Часть XVI. В ту ночь пришла осень (2/2)
— И как успехи?
— Кажется, пока она даже сама с собой договориться не может.
— Может стоить откровенно поговорить? Если есть чувства, она сделает, наконец, выбор. А оттягивая момент, ты можешь просто дождаться, что она выберет другого, даже не зная о возможности выбора.
— Ты прав, — неожиданно выпалил Ибрагим и достал мобильный.
— Хочешь сделать это по телефону? — недоуменно уставился на него Матракчи.
— Нет, хочу выяснить, где она, — набрав нужный номер и выслушав гудки, Ибрагим так и не получил ответа от рыжеволосой и позвонил своей ищейке, — отследи Хюррем Озкан и сообщи, где она сейчас.
— Решительно...
***</p>
Вечером Хюррем совершенно не хотелось ехать домой. Уже несколько дней ее мучили кошмары, и каждый раз просыпаясь в пустой квартире, по коридорам которой в ночи даже незначительный скрип проходился гулких эхом, она уже не могла уснуть и проводила время до рассвета, изучая причудливые тени.
Пару раз она даже оставалась ночевать в палате, и рядом с отцом ей, действительно, было спокойнее. Но оправдывая свои ночевки беспокойством за него, девушка слышала в ответ, что все в порядке и что для ее самочувствия лучше спать дома. В этом отец был непреклонен, а беспокоить его своими страхами рыжеволосой совершенно не хотелось. Все же он был еще слаб, и любое волнение могло усугубить ситуацию.
Сегодня Хюррем вновь осталась в больнице допоздна, но в конце концов ей все же пришлось отправиться к себе. И, проезжая мимо набережной, девушка решила прогуляться вдоль моря. Захватив с собой плед, она оставила машину на обочине и пошла в сторону дикого пляжа.
Полная луна призрачно сияла серебром, бликуя в темных и молчаливых водах Босфора, которые закручивались пушистыми гребнями и мягко разбивались о песочный берег, пока Хюррем нежилась в легких порывах ветра и вдыхала освежающий морской воздух. Прогретая знойным солнцем вода еще была теплой, и девушка брела по берегу, наслаждаясь мягкостью песка, пока волны ласкали ее ступни.
Уже шли последние дни лета. И если еще днем землю нещадно жгло солнце, то этой ночью будто пришла осень. И девушка с грустью подумала, что этим летом так и не нашла времени, чтобы искупаться в море, что так и тянуло… и в разум закралась шаловливая мысль.
Недалеко виднелись скалы, что создавали уединенное место для того, кто хотел скрыться от чужих глаз.
Обернувшись на уличные огни, Хюррем удостоверилась, что ушла достаточно далеко, чтобы не стать предметом чужого интереса, и скрылась за камнями. Плед и туфли легли на скалу, вслед отправилось платье, и, оставшись в кокетливом черном белье, Хюррем прошла к воде, улыбаясь собственным мыслям.
Рыжеволосая редко позволяла себе что-то подобное. Девушку воспитывали довольно строго, учили быть сдержанной, всегда вести себя достойно и разумно, год от год уничтожая ее врожденную любовь к спонтанности. И сейчас, стоя на берегу, Хюррем была уверена, что услышав о невинной идее в одиночестве искупаться в море ночью, отец бы непременно разошелся, расписывая, как это опасно. Ядовитые медузы, морские ежи, сильные течения, острые кораллы или опасный мусор, скрытый под водой… Этот список длился бы до бесконечности как и для любых других маленьких шалостей, которые ее родители всегда расценивали как нечто глупое.
Хюррем покинула дом отца уже 10 лет назад, наконец получив возможность дышать, но до сих пор каждый раз, когда возникало внезапное желание, ей требовалось перешагнуть через внутренний барьер. Но после всех событий сейчас она с легкостью смогла откинуть мысли в сторону и, не задумываясь, с головой окунулась в теплые волны.
Вкус соли на губах, волны мягко обволакивают тело… рыжеволосая откинулась назад, разведя руки в стороны, и легла на поверхность воды, доверившись морю. Девушка слышала лишь голос глубин и любовалась ночным небесным сводом. Хотя невооруженным глазом можно было разглядеть только несколько тусклых звездных огонечков, ей и этого было достаточно.
