Часть XIII. Провокации (2/2)

— Что ж, он очень мудр. Надеюсь, что скоро буду иметь возможность встретиться наконец с ним вживую, — пробурчал отец, уже не в первый раз поднимая эту тему.

— Отец… мы уже обсуж…

— Да, но должен же я знать, с кем ты проводишь столько времени. Хотя бы чтобы не волноваться, — уже более возбуждено проговорил отец. Он никогда не мог реагировать спокойно на все, что касалось его единственной дочери.

— Дорогой, — вступила в разговор Гюльфем, нежно положив ладонь на руку мужа, — как будет готова, Хюррем обязательно вас познакомит. Ни к чему спешить с такими встречами, — рассудила она, остужая пыл супруга, на что получила благодарную улыбку и кивок от рыжеволосой.

— Гюльфем, ты голос моего разума. Что бы я без тебя делал, — ответил Эмир-бей, поняв, что снова перегибает палку, и галантно поцеловал тыльную сторону ее ладони.

— Вы с Гюльнихаль уже выбрали наряды? — отец задал первый пришедший в голову вопрос, чтобы вернуться к предыдущей теме, отчего Гюльнихаль вздрогнула.

Только услышав о приглашении, она уже знала, что не сможет пойти, и решилась притвориться больной к вечеру, потому как любая другая выдуманная причина могла показаться подозрительной. Хюррем тоже поёжилась от этого вопроса, услышав имя брюнетки. Она еще ничего не говорила по поводу своих намерений, но рыжеволосая верно рассудила, что та обязательно что-нибудь придумает, чтобы не идти, и подумывала силком привести ее на прием, чтобы девушка своими глазами увидела, кем является в жизни Сулеймана и оставила свои несбыточные надежды. К тому же это было бы неплохим способом проверить, кто еще осведомлен об этой мерзкой связи.

— Конечно, папа. Уже давно, это тебе не один и тот же смокинг каждый раз надевать, — отшутилась Хюррем, чтобы скрыть свои чувства под улыбкой, но не удержала сверкнувшего раздражением взгляда, от которого Гюльнихаль еще больше уткнулась в свою тарелку.

К счастью, отец будто бы не замечал недосказанности и напряжения за столом, что назрели к концу завтрака, и продолжал беседовать с дочерью, не обращая внимания на угрюмость супруги и падчерицы.

***</p>

После завтрака, когда Хюррем и Эмир бей уехали в офис, Гюльнихаль вернулась к себе, планируя весь день провести в кровати, чтобы вечерние жалобы на плохое самочувствие были оправданы. Но все пошло не по плану…

— Гюльнихаль, с тобой все в порядке? — как ни в чем не бывало спросила Гюльфем, навестившая дочь через несколько часов.

— Да, мама, просто решила немного вздремнуть, — солгала брюнетка, подводя к теме, что этим вечером будет не в состоянии куда-либо ехать.

— Пора готовиться к вечеру, Хюррем скоро заедет за тобой.

— Я, наверное, не поеду… — начала было говорить Гюльнихаль, но была прервана.

— Взыграло чувство стыда или просто боишься увидеть своего любовника любящим мужем рядом с другой? — презрительно произнесла Гюльфем, брезгливо поджав губы.

— Что? — растерянно сказала девушка, пытаясь вспомнить, где она могла проколоться.

— Только не трать время на разыгрывание невинности. Я знаю о твоих отношениях с Сулейман-беем.

— Кто тебе это сказал? Хюррем?

— Нет, я услышала ваш разговор в день ее приезда, так что узнала все из твоих собственных уст.

— Мама, я… — обескураженно промямлила брюнетка и залилась краской от понимания, почему уже столько дней Гюльфем так странно косилась в ее сторону и практически с ней разговаривала.

— Ты уже не в том возрасте, чтобы я лезла в твою жизнь. Но сегодня ты пойдешь, Гюльнихаль. Познакомишься с его женой и наконец поймешь, что к чему. Вставай и одевайся, — с этими слова Гюльфем вышла из комнаты дочери.

