3. Я жизнь люблю... (2/2)
«Да»
«пизда»
«так что на счёт доп услуг?»</p>
«*насчёт»
М-да, хотел подразнить малого, а тому словно и плевать. Но если Лёша рассчитывал, что Кирилл так от него отстанет, то он ошибался. Для него споры были подобны красной тряпке для быка. Спорить ему обычно было не с кем: Алекс такое дело не любил и любые конфликты в конечном итоге сводил к выпивке, Марк, казалось, вообще слов не понимал, настолько тупым был этот персонаж, а остальное окружение обычно закатывало на подколки Гречкина глаза — мол, это ж Кирюха, чё ж с него ещё взять? Они как-то подпривыкли, смирились с его странным желанием доебываться и пошло шутить.
«а за триста?»</p>
«тебе в рифму ответить?»
«идиот.»
Гречкин ухмыльнулся. Он попробовал представить себе, как пацан презрительно скривился и нахмурился. Весь такой из себя гордый, что ли. Правильный какой-то.
Мелькнуло уведомление, но Кирилл, не глядя на него, смахнул. Он занят. Он ждал, когда Лёша допечатает сообщение.
«Благодаря тебе, анонимус чёртов, мне и так уже приписали «доп услуги»
И как это понимать? В больнице с пацана требуют ещё денег, что ли? Лёша печатал ещё.
«Весь детдом размышляет, где я шлялся ночью и как выторговал себе место в частной клинике»
А, вот оно что. Хм, ну Кирилл мог догадаться, какие мысли приходили другим детдомовцам. Не знай он подробностей истории, сам бы усмехнулся и пошутил про чьего-то щедрого папика.
«Я теперь легенда. Влажная мечта какого-нибудь богатого старика, который затрахал меня до больнички»
«поздравляю»</p>
Лёша прочитал, но не ответил. Кирилл думал, как бы ещё пацана подъебнуть, но как назло на ум ничего путного не приходило, а Лёша по-прежнему молчал. Выждав ещё несколько скучных минут, Кирилл забил. Ну нет так нет, похуй. Конечно, хотелось ещё позубоскалить, но смысл, если пацан так спокойно реагирует? Аж бесит. Скукота.
Но теперь хотя бы вопрос с этим недоразумением можно было считать решённым. А это, получается, теперь и бухать можно? Кирилл кивнул сам себе. Ну всё, теперь точно можно. Отлично. Он набрал Алекса.
— Сань, — в ответ на смешливое «алло» обратился Гречкин.
— Пшёл нахуй, — беззлобно, даже с каким-то теплом. Привык всё-таки.
— Нажраться го? — Кирилл уже шёл к гардеробной, мысленно прокручивая варианты, в чём блеснёт сегодня.
— Три часа дня вообще-то, — возразил Алекс, как будто это была очевидная причина не бухать. Для кого-то — возможно, но не для них же.
— И?
Комаров молчал. Уснул, что ли?
— Ок, — А, нет. Не спит.
— Добазарились. Через час на нашем.
***</p>
«Их» местом считался клуб с определёнными услугами на Рубинштейна. Кирилл не мог сказать, что там они были чаще, чем в других клубах города, но тем не менее как-то негласно место стало «их». Здесь не было лучших ди-джеев или самых дорогих коктейлей, но люди сюда приходили и не за этим. Место славилось своими «феями». Придя сюда, ты мог спокойно подбухнуть на первом этаже, а затем подняться с одной из «фей», танцующих на шестах, наверх, в отдельные номера. Внешне клуб ничем не отличался от всех прочих баров здесь же, но особые клиенты знали о квартирах и «волшебстве» этих самых «фей».
Кирилл, естественно, тоже знал. И даже отобрал для себя одну из «фей», к которой приходил на постоянной основе уже полтора года. Виолетта была сексуальной, красиво двигалась и умела брать на себя инициативу, когда это требовалось. Она ловко угадывала настроение Кирилла каждый раз, знала, когда подчиниться, когда покричать, когда сменить положение. С ней было просто, а потому за расслаблением Кирилл всегда полз именно к ней. Эти полтора дня выдались для Гречкина непривычно стрессовыми, так что в её ласке он точно нуждался.
