Часть II. Новые знакомства (2/2)
— Да, сейчас, — воскликнула Хюррем, подрываясь с места и подлетая к двери спальни.
— Я хотела спросить, хорошо ли ты устроилась, — произнесла женщина с милой улыбкой на лице, когда рыжеволосая открыла дверь. У нее было доброе располагающее лицо, потому Хюррем совершенно не чувствовала к ней неприязни, хотя когда-то она целиком и полностью винила ее в распаде своей семьи.
— Все отлично, Гюльфем Ханым. Я останусь здесь только на одну ночь. Затем вернусь в отель, а позже подберу себе съемное жилье.
— Можешь называть меня просто Гюльфем. Эта официальность ни к чему.
— Хорошо, — ответила Хюррем, закусив губу и слегка кивая головой, после чего на несколько секунд повисло гнетущее молчание.
— Если ты не хочешь здесь оставаться, чтобы не смущать нас, то это лишнее. Мы тебе очень рады. Гюльнихаль уже несколько дней говорит, как хочет с тобой познакомиться. Это твой дом…
— Не этом дело, — прервала ее рыжеволосая, чтобы избежать неловкого разговора, — просто я привыкла жить одна. Мне так комфортнее. Но я с удовольствием буду приезжать к вам.
— Я поняла, хорошо. Тогда идем, ужин уже на столе.
— Конечно.
Спускаясь на первый этаж, Хюррем почувствовала восхитительный запах и осознала, как голодна, потому как последний раз она ела в самолете еще утром.
В столовой уже сидел ее отец во главе стола, а у окна стояла миниатюрная миловидная брюнетка, которая, завидев Хюррем, широко улыбнулась и бросилась ей навстречу.
— Я так рада наконец встретиться с тобой, Хюррем, — воскликнула девушка, сжав в руках ладони Хюррем. Эта внезапность несколько ошарашила девушку, но искренность, с которой Гюльнихаль радовалась ее приходу, стерла всякую неловкость.
— Я тоже очень рада, Гюльнихаль.
Ужин проходил в дружелюбной атмосфере. Больше всех говорила дочь Гюльфем, расспрашивая Хюррем о ее жизни, которая в свою очередь поначалу отвечала достаточно сдержено, но под конец трапезы почувствовала себя свободнее. Также, наблюдая и слушая Гюльфем, Хюррем поняла, почему ее отец остановил свой выбор на ней. Она была спокойна, рассудительна, уравновешена — полная противоположность ее огненной славянской матери, с которой порой было сложно даже ей самой.
В раздумьях об этом Хюррем немного поникла и упустила нить беседы, потому не услышала приглашение Гюльнихаль, и девушке пришлось его повторить.
— Хюррем? Все в порядке?
— Да, извини. Ты что-то спрашивала? — уточнила Хюррем, встрепенувшись.
— Мы завтра с подругами собираемся на пикник. Тут неподалеку есть озеро. Хочешь с нами? — настолько воодушевленно спросила брюнетка, что рыжеволосая не смогла бы ей отказать, даже если бы захотела.
— С удовольствием, — ответила она, широко улыбнувшись.
— Здорово. Они тебе понравятся. Мы дружим с университета… — Гюльнихаль снова ушла в рассказы о своей студенческой жизни, которые разум Хюррем благополучно отфильтровал, и, вновь придя в себя, девушка поняла, что хочет остаться одна.
— Хорошо, я пойду к себе. Устала с дороги. Хочу пораньше лечь спать, — проговорила Хюррем, готовясь подняться с своего места.
— Конечно, дорогая. Спокойной ночи, — ответил отец.
— Спокойно ночи, — с этими словами Хюррем поднялась и отправилась в комнату.
На самом деле она привыкла к перелетам, и трехчасовой рейс совсем ее не утомил. Но сейчас Хюррем хотелось поразмыслить над прошедшим днем. И больше всего в ее голове было мыслей о мужчине, что умудрился выбесить ее одной своей ухмылкой, да так, что она зарядила малознакомому человеку пощёчину. Что только на нее нашло…
Тем временем мысли того самого мужчины были заняты теми же воспоминаниями. Прошло уже восемь часов, а он все не мог успокоить свое раздражение. За это время Ибрагим успел понять, что дело все-таки в том, что рыжеволосая не посмотрела на него перед уходом, и это было непривычно. Когда его вообще так волновала какая-то женщина?
