Часть 38 (2/2)
– Тогда оставайтесь хотя бы на чай! — предложила хозяйка дома, давно заметив, что происходит между девушкой и старшим племянником сида Абдула, как и сид Али, это только молодые люди считали наивно, что никто не замечает их постоянных отлучек.
Зорайде радовалась, что Саид начинает потихоньку обращать внимание на других девушек и возможно скоро забудет о Жади, да и желала счастья Рамиле, историю которой не знало наверное очень мало женщин во всём Фесе, однако вместе с мужем разделила опасение, что сид Абдул, узнай он правду раньше времени, совсем не обрадуется такому повороту в жизни родного племянника. Разве патриарх рода Рашид, всегда ищущий людям невест, указывая всякий раз на их возможную плодовитость, на количество детей у их матерей, тёток и других родственниц, обрадуется, если старший племянник выберет в жёны бесплодную женщину, о проблемах которой несколько лет назад говорил весь Фес? Да ещё образованную, работающую, чего старший Рашид категорически не выносил в женщинах, всегда едва ли не со слезами умиления рассказывая о невестах из селений, которые умели готовить изумительное верблюжье мясо, вязали одежду и ткали изумительные ковры, при этом не умея прочитать или написать даже собственное имя, как будто это было высшей добродетелью для женщины.
После недолгих уговоров Рамиля согласилась остаться: девушка всегда немного смущалась, когда её приглашали присоединиться к шумной компании, привыкшая за последние годы больше к уединению, однако в последнее время всё чаще удавалось уговорить юную красавицу на время оставить свои дела и немного отдохнуть, послушать истории сида Али, ради чего из всего Феса часто сходились знакомые шейха. Рамиля очень ответственно относилась к пациентам и проверяла их иной раз даже по выходным, практически жила жизнью своих пациентов, но с появлением в её жизни Саида понемногу возвращалась к обществу и других людей, что было довольно сложно сделать после того как в своё время её имя обсуждали на Медине почти все кому не лень, чаще всего сочувствуя, однако сочувствие и шёпот толпы, пристальное внимание, совсем не помогают человеку, который потерял всяческую опору в своей жизни,— новой опорой для неё стала помощь людям и учёба, чтобы стать хорошим доктором. Только вот сама Рамиля предпочитала не ходить по врачам, особенно по поводу своего порока, не желая лишний раз акцентировать на этом внимание. Она знала, что никогда уже не выйдет замуж, у неё не будет своей семьи, потому что ни один мужчина после таких слухов не пожелает на ней жениться: бывало конечно, что бесплодные женщины выходили замуж, но такое обычно происходило, когда их недуг оставался за закрытыми дверями, а не ходил по всему городу. Да, отец мог найти претендента среди людей постарше, которым уже неважно, может ли жена рожать, но разве она хотела этого? Для этого пришлось бы оставить своё призвание, свою относительную свободу, к которой она невольно привыкла. Когда-то неопытной юной девчонке она казалась пустотой, но боль нас меняет: разбивает внешнюю скорлупу и открывает суть, нечто настоящее, путь к познанию себя. Рамиля очень давно была с собой честна, потому она не могла не признаться хотя бы самой себе, что её сердце опять билось, ожило ради человека, который считал её исключительно другом. Девушка знала, что даже забудь Саид свою бывшую невесту, у него будет множество девушек на выбор на роль будущей супруги. Удивительно, но в отличии от многих влюблённых, которые обычно злятся, что их чувство не получает отклика, Рамиля вовсе не злилась, как не злилась совсем на неизвестную ей Жади. Разве человек контролирует свои чувства? Саид не мог контролировать, что полюбил Жади, эта девушка не могла заставить себя полюбить Саида, потому что уже отдала сердце другому человеку, а она — Рамиля — совершенно незаметно влюбилась в Саида Рашида, но не посмеет открыть свои чувства и будет оставаться рядом и поддерживать его, пока он будет в этом от неё нуждаться. Если кто-то умел бескорыстно любить, Рамиля Эль Хашим определённо была таким человеком. Больше всего на свете она хотела одного — чтобы Саид Рашид нашёл своё счастье.
***</p>
Три месяца спустя.
