Глава 38 Дьявол,Король и Змей! (1/2)

Зрелище, которое встретило Кларка, когда он вошел в их импровизированную штаб — квартиру — "комнату вещественных доказательств" в Башне Мстителей напомнило ему улей: полный взволнованных людей, полностью сосредоточенных на своих задачах, перемещающихся между заполненными уликами столами в каком-то организованном хаосе. Тот факт, что уже была поздняя ночь — через несколько часов после пресс — конференции президента Эллиса и Фиска, - казалось, никого не беспокоило. Перед Наташей и Клинтом стояло несколько компьютеров, на которых они собирали информацию от агентов ЩИТа и их контактов, пытаясь выяснить все, что можно, об этом новом затруднительном положении. Мэтт" читал " заметки Кларка об этом деле в бешеном темпе, проводя пальцами по словам, его голые руки чувствовали чернила пера. Все притязания на слепоту были полностью забыты; не то чтобы там кто-то не знал о его способностях, поскольку Фогги и Карен были у себя дома, намеренно не вызванные на эту последнюю встречу. Джессика, как и Мэтт, тоже проверяла улики, но в отличие от него, который был сосредоточен на совершенных преступлениях, ее больше интересовали связи Фиска. Люди Лиланда Оулсли признались, что их подкупали, шантажировали и вымогали для достижения своих целей. Бизнесмены всех мастей — от владельцев небольших клубов до влиятельных генеральных директоров — люди в средствах массовой информации — от репортеров, блогеров и влиятельных лиц до владельцев газет и телеканалов, полицейские, агенты ФБР и даже судьи и политики. Даже Рэйвен и Брюс были там, молча наблюдая за происходящим с одного из столов; Рэйвен настояла на этом, несмотря на их с Брюсом беспокойство о ее здоровье. Она сидела в удобном кресле, которое принес Кларк, одетая в длинную черную куртку, позаимствованную у Наташи поверх больничного халата, капюшон почти полностью закрывал ее лицо, пока она изучала ситуацию. Как только они заметили вошедшего Кларка, все обернулись и выжидающе уставились на него. - Ну что? - Нетерпеливо спросила Джессика. - Древняя гарантирует, что президент не был зачарован, одержим или подвержен какому-либо магическому влиянию. Он также не был заменен оборотнем или кем-то, кто носил магию иллюзии. - Сказал им Кларк, коротко показав мобильный телефон, который он использовал, чтобы поговорить с ней, как будто рефлекторно.

- Она зашла так далеко, что проверила его через астральное измерение, чтобы убедиться, но, по-видимому, у нее достаточно системы наблюдения, чтобы предотвратить подобные вещи. На мгновение воцарилась тишина. - Существует система, которая не дает президентам быть одержимыми? - Недоверчиво переспросил Клинт. - Нам действительно нужно что-то подобное? Кларк не мог его винить, он тоже был потрясен. - Мировые лидеры, высокопоставленные армейские чиновники, члены королевской семьи, влиятельные политики, все, кто способен развязать войну и нанести ущерб святыням, - объяснил Кларк, поскольку он задал Древней тот же вопрос.

- Такие люди становятся мишенями для хаотических существ из других миров и даже могущественных магов из этого. По-видимому, это случалось и раньше. Верховный Чародей сказала мне, что некоторые из самых безумных королей и императоров с древних времен действительно были одержимы или сведены с ума магическими существами. Тогда, однако, ущерб, который они могли нанести, был ограничен. В наши дни нам приходится беспокоиться о ядерных бомбах. Она подумала, что это разумно, чтобы быть в безопасности. Все молча смотрели на него, возможно, пытаясь примириться с этой новой реальностью, в которой они жили, где демоническая одержимость была чем-то, что они должны были остерегаться. Это его тоже очень беспокоило. - Итак, что у вас на уме? - Спросил Кларк через несколько секунд, прочищая горло, чтобы вырвать их из этого состояния. - С президентом Эллисом все в порядке, - ответил Клинт, покачав головой. - Его не похищали и не принуждали находиться там. По-видимому, после Инцидента и даже после события "Черного Нуля" были сделаны значительные анонимные пожертвования на реконструкцию Нью-Йорка. Некоторые некоммерческие организации были созданы, чтобы помочь, некоторые компании внесли свой вклад... так или иначе, куча денег перешла из рук в руки, чтобы помочь восстановить город, особенно Адскую кухню, и тот, кто отвечал за эти усилия — до тех пор сохранял анонимность — вышел, чтобы поговорить с президентом, чтобы он мог сделать больше. - Фиск, - почти прорычал Мэтт. Клинт кивнул. Политики, как обычно, были более чем счастливы работать с "молчаливым миллиардером". И не только потому, что он был готов расстаться со своими деньгами, но и потому, что это дело создает отличный маркетинг, и они умирали от желания связать свои имена — особенно Эллис — с именем Фиска. - А деньги?..- Начал Кларк. - Чисто, я проверила, - сказала Наташа, прежде чем он успел закончить вопрос. - Правительство, конечно, тоже проверяло. Скорее всего, это связано с его легальным бизнесом или очень хорошо отмытым. Фиск был бы идиотом, если бы использовал для этого грязные деньги, и я не думаю, что мы можем обвинить его в этом. Нет, Уилсон Фиск был, по-видимому, много кем, но точно не идиотом, подумал Кларк. - Как поживает Карен? - Спросил Кларк после нескольких минут молчания, глядя на Мэтта. - Как и следовало ожидать, после того, как человека, который разрушил ее жизнь, приветствовали как героя, когда он произносил речь рядом с президентом, - ответил Мэтт, его голос был жестким. - Я оставил Фогги с ней, прежде чем приехать сюда, но... Он пожал плечами, не зная, как закончить. В этом не было необходимости, Кларк знал, что он имел в виду, потому что он тоже чувствовал это; не в такой степени, как Карен, конечно, но они все чувствовали это. Бессилие, чувство обманутой победы. И страх, что они ничего не смогут сделать. - Да какое это имеет значение? - Спросила Рейвен, и ее голос разнесся по всему офису. Все повернулись и посмотрели на нее. Она указала на кипы документов, которые предоставил ей Лиланд Оулсли. - У вас есть все это, доказательство преступлений, совершенных этим Фиском. Какая разница, говорил он с президентом или нет? Он все равно виноват. Кларк устало улыбнулся ей, если бы все было так просто. В идеальном мире так и было бы. Мир, где правосудие было справедливым, а деньги, влияние и власть не имели ни малейшего значения, когда сталкивались с доказательствами преступления. Мир, где закон действует одинаково для всех. К сожалению, они не жили в таком мире. - Это не работает так, Рэйвен, - мягко объяснил Кларк, - даже если и должно. Как объяснить это человеку, жившему в обществе, состоящем из монахов-пацифистов? Как он объяснит, что иногда правосудие несправедливо, что иногда жадность и страх заставляют людей закрывать глаза на правду и отпускать преступников на свободу? Азарату, вероятно, никогда не приходилось сталкиваться с этим, будучи небольшим обществом магов. Если там и существовала преступность, то, скорее всего, с ней расправлялись непосредственно так, как их собственное общество и не надеялось подражать. Правильное и неправильное, законное и незаконное, все это, вероятно, было очень легко определено и оценено их лидерами, так же, как он представлял себе, что все решается в Камар-Тадже. На Земле все было совсем по-другому. - То, что мы имеем здесь, - начал Кларк, тщательно подбирая слова, чтобы Рейвен могла понять, - отмывание денег, мошенничество, контрабанда, все доказательства всех этих преступлений могут быть связаны только с именем" Уилсон Фиск", если мы примем показания Лиланда Оулсли и Владимира Ранскахова. Два преступника, которые уже были пойманы и уже сознались во всем этом, так что они могут снизить свои сроки. Рейвен открыла рот, но Кларк опередил ее. - Я знаю, они говорят правду. Мы все это знаем. Но именно так обычно и происходит этот процесс. Мы обвиняем Фиска, приводим доказательства того, что мы говорим, и начинается расследование. Все люди, упомянутые в доказательствах, которые у нас есть, будут допрошены, они предоставят больше доказательств, мы привлекем больше людей, которые предоставят еще больше доказательств, и так далее, и так далее, пока у нас, наконец, не будет достаточно, чтобы добраться до людей на вершине. Очень сокращенная версия того, как работает расследование, но он не хотел слишком усложнять ситуацию. - Если бы мы охотились за обычным преступником, даже таким могущественным, как главарь мафии или главарь банды, это сработало бы. Этого будет более чем достаточно, - продолжал Кларк.