Впервые за последнее время она почувствовала спокойствие и безмятежность, но спустя несколько минут они растворились в ощущении тревоги, что за ней кто-то наблюдает. Лунный свет довольно ярко освещал землю, будто подражая солнцу, но при этом создавал глубокую непроглядную тьму там, куда не мог проникнуть. И, приглядевшись к тени от высокой скалы, Хюррем уловила очертания мужской фигуры в белой рубашке, которая уже в следующее мгновение подалась вперед, заметив ее интерес. Сердце бешено забилось, разгоняя кровь по телу и окрашивая лицо в нежно-розовый, когда Хюррем узнала стоящего перед ней человека и поняла, в каком виде она перед ним предстанет, ведь была совершенно уверенна, что это нахальное существо не упустит возможности позабавиться и потрепать ей нервы. Но, пораздумав пару секунд, девушка поборола смущение, решив лишить его этого удовольствия, и как ни в чем не бывало направилась к берегу.
Мужчина явно не ожидал, что девушка так спокойно и равнодушно отреагирует на его появление, и попытался скрыть истинные эмоции за ехидством, но не упустил момента пройтись по каждому изгибу ее тела, что были подчеркнуты откровенным полупрозрачным бельем. Переплетения тонких бретелек соблазнительно очерчивали хрупкие плечи и упругие бедра, а пикантное кружево слабо прикрывало вожделенные участки тела, пока вода сверкающими каплями скатывалась по гладкой коже. От этого вида в паху мучительно заныло от сдерживаемого возбуждения, заставляя мужчину напрячься, и Ибрагим поймал себя на мысли, что еще никогда так долго не желал одну женщину до исступления.
После ночи в его квартире в голове регулярно всплывали воспоминания о ее жарких прикосновениях к коже, когда женское тело было в его объятиях. Но не меньше, чем телом, он желал обладать ее разумом, и в последнее время мужчина все острее чувствовал, что она поддается, что разделяет его чувства, хоть и упорно не признает этого. Потому сейчас откровенно разглядывал ее, не заботясь о реакции рыжеволосой на его непристойный взгляд.
Под этим пожирающим взором Хюррем с виду невозмутимо вышла из воды и прошла мимо, чтобы взять плед, грациозно накинув его на свои плечи и саркастически прокомментировав пристальное внимание мужчины.
— Все рассмотрел? — произнесла рыжеволосая, лукаво улыбаясь.
У Ибрагима была подготовлена целая речь. Но продолжая молча смотреть на девушку, он понял, что позабыл абсолютно все, что формулировал, пока ехал к ней, и судорожно сглотнул.
— Хюррем, — наконец хрипло произнес он и коротко откашлялся, ощутив сухость в горле. Не успела она опомниться, как мужчина, сделав шаг к ней, резко запустил руки под эту накидку, туго сжав пальцами оголенную кожу, и склонился к ее лицу, на что незамедлительно получил сильный толчок в грудь, который, впрочем, не смог сдвинуть его даже на дюйм.
— Держи себя в руках, — строго произнесла девушка сквозь сбившееся дыхание, уверенно выдерживая его пылающий взгляд в неприемлемой близости от себя, хотя по дрожи своего тела и его горящим глазам понимала, что контроль над ситуацией уже безвозвратно потерян. В мыслях мужчины было лишь желание вновь завладеть ее ртом, и сегодня он не собирался отказывать себе ни в каком удовольствии.
— Ты нужна мне, — единственное, что Ибрагим смог сказать, и после этих слов его губы страстно накрыли ее. Мужчина чувствовал ее сомнения, понимал, чем они вызваны. Но поначалу неуверенно она приоткрыла губы, впуская его язык, чувствуя, как тепло его тела обволакивает ее, лишая воли, после чего уже не раздумывая отдалась во власть его касаний, реагируя на них приглушенными стонами и чувствуя, что этого ей безумно мало…
Стоило Ибрагиму спуститься к ее шее, Хюррем перенесла руки на грудь мужчины и позволила пледу скатиться к ногам, разрушая последнюю преграду между мужчиной и женщиной, что жаждали раствориться друг в друге.
— Шея очень чувствительная, да, птичка? — удовлетворенно приметил Ибрагим, продолжая сладко дразнить ее языки и припоминая, что и в прошлый раз девушка буквально забыла обо всем, стоило ему коснуться ее губами.
— Советую оставить ее на десерт, — выдохнула рыжеволосая, пока ее тонкие пальцы проходились по пуговицам его рубашки, без труда расправляясь с ними. Скользнув руками по оголенной груди и намеренно прижавшись к паху, Хюррем слегка потерлась о бугорок в брюках, заставляя мужчину сдавленно зарычать от нахлынувшего возбуждения и потеряться в своих чувствах, отчего он еще сильнее прижал ее к себе за бедра до красных отметин.
По дороге к ней Ибрагим никак не ожидал такого продолжения вечера. Надеялся хотя бы на разговор, что позволил бы расставить хотя бы какие-то точки в их отношениях… но вместо этого сейчас она буквально подстегивает войти в нее, опуская руки к ремню его брюк. И наконец, избавившись от одежды, он уже был готов исполнить это желание. Подхватив девушку за бедра, Ибрагим вынудил обхватить его торс ногами и вместе с ней опустился на плед.