В такое время клуб был практически пуст. Виолетта скучающе сидела за одним из столиков, но оживилась, увидев, кто вошёл. Кирилл, как-то хищно ухмыляясь, кивнул ей в приветствии и пальцем указал на потолок. Девушка его поняла и поднялась с места, направляясь к скрытой от глаз простых посетителей дверью и двумя дуболомами-охранниками лестнице. Кирилл же прошёл к стойке бара. Для начала ему надо было выпить.
— Крыса ты, Киря, — недовольно буркнул Алекс после того, как Гречкин приказал официантке отнести в его комнату наверху бутылку рома и всё там подготовить, — вместе бухать собирались, а ты сразу вот так, по съебам.
Кирилл в ответ усмехнулся, как будто говоря: «а чё ты ещё от меня ожидал?». Он принял придвинутую барменом стопку и залпом выпил алкоголь. Напиток подействовал живительно. Кирилл наконец-то ощущал себя живым.
Жизнь, казавшаяся зависшей, поставленной на паузу, снова вернулась. Он был в своей среде. Здесь его место, здесь он чувствовал себя прекраснее, чем когда-либо. И уже не так бесил Алекс, рассказывавший что-то про свою бывшую или бывшую кого-то из его кентов — Кириллу до пизды, если честно. Как какой-то фоновый звук этот рассказ вполне пойдёт, а к словам он даже не прислушивался.
Казалось бы, прошло лишь полтора дня, но для Кирилла прошла целая вечность. Прошлый день прошёл в мыслях об отце, в напряжении, в ожидании ответа от пацана, а ещё в раздражении. Вечер прошёл настолько скучно и лениво, время ползло отвратительно медленно, заняться было нечем и всё, что мог делать мозг Кирилла — подкидывать ему одну за другой мысли о собственной тупости, о грядущем наказании и о том, что он, сука, сам во всём виноват и в этот раз отец уже не будет столь же сговорчив, как прежде. И ведь эту панику даже не запить. Сам ведь себе запретил.
А при мыслях про «запить» ещё тошнее от себя становилось. Вся жизнь Кирилла начинала казаться ему раздражающе пустой и никчёмной. Проведя какой-то жалкий один день без алкоголя, он неожиданно понял, что последний год — это как минимум — у него не было других развлечений. Все его «хобби» были связаны с тем, чтобы в конечном итоге хотя бы немного, но всё-таки бухнуть. Пиво, вино, коктейльчик, ром — вариантов выпивки было много, и у каждого был свой повод.
Не сказать, что он считал это — привязанность к алкоголю — чем-то негативным для себя, но сам факт наличия таковой стал для него неожиданностью. Не хорошей и не плохой, просто неожиданностью.
Ещё немного выпив с Алексом, Кирилл встал. Отсалютовав приятелю, он потопал наверх. Охранники пропустили его на второй этаж без вопросов, его физиономию здесь знали уже все. И знали очень хорошо. Этот факт тоже стал для Кирилла чем-то новым и ранее почему-то игнорируемым. Он даже застыл на лестнице, когда до него дошло это. Осознание не ударило, а так, шлёпнуло его слегка, но этого хватило для секундного прозрения и мысли: «ого, а я то, бля, местная знаменитость». Гречкин громко хохотнул, продолжая стоять на месте.
— Чё эт с ним, обдолбался уже? — послышалось из-за двери внизу.
— Хер его, — донеслось в ответ.
Киря весело хмыкнул и продолжил свой путь наверх. Он резко отворил дверь под номером «3» — номер этот Кирилл застолбил давно, так что его старались оставлять свободным именно для Гречкина. Виолетта сегодня была в прекрасном алом белье. Узорчатое и полупрозрачное, оно не скрывало абсолютно ничего. Классика.
Девушка кошечкой изгибалась на постели. Кирилл запер дверь и направился к ней, так очевидно манящей его.
***
</p>
Бутылку рома Кирилл прикончил в одиночку, Виолетта каждый раз ловко увиливала от необходимости пить. И теперь Кирилл вспоминал, что и раньше она никогда с ним не пила, а только делала вид.
Из клуба он уходил уже под утро. Алекса в зале не было, и Кирилл не знал, уехал ли тот уже давным-давно или просто поднялся с кем-то наверх и до сих пор торчал там. До авто Гречкин дошёл, явно пошатываясь. Мир вокруг плавно покачивался, не сильно, но ощутимо. Кирилл облокотился на машину, на секунду прикрывая глаза. Перед ним сразу же встал тот самый жуткий образ: ночь, знак перехода на периферии и большие испуганные глаза. Серые глаза. С которыми он ещё не рассчитался.
