Часть 15 (1/2)

Жади застегнула на шее красивый кулон в форме капли, внимательно изучая себя в высоком зеркале. Серьги в ушах сверкали, сталкиваясь с мягким светом лампы, когда девушка повернулась вполоборота, проверяя, красиво ли уложены длинные волнистые волосы. На ней уже было надето длинное вечернее платье прямого кроя в стиле бохо: модель из бежевой ткани покрывали разноцветные яркие вышитые узоры на прозрачной сетке, лиф с высокой горловиной и длинными рукавами дополняла открытая спина, прямая юбка в пол с симметричными разрезами, переходила в небольшой шлейф. Образ дополнили небольшой клатч и туфли на высоких каблуках, которые она таки надела, несмотря на небольшой дискомфорт, что было следствием беременности, решив, что вполне может выдержать незначительные неудобства на один вечер,— Жади хотелось выглядеть очень хорошо.

Подходил к своему логическому завершению насыщенный событиями и эмоциями 1981 год: в этом году девушка многое нашла и потеряла, но глядя на своё изображение прямо сейчас, лаская ладонью живот, где росло дитя от любимого человека, ей хотелось сполна поблагодарить прошедший год за весь опыт, который она обрела, за любовь, за уникальную возможность познакомиться со своими родственниками, которые ей очень дороги, несмотря на то, что не могут пока понять её жизненные стремления, за верных друзей и яркие впечатления, за то, что именно в этом году хоть немного приблизилась к осознанию, кто она такая.

Накануне молодые супруги провели день вместе, ближе к вечеру обменявшись подарками, а потом отправились собираться на официальное открытие клуба Нефертити, что было приурочено к празднованию Новогодней ночи. Хотя мусульмане не отмечали подобные праздники, как Новый год или день рождения, Жади росла в Бразилии, потому мать часто шла любимой дочери на уступки, не желая слишком сильно ограничивать, когда это не шло напрочь вразрез с приличиями. Юная марокканка пару раз помогала наряжать новогоднюю ёлку в доме школьной подруги, собирала мелочь круглый год в копилке, чтобы купить что-то новенькое к празднику,— именно так у неё появился собственный купальник, чего мама бы не позволила, а однажды девушка даже своими глазами наблюдала, как празднично одетые бразильцы направляются на пляж с букетами из свежих цветов, чтобы принести жертву местной богине, отпуская их в море вместе со своими просьбами святым; белый, основной новогодний цвет, символизировал спокойствие и мир, жёлтый — денежное процветание, зелёный — надежду, красный – любовь. Люди приносили инструменты и устраивали зажигательное веселье прямо на пляже, где ровно в двенадцать начинался потрясающий праздничный салют. А ещё верили, что для исполнения заветного желания нужно было войти в море и перепрыгнуть семь волн, не слишком углубляясь в воду, а потом выйти на берег.

— Ты просто красавица...– тихо заметил Лукас, когда вошёл в комнату, на ходу поправляя пиджак делового костюма. Молодой человек какое-то время любовался женой, не веря своей удаче, прежде чем подойти и поцеловать девушку.– Иногда я смотрю на тебя и до сих пор не верю, что ты рядом, Жади, будто вижу чудесный сон, от которого боюсь однажды проснуться в одиночестве и с чувством гнетущей пустоты.

– Что с тобой, Лукас? Откуда такие мысли? — удивилась брюнетка. Постепенно понимание появилось в глазах Жади:– Ты звонил Далве, чтобы поздравить? Она опять вспоминала твоего брата?

– Жади...– вздохнул молодой человек.— Далве сложно смириться с потерей Диогу. Нам всем сложно поверить, что это реально и однажды он просто не ворвётся в дом или в компанию, словно выходил всего на пять минут...

– Я знаю, Лукас! Нам всем тяжело расставаться с нашими близкими, но каждый раз, стоит тебе позвонить этой женщине, она начинает вспоминать твоего брата! Я с ней даже не общаюсь, но даже я слышу из трубки имя Диогу всякий раз, когда ты говоришь с Далвой. Я понимаю, что ей больно, но тебе тоже больно, твоему отцу больно, и она напоминает вам про эту боль всякий раз, когда вы пытаетесь двигаться вперёд! Так нельзя, она не понимает, что просто не даёт душе твоего брата успокоиться?– девушка вздохнула.– Прости, Лукас... Не надо было мне начинать...

– Нет, ты во многом права. Я тоже считаю, что нельзя устраивать музей в старой спальне брата, делать вид, будто ничего не произошло, но у отца не хватает духу приказать разобрать спальню Диогу.