- Но это не так. Мы пытаемся арестовать очень хорошо прикрытого преступника, преступника, у которого есть "друзья" в высших кругах, люди, которые публично связали свои имена с Фиском и не захотят столкнуться с политической реакцией, если будет доказано, что он преступник. Люди, которые не заботятся о том, что сделал Фиск, до тех пор, пока вещи продолжают приносить им прибыль. Он схватил листок бумаги с информацией, предоставленной Лиландом, и еще один, который Наташа и Клинт заполнили недавно полученной информацией. - Влиятельные люди в правительстве США, да и в некоторых других тоже. Сенаторы, конгрессмены, губернаторы, мэры... люди, занимающие высокие посты, которые могут помешать любому расследованию, которое может причинить им вред. Будут звать на помощь, посылать сообщения, угрожать, и расследование будет продолжаться годами, пока люди не "забудут" о нем. Кларк подошел к Джессике и, взглянув на Рейвен, схватил другую папку. - И, конечно же, мы не можем забыть о других, о людях, которых Фиск купил, запугал и шантажировал. Высокопоставленные офицеры в нескольких правоохранительных органах, судьи даже некоторые в Верховном суде — окружные прокуроры, медиамагнаты... не только высшие чины будут пытаться остановить расследование любой ценой, но и люди на зарплате Фиска будут работать непосредственно против нас. Судьи были бы несправедливы, агенты и полицейские, которых купил Фиск, слили бы расследование, чтобы доказательства могли быть уничтожены, а люди могли исчезнуть, у них не было бы ордеров на что-либо... тем временем средства массовой информации бомбардировали бы всех историями о том, как Фиска преследуют, потому что он пытался помочь, обратив общественную поддержку на свою сторону. Кларк со вздохом положил листы бумаги обратно на стол. - Довольно скоро всем стало бы легче, если бы было доказано, что Лиланд Оулсли и Владимир Ранскахов были настоящими преступниками и только пытались подставить Уилсона Фиска, настоящего героя. И это был бы конец. Расследование заканчивается, Фиск выходит на свободу. И все эти доказательства выбрасываются на помойку. После того как Кларк закончил объяснять Рейвен, воцарилось долгое молчание, тяжелая атмосфера совершенно отличалась от их беззаботной вечеринки с вафлями; казалось, что это произошло несколько дней назад, а не несколько часов назад. - А что, если ты сначала пойдешь против этих людей? - Наконец спросила Рейвен. - Тех, что купил Фиск. - Мы могли бы, - ответила Наташа, опередив Кларка, - но мы не знаем их всех. Это как раз те, о которых знают Лиланд и Владимир, есть, конечно, и многие другие. И у Руки тоже есть люди внутри. - Она пожала плечами.

- И это не поможет против тех, кого он не покупал, как президента Эллиса. Они просто будут препятствовать вещам "законным" способом, поэтому человек, к которому они привязались, не будет признан преступником, что повредит их репутации. Кто-то будет просто сидеть на уликах годами, и расследование в конце концов прекратится. Президент Эллис, если то, что слышал о нем Кларк, было правдой, на самом деле был хорошим человеком. Однако люди вокруг него сделают все возможное, чтобы сохранить имидж Эллиса, даже ценой этого расследования. - Что нам нужно, - продолжала Наташа, и все опять посмотрели на нее, - так это доказательства чего-нибудь похуже. - Она указала на груды бумаг.

- Доказательство серьезного преступления, совершенного Фиском, что-то, что не может быть замято под ковер, как эти преступления белых воротничков, которые мы имеем здесь. - А как насчет, обезглавливания человека дверцей машины? - Спросил Мэтт почти рычащим голосом, глядя на нее; Наташа прекрасно отражалась в красных линзах его очков.

- Этого будет достаточно? - У тебя есть доказательства этого? - Наташа бросила в ответ. - Фотографии? Видео? Или просто слова двух преступников, ни один из которых не присутствовал, когда произошло преступление? У нас даже нет тела в качестве доказательства. - А ЩИТ ничего не может сделать? - Наконец спросила Джессика, сытая по горло всей этой ситуацией. - Я имею в виду, что вы, ребята, уже арестовали двух причастных к этому людей.

- Чуть раньше? Конечно, мы бы арестовали его так же, как Владимира и Лиланда, если бы знали, где он, - ответила Наташа. - Прямо сейчас? Когда его окружают камеры и политики? Фьюри оторвёт мне голову. Это будет политический кошмар, который никуда нас не приведет. - Но ведь вы можете вызвать его на допрос, не так ли? - С надеждой спросил Кларк. - Используй ЩИТ для расследования, а не полицию. Люди, которым мы доверяем. - Я могу привести его, - кивнула Наташа, - но что толку от этого? Он приедет в сопровождении группы адвокатов, все отрицает и отправляется домой. И ЩИТ не стал бы рассматривать это дело в таком виде, это не наша юрисдикция. ЩИТ занимается глобальными угрозами, а не финансовыми преступлениями и немного безобидной контрабандой. Они передадут его полиции или ФБР, и мы все знаем, что тогда произойдет. - Разве Рука не является глобальной угрозой? - Спросил Мэтт, расхаживая по комнате, как тигр в клетке. - Опять же, ты можешь доказать, что Фиск связан с ними? Можешь доказать, что они вообще существуют? Еще несколько дней назад я думала, что это просто миф. Того, что у нас есть, недостаточно, чтобы ЩИТ начал расследование. - Потому что вы, ребята, всегда все делаете по правилам, верно? - Возразил Мэтт. От взгляда, который Наташа послала ему, температура в комнате упала. - Ты хочешь, чтобы я лично привела его сюда?- медленно спросила Черная Вдова. - Я могла бы. Я могла бы бросить его в темную комнату и заставить рассказать мне все, что он знает о своих операциях и Руке. Но если я это сделаю, ты можешь забыть об остальной его организации. Не будет судебного расследования, не будет арестов, не будет никаких бумаг. Уилсон Фиск исчезнет, и никто ничего не узнает. Конец. - Мы этого не сделаем, - немедленно и твердо сказал Кларк, его голос прорезал тяжелую атмосферу. Прерывание того, что должно было перерасти в жаркий спор, заставило всех отступить на шаг, чтобы остыть; было легко забыть, что они все были на одной стороне, когда эмоции были на пределе. Кларк устало вздохнул и бросил быстрый взгляд на Наташу. Даже если бы он не возражал против того, что Наташа похитила, пытала и убила этого человека , смерть Фиска ничего бы не решила. Информация, которую они узнали бы, могла быть полезной, а может и нет, но ее, конечно, будет недостаточно, чтобы уничтожить Руку; они не будут делиться ничем, что может повредить им до такой степени с нечленом. И гибель Фиска, как бы сильно она ни мешала их действиям, не остановит их. Скорее рано, чем поздно, кто-то другой займет его место и продолжит все с того места, где он их оставил. Может быть, не так умело, но организация будет продолжаться, возможно, даже контролироваться непосредственно Рукой. Нет, смерть Фиска ничего не решит. Это только испачкает руки Наташи еще сильнее. Мэтт выдохнул, наконец остановившись, чтобы пройтись; Кларк видел, как дрожат его мышцы. Он мог поговорить с ним. Одно дело иметь дело с обычными преступниками, и совсем другое-иметь дело с преступниками, маскирующимися под хороших парней. В нем говорилось что-то о состоянии их судебной системы, когда все они думали, что Рейвен наивна, спрашивая, какая разница, знает ли Фиск президента или нет. Фиск, несомненно, был преступником, но пока он прятался за спинами влиятельных людей, их руки были связаны. Наташа была права, им нужно было что-то еще, что-то, что никто не мог игнорировать, что-то, что заставило бы Фиска провести остаток своих дней за решеткой. - И что же нам тогда делать? - Спросила Джессика, явно разозлившись. - Ничего? - Она повернулась к нему.

