Глава 1 (2/2)

Драко ничего не ответил и подавил желание сделать громкий выдох: даже спустя три года он всё равно переодически забывал о том, что его лёгким больше не потребуется дыхание. Никогда.

— Община ей уже сказала?

Драко немного прикрыл глаза и вновь погрузился в фон чувств Грейнджер. Хотя она ухитрялась испытывать слишком много за раз для обычного человека, он был практически уверен, что знает ответ на вопрос.

— Нет. Иаков дал слово.

Снейп снова хмыкнул, но Малфой решил не погружаться в очередной спор. То, что Снейп снисходительно относился к клятвам и обещаниям магических тварей, было неудивительно, но сам Драко после обращения очень быстро впитал в себя вампирический кодекс чести. Разбрасываться бессмысленными словами могут лишь люди, чья жизнь слишком коротка и быстротечна, а вот те, чьё существование не имеет границ, не могут позволить себе такой роскоши. Человек пообещает, немного помучается от угрызений совести, а затем умрёт, тогда как вампирам такое лёгкое оправдание было недоступно. Отбросив попытки в тысячный раз объяснить эту мысль пусть и отпечатку мёртвого, но всё же человека, Драко обратился к другим аргументам:

— Я не слышу в ней отвращения или недоверия. Она… — он на секунду замолчал, будто совершая небольшое погружение в воду. — Она скорее напугана нападением и встречей. И винит себя за произошедшее с Финниганом.

— То есть всё-таки твой Правитель, — то презрение, которое проявилось в голосе Снейпа, было бесценным, — рассказал ей про связь?

— Не мой, а наш, — в тон поправил Драко. — Он дал обещание не говорить обо мне, но всё остальное про связь Грейнджер обязана узнать.

— Если до сих пор не нашла нужные источники в библиотеке, — ядовито отметил Северус.

— Про желание образовать связь у этого психа, — поправил сам себя Драко и затем вздрогнул от вырвавшегося неконтролируемого рыка и последующей мгновенной трансформации: мышцы окаменели и будто стали больше, клыки вылезли вперед, а в сознании появилась навязчивая идея причинить боль. Испугавшись такой реакции собственного тела, Малфой неуклюже заворочался в кресле, пытаясь вернуться в свой относительно привычный облик, но новая сущность слишком сильно требовала мести и разрушения.

— Окллюменция, живо! — раздался приказ Снейпа. — Закрывай сознание и держи его.

Малфой всё-таки сделал псевдо-вздох и попытался сосредоточиться. С третьей попытки окклюменция поддалась ему, и он начал медленно возводить стены вокруг нетронутого участка сознания, тщательно закрывая его от всего остального. Тадеуш говорил, что полное принятие новых инстинктов занимает у новичков от года до четырёх-пяти лет, но Драко иногда казалось, что ему не удастся привыкнуть к ним и через полвека.

Через некоторое время он почувствовал, как тело возвращается в прежнюю форму. Пробыв под щитом окклюменции ещё чуть-чуть и убедившись, что клыки уменьшились, Драко открыл глаза и уставился на Снейпа.

— Почему ты так не реагировал на Финнигана?

— Он не представляет для неё опасности, — ответ вырвался сам по себе, ещё до того, как Драко осознал его. — И не может претендовать на связь. А этот…

Видимо, он вновь оказался на грани трансформации при мысли о ком-то, кто мог бы боль причинить Грейнджер, поэтому Снейп быстро перевёл разговор в другое русло:

— Осталось только объяснить твоё великодушие Поттеру.

— Смешно, — отозвался Драко и осторожно провёл пальцем по клыкам.

***</p>

04:07</p>

— Итак, мисс Грейнджер, вы уже знаете, что многие магические существа могут образовывать особые связи с человеческими представителями, — начал вампир с неприятным голосом, который представился Тадеушом. — Более того, некоторые вам могут быть знакомы из личного опыта — насколько мы помним, в семье ваших друзей был заключен брак с вейлой, а один из членов Ордена даже согласился зачать ребёнка от оборотня.

Гермионе не понравилось изменение интонации на последнем слове, однако она благоразумно решила не вмешиваться в сложные отношения двух видов. По крайней мере, сегодня. Грейнджер кивнула головой, показывая вампирам, что внимательно слушает лекцию.

— Вампиры тоже способы вступать в связи подобного рода и образовывать так называемые пары. Что такое «связь» в данном случае? По сути, это инстинктивное, мощное биологическое притяжение к человеческому существу, желание быть рядом, обладать, и, что немаловажно — оберегать и защищать. По крайней мере, у оборотней и вейл всё обстоит именно так.

— Мисс Грейнджер, — вмещался в беседу прежде хранивший молчание Иаков, — раз вы уже узнавали про связь и пары, вы ведь наверняка составили своё мнение о целесообразности и необходимости таких отношений, верно?