— Потому что тогда ему придётся окончательно признать, что твой брат никогда не вернётся,— понимающе кивнула Жади.— Не стоило начинать эту тему, я могу понять, мне тоже хочется временами сделать вид, что моя мама рядом, я смогу её обнять, когда захочу, рассказать обо всём на свете, и просто я знаю, что она бы всё поняла! – девушка улыбнулась, переместив руку мужа на свой живот.– Прошлое не вернуть, но у нас есть настоящее. Я здесь, Лукас, и наш ребёнок тоже.

Молодой человек искренне улыбнулся: Жади всегда удавалось напомнить о лучшем и развеять любую тоску, очередной раз он понял, как сильно ему повезло, что тогда она не уехала в Марокко вместе с дядей.

– Как думаешь, кто у нас будет?— поинтересовался Лукас.— Мальчик или девочка?

– Девочка...– Жади мягко улыбнулась, пускаясь в фантазии о будущем:– Я уже могу представить, какой она будет красавицей! Я буду учить её одеваться и красиво танцевать, как меня когда-то научила моя мама!

– Значит это Мел,– прошептал Лукас, не отрывая руку от живота, будто не мог поверить, что здесь вправду может расти и развиваться целая жизнь.– Ты не передумала? Может хочешь предложить свой вариант имени для девочки?

– Нет, тебе нравится это имя, и мне тоже. К тому же, мы договорились, что девочку называть тебе,— возразила Жади.– К тому же, она не будет нашим последним ребёнком. Через несколько лет, наверное после окончания университета, я рожу и мальчика. Лукас, Зорайде гадала на кофейной гуще и сказала, что видела рядом с нами троих детей! – поделилась девушка, упуская однако другие предсказания старшей подруги.

Незачем делиться с мужем тем, что в её судьбе Зорайде где-то умудрилась найти тайного внебрачного ребёнка. Накануне ночью марокканка никак не могла уснуть, не находила себе места, но в итоге убедила себя, что женщина ошиблась и просто прочитала что-то неправильно,– должна была ошибиться!

– Было бы замечательно, Жади. Всё, как мы с тобой мечтали! Но ты действительно так сильно веришь гаданиям? Обычно люди скептически к ним относятся, а на востоке, по твоим же словам, их даже порицают многие уважаемые люди.

– Они могут порицать, но за глаза всё равно хотят узнать свою судьбу! — возразила марокканка, свято верящая в таланты любимой Зорайде.— На востоке есть много загадочных вещей, или даже странных обычаев. Люди в Марокко продолжают верить в колдунов и джиннов, и очень боятся разгневать последних! Не говоря уже о людях пустыни, даже в городе ни одна девушка не откажется из любопытства от гадания на кофейной гуще перед свадьбой, а в одном городе даже есть большие ворота, куда все желающие выйти замуж девушки привязывают свой ключ, некоторые даже связывают внешний вид или сплав, из которого сделан ключ, с желаемыми характеристиками будущего жениха! Они верят, что это поможет!

– Удивительно, Жади! – не мог поверить младший Феррас, выросший рядом с отцом, который всегда относился скептически ко всему, чему нельзя найти логические объяснения.– Знаешь, а ведь в Бразилии тоже есть много примет, и некоторые из них весьма странные. Однажды, когда нам было лет десять, в нашем доме появилась новая служанка, которая приготовила коктейль из молока и сока манго. Отец его выпил, но вдруг Далва узнала, из чего сделан напиток, и начала голосить, что девчонка решила убить хозяина, потому что пить такую смесь — к неминуемой гибели человека. Она умудрилась где-то найти сухой птичий помет и посылала им парадный костюм отца, чтобы ”спасти его жизнь”!

– Ты шутишь! Она не сделала! — Жади, не сдержавшись, разразилась смехом, который вскоре подхватил и Лукас. Девушка осторожно вытерла выступившие на глазах слёзы, опасаясь, что потечёт тушь.— Я могу только представить себе лицо сеньора Леонидаса в этот момент!

— Да, это было забавно. Всякий раз, когда отец начинал меня за что-то отчитывать, я просто брал и вспоминал его комичное выражение лица в этот момент! — согласился парень.– Но от твоих рассказов про Марокко мне захотелось снова увидеть своими глазами эту удивительную страну, посетить наши развалины. Что скажешь, если когда родится наш ребёнок, я соглашусь на командировку в Фес? Мы поедем вместе, я быстро решу рабочие вопросы, а остальное время проведём вдвоём. Или отправиться и вовсе в отпуск? Ведь у нас не было медового месяца!

