Глава 22 (1/2)

Пробуждение было тяжелым: тело словно одеревенело и с трудом подчинялось командам мозга; в голове едва ворочались остатки мыслей, а в колене начала скапливаться тягучая, тупая боль.

Какое-то время Гермиона равнодушно изучала белый потолок над собой, а затем с усилием повернула голову. Бледная и осунувшаяся Падма сидела рядом с больничной койкой и неотрывно смотрела на Грейнджер.

— Сколько? — хрипло спросила Гермиона. Падма правильно поняла вопрос и тихо ответила:

— Сутки. Я не знала, какие заклинания использовали против тебя, поэтому решила ввести в сон для диагностики…

— Правильно, — пробормотала Гермиона и прикрыла глаза. — Рон? Симус?

Падма выдержала небольшую паузу перед тем, как ответить:

— Ну… Действие этих жутких проклятий прекратилось, но им нужно восстановиться… Особенно, Симусу. Рону повезло, если можно так сказать, — тут Падма горько усмехнулась, — что на него напали позже… Но оба поправятся, обещаю.

— Я верю, — прошептала Гермиона, чувствуя как дорожки слёз увлажнили кожу. Через мгновение ладонь Падмы нежно опустилась на её лоб.

— Отдыхай, — мягко произнесла Патил. — Всё закончилось, Гермиона. Ты теперь в безопасности.

Гермионе хотелось возразить, что слово «безопасность» потеряло какой-либо смысл сразу же, как только она получила письмо из Хогвартса. Но то ли руки Падмы обладали терапевтической магией сами по себе, то ли действие усыпляющих зелий было ещё сильно, но сон вновь овладел ею.

В следующий раз, когда Гермиона проснулась, в палате уже было светло. Позволив глазам привыкнуть к солнечным лучам, Грейнджер аккуратно зашевелилась, проверяя работу мышц. Тело, на удивление, стало гораздо податливее и пластичнее; но колено по-прежнему отзывалось болью.

«Неудивительно, — подумала Гермиона и поморщилась, удобнее устраиваясь на койке. — «Костерост» помогает только сращивать кости, а связки и сухожилия восстанавливать придётся ещё долго».

В палате было пусто — либо она проснулась до утреннего обхода, либо целители решили её пожалеть и не стали будить так рано. Гермиона зябко поёжилась и оглянулась по сторонам. К счастью, палочка лежала на прикроватной тумбочке. Едва деревянная гладкая поверхность коснулась пальцев, волане успокаивающей тёплой магии мягко потекла по ладони вверх. Гермиона вздохнула и отложила палочку в сторону. На отправку простого «Патронуса» у неё точно пока не было сил.

Какое-то время она лежала в полудрёме, пребывая на границе сознания и сна, пока не раздался звук открывающейся двери. В проёме показалась взлохмаченая голова лучшего друга.

— Я не сплю, — вяло сказала Гермиона, наблюдая, как Гарри осторожно заходит в палату.

— Тшш, — он прижал палец к губам и подошёл к койке. — Падма меня убьёт, если узнает, что я пришёл до обхода.

— Сколько времени?

— Полседьмого.

— Не спится? — хмыкнула Гермиона и похлопала ладонью по матрасу, предлагая Гарри сесть.

— Рад, что ты в состоянии язвить, — отозвался он, аккуратно присаживаясь на край кровати. — Внушает оптимизм.

— Это всё зелья.

Они замолчали. События последних дней сплелись в такой ужасающий и кровавый клубок, что было совершенно непонятно, с чего стоит начать разговор. Наконец Гарри тяжело вздохнул и начал рассказывать о произошедшем в Уитби. Гермиона сосредоточенно выслушала сбивчивый рассказ и затем спросила:

— Вам… Кххм… Вам удалось кого-нибудь поймать?

Гарри заметно помрачнел, но всё же ответил:

— Со стороны волшебников — да. Банда Базиля серьёзно их подставила и, по сути, слила нам укрытие. Сделала всё, чтобы мы догадались и пришли в Уитби сами.