Гермиона усмехнулась про себя — год назад она не просто обобщила всю найденную информацию для своего исследования, но ещё и измучила неудобными вопросами Билла и Флёр, рискуя попасть в чёрный список нежеланных гостей коттеджа «Ракушка».

— Я бы сказала, что это что-то наподобие сохранения вида… Системы сдерживания. Многие магические существа потенциально опасны для людей, поэтому такие связи и даже просто гипотетическая возможность их возникновения удерживает от… От неприятных для всех последствий, — Гермиона поколебалась, стоит ли озвучивать следующее умозаключение, которое пришло ей в голову после основательного погружения в мир оборотней и вампиров, но решила удержаться. Однако Иаков её легко раскусил:

— И, конечно же, вы считаете, что для обращённых видов связь является своеобразным мостиком между «звериным» и человеческим, да?

Гермиона выдержала взгляд, уже перестав реагировать на форму зрачка, и пожала плечами:

— Так думали средневековые исследователи. Я считаю, что это скорее помощь психике и предотвращение от возможного расщепления сознания.

Иаков хмыкнул и махнул рукой Тадеушу. Тот продолжил недовольным тоном:

— Благодарю … Вампиры тоже способны образовывать пары с людьми, но наши связи сильно отличаются от всех других. Во-первых, мы не опираемся на инстинкт, как бы людям не хотелось представлять обратное. Мы не реагируем на феромоны и, упаси Мерлин, на чей-то особый состав крови… Представляете, я тут недавно столкнулся с какой-то маггловской историей, в которой молодой и туповатый вампир, за какой-то мантикорой решивший потратить своё бессмертие на посещение уроков в маггловских школах, втрескался в никчёмную девицу из-за — внимание! — «её особо притягательного состава крови и запаха»… Как будто бы мы все — подзаборные псы в весеннюю случку<span class="footnote" id="fn_28543234_0"></span>!

Иаков закатил глаза, Бартош непристойно выругался, а женщины недовольно сморщили носы. Гермиона едва удержалась от истерического смешка: перед ней живо предстал образ вампиров, гневно свистящих в зале кинотеатра после просмотра очередного фильма про самих себя.

— Так, я отвлёкся… Ах, да. Наша связь базируется на сочетаемости магических потенциалов. Вампирическая магия, как вы помните, мисс Грейнджер, очень сильно отличается от вашей, но у нас тоже есть понятие магического отпечатка или магической ауры. Иногда, по до сих пор не изученным причинам, наша магия начинает резонировать с человеческой, вступая с ней в своеобразный симбиоз. Так образуется связь. В чём-то она перекликается с другими видами: мы тоже начинаем чувствовать состояние своей пары, испытываем потребность в защите и охране. Однако одна маленькая деталь, которая отличает нас от остальных, влияет и на связь. Как думаете, что это?

— Бессмертие, — пробормотала Гермиона. Тадеуш кивнул.

— Верно. Согласитесь, это было бы слишком жестоко даже по нашим мерками — хранить верность и преданность существу, чья жизнь для тебя равняется мгновению. К счастью, Мерлин или природа, выбирайте сами, позаботились об этой проблеме. Во-первых, у вас гораздо меньше вариаций магических отпечатков, поэтому мы способны образовывать несколько связей. Не за раз, конечно, но на протяжении веков это вполне возможно. Во-вторых, существует обряд добровольного обращения пары вампира. Не смотрите на меня так, если бы над вами висело тёмное проклятие или же настигла неизлечимая болезнь, вы бы как миленькая вступили в общину, ведь страх смерти перекрывает человеческому виду всё. В-третьих, наша связь не предполагает такого… Животного влечения и безумия, как у остальных. Широко известны истории, когда пары вампиров спокойно вступали в обычные браки с другими людьми и обзаводились детьми. Мы в таком случае становимся кем-то вроде покровителей, иногда даже не открывая себя партнёрам.

В сознании Гермионы вновь всплыло окровавленное тело Симуса, и она вздрогнула. А затем до неё дошёл весь смысл слов Тадеуша.

— Но ведь Симус… Как?!

— А теперь мы переходим к главному, — мрачно вступил Иаков, и все замолчали. — Связь образуется сама по себе. Её нельзя вызвать магией, нельзя спровоцировать или создать искусственно. Обычно мы всегда чувствуем появление пары и воспринимаем это спокойно. Исключение — новички, но каждый, кто взращивается… Кто был взращен в нашей общине, всегда находился под протекцией старших собратьев, помогающих пройти этот путь. Дальше каждый выбирает сам — можно попытаться вступить в отношения с парой, можно их продолжить, если выбор магии совпал с выбором до обращения, а можно оставить партнёра в неведении, и лишь аккуратно оберегать его и помогать в случае опасности. То, что произошло с вашим другом, мисс Грейнджер… Это выходит за все рамки Кодекса. Мы не образуем связь насильно. Не причиняем вред ради неё, если нет опасности для жизни партнёра. В конце концов, мы не заявляем о ней с помощью дешёвых трюков.

