста, жалкие черви, погрязшие в своём же дерьме...
Они не достойны даже смерти, сам факт их существования оскорбляет меня, вечного и великого.
Чёрт побери, я настолько лучше их, что не буду облагораживать своим присутствием свет, который эти микробы видят, этот воздух, которым эти насекомые дышат, эту ёбаную землю, которую после моих сапог они не достойны будут даже есть!
И весь мир покрылся подобными мыслями. Я ощущал ярость от того, насколько я лучше остальных и насколько все эти ничтожества хуже меня.
Весь мир погряз в несовершенстве, он слишком отличается от меня, чтобы и дальше так существовать...
Я сожгу его. Я сожгу всё, я предам этот мир и его жалких жителей огню, буду убивать детей на глазах родителей, наслаждаясь криками, мольбами и плачем всего человечества.
А потом я залью этот всепоглощающий огонь кипящей кровью тех, кто подкармливал этот огонь.
Залью их чертовой грязной кровью, смешанной с землёй с самого рождения!
По всей кобуре прокатилась волна энергии. А за ней ещё одна.
[Проклятая серия:
Требования к Кобуре жестокости выполнены]
— Рафталия-тян! — о, это голос Мотоясу. Ну что, забрал мою рабыню, подставил меня, сжульничал на дуэли, теперь-то ты доволен? Поживи ещё какое-то время, порадуйся своей никчёмной жизни.
Развязав Рафталии руки и достав ей изо рта кляп, Мотоясу, видимо, ждал слов благодарности, но вместо этого получил смачную пощечину.
— Ты... трус!
— Э? - на схлопотавшем удар лице Мотоясу отражалось полное недоумение.
— Я не прощу тебе твою трусливую уловку, но главное – когда это я просила спасти меня?! — несмотря на свое помутнение, я услышал в её голосе не меньше злобы, чем в беснующимся на фоне Наофуми.
— Н-но Рафталия-тян, они же тебя эксплуатировали, разве нет?
— Виктор-сама никогда не требовал от меня невозможного! Он использовал проклятие, лишь чтобы заставить меня сражаться, когда я не хотела делать этого из-за страха! — а ведь и правда, было такое.
— Но ведь так нельзя!
— Наофуми-доно не может побеждать монстров. Значит, кто-то должен делать это за него, разве нет?! А Виктору-саме нужна поддержка того, кто сможет стать его клинком и прикрыть ему спину!
— Ты не обязана это делать! Он будет использовать тебя, пока ты не сломаешься!
— Ни Виктор-сама, ни Наофуми-доно ни единому монстру не позволил навредить мне! Когда я устаю – мы вместе отдыхаем и весело общаемся!
— Он говорил, что обожает пытать тебя! Как ты можешь жить с таким садистом?!
— Виктор-сама лишь пару раз делал мне больно, но это было ещё тогда, когда он только купил меня и я отказывалась его слушать, сейчас он и пальцем ко мне не притронется!
— Н-нет... они не из тех, кто может проявить такую снисходительность...
— А ты смог бы протянуть руку по уши грязному и больному рабу? — Рафталия продолжала давить на Мотоясу.
— Э?
— Наофуми-доно и Виктор-сама столько всего для меня сделали. Когда меня мучали кошмары, Виктор-сама спал со мной, ведь только так я могла спокойно уснуть. И он продолжал это, несмотря на то, что заразился от меня сильной болезнью. А смог бы ты пойти на такое ради обычного раба?! А смог бы ты отдавать половину своих средств на лекарства для этого раба?! А?! Ты бы смог пойти на это? — после слов Рафталии я ощутил на себе любопытные взгляды дворян. Не смейте смотреть на меня! Радуйтесь, что я вымотан и не могу предать вас пыткам за то, что находитесь со мной на одной планете.
— Я-я смог бы! — промямлил Мотоясу. Вот вам мораль: это насколько же я абсолютен, что знакомая со мной месяц десятилетняя девочка заставила заикаться двадцатилетнего парня с огромным опытом общения с девушками?
— В таком случае, вокруг вас ещё полно таких рабынь, как я! — с этими словами Рафталия подбежала ко мне. Хм, а ведь я не думал, в чем её вина передо мной?
Из-за неё я заразился, может, заставить её поглотать живых пиявок? Хотя, то было мое решение и моя вина. Страх перед монстром? Она его одолела.
— Не подходи, я не могу...
Это... ад. Я не могу. Нет, я могу все, но не хочу отпускать эту ярость.
Рафталия в ответ на моё поведение снова вперилась взглядом в Мотоясу.
— Я слышала слухи... что Наофуми-сама и Виктор-сама – отвратительные Герои, которые попытались насильно склонить свою спутницу к близости.
— Ага. Он насильник! Он ведь, поди, и из тебя секс-рабыню сделал, поэтому ты должна это понимать, — вдруг оживился Герой Копья, рассчитывая, что теперь сможет меня упрекнуть.
— Почему это?! Наофуми-доно и пальцем меня не тронул! А Виктор-сама отгонял от меня всех, кто хотел меня обидеть!
Затем Рафталия схватила мою ладонь.
— Не могу, я не могу решить, за что ненавидеть тебя...
— Виктор-сама... Как я могу заслужить ваше доверие?
— Не прикасайся ко мне, я...моё великолепие...вы такие жалкие...
Плевать я хотел на преступление, если бы я его совершил, то какая разница?! Если кто и имеет право делать всё, что пожелает, то это –...
И тут...
Меня, пышущего жаждой крови, что-то накрыло.
— Пожалуйста, успокойтесь, Виктор-сама. Прошу, выслушайте меня. Я знаю, как вернуть ваше доверие.
— Доверие относительно...
— Тогда, — Рафталия посмотрела мне прямо в глаза и я увидел, насколько она стала прекрасна. Раньше я это замечал, но лишь испытав на себе ”это”, смог понять, как дорожу ей и как сильно она мне нравится, — я знаю, как вернуть вашу лояльность.
Её голос звучал небывало уверенно, а в её объятиях вся ненависть и жестокость начала рассасываться.
Твою мать. Ну, хоть протрезвел. Надо будет повторить