Рассыпая жемчуг (1/2)

Следующим утром Кассандру снова не пустили к Эймонду. В гневе она направилась прямиком к отцу, требуя объяснений, за что получила словесную оплеуху.

— Ты, дура, можешь не трепаться на каждом углу, что выйдешь замуж за этого одноглазого Таргариена? — заорал Боррос, кутаясь в простыню. — Только я здесь могу навязывать условия, потому что под моими знаменами сражаются шесть тысяч солдат. Стоит зеленой стерве и ее папаше почувствовать, что ты приносишь проблемы, и тебя сунут в пасть смердящим драконам.

”Кто тут смердит, так это ты”, — вскипела Кассандра, сцепив зубы.

Баратеон вразвалку дошел до ширмы, где слуги загодя подготовили воду для умывания.

На Кассандру лениво покосилась голая потаскуха, развалившаяся поперек кровати.

— Мне уйти, милорд?

Боррос выругался, потом плеснул в лицо водой, подумав, обтер промежность и вернулся обратно. Кассандра упрямо не отводила от него почерневшего взгляда, скрестив на груди руки, она была готова заколоть отца чем угодно – хоть кочергой из остывшего камина.

— Ты совсем, как твоя мать, — выплюнул он. — Не можешь молча делать то, что велят? Или у тебя уже зудит? Будь как Флорис! Она тиха, скромна и покладиста. Думаешь, Одноглазому по нраву строптивые?

— А ты знаешь, что ему по нраву? — не сдержалась Кассандра, и Баратеон хлестнул, но не ее, а взвизгнувшую проститутку.

— Мне все равно, кого из вас двоих он возьмет. Хочешь этого обрезка, иди и убеди Алисенту или ляг под него, как Старк. Говорят, она не вытаскивает изо рта его член.

— Мейстер сказал…

— Он, наверняка, тоже ей засадил, я бы засадил, — Баратеон подхватил женщину за разведенные ноги и подтащил к себе. — Ты еще здесь? — он вперил в дочь нетерпеливый взгляд.

Та развернулась на каблуках и вышла, громко хлопнув дверью. Она внушала себе, что привыкла видеть отца таким, выслушивать одни и те же упреки: ”будь как Флорис”, ”выслуживайся”, ”держи язык за зубами, или ему найдут применение”, ”ты как твоя мать”. Только слезы все не высыхали.

С небес матери видно все его похождения, неужели ему не совестно будет предстать перед ней и Семерыми?

Кассандра украдкой вытерла щеки и низко опустила голову, чтобы встречные слуги и придворные не заметили ее красного лица.

Будь она мужчиной, она бы уже давно подлила яд в отцовское вино и стала Лордом Штормового Предела. Но она родилась слабой и бесправной, очередным мешком золота, за который Таргариены покупали лояльность Баратеонов.

Если она не получит свои земли, ей останется только умереть.

С этими мыслями она вихрем ворвалась в покои и наткнулась на Флорис.

— Зачем ты роешься в моих вещах?

Сестра похлопала длинными ресницами и отошла от сундука.

— Я искала свое жемчужное ожерелье.

”Даже ее голос льется, словно чистейший ручей”, — с раздражением заметила Кассандра. — ”Она идеальная, белокурая и голубоглазая, вся в прабабку Веларион, почти блядский Таргариен!”

— Тут мое исподнее и мази от бессонницы.

”И яды”.

— Все украшения, что есть, в тех шкатулках, — Кассандра указала на столик у окна.

Флорис испустила тяжкий вздох.

— Я уже смотрела там. Видно, оно потерялось в дороге! — она тут же повеселела. — Может, тогда принц подарит мне новое?

— Я выйду за него! Не ты! — Кассандра схватила ее за тоненькое запястье и волоком выпихнула за дверь. — Найди себе другого жениха.

— Кэсс, мне больно…

— Под стать своему хорошенькому личику! — выпалила Кассандра и врезалась взглядом в Эйгона, наблюдавшего эту сцену с раскрытым ртом.

Флорис вырвалась из ослабевшей хватки сестры и кинулась прочь.

Сделав еще пару шагов по коридору, принц в задумчивости остановился напротив мертвенно-бледной Кассандры.

— Вы считаете моего брата уродливым? — вкрадчиво поинтересовался он, и она побелела еще сильнее. — Неоригинально, хотя, мало, кто осмеливается произносить это вслух после того, как Эймонд зарубил одного словоохотливого.

— Мой принц, — взмолилась она, — я была вне себя, прошу, не говорите ему ничего! От бессонницы у меня помутился рассудок.

Эйгон украдкой оглянулся по сторонам. Из-за поворота показалась служанка со стопкой белья. В тот же миг он втолкнул Кассандру в ее покои и вошел сам, стремительно закрыв за собой дверь.

— За такое оскорбление, милая леди Баратеон, мой брат посадит тебя на своего страшного дракона, отвезет на Узкое море и сбросит вниз на корм акулам, — Эйгон осуждающе поцокал языком. — Нужно нечто существенное, чтобы убедить меня сохранить наш секрет.

Кассандра расправила плечи.

— Я не отдам вам мою честь, принц.

Ее тон сочился гордостью и достоинством, но только слова сорвались с губ, она поняла, что сделает все, лишь бы ее несдержанность не дошла до Эймонда.