Гермиона уставилась в ровное покрытие столешницы, пытаясь переварить всё услышанное. Эта ночь побила все рекорды по резким приступам страха и шока, и сейчас её состояние дошло до пика. Паника. К ней пришла настоящая паника. Гермиона прикрыла глаза и попыталась совладать с собой. Где-то наверху раздался громкий звон, а затем она услышала тихие ругательства Бартоша.

— Мисс Грейнджер, — голос Иакова зазвучал неожиданно тревожно, — постарайтесь успокоиться. Не забывайте, что некоторые из нас особенно остро ощущают ваше состояние из-за близости. Нам всем нужно сохранять рациональный ум.

Однако паника Гермионы оказалась сильнее. Чувствуя нарастающую дрожь, Грейнджер тихо прошептала:

— Я не могу.

***</p>

04:57</p>

Всплеск страха, боли и надвигающейся паники Грейнджер отрезонировал в теле Драко с такой силой, что тут же произошёл стремительный выброс магии, от чего в комнате чуть было не сорвался бессмысленный канделябр с потолка. Малфой захрипел, чувствуя, как дикий страх Гермионы разрастается в каждой клеточке его тела. Желание забыть о предосторожности и броситься вниз, в главный зал поместья, стало таким отчаянным, что он уже почти было кинулся к двери. Однако та открылась сама, явив Драко мрачного Бартоша.

— У неё паника, — в своей обычной резкой манере бросил вампир. — Иаков может попробовать наваждение, но безопаснее будет, если ты сам…

Однако Драко не стал слушать до конца и рванул вперёд, за считанные секунды добираясь до зала. Бартош фыркнул и перевёл взгляд на портрет Снейпа:

— Всё ещё слишком впечатлителен.

Тот лишь хмыкнул и скрылся за рамой. Вампир покачал головой и тоже отправился вниз.

Все присутствующие окружили Гермиону, безвольно обмякшую на стуле. Драко, чья трансформация произошла за рекордный срок, опустился перед ней на колени и прижался щекой к мягкой руке. Иаков, единственный, кто не сдвинулся с места, спокойно спросил:

— Ты ведь чувствуешь, что надо делать? Или всё-таки объяснить?

— Что вы с ней сделали? — прорычал Драко, отодвигая руку и пристально всматриваясь в лицо Грейнджер.

— Транс, — ответил Правитель, ничуть не смутившийся резкости новичка. — Она будет помнить всё, что было до, и спишет произошедшее на защитную реакцию. И да, я сделал этой с ней из-за обещания, данного тебе же. Не было другого способа успокоить её и при этом не раскрыть тебя.

— Драко, — шепнула ему на ухо подошедшая Ринита, — не отвлекайся. Забери её панику. Ты ведь знаешь, как это делается.

Наступила тишина. Вампиры отошли в сторону, не желая мешать, и растворились в полутьме зала. Драко прикрыл глаза и попробовал аккуратно погрузиться в то странное состояние, с которым он боролся с первой секунды появления Грейнджер в поместье, однако в итоге с непривычки просто рухнул в ворох незнакомых эмоций и ощущений. Он барахтался в них, словно насекомое, угодившее в ловушку, и уже было собирался просить старших о помощи, как внезапно в сознании раздался тихий, но твёрдый голос:

— Дыши.

Драко замер. Спустя мгновение он понял, что это был его голос. Голос, обращённый к Грейнджер и пытающийся дотянуться до неё по тонким нитям связи. Ощущения как будто стали острее, но при этом понятнее и осмысленнее: вот тут — паника Грейнджер, а вот здесь — его собственный страх совершить ошибку, а также проснувшиеся застарелые размышления на вопрос «Ну почему она?». Отбросив последние в сторону, Драко сосредоточился на чувствах Грейнджер и вновь попытался подать ей невидимый сигнал:

— Дыши. Всё хорошо. Ты в безопасности. Дыши. Всё хорошо. Ты в безопасности…

***</p>

Глава 2 (тизер) </p>

— Она догадалась.

— Что ты сказал?

— Она до-га-да-лась, — с явным сожалением произнёс Бартош. — Грейнджер. Которая твоя пара. Она всё поняла. Ну-ну, тише!

Но Драко уже вскочил с кресла и отбросил в сторону книгу.

— Что значит «догадалась»? — вибрирующим тоном спросил он, чувствуя, как засаднило в клыках. — Ты ей рассказал, да? Пользуясь тем, что лично мне не давал никаких обещаний…