Над Фесом стояла глубокая ночь, которая выдалась невероятно тёмной — на небе не было ни одной звёздочки, тёмная пелена ночи полностью окутала древний город. Однако в доме Эль Адиб вовсе не спали: женщины постоянно сновали туда-сюда с тазами и кувшинами чистой воды, тканями, полотенцами и другими вещами первой необходимости, когда предстоит принимать ребёнка, а именно это чудо рождения и происходило в этом доме сегодня ночью, ведь несколькими часами ранее у четвёртой супруги шейха Али начались роды. Сам хозяин дома сейчас сидел внизу вместе с приятелями, задумчиво раскуривая кальян: несомненно, он волновался за исход родов, особенно учитывая, что одна из его жён несколькими годами ранее отправилась к Аллаху, давая жизнь одному из его сыновей. Тогда он скорбил, как положено любому почтенному мусульманину, много молился за душу ушедшей, однако верно говорится, что чем большую яму скорбь роет в душе человека, тем больше позже будет места для счастья: мужчина никогда бы сознательно не пожелал гибели одной из своих жён, однако именно преждевременный уход из жизни одной из них привёл к тому, что он мог жениться на Зорайде, к которой ещё в юности испытывал особые чувства, но так и не решился тогда жениться, а теперь рождался их общий ребёнок. И он молился, чтобы всё прошло благополучно, чтобы Аллах сохранил его жену!
– Али, ты уже выбрал имя? — поинтересовался вездесущий приятель Абдул у будущего отца.– Очень важно дать ребёнку правильное имя! — добавил он назидательно, будто именно он, а вовсе не сид Али был отцом дюжины детей.
– Да, имена играют очень важную роль в жизни людей,— согласился хозяин дома.— Имя определяет характер людей, его склонности и таланты, даже его судьбу, будет ли он добродетельным... Даже в Судный День Аллах будет называть людей по именам! Аллах даже менял имена, имя «Гер», что значит «война», Он изменил на «Салам», что значит «мир»!
– Очень счастливое мгновение, когда рождается сын! — продолжал Абдул, обращая внимание на племянника, который сидел рядом:— Вот если бы ты наконец женился, тоже мог бы ждать сейчас рождения своего сына, но ты меня не слушаешь... Али, я боюсь, что главная ветвь рода Рашидов останется без продолжения! Мои племянники не думают! Один не хочет жениться совсем, другой до сих пор не согласился на вторую жену, хотя очевидно, что с его первой женой что-то не так, если у них до сих пор нет ребёнка!
– Абдул, неужели ты хочешь сейчас поссориться со мной? – возмутился сразу сид Али.— Моя племянница Латифа не бесплодна, с ней всё в порядке! Она несколько раз бывала у врача, обследование показало, что она здорова! Ты напрасно пытаешься настроить Мохаммеда против жены!
— А разве я сказал, что она бесплодна?— прицепился Абдул.– Я сказал, что с ней что-то не так! Очевидно, что есть какая-то проблема в ней самой... Женщина светла снаружи, но темна изнутри! Она совершила какой-то грех, какой ей предстоит искупить, потому Аллах не даёт ей ребёнка! Точно так же женщине, у которой Аллах отбирает плод из чрева до сто двадцатого дня, предстоит каяться в своих грехах, потому что если Аллах забирает плод, не успев вдохнуть в него душу, значит женщина совершила харам, из-за которого Всевышний разгневался на неё! Так происходит со второй женой моего двоюродного кузена Касима уже несколько раз подряд, но он меня не слушает, не верит, что его жена тайком от него грешит! Так и Мохаммед слеп по отношению к своей жене!
– Абдууул! — возмутился Али.— Неужели ты считаешь, что все, кому Аллах не дал детей, или написал в судьбе познать потерю ребёнка, настолько грешны, что не заслуживают прощения и милости Всевышнего? Неужели думаешь, что нужно для этого и вовсе совершить грех? В конце-концов, ответственность несут оба родителя!
— Значит ты говоришь, что мой племянник Мохаммед не в порядке?– взвился патриарх Рашидов.— Ты на это намекаешь?
– Я ни на что не пытаюсь намекнуть, Абдул! Это ты так сказал! Но почему ты всячески хочешь унизить мою племянницу? Всему своё время! Латифа и Мохаммед женаты сравнительно недавно, у них ещё будут дети!