— Как мелко, — отмахнулся Эйгон. — Мне нужна информация. Что ты знаешь о Старках? В частности, об Аларре? Меня весьма заинтересовали ее валирийские черты.

Кассандра сжала кулаки. За пару прошедших дней ей осточертело на каждом углу слушать про Аларру Старк.

”Хоть бы ее задрал медведь на охоте!”

Картина разорванной на части Аларры, которую лопатами соскребают с земли, подняла ей настроение.

— Слухи разные, мой принц. Я слышала, что старшая сестра Кригана Старка, Лисанна, внезапно стала затворницей в год ее рождения якобы из-за неизвестной болезни.

— Что с ней стало?

— Скончалась тремя или четырьмя годами позже из-за лихорадки. Мандерли знают больше. Они тогда под знаменами Старков вели походы против наших вассалов в Долине.

— Мандерли, — задумчиво протянул Эйгон. — Где-то я уже слышал про Мандерли.

***</p>

Утро Аларры выдалось сумбурным и полным притворства сначала перед служанкой, затем перед Риконом, которому понадобилось навестить ее сразу после пробуждения.

Ночные следы уже почти сошли, но Аларра не хотела давать ни малейшего повода косым взглядам.

Ей позволили пропустить завтрак, но к обеду велели выйти в сад, где собирались женщины.

Излишне деликатно выпроводив Урсу, Рикон широким шагом пересек комнату и сдвинул распущенные волосы Аларры в сторону, открывая бледный синяк прямо за ухом.

В отражении зеркала Аларра наблюдала, как меняется выражение его лица и резко вздрагивает кадык.

— Ты была с ним?

— Нет.

— Ты лжешь мне.

От горечи в его голосе ее сердце виновато сжалось.

— Я не спала с Эймондом.

— Но была с ним.

Рикон продолжал смотреть на синяки, в то время как его ладонь самовольно опустилась на талию Аларры.

— Что он с тобой делал?

Некоторое время она изучала его сквозь зеркало, затем развернулась.

— Я выполняю свою часть сделки и…

— Ты бы не стала делать того, чего не хотела.

Его ногти царапнули парчу цвета грозовых туч, а в ответ Аларра успокаивающе огладила его плечи. Руки взлетели по шее вверх против роста волос и сомкнулись на затылке, мягко надавливая. Рикон послушно склонился.

— Тебе незачем беспокоиться обо мне, — шепнула она прежде, чем коснуться губами колючей щеки. — Я не маленькая принцесса, — Аларра подкрепила слова еще одним трепетным поцелуем.

— Я боюсь, — едва слышно признался Рикон, — со времен путешествия к Твердыне Ночи.

Аларра невольно улыбнулась.

— Прошло уже почти пять лет!

— В кошмарах я все еще вижу тот день и тебя… на дне шахты, — он крепче обнял ее и зарылся лицом в волосы, душно пахнущие молельными травами. — В моих снах не происходит чуда. Порой мне кажется, что я все еще в там, в окружении мертвецов, а эта жизнь лишь видится мне в предсмертном бреду.

— Перестань. Хочешь, ущипну тебя?

Рикон покачал головой, затем отступил на шаг.

— Пойду проведаю Серену. Она заперлась в покоях со вчерашнего дня.

— Я сама, — решила Аларра и, подумав, добавила: — приходи ко мне сегодня ночью. Я отпущу служанку.

Рикон смотрел на нее во все глаза.

— Но отец…

Та пожала плечами:

— Он не узнает, а для остальных мы брат и сестра.

Старк медленно выдохнул, смиряясь, и оставил ее одну.

Через некоторое время Аларра в закрытом платье под горло постучалась в покои Серены.

— Оскорбленная невинность явилась, — выпалила та, едва Аларра раскрыла рот. — Мне ударить тебя, или сама справишься?

— Не понимаю, о чем ты.

Серена отбросила жемчужные бусы, которые собиралась добавить к своему гарнитуру, те неудачно прокатились по столику и упали на пол.

— Думаю, прекрасно понимаешь, сестра. Сколько кар небесных обрушилось на меня в твоем исполнении за единственную мысль о прелюбодиянии, а, выходит, ты и сама не прочь приласкать чужого жениха?

Аларра шагнула к ней, намереваясь опровергнуть ее слова, но Серена порывисто вскочила, задев мыском туфли бусы. Шелковая нитка лопнула, и белоснежные жемчужины разлетелись по полу.

— Именно это выражение, — обвиняющий перст утыкался в лицо Аларры, — у тебя каждый раз, когда ты пытаешься убедить всех в своем вранье! Ты любимица отца, поэтому он отдал Болтону меня, хотя я должна была стать наследницей Севера! Что он скажет, когда узнает, какие слухи гуляют про его дорогую племянницу?

— Мейстер подтвердил…

— Если бы греховные прикосновения оставляли следы, на тебе бы не осталось чистого места!

Это откровенно глупое заявление вывело Аларру из себя:

— Я делаю, что мне велят ради нас всех, ради Старков!

— Как благородно, — буркнула Серена и пнула ближайшые бусины.

— Да, благородно, — Аларра понизила голос, — в случае неудачи меня, а не тебя казнят прямо в тронном зале.

— Но в случае удачи ты получишь все: имя Таргариена, дракона и руку будущего короля.

— Ты ведешь себя как ребенок!

— А ты как шлюха!