— Лукас! – девушка намертво вцепилась в руку мужа, карие глаза расширились от ужаса.— Мы не можем поехать в Марокко, как бы нам не хотелось! Я тоже очень хочу увидеть наше место, погулять по Медине, но это слишком опасно! Ты забыл, что я тебе говорила про Саида? Он хочет мести! Он может убить нас обоих, если узнает, что мы посмели появиться в Фесе!

– Жади, о чём ты говоришь? Такое ощущение, будто Фес принадлежит этому парню! — не понимал опасений жены Лукас.– Я его видел, он выглядел вполне адекватно. Неужели ты думаешь, что он бросится на нас с ножом, едва увидит? Ты моя, а не его жена, и мы не будем обманывать и красться у него под носом!

– Лукас, ты не знаешь, на что способен обиженный восточный мужчина! Ты знаешь моего дядю Али, он очень современный и миролюбивый человек, но даже он не смог принять мой выбор и не хочет видеть в своём доме, даже он дал мне пощёчину, когда ты увидел меня в костюме для танцев в нашу первую встречу! А Саид другой, Зорайде говорит, что дяде едва удалось его успокоить и помешать ехать в Рио-де-Жанейро, чтобы мстить нам обоим! Он племянник сид Абдула, а тот до сих пор живёт, как в каменном веке. Даже если мы обратимся в полицию, может быть слишком поздно, потому что местные жители прежде всего ценят обычаи исторической родины, они будут защищать в первую очередь Саида! Прошу, не будем показываться в Фесе хотя бы несколько лет! Пусть успокоится, найдёт себе жену и выбросит меня из головы!

– Ладно, Жади! Только успокойся! В конце концов, Фес — не единственный город в Марокко,— примирительно согласился Лукас.— Успокойся, подумай про нашего ребёнка.

– Да, хорошо...— девушка постепенно успокоилась, делая глубокие вздохи, и мягко улыбнулась.— Думаю, нам пора ехать. Не хочу, чтобы Зейн думал, что его новый штатный дизайнер – не пунктуальная женщина.

На днях хозяин клуба предложил Жади должность в штате своего заведения, на что марокканка с радостью согласилась. В лице Зейна девушка нашла очень хорошего друга, даже когда выяснилось, что парень очень хорошо знаком и даже был другом Саида Рашида, египтянин не осудил и наоборот поддержал стремление марокканки самостоятельно выбирать свою дорогу. Потому невольно, вспоминая слова Зорайде, Жади склонялась к мысли, что если судьба однажды сведёт её кузину и этого человека, она сделает всё возможное, чтобы им помочь.

– Так ты приняла решение согласиться на постоянную работу в клубе? Тебе не будет сложно совмещать с учёбой? Особенно когда родится ребёнок. Наверное, нам придётся найти няню, но даже тогда будет тяжело, если ты не собираешься перевестись на заочное отделение в университете.

– Не переживай, Лукас. Я со всем справлюсь,– заявила Жади, предпочитая не думать о возможных проблемах, пока они не пришли.– Пойдём, пора ехать.

– Да, ты права,– согласился парень, сверившись с наручными часами.– Нам ещё нужно забрать по пути Иветти.

Последний раз проверив, взяли ли всё необходимое, молодые люди покинули своё жилище, захлопнув за собой дверь.

***</p>

Открытие Нефертити удалось на ура: всех посетителей восхитили с первого взгляда красивые расписные потолки и статуи древнеегипетских богов, а высокие подиумы, где танцовщицы исполняли зажигательный танец живота, функциональная мебель, загадочная восточная музыка и одетые в духе Древнего Египта официанты, подающие как привычный для европейцев алкоголь, так и традиционные восточные напитки и разнообразие коктейлей, дополнили атмосферу. На гостей взирали загадочные изваяния Анксунамун, главной супруги фараона Тутанхамона и третьей дочери Эхнатона и его жены Нефертити, Астарта – олицетворения планеты Венера, богини любви и плодородия, Баст – богини радости и веселья, изображённой в виде женщины с головой кошки, Исиды – богини плодородия, воды и ветра, символа женственности и супружеской верности, богини неба Нут, богини влаги Тефнут в земном воплощении львицы, и многих других, заставляя погрузиться с головой в манящий, неизвестный мир востока и тайны древней страны, окутанной тончайшей паутиной вековых легенд.

Марокканка не могла поверить, что вправду приложила руку к созданию всего этого не ожидая, насколько удачным получится конечный результат. Впрочем, она услышала сегодня множество комплиментов от людей, которым её продолжал представлять хозяин заведения Зейн. Даже в глазах собственного мужа девушка увидела огромное восхищение, будто раньше он и не осознавал, как на самом деле для неё важно чувствовать, что есть дело, где она всегда будет в своей стихии.