- А ты не мог бы, ну не знаю, устроить пресс-конференцию и сказать, что Фиск-мошенник? Или поговорить с президентом? Ты Супермен, люди обязаны верить в то, что ты говоришь. - А что потом, Джессика? - Спросил Кларк, разочарованный не ее вопросом, а самой ситуацией и всем, что она собой представляла. - Мы представим доказательства, которые у нас есть, он предстанет перед судом, и то же самое произойдет, его люди позаботятся об этом. Или я потребую, чтобы Фиска отправили прямо в тюрьму, без суда и следствия? Потому что, позволь мне сказать тебе, это создало бы еще тысячу проблем, каждая из которых была бы больше, чем эта. Кларк знал, что так и будет, потому что, как и Джессике, эта мысль приходила ему в голову. Правительства всего мира боялись его, боялись того, что он мог сделать; даже некоторые люди боялись, это было больно признать Кларку, но это была правда. Все они знали, что у него есть сила пойти против любой армии или правоохранительных органов, и что любая власть, которую они могут иметь над ним, существует, потому что он это позволяет. Но больше, чем его могущество, люди боялись неизвестности. До сих пор Кларк был известной величиной. Какими бы страшными ни были его способности, он был очень осторожен, чтобы следовать правилам, действовать в соответствии с законом. Он не позволял им заковывать себя в кандалы, когда дело доходило до помощи людям — он очень ясно давал это понять каждому — но он также не нарушал правила только потому, что мог избежать последствий. Он никогда не злоупотреблял своей силой. Все изменится, если он потребует арестовать Фиска. Начать расследование? Конечно, они могли бы это сделать. Представить доказательства и даже пойти на то, чтобы дать показания в суде? Он тоже мог это сделать. Но приказать правительству арестовать его? Потребовать, чтобы полиция посадила Фиска в тюрьму независимо от приговора — потому что было совершенно ясно, что у Фиска было достаточно влияния, чтобы его признали невиновным с теми доказательствами, которые у них были, — и покончить с этим? Или, что еще хуже, просто пропустить это? Как только он это сделает, он станет диктатором. Он объявит всему миру, что ему наплевать на их правила и законы, и что они должны повиноваться Ему, потому что, если они этого не сделают, будут последствия. Не имело значения, виновен Фиск или нет. Не имело бы значения, если бы Супермен сделал это только один раз и следовал всем правилам до конца своей жизни. Как только станет ясно, что сверхчеловек может заставить любое правительство на Земле делать то, что он хочет, как только иллюзия, что они могут пойти против него, если возникнет необходимость, будет разрушена, пути назад уже не будет. Правительства будут в ужасе от того, что он может сделать дальше; вероятно, последует гонка вооружений. Люди будут паниковать. Его враги те, о ком он знал, и те, о ком он не знал — использовали бы это, чтобы вызвать конфронтацию, натравить на него весь мир, используя все имеющиеся у них ресурсы: средства массовой информации, военных, возможно, даже ЩИТ и самих Мстителей… И рано или поздно Кларку придется сражаться с теми самыми людьми, которых он хотел защитить. Может ли это быть чрезмерно преувеличенным сценарием, худшей из худших комбинаций ужасных возможностей, плодом глубоко укоренившихся страхов Кларка? Может быть. Может быть, он ошибается и вообще ничего не случится. Или, может быть, это не было бы чем-то настолько драматичным, по крайней мере, не первым; просто тихим толчком, который мог бы в конечном итоге привести к чему-то подобному. Что бы это ни было, Кларк не хотел рисковать, тем более что результат мог оказаться столь катастрофическим. И не тогда, когда у них было так много других вещей, чтобы попробовать сначала. Доказательство того, что Фиск действительно виновен, они просто должны были найти его. После нескольких минут молчания он вздохнул и покачал головой. - Джессика, я ... - Я поняла, - перебила его Джессика. Она выглядела странно сожалеющей, как будто то, о чем она просила его, наконец пришло ей в голову. Все присутствующие, казалось, понимали, почему он так неохотно согласился, если их молчание и задумчивое выражение лиц что-то значили.

- Глупо спрашивать об этом. Кларк благодарно кивнул. - Мы продолжаем расследование, - объявила Наташа через минуту, избавляя его от необходимости что-либо говорить. Она снова посмотрела на Мэтта.

- Ты же адвокат. Скажи честно: если мы воспользуемся имеющимися у нас уликами, сможем ли мы арестовать Фиска? Если ты скажешь мне, что есть хороший шанс, я сделаю все, что в моих силах, чтобы добиться успеха. Мэтт склонился над столом, хмурясь, пока обдумывал все возможные варианты. Прошла целая минута, а он все еще молчал, все смотрели на него и ждали. Он глубоко вздохнул. - Вы знаете, почему арестовали Аль Капоне? - вдруг спросил он их. На мгновение воцарилось ошеломленное молчание. Все казались сбитыми с толку, но никто, кроме Рейвен, которая, вероятно, никогда раньше не слышала этого имени. - Он был известным боссом гангстеров, - быстро объяснил Кларк Рейвен, поворачиваясь к Мэтту. - Хм, уклонение от уплаты налогов? Кларк был далек от того, чтобы быть экспертом в истории организованной преступности, но Аль Капоне, как он сказал Рейвен, был известным гангстером во времена сухого закона, до такой степени, что о нем снимали документальные фильмы и художественные фильмы; он просто не знал точно, почему Мэтт поднял эту тему. Мэтт посмотрел на него, и Кларк увидел своё отражение в очках. - Аль Капоне арестовали, потому что все хотели, чтобы его арестовали, - поправил его Мэтт. - Он так верил в силу своей организации, в свои связи и в свою популярность среди народа, что действовал почти открыто, с таким пренебрежением к секретности, что высмеивал правоохранительные органы и правительство. Настолько, что он осмелился спланировать убийство семи членов конкурирующей банды средь бела дня, в День Святого Валентина. Это стало последней каплей. Аль Капоне стал врагом общества № 1, и они использовали все ресурсы, чтобы найти что-то, что угодно, чтобы арестовать его. Уклонение от уплаты налогов было как раз тем предлогом, в котором они нуждались. Он огляделся по сторонам, давая всем время осознать то, что он пытался сказать. - И после всего этого его приговорили к 11 годам тюрьмы. Меньше чем через 8 он вышел. Это было бы смешно, если бы не было трагично. Человек, ответственный за бог знает сколько убийств — либо своими руками, либо по его приказу, — и в конце концов его арестовали, потому что он не платил налоги. Они сделали все, что могли, чтобы арестовать Аль Капоне, и Кларк похвалил людей, которые сделали это, но было смешно, насколько ущербной была система, чтобы даже допустить что-то подобное. Но еще более нелепым было время, когда ему вынесли приговор. 11 лет, а он вышел через 8. Как вообще можно назвать это справедливостью? - У Капоне не было и десятой доли ресурсов, которыми располагает Фиск, - объявил Мэтт, снова привлекая к себе их внимание. - К концу он также не имел общественной поддержки или людей, внедренных в правоохранительные органы, и вся мощь закона была в состоянии приговорить его только к 11 годам. - Мэтт нахмурился.

- Боюсь, что даже если мы добьемся успеха с теми уликами, которые у нас есть — А я сомневаюсь, что они будут, — Фиск даже не увидит тюрьмы. И даже это может произойти через много лет. Все уже ждали этого ответа, но заявление Мэтта лишило их последней надежды. - Агент Романофф права, - признал Мэтт, как показалось Кларку, извиняясь за свое прежнее поведение. - Бесполезно идти против него с этим. Нам нужно больше свидетельств, доказательств. - О, нам просто нужно записать, как он кого-то убивает, не так ли? - С сарказмом спросила Джессика. - Парень, о существовании которого не так давно даже ЩИТ не подозревал? - Либо так, - согласился Клинт, игнорируя ее сарказм, - либо найти что-то, что заставит ЩИТ взяться за это дело. - Например? - Спросил Брюс, впервые заговорив. - Мне просто немного любопытно, какой уровень угрозы нужен, чтобы привлечь внимание ЩИТа. От "уровня грабителя" до "уровня Халка", где по шкале угроз должен быть Фиск? - У нас есть разные команды для разных заданий, но все, что слишком много для обычных правоохранительных органов, подпадает под нашу юрисдикцию, - ответил Клинт, пожимая плечами. - Усовершенствованные индивидуумы, инопланетяне, люди, владеющие передовыми технологиями, могущественные организации, все, что начинает или может в конечном итоге стать глобальной угрозой, если с ними не справиться. Или кто-то, кто помогает человеку или организации, которая проверяет все темы, о которых я упомянул. Мы знаем, что это Фиск, но пока не можем этого доказать. Клинт снова пожал плечами. - Все остальное мы передаем другим агентствам. У ЩИТа нет людей, чтобы контролировать весь мир, мы должны сосредоточиться на больших угрозах, потому что, если мы слишком себя растянем, ну, плохие вещи случаются, и никто больше ничего не может с этим поделать. Не так давно Наташа сказала ему то же самое. Легко было думать о "ЩИТ" как о сверхсильной шпионской организации, которая знала все, но мир был большим местом. Как и Супермен, ЩИТ должен был разделить бремя, и именно поэтому они нуждались в доказательствах, чтобы ЩИТ мог официально действовать против Фиска, по крайней мере публично. В противном случае десятки политиков сделают все возможное, чтобы остановить эту "охоту на ведьм", и Фьюри в конце концов будет приказано передать расследование другому агентству, которое, вероятно, будет заполнено людьми Фиска. До тех пор Наташа и Клинт были всем, что у них было от ЩИТа. - Люди в доках? - Внезапно спросил Мэтт. - Те, что перевозили Рейвен и это не мертвое чудовище. Они попадают в эту категорию. - Да, - подтвердила Наташа. - И ЩИТ первым оказался на месте преступления. Но эти люди были якудза, а те немногие, что говорили, никогда даже не слышали о Фиске. Как и охранники, которые, к счастью, отсутствовали. Насколько мы можем доказать, то, что произошло, было всего лишь якудза, и ничто из того, что мы имеем, никак не может быть связано с Фиском. - Как и Клинт, - пожала плечами Наташа.

