Глава 20 (1/2)
Местоположение неизвестно
— Ну что, куколка, проснулась?
Гермиона изо всех сжала зубы, пытаясь сопротивляться сокрушительной головной боли, но затем сдалась и издала приглушенный стон.
— О, не так быстро, — усмехнулся всё тот же голос, но уже вслух, и боль прошла так же быстро, как и появилась. — Мы до этого обязательно дойдём, но чуть позже, когда я тебя отпущу и сниму заклинание — не люблю, когда девочки остаются безучастными к моим действиям. Знаешь, когда вы так отчаянно пытаетесь убежать, истошно кричите и сопротивляетесь, то в вашу кровь попадает столько вкусных гормонов… Ммм, просто объедение.
Гермиона напряглась и предприняла ещё одну попытку хоть как-то пошевелиться, но вновь безуспешно: тело по-прежнему отказывалось двигаться. Она решила сохранить энергию и не тратить силы зря, вместо этого сосредоточившись на помещении. Повернуть или приподнять голову не удалось, поэтому ей пришлось ограничиться изучением потолка над собой. Несмотря на царивший вокруг полумрак, Гермиона смогла хотя бы чуть-чуть различить окружающую обстановку и убедиться в правильности своих догадок — подтёки и разводы на старой кирпичной кладке, высокие своды арок — всё это наводило на мысль о заброшенном историческом здании и создавали ассоциации с Хогвартсом.
Грейнджер пару раз моргнула, чтобы сфокусироваться и попытаться вычленить и запомнить как можно больше деталей.
— А ты забавная, — мягко произнёс вампир, по-прежнему оставаясь в «слепой» зоне для неё. — Даже не хочешь спросить, кто я?
Гермиона поморщилась. В какой-то степени отсутствие эмоций было на руку в данной ситуации, ведь она могла сохранять здравый смысл и не поддаваться на провокации.
— Ты тот, кто нападал на моих друзей и угрожал мне, — произнесла она ровным голосом. — Мне этого достаточно.
— Ну-ну, — укоризненно произнёс вампир. — Это даже просто неприлично. Где твои манеры? Я собираюсь заставить тебя кричать от боли, а потом выпить всю твою сладкую кровь до дна — и ты даже не удосужишься узнать моё имя? Ваш век, конечно, сильно ударил по манерам, но не настолько же…
Где-то глубоко-глубоко внутри Гермиона ощутил легчайший, едва заметный укол непонятной эмоции — возможно, это был крошечный всплеск страха, вызванный словами психа. Грейнджер шире распахнула глаза и впилась глазами в серый потолок. Если этот ублюдок своими угрозами ухитрится прорваться сквозь наложенное им же заклинание, то появится крошечный шанс достучаться до Малфоя.
— И что ты сделаешь с моим трупом? — процедила она. — Оставишь гнить здесь или заберёшь себе?
— О, всё мимо, — протянул вампир. Его низкий голос отражался от стен, так что нельзя было определить даже примерное местоположение. — Зачем мне таскать с собой кожаный мешок, от которого нет никакого толка? И разве я не могу показать твоим друзьям результат своей работы? Хотя, знаешь…
Повисла тишина. Только тихий стук капель создавал лёгкое эхо. Гермиона напряглась.
Внезапно перед ней предстало лицо вампира, и Гермиона ощутила крошечную вспышку удивления, прежде чем холодная, жёсткая ладонь легла на её шею и сдавила горло.
— Н-н-не может быть… — прохрипела она, разглядывая хорошо знакомые черты. Даже если бы она не знала о существовании младшего брата у Иакова, их явная внешняя схожесть не оставляла никаких сомнений в родстве: тонкие и острые черты лица, тёмные волосы, схожая мимика. Но если Правитель общины в даже истинном обличии сохранял некую утонченность, то Деон был словно выточен из камня, а его лицо больше напоминало неподвижную маску. Однако ужаснее всего смотрелись его глаза: в отличие от брата, сохранившего хоть какую схожесть с человеком, несмотря на вертикальный зрачок — тёмно-серая радужка, неестественно светлый белок — то глазницы Деона были полностью угольно-чёрными, перечёркнутыми посередине узкой линией вертикального, ярко-алого зрачка.
— Что, мой братец рассказывал обо мне? — плотоядно ухмыльнулся вампир. На его клыках отчётливо выделялись бурые пятна. — Представляю, какая у него была рожа в этот момент.
«Говори с ним, — приказала самой себе Гермиона. — Выведи его на разговор любой ценой».
— Н-н-но… Почему? — просипела она и тут же шумно подавилась воздухом: хватка на её горле усилились, перекрыв большую часть кислорода. Деон быстро облизнул потрескавшиеся губы и наклонился к ней.