Безусловно, Ибрагим приметил, что она хорошая собой, еще когда девица бесцеремонно уселась на заднее сидение машины, даже не одарив его взглядом. Простояв в утренних пробках, а затем прождав задерживающийся рейс сестры, Ибрагим был не в самом хорошем расположении духа. Но этот рыжий вихрь стер все недовольство и негодование одним своим появлением. И пока девушка о чем-то возбужденно стрекотала, мужчина в ожидании, когда она закончит разговор и обратит на него внимание, оглядел ее с головы до ног, веселя себя мыслями, как овладевает этой красоткой прямо на заднем сидении.
Но все беспутные мысли разбились вдребезги, когда девушка положила телефон, подняла свои ясные голубые глаза и нежным приглушенным голосом спросила его имя… Осознав в чем дело, Ибрагим не смог заставить себя сказать ей об ошибке, а решил воспользоваться возможностью провести с рыжеволосой немного времени и, возможно, пригласить на ужин. Для начала в планах было начать незатейливый разговор, но ее задумчивый и слегка отрешенный вид заставили его прикусить язык и ограничиться созерцанием. Лишь под конец поездки уже не в силах сдерживать свое любопытство Ибрагим задал интересующий вопрос. Какого же было его удивление, когда девушка с такой легкостью доверила ему сокровенные мысли, при этом одарив прелестной улыбкой и вновь тем самым удивительно открытым взглядом.
Когда он в последний раз встречал такие глаза? В основном его окружали капризные, стервозные девицы, взгляды которых были полны лицемерия, надменности и уверенности в своей неотразимости и непревзойденности. Все они вели себя как одна, стираясь из памяти мужчины уже на утро после проведенной ночи.
Но эти глаза буквально поглотили его разум. На пути была лишь одна преграда — фамилия Озкан. Услышав ее на стойке регистрации отеля, Ибрагим почувствовал, будто его окатили холодным душем. Еще несколько дней назад ему сообщили о скором приезде Хюррем Озкан, и к этому дню Ибрагим уже навел о ней справки и досконально знал всю ее биографию. Она была дочерью владельца компании, что являлась их основным конкурентом и которую они топили уже год, берясь за все даже невыгодные для себя проекты, чтобы добиться слияния, после которого к их холдингу перешел бы контроль над всем рынком.
До сегодняшнего дня Ибрагим был близок к цели и чувствовал, что господин Озкан уже готов сдаться и согласиться на сделку, но рыжеволосое чудо будто вселило в него уверенность и спутало все карты. И теперь оставалось надеяться, что дело не в заброшенных шахтах в южных горах, ценность которых Ибрагим тщательно скрыл за поддельными отчетами и подкупом всех специалистов в этой области.
А сегодня к этому «но» прибавился взгляд голубых глаз, без которых прямо сейчас Ибрагим ощущал непривычную пустоту…
— Ты здесь? — спросила темноволосая девушка, сидящая на кровати за спиной Ибрагима, разминая его плечи, чем вырвала его из размышлений.
— О чем ты, Нигяр? — рассеянно переспросил мужчина, чтобы дать себе секунду на возвращение в реальность.
— Ты будто витаешь где-то… Я рассказывала о сегодняшнем дне, но, кажется, ты только сейчас услышал мой голос, — несколько расстроено произнесла девушка, тщательно пытаясь скрыть свои эмоции. Она уже давно привыкла к холодности Ибрагима и старалась не показывать, как она ее ранит, чтобы не потерять его.
С первого дня их не связывали серьезные отношения. Они были вместе уже несколько лет, но дальше нечастых ночных встреч ничего не заходило, и поначалу это устраивало обоих, по крайней мере так думал Ибрагим... Порой он мог пропасть на несколько недель, оставляя Нигяр в догадках, с кем он проводит вечера. Но она была готова на все, чтобы хотя бы изредка быть рядом.
И сейчас, наблюдая в отражении панорамного окна его задумчивый сверкающий взгляд, брюнетка нутром чувствовала, что это связано с другой женщиной, отчего ее охватывало чувство ревности.
— Извини, был насыщенный день. Есть, о чем поразмыслить, — ответил мужчина, отметая мысли о рыжеволосой бестии, и потянул девушку за руку, чтобы она оказалась на его коленях.
— Поделишься со мной? — с улыбкой проговорила Нигяр, получив наконец долгожданное внимание и обняв Ибрагима за шею.
— Давай не будем тратить на разговоры такую прекрасную ночь.