- Если мы не хотим добавить что-то еще, а мы этого не делаем, дело уже закрыто. Она перебирала какие-то бумаги. - Мастерскую, которую вы трое нашли, - продолжала Наташа, указывая на Кларка, Мэтта и Джессику, - мастерскую, где мистер Мелвин Поттер шил костюмы из ткани Читаури, тоже можно было найти. В конце концов, ЩИТ не любит оставлять инопланетные технологии валяться где попало. Но там нет ничего, что связывало бы Фиска с ним. - Она склонила голову набок.

- Я могла бы получить ордер на проверку его костюмов, но даже если нам удастся получить его до того, как Фиск избавится от них — если он уже этого не сделал — если мы не сможем доказать, что он был причастен к их созданию или знал, из чего они были сделаны, это никуда не денется. Скорее всего, нам придется арестовать Мистера Поттера. Последовало долгое молчание. - Значит, у нас есть дырка от бублика, не так ли? - Сказала Джессика. - Отлично. Кларк вздохнул, чувствуя себя таким же расстроенным, как и она. Но в отличие от Джессики Кларк мог смотреть на вещи с другой точки зрения. - У нас есть многое, - поправил он ее, - и мы оказываем давление на Фиска и Руку. То, что он сделал, не было совпадением, это не было частью его плана, мы вынудили его выйти из тени. Вся эта история с президентом Эллисом - всего лишь еще один слой защиты, но это последний, который у него есть. Мы уничтожили русских, мы уничтожили его бухгалтера, мы захватили несколько его банковских счетов, и у нас есть много информации о его организации. Может быть, мы еще не можем построить герметичный корпус, как мы думали, но мы сделаем это. Мы не были побеждены, это просто неудача. Мы просто должны продолжать работать. И помни: сейчас в приоритете не Фиск, а дракон, так что у нас есть время. Даже Кларк не знал, верит ли он в каждое сказанное им слово, но важно было то, что его маленькая речь сработала: вместо усталых и побежденных выражений лица, смотревшие на него, были полны энергии. Он улыбнулся. - Итак, на сегодня все, - продолжал он, - идите домой, поспите. Завтра мы найдем способ, как посадить этого подонка.Все согласились и встали.*** - Эй, Стиви Уандер, - сказала Джессика, прежде чем Мэтт успел уйти. - На улицах ходят слухи, что копам было приказано пристрелить некоего человека в маске. Поэтому, если ты собираешься бегать и избивать людей, то можешь надеть что-то другое, а не футболку и колготки на голове. Он остановился, потом обернулся. - Это не колготки, - сказал Мэтт, как будто не мог поверить, что ему когда-нибудь придется сказать что-то подобное. - Ну, держу пари, что они точно так же не останавливают пули. Мэтт вздохнул. - Тут ты права. Спасибо за предупреждение. Кларк смотрел, как они препираются, пока лифт не закрылся, а потом пошел забрать Рейвен, иначе доктор Чо оторвала бы ему голову. Прежде чем она успела встать, он поднял Рейвен прямо в кресле, улыбаясь ее невозмутимому взгляду. - Лифт занят, но я знаю более быстрый путь в лазарет, - сказал Кларк, придерживая кресло одной рукой, а другой открывая огромное окно. К ее чести, Рэйвен даже не вздрогнула, когда он выпрыгнул; ну, не то чтобы она никогда раньше не бросала вызов гравитации, рассудил Кларк, быстро пожелав спокойной ночи Наташе, Клинту и Брюсу, прежде чем взлететь.*** Несмотря на все попытки Кларка поднять боевой дух, удержать их настрой, Мэтт чувствовал усталость. Это не имело ничего общего с его внерабочей деятельностью, не имело ничего общего с ударами, которые он получал, ничего общего с чем-либо физическим. Он чувствовал себя измученным до глубины души. Прошло три дня с тех пор, как Фиск произнес свою речь рядом с президентом. Три дня он должен был видеть, как Карен все больше и больше напрягается, погружаясь в работу до такой степени, что почти не спит. Три дня они не находили абсолютно ничего, что могло бы быть использовано для ареста Фиска, не тогда, когда у него было так много людей, готовых защитить его, и так много людей в его карманах. За три дня они не продвинулись ни на шаг. Это было похоже на погоню за миражом. Сколько бы усилий они ни прилагали, сколько бы ни старались, они никогда не доберутся до него. Фиск был призраком. Почти никем — а Мэтт заставлял говорить многих преступников. Некоторые из них были так напуганы, что готовы были унести все, что знали, в могилу; Мэтт видел, как наемный убийца-психопат просунул голову сквозь железный прут, чтобы избежать возмездия Фиска за то, что тот назвал его имя. А те немногие, кто знал Фиска, не могли дать им ничего другого, никакой информации, которую можно было бы использовать. Они зашли в тупик, и Мэтт, честно говоря, не знал, как двигаться дальше. Глубоко вздохнув, Мэтт снял очки и на мгновение почесал переносицу. Полуденное солнце обжигало его кожу, когда он сидел на скамейке перед церковью, делая перерыв, чтобы подумать. Фогги и Карен все еще были в Башне Мстителей, работая как сумасшедшие, пытаясь построить дело с тем, что у них было; бесполезно сейчас, они все это знали, но, по крайней мере, это занимало Карен, так что она больше не будет пытаться расследовать все сама. Карен, чью жизнь разрушил Фиск ... одна из многих. Скольких еще людей Фиск погубил, прямо или косвенно? Сколько людей было убито, ранено, шантажировано, похищено ... сколько людей потеряли все и вся из-за Фиска и его сообщников? Уилсона Фиска можно было описать одним словом: Зло. Вот кем он был, этой заразой в его городе. Тлетворная сила, которая портила все на своем пути. Дьявол. Как всякий добрый католик, Мэтт вырос с Библией, которая всегда была под рукой. И хотя он не верил в каждое слово священной книги — по крайней мере, не в буквальном смысле — Библия давала представление о многих жизненных ситуациях. Эти истории, фактические или нет, научили его многому. Но он честно никогда не думал, что однажды задумается о существовании Сатаны в их мире. Но как он мог этого не сделать? Узнав, что Рэйвен дочь демонического существа, сотворенного из чистого зла? После того, как узнал, что существуют твари настолько могущественные, что могут поглотить всю их вселенную за секунду? Супермен и Тор были невероятно могущественны, Боги среди людей, но они существовали, к ним можно было прикоснуться, они совершали ошибки, у них были пределы; существа, о которых говорила Рейвен, существа, подобные ее отцу, были настолько недоступны им, что их едва можно было понять. Внезапно некоторые библейские истории перестали быть такими уж невероятными. И это действительно пугало его. Мэтт был так рассеян, что заметил приближающегося человека только тогда, когда тот уже сидел рядом с ним на скамье; ему потребовалась секунда, чтобы узнать старого священника, но он подождал, пока тот заговорит первым. - Ты ужасно выглядишь, Мэтью, - сказал отец Лантом, как всегда прямо. - Ты взял страницу из книги о том, как уклоняться от боя с Джеком Мердоком? Потому что твой отец обычно этого не делал, по крайней мере на матчах, которые я смотрел. Он невольно усмехнулся: Нет, вся стратегия сражающегося Джека Мердока состояла в том, чтобы бить противника до тех пор, пока тот не устанет. Конечно, Мэтт никогда не мог признать, что это его случай, и не только потому, что он пытался уклониться — это было просто трудно сделать, когда он сражался с несколькими людьми одновременно, — но и потому, что, будучи слепым человеком, Мэтт вообще не должен был ввязываться в драку. - Я упал, - просто ответил Мэтт. - Хм, - ответил священник. Лицо Мэтта больше не было черно-синим, как сразу после его схватки с Нобу и Стиком, и на отметинах больше не было явных признаков борьбы, но отец Лантом, казалось, все еще находил в них что-то очень интересное. Впрочем, это его не беспокоило. Даже если кто-то действительно опознал эти синяки как следы драки, последнее, что они подумают, это то, что Мэтт был линчевателем, избивающим людей по всему городу. Скорее всего, они подумают, что его ограбили или, что еще хуже, кто-то оскорбил. Но отец Лантом не стал вдаваться в подробности. - Давненько я тебя не видел, - сказал он. -Я уже не думал, что ты вернешься, чтобы исповедоваться. - Я здесь не за этим, отец. - Хорошо, потому что у меня сейчас перерыв, - немедленно ответил отец Лантом. - Торговая палата пожертвовала один из этих модных эспрессо-автоматов для совещаний и прочего. Я знаю, что мы должны сопротивляться искушениям и все такое, но Мэтью, этот латте… Мэтт не смог удержаться от улыбки, пусть и мимолетной. - Ты уверен, что тебе это не интересно?- Спросил отец Лантом. -Ты не пожалеешь об этом. Он не отвечал несколько секунд, просто уставившись в никуда своими слепыми глазами. - А почему бы и нет? - Наконец сказал Мэтт. У них ушло несколько минут на то, чтобы сходить в церковную столовую, и еще пара минут на то, чтобы отец Лантом приготовил знаменитый латте; к его чести, он действительно чудесно пах. Место было пустым, и единственные голоса, которые Мэтт мог слышать, доносились издалека. - Сахар?- спросил он. - Нет, - пробормотал Мэтт. Отец Лантом, казалось, насыпал в свой латте столько сахара, что хватило бы им обоим. - Итак... что у тебя на уме, Мэтью? - наконец спросил священник. - Печать признания все еще действует, даже на латте, Если это то, о чем ты беспокоишься. Это было не совсем так. Что беспокоило Мэтта, так это как выразить словами то, что он чувствовал, не звуча безумно. Он задумался на несколько секунд, затем повернулся к отцу Лантому. - Вы верите в Дьявола, Святой Отец? На мгновение воцарилась тишина. - Ты имеешь в виду, как понятие? - Наконец спросил отец Лантом. - Нет, - уточнил Мэтт. - Ты веришь, что он существует? В этом мире, среди нас. Отец Лантом сделал глоток латте. - Тебе нужен короткий ответ или длинный? - он вздохнул. - Лишь правдивый. Священник на мгновение задумался над его словами. - Когда я учился в семинарии, - медленно начал он, - я был более прилежным, чем набожным, более... скептичным, чем большинство моих сверстников. У меня было такое мнение — о котором я был более чем готов говорить, в конце концов, с кем бы я ни загнал его в угол, — что дьявол не имеет значения. Второстепенная фигура в грандиозной схеме. Мэтт слегка улыбнулся ему. - Не слишком по-католически. - Да, - согласился отец Лантом. - В свою защиту скажу, что в Священном Писании еврейское слово "сатана" на самом деле означает "противник". И это применимо к любому антагонисту. Ангелы и люди, змеи и цари. Средневековые богословы переосмыслили эти отрывки как повествующие об одном чудовищном враге. И в своем юношеском рвении я был уверен, что знаю почему: пропаганда. Игра, чтобы загнать людей в церковь. - Значит, ты не веришь, что он существует, - заключил Мэтт. Священник устремил на него властный взгляд. - Я закончил говорить? - Извини, - извинился Мэтт, коротко улыбнувшись в ответ на грубый выговор. - Много лет спустя, - продолжал отец Лантом, словно его и не прерывали, - я был в Руанде, пытаясь помочь местным церквям предоставить помощь и убежище беженцам. Я сблизился с деревенским старейшиной Гахиджи. Он и его семья пользовались всеобщим уважением, как Хуту, так и Тутси. Он помогал им всем, несмотря на голод, болезни... - он сделал глоток латте, но у Мэтта создалось впечатление, что он даже не попробовал его.