– Жади, это просто потрясающе! У меня так кружится голова, что я могу упасть от всего этого великолепия! – восхищалась Иветти, одетая в длинное красное платье, в своей привычной открытой манере обнимая подругу.

– Не только я работала над всем этим, Иветти! Это заслуга целой команды! — отвечала с улыбкой Жади, пытаясь найти в толпе Лукаса, который пару минут назад отправился поговорить с кем-то из коллег. Мельком она взглянула в сторону бара, где заметила своего свёкра с бокалом чего-то, напоминающего виски. Девушка легонько подтолкнула подругу.– Знаешь, если ты думаешь, что можешь упасть, тебе срочно нужно освежиться! Как насчёт того, чтобы пойти выпить чего-то холодного в баре?

— А? — повернулась блондинка, тоже присмотревшись в направлении, куда указывала Жади, и тихо ахнула.– Так он здесь? Я не знала, что Львеночек придёт! Да, я думаю, что мне срочно нужно выпить, да ведь у меня голова идёт кругом!– женщина улыбнулась, хитро качая головой.—И когда ты стала такой сводницей, Жади?

— У меня были отличные учителя. Лучшие в своём роде, я бы сказала!— сияла марокканка, подмигивая подруге.

***</p>

Старший Феррас в это время сидел в баре, задумчиво прокручивая в руках, но не пытаясь выпить уже третий по счёту бокал виски. Мысли мужчины были далеко от праздника, о котором кажется только и говорили окружающие, потому он поспешил удалиться от компании, едва обсудил насущные дела с некоторыми партнёрами, которых встретил здесь. Он, конечно, видел Иветти,— красное платье выдавало свою хозяйку, даже не узнай он блондинку по лицу издали, тем более она появилась вместе с его сыном и невесткой, видимо они даже приехали вместе, о чём кажется обмолвился Лукас, когда отец и сын пересеклись в зале, обмениваясь поздравлениями. Промышленник видел, как блондинка увлеченно вещала о чём-то, обнимая молодого привлекательного египтянина – хозяина заведения, что вызывало в душе старшего Ферраса настоящую бурю. Почему, спрашивается, он никак не мог выбросить из головы Иветти? Да, рядом с молодой энергичной женщиной он чувствовал себя обновлённым, живым, купался в её искренних улыбках, но вокруг было множество женщин! Однако все их лица сливались воедино, превращались в тень, стоило ему вспомнить о ней.

– Львеночек? – услышал он позади себя знакомый голос, и даже встрепенулся, когда женщина села напротив него в баре, закинув ногу на ногу, а боковой разрез платья обнажил больше кожи, пока она указывала официанту на какой-то новомодный коктейль, название которого прошло мимо его ушей.

– Иветти...– в горле мужчины пересохло и ему наконец пригодился напиток, который раньше плескался на дне бокала без дела.– Не ожидал тебя здесь увидеть,– сказал он, только бы не молчать, хотя это была самая большая ложь, потому что пришёл сюда Феррас только когда наверняка узнал, что она здесь будет.

– Хозяин заведения, Зейн, мой близкий друг. Он меня пригласил,– ответила Иветти.– Но Лукас не говорил, что ты тоже будешь здесь! Если бы не Жади, я даже не узнала бы!

Леонидас молча поблагодарил всех богов, что ему попалась такая сообразительная невестка, впервые испытав к жене сына настолько явную симпатию. Раньше мужчина только более менее принял брак Лукаса, в отличии от Далвы, настойчиво продолжающей яростно настаивать, что его сын выглядит несчастным.

– Зейн? Да, я видел того смазливого молодого египтянина, с которым ты обнималась! – Феррас постарался показать равнодушие, не замечая, что в голосе явно слышался упрек, так он признал к тому же, что видел её раньше и обратил внимание, с кем она проводит время. Он сделал очередной глоток из своего бокала.

— Ты ревнуешь? — губы блондинки медленно расплывались в улыбке, перед которой собеседник чувствовал себя совершенно слабым. Прежде чем он успел начать отрицать, женские пальцы опустились на его ладонь, медленно поглаживая.— Не стоит. Зейн — привлекательный мужчина, но меня он не интересует.

– Правда? — вопрос сорвался с губ их хозяина против его воли.