От дальнейшего спора мужчин отвлёк громкий детский плач, а потом и радостный гомон женских голосов, раздавшийся с верхнего этажа, после чего даже Абдул успокоился и принялся поздравлять приятеля.
Тем временем в комнате наверху женщины быстро помогали хозяйке привести себя в порядок, меняли простыни и поспешно убирали беспорядок в комнате, прежде чем хозяин поднимется увидеть своего ребёнка.
– Ваша дочь, Лара Зорайде,— прошептала Рамиля, осторожно укладывая на руки уставшей женщины маленький свёрток. Девушка сама едва сдерживала слёзы, не скрывая своего умиления, когда смотрела на крохотную девочку с тёмными кудряшками.
— Великий Аллах.... — прошептала женщина, в своё время принявшая множество родов, но совсем не ожидающая от жизни, что однажды и у неё будет возможность прижать к груди собственное дитя. Зорайде прижала к себе девочку, мягко целуя младенца в голову.
Остальные женщины тоже с радостью и умилением наблюдали за новоиспечённой матерью, многие из них знали Зорайде ещё служанкой в этом же доме и все желали ей счастья совершенно искренне. Женщины расступились, когда в комнату медленно прошёл хозяин дома, присаживаясь на край постели жены.
— Дочь? — только и спросил он, протягивая руки, чтобы взять новорождённую на руки.
— Вы расстроены, что не мальчик, сид?— спросила женщина, передавая ему ребёнка.
– Зорайде...— мягко пожурил жену сид Али.— Почему я должен быть расстроен? Дочери ничуть не хуже сыновей, я всегда так говорил,– он улыбнулся, глядя на девочку, которая будто почувствовала взгляд отца и открыла свои тёмные глазёнки, от чего только больше стала похожа на крохотную куколку.— Красавица.... Она похожа на свою мать...
– Сид Али...– смущённо потупила глаза Зорайде, до сих пор не привыкшая к тому, что муж говорит такие слова, особенно когда в доме столько людей. Сейчас-то они вышли, оставляя их наедине, но всё равно кружат где-то рядом.
– Ты никогда не назовёшь меня просто по имени, Зорайде? — поинтересовался не без скрытого веселья её муж.– Когда-то, в нашей юности, ты никогда не смущалась звать меня просто Али...
– Столько лет прошло, сид Али... Всё было словно в прошлой жизни...— смутилась женщина. Разве ей было вспомнить ту резвую девчушку, которой она была все эти годы назад? Неужели та девочка может до сих пор жить где-то глубоко внутри неё? Она очень давно перестала узнавать её в зеркале.
— Всё было давно, но одно не изменилось за это время, Зорайде: я так же очарован каждым твоим взглядом, как тот мальчишка, перебиравший твои локоны на крыше... Я был влюблён в тебя, сколько себя помнил, но побоялся в молодости признаться, боялся, что ты можешь меня отвергнуть...
– Я? Отвергну сида Али? — в шоке вопрошала женщина, словно никогда даже не могла придумать себе подобного.— Разве я безумная? Я и подумать не могла никогда, что однажды вы женитесь на мне... Кто такая Зорайде? Служанка без роду и племени...
– Ты не служанка, Зорайде. Ты моя жена, мать моей дочери. В душе я никогда не считал тебя служанкой. Мой дом — твой дом. Моё сердце — твоё сердце,— мужчина мягко поцеловал растроганную жену в лоб, а потом оставил такой же поцелуй на лбу младенца.— Мы назовём её Лейла... Она родилась глубокой ночью, когда на небе не было ни единой звёздочки, так пусть же эта ночь одарит её своей мудростью, своей таинственной красотой, ибо ночью человек предстаёт перед нами искренним, без масок, которые мы привыкли видеть днём, ночью все мысли видны яснее, чем под самым ярким солнцем. Пусть и наша дочь будет такой же искренней.
После этого мужчина начал читать послание к Всевышнему, шепча его на крохотное ушко новорождённой, которая к тому времени безмятежно спала на руках отца, прежде чем трижды повторить её имя, пока бесконечно счастливая Зорайде наблюдала, стараясь запомнить навсегда каждую деталь этого чудесного мгновения. Могла ли она ещё год назад представить, что подобное будет явью?