***</p>

Прием в честь дня рождения проводился в загородном доме семьи Арслан. Сулейман очень любил это место, потому как провел здесь все детства, и каждый уголок дома и приусадебной территории таил в себе теплые воспоминания. В последние годы ему редко удавалось выбраться сюда, потому как его отец полностью отошел от дел и на его плечи легло управление компанией. Но при каждом удобном случае они с Махидевран проводили здесь выходные, поэтому когда встал вопрос о выборе места для праздника, его супруга даже не рассматривала других вариантов.

Вечер выдался ясным и теплым, а площадка за домом в окружении леса и украшенная живыми белыми цветами и гирляндами, образующими нечто наподобие шатра, казалось сказочной.

Хотя Ибрагим никогда не любил подобные приемы, надо отдать сестре должное, она могла с блеском организовать любое мероприятие, и даже ему здесь было уютно. Облокотившись на мраморную балюстраду террасы дома, откуда вся площадка была как на ладони, он издалека наблюдал искреннюю улыбку Махидевран, что она дарила каждому гостю, который пришел поздравить ее мужа. Ибрагим видела, что она действительно счастлива в эту минуту рядом с Сулейман и был безумно рад, что хотя бы у нее жизнь складывается так, как бы ей того хотелось.

Почему-то в эту минуту мужчина задумался о Хюррем и неосознанно провел глазами по толпе, пока взгляд не зацепился за очертания знакомой фигуры.

Окружавшие девушку люди мешали обзору, потому Ибрагим спустился по лестнице и двинулся к ней, обходя гостей, чтобы проверить, что видит именно Хюррем, когда рядом оказался Сулейман.

— Кто-то пригласил Озкан, — как-то зло произнес друг как раз в тот момент, когда рыжеволосая слегка повернула голову, и Ибрагим, наконец убедившись, что глаза его не обманули, обратил внимание на друга, но, находясь в своих мыслях, даже не заметил его резкой реакции.

— Ты ведь хотел наладить с ними отношение. Подобные вечера способствуют этому как нельзя лучше. Думаю, здесь только Хюррем и Гюльнихаль Ханым, так что не о чем волноваться. К тому же, я возьму их на себя, тебе сегодня нельзя думать о делах, — спокойно ответил Ибрагим, похлопав Сулеймана по плечу, и мужчина осознал, что чуть сам себя не выдал.

— Да, ты прав, — выдавил Сулейман, сдерживав свое раздражение, когда в очередной поймал на себе пристальный взгляд Гюльнихаль, — вернусь к Махидевран.

— Конечно, — сказал Ибрагим и направился к рыжеволосой, не отрывая от нее глаз, чтобы не потерять из виду. И только приблизившись понял, что она не одна.

***</p>

— Дивное место, — прокомментировал Тахмасп, осматриваясь по сторонам, — надеюсь, ты не расстроилась, что пришлось ехать сюда?

— Не беспокойся, ведь я провожу вечер с тобой, — мягко произнесла рыжеволосая, — к тому же, думаю, ты прав, и мы проведем его с пользой, — мило улыбнулась Хюррем, бросив на Гюльнихаль многозначительный взгляд.

— Ты же знакома с Сулейман-беем?

— Да, он встречал гостей, когда мы с Гюльнихаль приехали, Вы еще не пересекались?

— Нет, я хотел преподнести подарок. Познакомишь нас?

— Я только что видела его в той части зала, могу проводить, — внезапно сказала Гюльнихаль, привлекая к себе внимание. Заметив, как брюнетка еле сдерживается, чтобы сию минуту не оказаться возле Сулеймана, Хюррем снисходительно ухмыльнулась. Хотя пара бокалов вина смягчила ее недовольство, но не настолько, чтобы наблюдать за подобными сценами вблизи.

— Отлично, подожду вас здесь.