- Ополченцы любили заставлять жителей деревни Хуту убивать своих соседей мачете, но никто не поднимал руку на Гахиджи. Как мы могли убить такого святого человека? - так они сказали. Отец Лантом с минуту поигрывал своим рукавом. - Так вот, командир ополчения послал солдат с приказом отрубить ему голову на глазах у всей деревни. - Он пожал плечами. - Гахиджи не пытался сопротивляться, просто попросил дать ему возможность попрощаться с семьей. К тому времени, как он закончил, даже солдаты не хотели его убивать. Поэтому они пошли к своему командиру и попросили разрешения застрелить его, чтобы по крайней мере дать ему быструю смерть. Он посмотрел на Мэтта. - Командир хотел встретиться с этим человеком, который завоевал уважение стольких людей, - сказал ему отец Лантом, и Мэтт почувствовал, что его кровь почему-то похолодела.

- Он пошел к Гахиджи, много часов говорил с ним в его хижине. Отец Лантом глубоко вздохнул. - Потом он вытащил его перед всей деревней и разрубил на куски вместе со всей семьей. Мэтт на мгновение закрыл глаза, чувствуя горе отца Лантома так же ясно, как слышал его голос. - В том человеке, который лишил жизни Гахиджи, я видел дьявола, - наконец сказал отец Лантом. - Сатана, искуситель, противник ... называй это как хочешь, это не имеет значения. - Он устало посмотрел на Мэтта.

- Ответ "да", Мэтью, я верю, что зло ходит среди нас, принимая различные формы. Он, очевидно, ни на секунду не поверил, что Уилсон Фиск в буквальном смысле слова дьявол — если само существо, каким оно было описано в Библии, вообще существовало, — и не поверил, что человек из рассказа отца Лантома тоже был им. Но руководимый высшим злом, развращенный, вышедший за пределы человеческой способности к жестокости? Учитывая то, что он теперь знал, он мог в это поверить. Мэтт лучше других знал, что людям не нужна помощь, чтобы совершать злодеяния, но это не означало, что не было чего-то большего, чего-то большего, дергающего за ниточки. В конце концов, рука была связана с одним из таких существ, даже если она и не называла себя "дьяволом". А как насчет Фиска? Был ли он вообще человеком? Или чудовище с человеческим лицом? Кукла, танцующая для развлечения "противников"? Кем бы он ни был, сознательно или нет, Уилсон Фиск служил злу, точно так же, как человек из истории отца Лантома. - А что, если бы ты мог остановить его, - Мэтт поймал себя на том, что спрашивает прежде, чем успел остановиться, - чтобы он больше никогда никому не причинил вреда? Отец Лантом встретился с ним взглядом, словно забыв, что Мэтт его не видит. - Как именно ты бы его остановил? - наконец спросил он. "Как угодно", - мысленно ответил Мэтт, чувствуя, как учащенно бьется его сердце. Уилсон Фиск был тем, кто впустил Руку в их город, тем, кто сделал все эти преступления возможными, тем, кто несет ответственность за все это зло. Рука была хуже, он не сомневался, но Фиск... Фиск был в то же самое время их самым большим преимуществом и щелью в их броне. Без него они не смогут удержать город, во всяком случае, не сразу, не с такой степенью абсолютного контроля, как у Фиска. Но как он мог остановить человека, защищенного самой системой, которая должна была его убрать? Какое правосудие они смогут добиться, если в карманах Фиска будут копы, судьи и политики? Мэтту не хотелось даже думать об этом — он чувствовал себя слишком похожим на Стика, — но пока он знал только один способ эффективно остановить Фиска. Кларк категорически не соглашался с этой идеей, и даже Черная Вдова не видела особых тактических преимуществ в убийстве Фиска, и с определенной точки зрения они оба были правы. Смерть Фиска не сломит Руку и даже не уничтожит его собственную организацию. Это не будет полной победой. Но у них обоих было то, что мало кто имел в этом городе: способность жить без страха стать жертвами Уилсона Фиска и его сообщников. Привилегия спокойно ждать, пока они не смогут действовать в соответствии с законом. Эти двое жили в совершенно разных мирах, даже когда делили одно и то же пространство. Один из них был пуленепробиваемым инопланетянином с суперсилой, а другая главным агентом "ЩИТа". Они были так далеки от любых последствий, что с таким же успехом могли находиться на другой планете. Но нормальные люди, такие как Карен и Фогги, ими не были, они были там, в городе, и они были легкой добычей для таких людей, как Фиск, каждый день. Может быть, убийство Фиска и не решит всех проблем, но это заставит Руку остановиться, даст ключ к их планам, вызовет достаточно проблем и путаницы, чтобы позволить им действовать. И, возможно, достаточно проблем и неразберихи, чтобы позволить им победить. Иначе ... неужели они должны ждать, пока не случится что-то ужасное? Ждать, пока вся система правосудия не будет очищена от коррупции, чтобы он мог защитить своих друзей? Ждать разрешения, чтобы спасти им жизнь? Мэтт честно не знал ответа, и вопросы начали пожирать его заживо. - Спасибо за латте, отец, - сказал Мэтт, вставая. - Если ты не возражаешь, Мэтью, я хотел бы добавить еще кое-что, - сказал отец Лантом; Мэтт остановился, но не обернулся. - Я верю, что дьявол ходит среди нас... но я также верю, что в этом мире действуют и другие силы. Если есть зло, то само собой разумеется, что есть и добро. Он выдохнул. - Просто нужно запомнить. На мгновение, не более чем на несколько секунд, Мэтт почти решил вернуться на свое место, попросить еще латте, поговорить о чем-нибудь другом. Но тут его обостренный слух уловил поблизости радиопередачу. "...Уилсон Фиск будет присутствовать на художественной выставке в галерее Контемпо сегодня вечером, чтобы поддержать свою подругу Ванессу Марианну. И да, прибыль от любых продаж будет возвращена на реконструкцию нашего любимого города…" Основной принцип как закона, так и войны: знай своего врага. У него были вопросы, и философские дебаты завели бы его так далеко. Может быть, пришло время Мэтту вложиться в какое-нибудь искусство.*** Рейвен едва оторвала взгляд от телевизора, когда Кларк вошел в ее комнату, достаточно, чтобы признать его присутствие, очевидно, слишком увлеченная происходящим. Заинтригованный очень знакомыми звуками, он закрыл дверь и подошел к стулу возле ее кровати, поставив холодильник, который он нес; не такой уж неуместный вид, поскольку он был одет в обычную одежду, а не в свой криптонский скафандр, но присутствие холодильника, казалось, привлекло ее внимание. Она протянула руку, не отрывая взгляда от телевизора. - Что у тебя на этот раз? - Спросила Рейвен. Однако Кларк ответил не сразу, окончательно подтвердив свои подозрения относительно того, что так интересовало Рейвен по телевизору: Люк Скайуокер перед Дартом Вейдером, зеленые и красные световые мечи, сражающиеся на второй Звезде Смерти. Этого он не ожидал. - Возвращение Джедая? - Воскликнул Кларк. - Хм, - ответила Рейвен. - Брюс рекомендовал этот фильм, но он становится слишком восторженным и начинает говорить во время каждой сцены. "Больше не "Доктор Баннер", - с улыбкой понял Кларк, - она завела друзей.

