Леди Озера. Ночь. (1/2)

Жаркие солнечные лучи отражаются от зеленоватой, полупрозрачной воды. Растворённые минералы и соли, которые озеро набрало от ручейков, когда-то просачивавшихся сквозь потолок пещеры, не дают взгляду проникнуть дальше, чем на полметра в глубину. Никогда не пересыхающий водопад сбоку тоже не добавляет воде прозрачности, зато ещё сильнее повышает градус фантасмагоричности.

Это пещерное озеро. Под открытым, сияющим голубизной, небом. Нагретое жарким летним солнцем. Обрамлённое яркой зеленью густого, высокого кустарника и небольших деревьев. С нависшими над дальним краем озера скальными плитами, с которых до сих пор свисают древние сталактиты. С крошечным песчаным пляжем. С пятнадцатиметровым живописным водопадом, разбивающим спокойную воду в своём бесконечном падении с бывшего потолка пещеры.

Озеро Гамильтон Пул открылось постороннему взгляду тысячи лет назад, когда потолок пещеры не выдержал собственного веса и обрушился, создав изумительное чудо природы. Одноимённый заповедник в двадцати пяти милях<span class="footnote" id="fn_33138417_0"></span> от Остина, штат Техас, сейчас открыт для посещения, но заявку на это нужно подавать заранее.

Дин не помнит, подавал ли он заявку. Вероятно, да, иначе сейчас он не стоял бы здесь, на берегу Гамильтон Пула. Впрочем, заявка его сейчас волнует в последнюю очередь, потому что прямо перед его глазами, на песчаном пятачке, дерутся двое.

Точнее, две.

В одних купальниках.

На полном серьёзе.

Не так, как это обычно делают девушки, визжа и таская друг друга за волосы, а молча, сосредоточенно, обмениваясь ударами, которым их научили инструктора, готовившие их для ролей. Они дерутся, ускользая от ударов соперницы с той гибкостью, которая не свойственна человеческому телу.

Обычному человеческому телу.

Потому что эти две актрисы смогли доказать всему миру, что человеческие возможности безграничны.

Лара Крофт и Эон Флакс.

Анджелина Джоли и Шарлиз Терон.

На глазах у всех, проходивших мимо.

Мимо за всё время прошло человека три посетителей заповедника, но Дину от этого не легче.

В любой другой момент он бы с открытым ртом смотрел на драку двух прекрасных дам в бикини, но. Но. Эти две дерутся из-за него.

А рядом стоит Сэмми, защитным движением скрестив руки на груди и саркастически подняв левую бровь.

Дин чувствует, как волна паники начинает распространяться от тугого, болезненного узла, в который скрутились его внутренности.

— Сэм, это не то, что ты думаешь, — начинает он беспомощно.

— А ты уверен, что знаешь, о чем я думаю? — Сэм поднимает и вторую бровь, оторвав взгляд от двух соперниц, чтобы насмешливо взглянуть на брата. А потом… потом вдруг хватает Дина за локоть и тащит за собой в густые кусты на краю озера. Старший Винчестер оглядывается на оставшийся за спиной песчаный пятачок, который сейчас практически не видно сквозь густую зелень, но твёрдые пальцы младшего на подбородке заставляют его повернуться обратно и поднять голову, встречая взгляд брата.

— Джоли и Терон, Дин? Серьёзно? Я думал, что мой брат далёк от мейнстрима.

У него напряжённый голос и непонятное выражение лица, и паника снова заявляет о себе сосущим ощущением в желудке, холодным потом, проступившим на спине и подмышками.

— Сэмми… — каркает Дин, не узнавая собственный голос.

А Сэм вдруг сверкает своей мегаваттной улыбкой и подмигивает брату.

— Интересно, они умеют вот так?

И у Дина перехватывает дыхание, когда Сэм одним плавным движением вдруг опускается перед ним на колени и поднимает руки, чтобы расстегнуть ремень, пуговицу и молнию на его джинсах.