Наощупь Кирилл вытянул из кармана смартфон. К чёрту, в этот раз он закажет такси. Так и обанкротиться недалеко на сбитых пацанятах. Да и совестно как-то стало, что ли…
Порог дома Кирилл переступил уже ближе к шести часам утра. Он бросил ключи от авто на тумбу у входа, мысленно делая себе пометку не забыть забрать машину попозже, как проспится. Неожиданно из глубины дома раздались шаги. Слишком спокойные и громкие, чтобы принадлежать кому-то, кто желал бы быть незамеченным. По коже пробежал мороз. Кирилл судорожно оглядел прихожую в поисках хоть чего-то, что могло бы послужить оружием. Но ничего лучше ложки для обуви не нашлось. Он схватил металлический рожок и прижал к груди. В проходе виднелась приближающаяся тень. Шаги стали ближе, громче. Кирилл отступил на шаг, мысленно матеря себя за то, что бросил тачку у клуба. Сейчас бы спокойно свинтил на ней отсюда и всё. Отправил бы сюда ребят побольше да подороже разбираться с незваными гостями, а сам бы сидел себе в каком-нибудь ресторанчике.
Тень угрожающе двинулась вперёд, в проёме мелькнул невысокий силуэт. Кирилл впечатался спиной в дверь, крепко вцепившись в металлический рожок. Но как только человек в проёме сделал шаг вперёд и на его лицо упал свет, пальцы сами разжались, роняя предмет прямо на правую ногу Кирилла. Он тихо зашипел и сдержал рвавшийся с губ мат. Тяжёлый рожок, сволочь.
— Привет, па, — голос звучал хрипло и как-то виновато. Лицо отца отображало недовольство, и Кирилл чувствовал, как внутри всё снова окутывало холодом. Не к добру это…
Почему он здесь? Он узнал о сбитом пацане? Как? Клиника разболтала всё СМИ, а они уже раструбили? Та воспиталка вытребовала имя Кирилла и донесла в полицию? Насколько крупный получился скандал? Блять, дело дрянь. Отец бы не приехал просто так: у него Питер, особенно в такую погоду, омерзение вызывает. Значит, что-то точно произошло.
— Ну привет, сын, — тихо сказал Гречкин-старший. Он недолго помучил Кирилла своим строгим взглядом, а затем смягчился. Даже губы растянул в подобии улыбки, вышло не особо тепло, конечно, но Кириллу это хотя бы дало сигнал, что всё не так плохо. Отец недоволен, но не зол, — Опять беспросветно бухаешь?
— Нет, па, это просто сегодня так… Повод был, вот, у друга днюха, мы вот собрались, — Кирилл, оправдываясь, поднял рожок с пола и разместил его в отведённом месте. Перед отцом он чувствовал себя ребёнком, нашкодившим сразу же, как только родители на секунду отвернулись.
— Ну ладно, — отец покачал головой, — иди проспись. Пара через сколько?
Кирилл не был в универе уже месяца два, если не больше. А расписание он и не открывал ни разу, так что во сколько начинались занятия он в душе не чаял. Пришлось импровизировать:
— В двенадцать, ещё есть часок-другой.
Отец кивнул и вышел, ничего больше не сказав. Он ушёл в гостиную, где Кирилл его догнал.
— А ты чего вдруг приехал? — спросил он, стараясь быть не слишком подозрительным. Но от этого якобы незаинтересованного тона он сам себе же и казался подозрительным. Отец хмыкнул, он уже сидел на диване, отвернувшись от сына, и оборачиваться не планировал.
— Работа. Сделка здесь одна важная.
Кирилл хотел спросить, надолго ли его посетило такое счастье как визит отца, но посчитал это слишком… подозрительным. Он прикусил язык и молча удалился. Поднимаясь в спальню, он молился всем богам (не веруя, впрочем, ни в одного) о скором отъезде отца. Кирилл плохо представлял себе такой расклад событий, который мог бы раскрыть отцу его тайну, но всё же понимал, что риск есть. А потому желал избавиться от «дорогого гостя» как можно скорее. Он никогда не должен узнать о сбитом пацанёнке.