- Он был очень взволнован, когда я сказала ему, что по какой-то причине не знаю, что такое "Звездные войны". - Шанс показать "Звездные Войны" тому, кто никогда о них не слышал? Я бы тоже был в восторге! Кларк даже ругал себя за то, что не додумался до этого раньше Брюса. - Да, он так и сказал, - монотонно согласилась Рейвен. - Он также сказал, что я могу "увидеть себя" в одном из персонажей. - Она склонила голову набок. - Он не ошибся. Путешествие Люка Скайуокера, когда он научится владеть силой, чтобы спасти галактику, вероятно, будет чем-то, чему Рейвен будет сочувствовать, подумал Кларк. Мощная "экстрасенсорная" способность, которая требовала постоянного равновесия, чтобы не быть запятнанной и испорченной темной стороной ... Да, Брюс совсем не ошибался. - История Дарта Вейдера действительно имеет отношение к делу, - закончила Рейвен свою мысль, и Кларк сделал двойной дубль. - О… Герой, который был развращен темной стороной, разрушил все, что любил, только для того, чтобы быть искупленным своим сыном и возвращенным к свету. Да, как бы тревожно это ни звучало, в этом было гораздо больше смысла. - И я думаю, что он классный, - призналась Рейвен через мгновение. Что ж, она не ошиблась, признал Кларк. Прежде чем он успел задать еще один вопрос, Рейвен остановила фильм — взмахом руки вместо пульта — и повернулась к нему. - Итак, что у тебя есть на этот раз? - Снова спросила Рейвен, отходя от него к холодильнику. Кларк улыбнулся ее тону, который он мог бы классифицировать только как "скучающее нетерпение", даже если это не имело никакого реального смысла. Он поднял его и открыл холодильник, сладкий запах наполнил комнату. - Я думаю, тебе понравится вот это: Pastéis de Belém, -сказал Кларк на безупречном португальском языке, открывая призматическую коробку. - Прямо из Лиссабона. Криптонское устройство для чтения мыслей, которое он имел, то самое, которое Фаора использовала, чтобы узнать местоположение его корабля из разума Наташи во время его вторжения, было отличным способом быстро выучить все виды различных языков; оно научило его Криптонскому языку за несколько часов, языку, который он не слышал с тех пор, как был ребенком, так почему бы ему не использовать его для изучения человеческих языков, как это сделал Зод? - А что ты делал в Португалии? - Спросила Рейвен, зачарованно принимая маленький пирожок с заварным кремом. - Я просто проходил мимо, недалеко от Лиссабона был небольшой пожар, ничего серьезного. Но я не мог уйти без этого, - сказал он, с удовольствием откусывая кусочек сливочного печенья. Выражение лица Рейвен было бесстрастным, как всегда, но она на мгновение закрыла глаза, когда попыталась это сделать; для нее это было почти то же самое, что плакать от радости. В первый раз Кларк почувствовал то же самое: сладкие сливки, смешанные с хрустящей корочкой, создавали аппетитное сочетание. - Хорошо, а? - Она кивнула. - Лучше, чем вафли? - Я люблю вафли больше, чем саму жизнь, - невозмутимо ответила Рейвен. - Но это близко к истине. Кларк рассмеялся: - То же самое я думаю и о мамином яблочном пироге. Который, кстати… Она смотрела широко раскрытыми глазами, как он достает из холодильника еще одну коробку, на этот раз с еще горячим яблочным пирогом, прямо с фермы Кента. - Я не смогу войти в дверь, если ты будешь приносить их каждый день, - пожаловалась Рейвен, одновременно принимая большой кусок. - Неважно, ты всегда можешь открыть портал, - пошутил Кларк. - Просто убедитесь, что он будет достаточно широкий. Рейвен на мгновение впилась в него взглядом, отчего он рассмеялся еще громче. Взмахнув рукой, Рейвен возобновила просмотр фильма, и они оба молча принялись за еду. К этому моменту Рейвен уже почти выздоровела, но поскольку в этом не было необходимости, она решила не переезжать в другую комнату; как только у Кларка появится время — а он был уверен, что Рука не будет представлять для нее большой угрозы, — он пообещал отвезти Рейвен в Камар-Тадж, так что договоренность была временной. Но он солгал бы, если бы сказал, что не будет скучать по ней. Фильм уже подходил к концу, когда появился Кларк, и как только появились титры, Рейвен снова махнула рукой, выключая телевизор; она посмотрела на него. - Ты беспокоишься, - просто сказала она. Было бесполезно лгать эмпату о чувствах, поэтому Кларк даже не пытался. - Немного, да. - Ты все еще не нашёл ничего, за что можно было бы его арестовать? - Предположил Рейвен. - Нет. И о драконе тоже ничего. - Он склонил голову набок. - Меня больше беспокоит второе. У нас есть лимит времени, и я не знаю, где еще искать. И Древняя, и Рейвен заявили, что на создание Ямы Лазаря уйдет несколько дней, и еще немного, чтобы яма смогла полностью вернуть дракона к жизни. Он был рад услышать это тогда, но время шло, а они все еще не имели ни малейшего понятия о своем местонахождении. - Скорее всего, это место окутано какой-то магией, - предположила Рейвен. - Я тоже так думаю, - согласился Кларк. - Чи делает странные вещи с моими чувствами. Я не мог видеть сквозь дверь гробницы дракона и даже не слышал, как стрела выстрелила в тебя. - Он вздохнул. - Ненавижу магию. Это все равно, что иметь ахиллесову пяту, зная об этом, но будучи неспособным сделать что-либо, чтобы исправить это. Рейвен закатила глаза. - Насколько мне известно, в криптонской физиологии нет врожденной слабости к магии. На самом деле, учитывая, что сила любого заклинания сильно зависит от заклинателя, у тебя есть больше шансов бороться с ней, чем у большинства. Чтобы хоть как — то воздействовать на вас, нужна серьезная мощная магия — я говорю о смертельных проклятиях или высокоуровневых чарах, а не просто элементарных заклинаниях, эльдарских конструкциях или просто всплесках силы, - и, учитывая, насколько ты быстр и вынослив, скорее всего, битва закончится еще до того, как она начнется. Она пожала плечами. - Мистические искусства настолько сильны, что могут противостоять кому угодно. Это меч и щит, которые Агамотто научил нас делать, чтобы мы могли защитить себя от таких существ, как мой отец. И с незапамятных времен Вишанти — триединство высших сущностей, состоящее из Агамотто, Оштура и Хоггота — путешествовали по Мультивселенной, обучая мистическим искусствам обитателей бесчисленных вселенных, воздвигая барьеры, чтобы не допустить угроз, и начиная линии высших магов, чтобы они могли охранять свои миры. Рейвен пристально посмотрела ему в глаза. - Так что нет, Кларк, ты не слаб против магии. Магия просто подавлена до крайности. И это хорошо, потому что иначе у нас не было бы никакой формы защиты от подобных Тригону. Ну, если так выразиться, у Кларка не было причин не соглашаться. В конце концов, только магия может противостоять магии. Как только эта мысль пришла ему в голову, он вспомнил кое-что из сказанного Древней: предположение о том, что Рейвен может знать больше, чем она думает о местонахождении останков Ао Шуна. Может быть, она не знала, где хранятся кости, но если они действительно были спрятаны с помощью магии — или Чи, какая разница — тогда, возможно, они могли использовать магию, чтобы проследить за ними. - Рэйвен, есть ли способ использовать магию, чтобы выследить останки дракона? - Внезапно спросил Кларк. - Что-то вроде, я не знаю, гадания или Легилименции на дальние расстояния? Она нахмурилась. -Яне знаю, что такое "Легилименция", но ... Рейвен долго не отвечала, слишком глубоко задумавшись; Кларк воспринял это как хорошую новость. - Есть способы видеть дальше, искать вещи и людей, не