***</p>
Молодая девушка стояла на одинокой галерее, скрытая от посторонних глаз цветущими кустарниками, устремив взгляд будто в никуда, пока по её щекам сами по себе текли слёзы, которые ей никак не удавалось унять. Рамиля одновременно бесконечно любила и не могла выносить мгновения, когда ей предстоит передать крохотное чудо на руки счастливой матери, прекрасно осознавая, что ей такое счастье не выпадет никогда. Она настолько углубилась в свои размышления, что не заметила, как к ней подошёл молодой человек, пока он не заговорил:
– Рамиля?
– Саид...— она мягко улыбнулась, убирая остатки слёз кончиком фиолетового платка, который сейчас был только накинут на её густые волосы.— Я не ожидала тебя здесь увидеть. Правда сегодня чудесная ночь? Нет мгновения лучше, чем когда на свет появляется новая жизнь...
– Ты плакала,– констатировал очевидное Саид, чувствуя явное желание прижать девушку к себе и успокоить.– Почему ты продолжаешь этим заниматься, если это причиняет тебе такую боль? Зачем мучить себя?
– Потому что радость, которую я испытываю одновременно с болью, того стоит. Посмотри вокруг, Саид! Радость и боль всегда идут под руку, и когда одна бодрствует, другая дремлет где-то рядом. То, что причиняет нам больше, однажды может стать причиной радости, и наоборот... Так мы узнаём себя,– Рамиля тихо рассмеялась.— Наверное, ты думаешь, что я сошла с ума....
– Вовсе нет,– возразил Саид, убирая случайную слезу со щеки девушки, от чего она вздрогнула от удивления, но не отошла, чувствуя удивительный прилив нежности. А парень продолжал:– Я думаю, что ты прекрасная, просто удивительная девушка. Слишком удивительная!
— Саид...— шокированно прошептала Рамиля. Может в душе она искренне желала, чтобы он сказал подобные слова что уж точно не думала, что он скажет их в реальности.
–Человек, который отказался от тебя несколько лет назад, должен был быть просто сумасшедшим. Он не видел какое сокровище ему досталось!— продолжал между тем парень.
– А может он и не должен был видеть? Он не обязан был соответствовать моим ожиданиям,– пожала плечами девушка.— Не всегда мы получаем ответ. Тем особенная любовь: нельзя что-то давать человеку и ждать от него, что он за это полюбит тебя. Любовь ничего не берёт и ничего не требует, она только отдаёт, и надежды на ответ уже должно быть достаточно...
– Ты до сих пор любишь этого человека?– спросил Саид.
– Нет,– просто ответила девушка.
– Ты так уверенно говоришь...
– Потому что с относительно недавних пор я очень хорошо себя знаю. Сердце всегда даст ответ, если его правильно спросить.
– Хотел бы я быть таким уверенным...— пробормотал молодой человек, тем не менее его глаза вдруг загорелись решимостью:– Ты знаешь, какая тьма иногда кружит вокруг меня, знаешь, что мне сложно отпустить прошлое, но ты стала солнцем для меня. Я очень хочу дать тебе всё, на что только способно моё сердце... Я не могу требовать, чтобы ты согласилась, но я говорил с твоим отцом и он не против. Я хочу, чтобы ты стала моей женой Рамиля. Ты согласишься?
– Что....– недоверие явно слышалось в голосе Рамили, но вместе с тем в глазах девушки вдруг загорелась надежда, вопреки всякому рассудку. Она сказала первое, что пришло ей в голову:– Но я никогда не рожу тебе ребёнка....
— Почему ты так уверена? В наше время куда больше возможностей, как доктор ты должна об этом знать. А если и нет.... Это не имеет значения, Рамиля. Я хочу жениться на тебе, а не на детях, которых ты можешь или не можешь родить. Мне хотелось бы сказать, что ты получишь всю мою любовь.... Но всё настолько сложно. Я могу сказать только, что определённо что-то чувствую к тебе, что-то настоящее....
– Я согласна, Саид,— перебила его девушка, мягко улыбаясь,— я согласна стать твоей женой.