– Правда. И Альбиери меня тоже совсем не интересует. У меня ничего не было с твоим другом, и он не пытался ко мне приставать, я сказала это, чтобы разозлить тебя, а ты почему-то...– она опять перебила мужчину, когда тот хотел начать говорить:– Не надо искать оправдания, Львеночек. Альбиери сказал мне при встрече, что ты его начал игнорировать, потому что думаешь, что у нас что-то есть. Ты так настойчиво ищешь мужчин, с которыми у меня могут быть отношения, пытаешься отвадить их подальше, как ты поступил с Жорже Луисом, но совсем не думаешь, что меня интересует совершенно другой человек,— Иветти прижала к своему сердцу мужскую руку,— и если бы он перестал убегать от меня...

– Иветти, пожалуйста! – взмолился Леонидас, не в силах выдержать эту пытку, пока всё его существо кричало, умоляло, чтобы он наконец пробил эту невыносимую стену между ними.

– Я знаю, что я сделала много ошибок, и некоторые из них очень сложно простить, но если бы ты... Ты бы не пожалел, дай мне возможность показать, как сильно я тебя люблю. Я знаю, что ты всё ещё меня любишь, я чувствую.

Женщина медленно осушила собственный напиток и упорхнула, оставляя однако ладонь Ферраса гореть от своего недавнего прикосновения. Мужчина настолько погрузился в себя, что не сразу заметил худощавую брюнетку, которой пришлось даже потрясти его за плечи, чтобы обратить на себя внимание.

– Леонидас! Какой сюрприз! – дамочка прижалась к нему грудью, приводя в замешательство.

– Простите, я наверное не совсем понимаю....– начал говорить Леонидас.

– Я Аурелия, актриса! Разве ты не помнишь? — удивилась женщина.— Пару ночей назад мы познакомились в баре и отлично провели время в гостинице. Ты обещал мне позвонить утром, но видимо потерял визитку!

– Ах, да, конечно, потерял...– неловко поговорил отец Лукаса.

Откровенно говоря, он отлично помнил, что пару дней назад они с Лобату ходили в бар, где познакомились с парой почти одинаковых на вид дамочек. Как он мог не помнить? Совсем не в привычках Леонидаса было напиваться до такой степени, чтобы не помнить куда и с кем он направлялся. Бизнесмен помнил, что друг завязал со своей спутницей дискуссию, а его собственная сначала жалась к нему на танцполе, в итоге предложила поехать в гостиницу без лишних предисловий. Да, он обещал после всего позвонить женщине, как всегда делал, но имени не запомнил и визитку выбросил ещё до того, как покинул здание гостиницы рано утром, оплатив номер и завтрак для ночной спутницы.

В последнее время все женщины, с которыми он знакомился, не поражали его воображение, потому бизнесмен легко с ними расставался, к чему они относились так же легко,– по крайней мере, ни одна из ночных подруг не пыталась звонить или преследовать его,– но эта похоже к таким не относилась. Дамочка продолжала щебетать ему на ухо, не замечая, что все её слова напоминают белый шум, так и того, что Леонидас всячески пытался ретироваться. В надежде, что женщина сама всё поймёт, он заявил:

– Ах, я кажется вижу одного делового партнёра! Мне нужно срочно с ним поговорить! Приятно было увидеться, Аглая!

– Аурелия...– нахмурилась черноволосая.– Похоже, ты таки не очень хорошо меня запомнил. Но я тебе помогу!– не успел он ничего возразить, как дамочка уже целовала его в губы, не давая выдавить и слова против.

***</p>

– Жади! – Иветти нашла подругу в толпе, радостно ей улыбаясь.– Знаешь, мне кажется, что я наконец смогла до него достучаться!

– Правда? – обрадовалась марокканка.– Сеньор Леонидас сказал, что любит тебя? Предложил начать всё сначала?

– Нет, он ничего не сказал! Но я просто видела по его глазам, что он готов снова попробовать, видела, что...— Иветти вдруг застыла, немигающим взглядом уставившись куда-то. Глаза блондинки наполнились влагой.– Вот мерзавец! Я ему устрою, он у меня попляшет!

Прежде чем Жади успела вымолвить даже слово, подруга уже исчезла, стремительно унеслась куда-то в сторону выхода из клуба, но по её решительному виду восточная красавица поняла, что добра не ждать от такой решимости. Она попыталась найти в толпе красное платье подруги, или хотя бы своего мужа, которого пыталась найти, но её постоянно останавливали какие-то люди, которые хотели с ней поговорить, и она не могла отказаться. Зато она увидела то, что, судя по всему, так сильно задело Иветти: сеньор Леонидас целовался с какой-то брюнеткой, вернее, это она прижалась к нему настолько близко, что его даже увидеть было нельзя, но вот сеньор почти что оттолкнул от себя дамочку. Дальше Жади смотреть не стала, тем более толпа людей загородила ей обзор.