выходя в мир, - медленно начала Рэйвен, - но члены Руки не дилетанты. Они намного старше меня, у них есть знания, дарованные им драконами К'унь-Луня, и все это время они прятались даже от мастеров Камар-Таджа. Если даже они ничего не могут сделать, то… Кларк почувствовал, что его прежнее возбуждение угасло. - Если только... если только они не те, кто ничего не может сделать, - закончила Рейвен свою мысль, как будто ей пришло в голову что-то очень важное. - Но я могла бы. Она повернулась и посмотрела на очень смущенного Кларка. - Ты когда-нибудь слышали о "трактате Мерлина о законах астральной проекции"? Он моргнул. - Должно быть, я пропустил это. - Астральный план, как ты, вероятно, знаешь, - это измерение, которое сосуществует с нашим миром. Подобно зеркальному измерению, это неотъемлемая часть нашей Вселенной, точно так же, как разные стороны монеты все еще являются частью монеты. В этом измерении наш дух существует вне тела. - Она подняла палец. - Для тех, кто знает, как это сделать, можно использовать астральное измерение, чтобы путешествовать, не двигаясь ни на дюйм в материальном мире. Физические ограничения, которые мы имеем здесь, не существуют там, поэтому мы можем перемещаться из одной стороны Галактики в другую так быстро, как только можем думать. Мы можем выжить в вакууме космоса или под водой, мы можем пройти через твердые барьеры и даже увидеть звезды с близкого расстояния, не опасаясь быть поврежденными. Именно так я посещала этот мир, никогда не покидая Азарата. Рейвен понадобилось время, чтобы привести в порядок свои мысли. - Но есть одна деталь, которую нельзя упускать из виду, очень важная: если ты не хочешь навсегда потерять себя на астральном плане, то тебе нужен якорь в реальном мире. Что-то связанное с твоим духом, что-то, что может вернуть тебя назад. - Она посмотрела на Кларка. - Обычно этот якорь - твое собственное тело. Это имело смысл, подумал Кларк; даже не зная абсолютно ничего о магии, он мог понять принципы. Он просто не совсем понимал, к чему клонит Рейвен. Неужели она собирается начать поиски на астральном плане? - Есть причина, почему якорь, который мы используем, чтобы найти дорогу назад, - это, как правило, наше собственное тело, - продолжила Рейвен. - Подобно тому, как реальный мир и астральный план две стороны одной медали, тело и дух всегда связаны. Две половинки одного целого. Поэтому, даже если дух находится на другом конце Вселенной, он всегда может найти свой путь обратно в тело. Он всегда будет знать, где находится, потому что между ними существует связь, которая прекратит свое существование только после смерти. - Хорошо, я понимаю, - медленно проговорил Кларк, понимая, о чем идет речь. Рейвен, несмотря ни на что, улыбнулась. - Скажи мне, Кларк, что именно Рука планирует использовать, чтобы оживить дракона? - Кровь, - тут же ответил он. Потом широко раскрыл глаза. - Твою кровь. - Которая даже после удаления остается частью меня, - продолжала Рэйвен, все еще ухмыляясь. - И если мне немного повезет, я смогу использовать кровь, которую выкачала из меня Рука, как вторичный якорь, чтобы найти выход из астрального измерения. Не путь обратно в мое тело, а путь к Яме Лазаря, которую использовали, чтобы вернуть дракона к жизни. Кларк был так взволнован тем, что наконец-то получил преимущество, что даже не колебался: он схватил Рейвен и поцеловал ее в макушку. Ее бледные щеки вспыхнули таким румянцем, что Кларку на секунду показалось, что она сейчас вспыхнет. - Что тебе нужно? - спросил он. Рейвен, щеки которой все еще горели, глубоко вздохнула. - Перо и бумага, чтобы произвести кое-какие расчеты... и лаборатория, достаточно прочная, чтобы выдержать несколько непреднамеренных и немного мощных взрывов. Башня Мстителей, ранее известная как башня Старка, была, вероятно, лучшим местом, которое Рейвен могла выбрать для чего-то подобного. Если Кларк знал Тони, а он знал, то в башне наверняка было несколько "взрывозащищенных" мест для испытания его новых скафандров. Пора было приниматься за работу.*** Первое, что заметил Мэтт, войдя в галерею "Контемпо", была не сама выставка, не запах еды и шампанского, не возбужденное жужжание энтузиастов искусства, а большое количество вооруженных охранников. Они стояли в стороне, держа в руках спрятанное оружие, но тем не менее это была небольшая армия. Фиск явно хотел сохранить это место в безопасности. Это место ... или кого-то в нем. Не потребовалось много времени, чтобы кто-то заметил Мэтта, неподвижно стоящего посреди галереи; очевидно, слепой парень имел тенденцию привлекать внимание на художественной выставке, предположил он. - Могу я вам помочь? - спросил женский голос, когда она приблизилась к нему, ее каблуки резонировали в комнате при каждом шаге. Тот же самый голос, который он слышал в нескольких интервью за последние несколько дней, всегда касался Уилсона Фиска. Ванесса Марианна, предположительно подруга Уилсона Фиска. - Надеюсь, что так, - ответил Мэтт, поворачиваясь в направлении голоса, его движения больше не были уверенными или точными. - Мэтью, - представился он, поднимая руку. Женщина пожала ее, улыбаясь ему. - Ванесса, - вежливо ответила она, по-видимому, заинтересованная им так же, как и он ею. Мэтт почти ощущал вкус ее любопытства. И в то же время Ванесса незаметно изучала его — используя тот факт, что он "очевидно" не мог видеть, что она делает, чтобы быть немного более смелым, чем то, что считалось хорошо воспитанным,- Мэтт изучал ее, используя для этого всю мощь своих усиленных чувств. Первое, что он почувствовал — после звука ее элегантного и уверенного голоса, — это силу ее руки. Грациозно, да, но твердо, как будто она часто использовала его в своей работе, и если бы Мэтт уже не знал, он бы предположил, что она была художницей. Ее духи были насыщенными, но нежными для его носа, что говорило о качестве и, конечно же, о цене. Помимо духов, Мэтт чувствовал химический аромат краски; никто без его дарований не смог бы уловить ничего, но он мог. Ее платье, как и духи, было явно высокого качества, что говорило о том, что у нее были дорогие вкусы, но не до такой степени, чтобы быть расточительной или слишком показной. Что еще важнее, Мэтт наконец-то смог почувствовать очертания ее лица, чего он не мог сделать через телевизор. И теперь он мог сказать, что Ванесса Марианна была красивой женщиной, но не такой, какую можно увидеть на показе мод. Это было интересно. Это говорило ему, что Фиск не держал Ванессу рядом, чтобы выставлять ее напоказ как трофей, или что он был из тех людей, которым нужен кусок "леденца для рук", чтобы хорошо выглядеть перед камерами. Когда дело касалось этой женщины, Фиска интересовала не только красота. - Вы, наверное, удивляетесь, что человек, который ничего не видит, делает в художественной галерее, - наконец сказал Мэтт, пытаясь сломать лед с долей юмора. - Я не хотела начинать с очевидного... - пошутила Ванесса в ответ. Он усмехнулся: - Мои гости говорят, что в моей квартире немного однообразно. Я подумал, может быть, какое-нибудь искусство украсит её. - Я собираюсь пойти на риск и предположить, что эти "гости" были женщинами? - Ну, я не пытаюсь произвести впечатление на разносчика пиццы, - рассмеялся он. Она улыбнулась: - Хорошо. Потому что вам не нужно зрение, чтобы оценить искусство, но вам нужна честность. - Зрение помогает, - заметил он. - Конечно. - Ванесса легонько коснулась его руки, словно прося разрешения вести его. Он позволил, и они медленно пошли дальше.

