Любовное зелье (2/2)
— Нет, правда. Ты чертов ангел, — Кроули сжал пальцами подушку, пытаясь отвлечься от боли в паху и неуместных мыслей, — Такой… С крылышками и стрелами. Ты же тех двух девчонок свел с другими. Как купидон, все дела. Было б круто, если бы ты от меня так девчонок отваживал. Еще одну дуру с любовным зельем я не вынесу, — под конец Кроули снова хныкал, а потом облегченно выдохнул. Азирафаэль сменил компресс, и успокаивающая прохлада помогла ему разлепить глаза. В какой момент он их зажмурил, Кроули уже не знал, перестав четко понимать, что он говорит вслух, а что думает. Перед глазами поплыло, а в голове крутилась навязчивая мысль про ангела Азирафаэля.
***</p>
Когда Кроули отключился, Азирафаэль выдохнул, позволяя усталости и беспокойству проступить на лице. Ну нет. Этой глупой девчонке он не то что не поможет раскрыть глаза на очевидные вещи, типа, что в нее влюблен кто-то более доступный, он вообще сделает все, чтобы она почувствовала степень мучения Кроули. Он бы с удовольствием наслал на нее жалящее заклинание или слизней, но сейчас все его мысли были заняты плачевным состоянием друга. Похоже, тот начал бредить под конец. И правда, его температура повышалась, потому компресса теперь было два: второй на лбу.
Зелье будет готово лишь к утру, и Азирафаэль не знал, сколько Кроули пробудет без сознания. Впрочем, сколько он еще сможет терпеть до утра. Но раз Кроули не хотел идти в Больничное крыло, Азирафаэль был единственным, кто мог ему помочь.
Усевшись прямо на пол, парень откинулся на подлокотник дивана и тяжело выдохнул, пытаясь уловить движение воздуха рядом с Кроули. Тихие всхлипы и невнятное бормотание про ангелов иногда прерывало тишину. Видеть друга таким страдающим и беззащитным было мучительно больно. Даже при первых попытках анимагического превращения Кроули не выглядел таким страдающим. Он упрямо стискивал зубы и терпел боль в конечностях, которые подвергались изменениям. Сейчас же он позволял себе рыдать, хватался за Азирафаэля, в его глазах был ужас, а липкий страх так легко перебирался с Кроули на его друга. И каких громадных усилий стоило сохранять спокойствие и даже пытаться улыбаться над абсурдностью ситуации.
Через неделю так и будет. Они будут вместе смеяться над этим.
А сейчас Кроули очень страдал.
За ночь Азирафаэль так и не сомкнул глаз, периодически меняя компрессы на теле друга, а где-то под утро напоил его водой, когда с дивана послышался хрип, а Кроули снова бормотал что-то про ангелов. Сверившись с часами, Азирафаэль занял свое место возле дивана и тяжело выдохнул, прикрывая глаза. Кроули снова заворочался сверху, а потом его костлявая рука упала на грудь Азирафаэлю.
Он не открыл глаз, лишь положил свою ладонь сверху и чуть сжал, надеясь, что сон Кроули будет спокойнее. Да и ему так спокойнее, если он задремлет на пять коротких минуточек. Если Кроули станет хуже, он сразу поймет. Да.
Утро наступило внезапно. Ладонь Кроули была непривычно теплой в его руке, но первым делом Азирафаэль сверился с часами и резво поднялся на ноги. Кроули не выглядел спящим. Он был измучен, испарина покрывала открытые участки тела, а ресницы часто трепетали, словно он пытался сохранить сознание через силу.
— Ангел, — выдал снова он, но Азирафаэль не стал заострять на этом внимания, сначала дав воды своему неудачливому другу, потом сменив компресс, а после став процеживать зелье, чтобы пить его было хоть немного приятно.
Закончив со всеми приготовлениями, Азирафаэль усадил Кроули, позволив ему навалиться на него, и стал медленно поить, буквально по глотку, шепча успокаивающие и ободряющие слова. Руки подрагивали от волнения, но зелье должно подействовать в ближайшее время, и на лицо Кроули вернется его раздражающая всех ухмылка, а голос будет сочиться сарказмом. Азирафаэль в это верил так отчаянно и сильно, что…
В результате все так и вышло.
Ну и Азирафаэль стал Ангелом, несмотря на все его протесты и ворчание. В конце концов у Азирафаэля было и правда ангельское терпение, когда дело касалось Кроули.