Сквозь спазматически сжатое горло не прорывается ни звука, когда Сэм вытаскивает его уже катастрофически быстро наливающийся кровью член и, медленно подавшись вперёд, мягко обхватывает губами головку.

Сердце ухает в желудок, тут же заполнив сосущую пустоту, а мозг отключается полностью от вида того, как Сэм прикрывает глаза, словно от удовольствия, и начинает посасывать головку, как самое вкусное на свете мороженое.

Дину приходится вцепиться обеими руками в волосы брата, чтобы не упасть, потому что мгновенно ослабевшие колени перестают внушать доверие. Сэм стонет — скорее от удовольствия, чем от боли — и движение воздуха вокруг головки и этот низкий, горловой звук заставляют Дина откинуть голову назад. Сочетание звука, ощущений и картинки, особенно, картинки —

Сэм — его огромный младший братишка — на коленях перед ним, насаживается своим потрясающим, идеальным ртом на его член, мягкая чёлка падает на глаза (чёлка? откуда чёлка? у Сэмми давно уже её нет… но думать об этом невозможно, как и невозможно думать вообще), и в низу живота опять скручивается тугой узел, но уже совершенно другой, почти такой же огромный и горячий, как и в груди, там, где заполошно бьётся сердце, а по позвоночнику бегут спирали электрического тока, и это всё слишком, слишком для одного несчастного (безумно счастливого) Винчестера, и нельзя смотреть на Сэмми, на то, что он сейчас делает, на то, как при этом выглядит, если Дин хочет продержаться хотя бы минуту, но не смотреть так же невозможно, и он снова опускает голову, и длинный отчаянный стон наконец-то прорывается сквозь сжатое горло, когда он видит, чувствует, что брат взял его в рот до самого конца, что головка упирается в горло Сэмми, заставив его закашляться и вытереть невольно выступившие слёзы, но тут же слегка поменять угол и расслабиться, чтобы Дин мог скользнуть ещё немного дальше, в горло, а потом… а потом Сэм поднимает свои невозможные — сейчас темно-ореховые — глаза на брата и тепло ему улыбается, одним взглядом, так, что в уголках глаз появляются мелкие морщинки…

— Сэмми… — с трудом выговаривает Дин, едва ворочая непослушным языком, выдавливая звуки из пересохшей гортани. — Сэмми…

Он понятия не имеет, что он хочет сказать.

Ты меня убиваешь?

Я сейчас кончу?

Только не останавливайся?..

Я тебя люблю?..

Судя по скользнувшей по щеке из уголка глаза капле, скорее, последнее.

— Сэмми…

— Сэмми, — хрипит Дин на последнем издыхании и стонет, выстреливая спермой в жаркую глубину рта, изо всех сил пытаясь не упасть, потому что все мышцы в одно мгновение превратились в кисель, и… просыпается.

—

Дин совершенно точно помнит тот момент, когда он впервые понял, что пропал.

Когда он в очередной раз встречал Сэмми из школы, и высокий лохматый парень с поношенным рюкзаком и в слишком широких джинсах, сверкнув улыбкой с крыльца, слетел по ступенькам и остановился перед Дином, глядя ему прямо в глаза.

От широкой белозубой улыбки вдруг заполошно затрепыхалось сердце.

Чуть раскосые, обрамлённые пушистыми выгоревшими ресницами глаза — сейчас цвета тёмного золота — были не просто прямо напротив его собственных, а на пару сантиметров выше.

Ожившее видение. Искусно вырезанная стрела, направленная безжалостной и не знающей промаха рукой прямо ему в сердце.

— Дин?.. — в голосе видения прорезалась тревога, и старший Винчестер осознал, что уже какое-то время стоит молча, просто пялясь на младшего.

Это было начало конца.

Каждый, буквально каждый взгляд на Сэма стал его маленькой смертью. Как Дин раньше не замечал, что его брат вырастает вот в такое…