— Что «почему», крошка? — с фальшивой заботой произнёс он. — Почему мой брат оказался идиотом и предателем? Я сам несколько столетий задаюсь этим вопросом и до сих пор не понимаю, как он мог… Оставить меня. Своего единственного брата. У тебя есть кто-нибудь? Брат или сестра? Отвечай!
— Н-н-нет…
— Вот видишь, тебе не понять, — прошипел Деон, моментально изменившись в лице: издевательская маска спала, открыв безумный оскал. — Долгое время он был для меня всем — ориентиром, поддержкой, примером, но затем позорно струсил и бросил меня… Слава Мерлину, что меня поддержал Базиль.
При имени Базиля глаза вампира вспыхнули алым цветом ещё ярче, а ярость быстро сменилась на искреннее обожание. Деон слегка прикрыл веки, словно приходя в себя, а затем вновь открыл глаза и внимательно оглядел Гермиону.
— А если ты спрашиваешь насчёт себя, куколка, — промурлыкал он, и Гермиона почувствовала, как его вторая рука оказалась на её животе, — то тебе просто не повезло, причём, дважды. Сначала — умудриться начать работать с моим братом и усердно всем доказывать, что его прихвостни безобидны и милы, прям как жалкие эльфы. А потом, когда я увидел тебя на фотографии — напомнить мне о моей первой связи… Знаешь, что с ней произошло?
Гермиона вновь судорожно вздохнула. То ли неустойчивая психика Деона ослабляла его собственную магию, то ли естественную реакцию на его безумие нельзя было в принципе приглушить заклинаниями, но страх начал медленно растекаться по телу.
— Я… — вампир наклонился к ней ещё ближе и прислонился губами к уху, — убил её, представляешь? Она была такой молодой и наивной… Читала глупые книжки Клементье и верила, что связь якобы уравновешивает нашу природную жестокость…
— Зачем…
— Потому что, крошка, — наконец-то Деон расслабил свою хватку и опустил руку чуть ниже, остановившись в районе впадинки между ключицами, — связь с такими, как ты, унизительна. Потому что беречь жалкое отребье и трястись над каждым вздохом — это издевательство над нашей сущностью. Как я, сильнейший из всех магических существ, могу быть привязанным к какой-то… О, что это у нас?
Деон вновь приподнялся и наклонил голову слегка вбок, с интересом рассматривая Гермиону. Кончики его ушей слегка дёрнулись.
— Прекрасно, — он довольно улыбнулся и вновь облизал губы. Гермиона заметила, что его язык был раздвоен, словно у змеи. — Я слышу участившееся сердцебиение. Заклинание скоро отпустит тебя, ровно в тот момент, как мы перебьём всю общину Иакова и твоего сопляка. Потом мои друзья немножко повеселятся в этой убогой деревушке, а я смогу заняться тобой. Хочешь узнать мой план? Для начала я дам тебе возможность подвигаться и осмотреться. Поищи лазейки для выхода, какие-нибудь тайные ходы, всё, что захочешь — я не буду тебе мешать. Потом мы с тобой немножко побегаем, чтобы ты как следует покачала кровь по телу и просто слегка взбодрилась. Немножко слёз, чуть-чуть криков — и я благородно соглашаюсь покончить с этим безобразием и с удовольствием перегрызаю тебе горло. Как тебе такой план?
Мир вокруг сжался до двух крошечных координат: стремительной пульсации сердца и не затихающего звука падающих капель. Если до этого мгновения у Гермионы были надежды на побег или спасение, то теперь они исчезли. Она не выйдет отсюда живой.
— Как вы говорите, «молчание — знак согласия»? — хмыкнул Деон и отпрянул от неё. — Будем считать, что ты в восторге. А сейчас мне надо отлучиться по делам, крошка. Пока подумай о моих предложениях, может, внесёшь потом сама корректировки… Как поймёшь, что можешь шевелиться — смело поднимайся и начинай искать выход.
С негромким хлопком вампир исчез, оставив Гермиону в судорожных попытках выйти на связь с Малфоем.
***</p>
Уитби
Лёгкий хлопок обозначил появление нового аврора, которого тут же начал инструктировать Дэвис. Малфой рассеяно дёрнул ушами, рефлекторно отреагировав на новый источник шума, и продолжил наблюдать за Поттером. Тот сосредоточенно следил, как контуры лачуги напротив переносятся на пергамент под чутким руководством взрослого волшебника. Рядом с ними парила Ринита: именно её магия рушила защитный барьер интересующего всех здания и позволяла тщательно осмотреть пространство перед домом. Стоявший за ней Иаков пристально контролировал состояние своей подопечной, чтобы не допустить истощения.