— Ааа… хорошо, мы быстро, — ответил Тахмасп, когда Гюльнихаль уже резко сорвалась с места, и поспешил отправиться за брюнеткой. Хюррем же, посмотрев им вслед, задумчиво поджала губы, когда рядом послышалась знакомая издевательская интонация.

— Неужели так сильно расстроила потеря кавалера? — прокомментировал выражение ее лица Ибрагим, совершенно не подозревая об истинных причинах недовольства, на миг отразившегося на ее лице, — готов его заменить, и ты увидишь, как кардинально мы различаемся.

Расправив плечи и вздёрнув подбородок, Хюррем перевела взгляд на мужчину и медленно поднесла бокал вина к губам, не отрывая от него сосредоточенного изучающего взгляда, и он был готов поставить что угодно на то, что в ее глазах блеснуло озорство. Все же алкоголь сделал свое дело… И, судя по расплывшимся в довольной ухмылке мужским губам, Ибрагиму понравилось такое внимание.

— Хюррем, — произнес он низким голосом и прошелся откровенным взглядом по высокому провокационному вырезу на женском бедре, что так и манил прикоснуться к ее нежной коже.

— Мои глаза выше, — томно протянула рыжеволосая и сделала еще один медленный глоток, наблюдая за скользящим по ней взглядом.

— Потанцуй со мной, — неожиданно произнес мужчина и протянул к ней ладонь, отчего Хюррем невольно напряглась и застыла с удивленным лицом. Но заметив, как Ибрагим внимательно следит за ее реакцией, рыжеволосая заставила себя немного расслабиться и проглотить ком в горле, чтобы голос звучал естественно.

— Не сегодня, — бесстрастно ответила девушка и развернулась, чтобы уйти, но уже в следующее мгновение почувствовала руку на своей талии, что потянула ее в сторону, а бокал вина был выхвачен из ладони и оставлен на подносе проходившего мимо официанта.

Не говоря лишних слов, мужчина потащил опешившую Хюррем в центр зала, где танцевало несколько пар, и лишь когда он поднял ее руку вверх, отводя в строну и резко притянул рыжеволосую к своей груди, она опомнилась.

— Ты позволяешь себе лишнего, — прошипела она, вновь чувствуя, как ладонь слегка покалывало от его прикосновения и по всему тело разливалось тепло. В этих объятиях было так спокойно, что девушка совершенно перестала отдавать себе отчет о происходящем вокруг, сосредоточившись лишь на том, как его пальцы нежно поглаживали ее оголенную спину, отчего она неосознанно прижалась к нему еще ближе.

— Я беру то, что хочу. Тебе бы тоже не мешало научиться слушать себя.

И пока Хюррем растерянно блуждала взглядом по его лицу, пытаясь понять, к чему были сказаны эти слова, послышались звуки скрипки, и пространство заполнилось чувственной драматичной мелодией.

— Что ты имеешь в виде?

— Музыка в самый раз для танго, что скажешь? — уточнил мужчина, проигнорировав ее слова. Что ж, в эту игру можно играть и вдвоем….

— Если ты подробно ответишь на вопрос, — на выдохе ответила Хюррем и обольстительно прошлась свободной ладонью по его руке, слегка сжимая ее, и остановилась на мужской шеи, нарочно впивая в нее острые ноготочки и вызывая мурашки по всему его телу.

— О том, что ты отрицаешь очевидное. И связалась с мужчиной, который совершенно тебе не подходит, — ответил Ибрагим, старательно изображая равнодушие, и уверенно повел свою партнершу, сделав несколько шагов вперед и в сторону.

— Уже успел его изучить? — рыкнула Хюррем и, будто не желая уступать даже в танце, теперь сама сделала шаги навстречу.

— Пары встреч достаточно, чтобы понять, что он консерватор, во всем следует правилам и традициям. Он быстро наскучит тебе, — шептал возле ее уха Ибрагим, прижавшись лбом к ее виску. От этой близости голову окончательно затуманило и хотелось полностью отдаться во власть мужчине и ни о чем не думать.