— И кто были эти люди? Новые Пожиратели? И зачем вампиры их сдали?

Гарри пожал плечами:

— Ненужный балласт? Я не знаю. А что насчёт этой шайки… Мы облажались, Гермиона.

— Почему?

— Это никакие не Пожиратели и даже не их родственники, а так, просто отбросы, — с отчаянием произнёс Гарри. — Шайка обанкротившихся торгашей из Лютного, которых мы оштрафовали за незаконную продажу магических артефактов магглам. Глэдис Фрай, их предводительница, попадалась на контрабанде несколько раз, и в итоге попала в Азкабан на год, как раз в тот период, когда племянник Руквуда попытался возродить идеи Волдеморта. Глэдис оценила всю шумиху с нападениями, пробитой защитой Азкабана и убийством некоторых заключённых, поэтому после освобождения решила повторить успехи. Мы идиоты, Герм, потому что так сильно боялись очередного возрождения тёмных волшебников, что всё просрали.

Гермиона нахмурилась. Какая-то существенная деталь не подходила к этому рассказу, но она пока не могла понять, какая именно.

— Но… Метка? И как они вышли на вампиров? И если это были «всего лишь» торгаши, то как они смогли оставаться незамеченными?

— Метка — всего лишь способ нагнать панику и дискредитировать аврорат, который они так ненавидят. А ответ на второй вопрос очень прост — тут как раз помогли вампиры, решавшие свои задачи.

— А как они вышли на связь с вампирами?

— О, — Гарри горько усмехнулся, — великая сила любви, как говорил Дамблдор. Глэдис уже на воле познакомилась с кем-то из компании Базиля, влюбилась — ну, или её «влюбили в себя» — и на фоне общей ненависти к нам парочка решили объединить свои усилия…

— Я всё равно не понимаю, — перебила Гермиона, устраиваясь поудобнее и недоверчиво глядя на Гарри. Сонливость как рукой сняло. — Ладно, мотивы волшебников понятны, тем более, вы же явно допрашивали их с помощью сыворотки правды. Но вампиры? Зачем им втягиваться в авантюру людей?

Гарри вздохнул и запустил пальцы в волосы.

— Это следующая проблема из миллиона тех, что у нас есть сейчас. Как я тебе уже сказал, вампиры использовали Глэдис и её подельников ради своих целей, а затем просто кинули. Община сказала, что те, кого мы поймали в Уитби, скорее всего были провинившимся бойцами Базиля, которых отправили на растерзание.

— И Базиля…

— … никто даже не видел в глаза, — зло закончил Гарри и поднялся с кровати. — Честно, на какой-то момент мне показалось, что эту всю историю с чужаками придумал Иаков просто для того, чтобы запудрить нам всем мозги. Если бы не сыворотка правды, то я бы уже давно выписал ордер на арест всей общины.

Гермиона вздрогнула.

— Иаков сказал, что он мёртв… Ну, когда они пришли за мной…

Гарри, до этого наматывающий круги по палате, резко остановился и взглянул на Гермиону:

— Он блефовал. Сказал это, чтобы… Ну…

Руки резко похолодели.

«Я собираюсь заставить тебя кричать от боли, а потом выпить всю твою сладкую кровь до дна».

— Иаков убил Деона… Своего брата. Не переживай, Герм, теперь…

«Знаешь, когда вы так отчаянно пытаетесь убежать, истошно кричите и сопротивляетесь, то в вашу кровь попадает столько вкусных гормонов…»

В ушах зазвенело.

— … я говорил с Падмой, никто не вызовет тебя для дачи показаний до тех пор, пока ты… Ох, чёрт, Гермиона!

Последнее, что увидела Гермиона перед тем, как потеряться в приступе панической атаки — испуганное лицо Гарри, которое постепенно превращалось в искажённую злобой маску с ярко-красными глазами.

Раз. Два. Три. Четыре. Пять.