- Но есть что-то очень интимное в восприятии искусства чужими глазами. - Она помолчала. -Кстати, это хорошая фраза, вы должны ее использовать. Вопреки всему, на этот раз он рассмеялся по-настоящему. - Может быть. - Итак, дайте мне представление о том, что вам нужно, - попросила Ванесса, останавливаясь перед картиной. "Не искусство", - подумал Мэтт, но явно промолчал. - Я не уверен. - Хорошо... искусство - это не мебель. Если бы вы точно знали, что ищете, вы бы просто украшали. Искусство должно говорить с вами, двигать вами. Вот этот, например, - сказала она, подводя его ближе к картине. - Одно из моих любимых произведений. Может быть, впервые с тех пор, как он вошел в галерею, Мэтт почувствовал себя слепым. Его глаза не могли работать, но по большей части его обостренные чувства с лихвой компенсировали это. Но были вещи, которые звук, колебания температуры и вибрации в воздухе просто не могли перевести достаточно хорошо. Картина перед ним была именно такой. Он знал, что на холсте есть краска, чувствовал ее запах и до некоторой степени ощущал направление движения кисти, когда она наносила эту краску. Но полная работа, как она выглядела, какие цвета имела... он понятия не имел. Может быть, если бы он мог прикоснуться к нему, то смог бы почувствовать все это, но даже тогда многое из того, что художник хотел передать, было бы упущено. - Опиши мне её, - попросил Мэтт, помолчав. Она улыбнулась, глядя на него. - Представьте себе море тональных красных тонов. Цвет гнева, ярости, но также и цвет сердца, любви ... надежды. Это создает идеальный баланс между ними. "Мир в огне", - подумал Мэтт, когда Ванесса описала ему картину. То, что он видел каждый день, не нуждаясь в картинах. - Звучит агрессивно, - сказал он, не зная, обидит ли ее. Ванесса, однако, нисколько не обиделась. - Все зависит от вашей точки зрения, - улыбнулась она. - Мало что является абсолютным. Огонь горит, но он согревает тебя. Такова сложность мира. И об искусстве. Мэтт не знал, права Ванесса или нет, и даже если разговор был интересным, он был здесь не для того, чтобы говорить об искусстве. Он был здесь, чтобы собрать информацию, и пришло время сосредоточиться на этом. - Может быть, что-то менее сложное, - начал Мэтт, пытаясь вернуть разговор в нужное русло. - Скажи мне, есть ли в вашей жизни мужчина? - Мэтью, вы ко мне пристаете?- спросила она с притворным возмущением. Он нервно рассмеялся и поспешил возразить: меньше всего ему сейчас нужно было привлекать к себе такое внимание. - Нет, я имею в виду, что ему нравится? На что он реагирует? Если бы мне удалось проникнуть в голову человека, который завоевал сердце такой очаровательной женщины, это бы повлияло на мое решение. Ванесса улыбнулась, глядя ему за спину. - Ну, вы всегда можете спросить его сами. В тот момент, когда Ванесса сказала это, Мэтт почувствовал, что все его тело похолодело; он потянулся к своим чувствам. Не оборачиваясь, Мэтт почувствовал приближение Уилсона Фиска, его шаги были тяжелыми и полными уверенности, его присутствие посылало сигналы опасности через его чувства,как будто большой хищник приближался. Первое, что заметил Мэтт, без сомнения, был огромный рост мужчины. Намного выше и шире его, возвышаясь над большинством людей в комнате, когда он шел. У Фиска был избыточный вес, но Мэтт мог сказать по звуку волокон, что большая часть его массы была чистой мускулатурой; он был бы опасным противником в ближнем бою, Мэтт сразу понял это. Его голова была выбрита, и выражение лица было серьезным, замкнутым, ничем не выдающим, когда он шел в их направлении, его телохранители следовали за ним по пятам. Мэтт глубоко вздохнул, все еще держась спиной к Фиску, чувствуя, как все его тело дрожит; не от страха, а от предвкушения. Человек, ответственный за все это, тот, с кем Мэтт боролся все это время, стоял в той же комнате, становясь все ближе и ближе. Как просто было бы наконец покончить со всем этим? Свергнуть короля и дать этому городу шанс дать отпор? Конечно, его там не будет, он, вероятно, не выживет и секунды после нападения на Фиска, но разве это имеет значение, если это означает, что его друзья в безопасности? Если бы у Кларка был шанс все исправить без вмешательства Фиска? Сотни различных сценариев проносились в голове Мэтта, пока он обдумывал все возможные варианты. Но прежде чем он успел сделать выбор, Ванесса встретила Фиска на полпути и поцеловала его. И снова Мэтт был потрясен. Не из-за публичного поцелуя; несмотря на то, что Мэтт воспитывался монахинями, он был далеко не ханжой. Но потому что он чувствовал своими обостренными чувствами, что это был не просто поцелуй, не просто жест. Ванесса Марианна была влюблена. Влюблена в Дьявола. И если Фиск не мог подделать реакцию своего собственного тела на месте, Дьявол любил ее в ответ. Он был так ошеломлен открытием, что человек, способный на такое зло, способен и на любовь, что Мэтт замер на месте, все планы убийства Фиска вылетели у него из головы, как будто их и не существовало. Не то чтобы Мэтт никогда не слышал о преступниках, у которых были близкие. На самом деле у большинства из них были жены, матери, сыновья и дочери, люди, о которых они заботились. Но когда он подумал об имени "Уилсон Фиск", в его сознании возник образ не человека, а чудовища. Потому что, конечно же, тот, кто совершил преступления, совершенные Фиском, не мог быть ничем иным, не так ли? Кто-то, кто обезглавил человека дверью машины, кто-то, кто сговорился убить десятки людей с помощью террористов-смертников, кто-то, кто сделал возможным наводнить город наркотиками, кто-то, кто торговал людьми, кто-то, кто был связан с Рукой и позволял им делать все, что они хотели, с кем они хотели… Он ожидал кого — то гораздо худшего, чем Джон Хили — психопатическое чудовище, которое убило себя после того, как назвало имя Фиска, - кого-то настолько чудовищного, что другие монстры боялись. И в каком-то смысле он был прав, Фиск был чудовищем. Но даже тогда он был способен любить, а Мэтт этого не ожидал. - Уилсон Фиск, это Мэтт ... - начала Ванесса, отпустив Фиска. - Мердок, - закончил Мэтт, поднимая руку, надеясь, что ведет себя не так странно, как ему кажется. Уилсон Фиск пожал ему руку. - Ах да, адвокат, - вежливо ответил Фиск хриплым голосом. - Я слышал о твоей работе на Адской кухне. Было неприятно слышать это от Фиска, но с тех пор, как к нему обратились за защитой Джона Хили, Мэтт знал, что они следят за его фирмой; вероятно, чтобы нанять потенциальных адвокатов, предположил он тогда, и все еще надеялся, что это так. - И я слышал о вашей, - ответил Мэтт. "Слишком осознанно", - мысленно добавил он. Наступило неловкое молчание. - Мистер Мердок подумывает о покупке картин, - сказала Ванесса. Она улыбнулась Фиску. - Он искал совета у человека со вкусом. Выражение лица Фиска смягчилось. - Ну, это очень просто. Покупайте все, что вам скажет эта леди. - Мэтт изобразил смех, его мысли все еще были в полном смятении от шока, вызванного встречей с Уилсоном Фиском лицом к лицу.

- Надеюсь, я не помешал, - извинился Фиск, глядя на Ванессу, - но я просто хотел сообщить, что у меня сейчас срочная встреча. Я скоро вернусь. Ванесса улыбнулась ему. - Тогда продолжай. Мистер Мердок составит мне компанию, пока ты не вернешься. Нам еще предстоит найти идеальное произведение искусства для его квартиры. Она насмешливо прошептала: - Он хочет произвести впечатление на гостью. - А! - Со знанием дела воскликнул Фиск. И, если только слух Мэтта не подводил его, почувствовал некоторое облегчение.