Было совершенно неважно, что, кажется, все взоры присутствующих устремились на них. Никакого дела до удивленных и восторженных взглядов. Они смотрели лишь друг на друга, вращаясь по площадке и переплетая ноги в причудливых движениях. И были важны лишь прожигающие насквозь глаза напротив, что говорили сами за себя.

Ибрагим то крепко сжимал ее в своих руках как тогда ночью в его квартире, а уже в следующее мгновение девушка грациозно откидывалась назад, выгибаясь изящной дугой.

— Считаешь себя чтецом чужих душ? Как можно быть таким уверенным в том, чего хочет другой? — вновь заговорила Хюррем, когда ее выпустили из объятий, предоставив возможность вздохнуть полной грудью, пока они кружились рядом, едва касаясь друг друга. Но вот она вновь прижата к нему уже спиной.

— Не в том, чего ты хочешь… а в чем нуждается, — произнес мужчина, касаясь губами ее волос, пока руки скользили по мягкой ткани платья к женской груди, обводят ее кончиками пальцев, которые уже в следующее мгновение резко сжали женские запястья, и Хюррем элегантно опустилась на пол, оголяя свои стройные бедра и вызывая у некоторых гостей восторженный свист. А затем вновь оказалась на ногах, прижатая к мужской груди.

— И чем же мне не подойдет тихая размеренная жизнь? — задала вопрос рыжеволосая и метнула в сторону мужчины неодобряющий взгляд, когда Ибрагим прошёлся кончиком носа по её щеке.

— Для такой как ты высок риск потерять себя, — прошептал мужчина, глядя ей прямо в глаза, и коснулся ногой внутренней стороны ее бедра, сдвигая его вдоль пола, а затем закинул ножку на свое бедро и сделал шаг назад. Хюррем удивила серьезность, с которой была сказана эта фраза, отчего она вопросительно подняла одну бровь.

— Ты говоришь так, будто переживал подобное, — сказала она, когда её лицо оказалось достаточно близко к его уху. Но на этот раз Ибрагим никак не отреагировал на её предположение, только крепче сжал ладонь на ее спине и зашагал вокруг своей оси, вырисовывая на паркете круги женской ногой и так быстро набирая темп, что со стороны послышались удивлённые восклицания.

— Дай нам шанс, — резко перевел тему мужчина, за чем последовало едва уловимое прикосновение его губ к мочке уха.

— Нам? — усмехнулась Хюррем, когда музыка заиграла быстрее, и Ибрагим отпустил ее. Разойдясь в разные стороны, они снова сблизились, соединяя руки, а тела прильнули ближе, будто их буквально тянуло друг другу.

— Ты что-то испытываешь ко мне, это бесполезно отрицать. Дай шанс этому чувству, — произнес мужчина, наклонившись к ее лицу после заключительных движений. Его лицо остановилось в миллиметре от её, и горячее прерывистое от быстрой мелодии дыхание касалось кожи лица.

— Я пожалею об этом, — ответила рыжеволосая бескомпромиссным тоном, и как только музыка затихла, и ей на смену пришли аплодисменты, освобождая ее от этого наваждения, Хюррем поспешила скрыться от любопытных глаз, удалившись с площадки в поисках тихого уголка. Но не успела сделать и пары шагов в толпе, как врезалась в Тахмаспа.

— Хюррем? — вопросительно произнес мужчина, изучающе проходясь по ее растерянному лицу взглядом.

— Извини… я… — пролепетала рыжеволосая и, не найдя, что сказать, просто пронеслась мимо, скрываясь среди людй и оставляя иранца в недоумении. Он видел лишь заключительную часть танца, но за спиной Ибрагима даже не сразу понял, с кем тот танцует. И теперь, оценив состояние девушки, Тахмасп обернулся, встретив его холодный отчужденный взгляд в свою сторону.