Но оторвавшись от мягких вишневых губ, мужчина заглянул рыжеволосой в глаза, посмотрев снизу вверх, пока его руки продолжали ласкать ее раскаленную кожу, очерчивая острые позвонки. Он любовался, как она краснеет от его прикосновений, закусывает губы от невыносимого желания и тихо постанывает от удовольствия. Она была невероятно великолепна в этом легком смущении и отдаваясь похоти. И хотелось продлить это мгновение как можно дольше…
— Какая же ты красивая, — произнес мужчина, невесомо проведя рукой по рыжим локонам. От этих слов ее зрачки расширились еще сильнее, так что радужка вовсе исчезла, и на лице застыло удивление.
Хюррем не ожидала от него столько нежности в такой момент. Казалось, что их обоих просто охватило желание, и все должно было закончиться пламенным ни к чему не обязывающим сексом. Но, вопреки ожиданиям, сейчас Хюррем ощутила, что он смотрит на нее. Видит не просто обнаженное перед ним женское тело, но ее саму.
Обхватив ладонями лицо мужчины, рыжеволосая прикоснулась лбом к его лбу. Он опалил ее губы горячим дыханием, а затем прижался к ним так трепетно, будто боялся, что она тут же испарится. Его пальцы мягко проходили по выпирающим ребрам, заставляя втягивать живот от этого щекотания. Он вдыхал ее аромат, запах моря и цветов... и разум мутнел от него.
Погрузившись пальцами в его черные волосы, Хюррем углубила поцелуй и коснулась чувствительного затылка, вызывая волну мурашек по телу мужчины. Девушка ощущала его возбуждение своим животом и бедрами, теснее прижимаясь к мощному телу и млея от ласк мужских рук, пока кровь в венах закипала от расходящейся по телу жаркой волны вожделения.
— Ах… — вырвался стон прямо в его губы, когда шершавая ладонь ловко забралась под тонкое кружево трусиков, а пальчик проник в уже влажное лоно, исследуя его медленно и плавно. Ибрагим не спешил набирать темп, вызывая еще более буйную реакцию девушки, что стала активно шевелиться на его бедрах, заставляя распрощаться с остатками рассудка и подпитывая обжигающее нечеловеческое желание взять её прямо здесь и сейчас, от которого всё тело мужчины вибрировало и дрожало.
— Мне нравится, что ты такая отзывчивая… — бархатный шепот вновь обжег ее губы. Его поразило, как чувствительно она реагировала на любое его касание, вздрагивая от малейших прикосновений. Впрочем, он чувствовал то же самое. И в очередной раз дыхание прервалось от непередаваемых ощущений, когда Хюррем невесомо прошлась ногтями по его шее, ключицам, медленно спускаясь ниже.
Только ради этого стоило вытерпеть от нее все, что угодно.
Остатки самоконтроля испарились, и Ибрагим уже не мог сдерживаться и тянуть время. Обхватив девушку за талию, он приподнял ее и начал медленно насаживать на свою изнывающую плоть. И, наконец ощутив безумно желанную наполненность, Хюррем глубоко застонала, остро чувствуя его внутри себя, и начала размеренно двигаться вверх-вниз, крепко сцепив руки на шее мужчины. Ладони любовника сжимали ее ягодицы, упиваясь их движениями, пока девушка утопала в восхитительных ощущениях, без остатка отдаваясь безумию этого момента.
А затем откинулась назад, открывая мужчине вид на обнаженную грудь и словно отправляясь в свободное падения, тем самым передавая ему инициативу. Продолжая сжимать руки на женский ребрах, Ибрагим начал двигаться в ней и, наклонившись поцеловать ее груди, провел языком по соскам, цепляя их зубам, отчего Хюррем прерывисто задышала и изогнулась дугой, вонзив ногти в кожу его плеч и сильнее сжав вокруг него ноги, когда очередной особенно глубокий толчок, кажется, выбил из нее весь воздух, заставляя судорожно хватать его ртом.
Движения становились все более резкими, заставляя мышцы в ее теле сжиматься, принимая его в себе, и подмахивать бедрами в такт его движениям. Совершенно обезумев от страсти, Ибрагим уже не сдерживался, гортанно рычал, безжалостно наращивая скорость до невообразимых пределов, и рвано прерывисто дышал во взмокшую шею девушки.
Выгибаясь и извиваясь с протяжными стонами, слетающими с её пухлых губ, Хюррем билась в его руках словно пойманная птица, пока тело враз не обмякло, пропуская через себя пульсирующие волны экстаза….