Для себя - провал, для него - идеал (2/2)

Эти слова еще больше подогревали ее, еще больше сметали с души все переживания по поводу своей внешности. Она готова на все, лишь бы провести эти мгновения вместе, лишь бы он позабыл о своих обязанностях, когда они встревают в отношения.

Одежда спала с нее, а Сонет еще больше забывал о том, что куда-то торопился. Сейчас все внимание нацелено только на Элли, только на ее чарующую красоту, на ее милые глаза, на то, на что он не обращал внимания, когда был вечно занят где-то в другом месте.

— Я люблю тебя, — сошло с ее уст, столь искренне, столь нежно.

— Я знаю, — произнес Сонет. — Поэтому позволь исправить свою оплошность за все эти годы.

Их плоть невольно терлась друг об друга, они сами того не замечали, как уже были готовы сорваться, прекратить столь томительные прелюдия, дабы перейти к главному, но души не хотели торопиться, поцелуй, что сейчас произошел, только отталкивал от того, дабы резко начинать.

С каждым движением, когда его плоть скользила по ее, он не мог продолжать думать рационально, языки сплетались, а взгляд был устремлен только на Элли, а эти мгновения и ежиха не могла оторвать глаз от возлюбленного, как бы не старалась.

Тела попросту не слушались, вкушая то удовольствия, которого не испытывали еще. Элли оторвалась от его уст, дабы вдохнуть воздух, а затем они снова сплелись, не желая останавливать свои губы от столь приятного смятения, от того, от чего невозможно оторваться.

Забывая совершенно обо всем, они смогли удобно свалиться на правый край дивана, дабы не упасть вовсе с него. Движения невольно прекратились, а желание, жгучие и сильные эмоции не остановить. К счастью, они оба этого хотели, куда бы не посмотрели.

— Сонет, п-пожалуйста, — произнесла умоляющим голосом Элли.

— С удовольствием, Элли, — сошло с его уст.

Не долго они отрывались от желаний, навеянных действиями, их плоть, которая была так близка друг к другу, наконец-то соединилась. Эмоции захлестнули сразу же двоих, ведь впервые испытывают такое наслаждение, от которого невозможно отказаться.

Элли, не почувствовав боли, тут же обвела руками Сонета, не отпуская, права нога поднялась вверх, дабы еж схватил ее, что придавало больше комфорта. Уста сплелись воедино, как и их души, связывающие друг друга в этом блаженстве.

Он не должен был сейчас здесь находиться, но от столь желанных чувств больше не хотелось отрываться. Наблюдая за ликом Элли, за ее счастливым выражением лица, он не смог сдерживаться, в ту же секунду начиная свои движения, из-за чего услышал стон возлюбленной.

Оба не могли контролировать себя, подчиняя теплоте и любви в сердцах. Ощущения точно отдавали в голову, а вместе с этим еще сильнее хотелось двигаться, при этом слышать столь сладкие уста, завораживающие все внимание.

Вновь в их души перелился поцелуй, от чего невозможно было ничего сказать, только начинающиеся вздохи выдавали нечто блаженное, когда с каждой новой минутой движения ускорялись, оба не могли ничего поделать с телами, сливающихся в этом танце.

Плоть соединялась с другой, передавая все самые светлые чувства, которые когда-либо они испытывали, тепло, столь согревающие в их объятиях, полностью подчиняло разум блаженству. Никто не мог им помешать, даже само время было не столь важным, как раньше.

В эти секунды они думали только о любовном, о столь чистом и ярком наслаждении, которое проникало в сердце, не давая огню полностью погаснуть, давай надежду на то, что они желанны для друг друга, а не находятся на двух разных сторонах.

С каждым новым движением внутри все горело, любовь практически затмила все мысли, которые были в головах у обоих. Элли прижималась к Сонету, двигаясь вместе с ним, дабы еще больше почувствовать его, дабы знать, что любима и будет такой всегда, несмотря ни на что.

Сердце разрывалось от избытка той любви, которую они не могли почувствовать раньше, особенно душа пылала, когда они вновь ощущали блаженные движения, когда только снова уста соединялись после небольшой передышки в виде взятия воздуха в рот.

Души полностью подчинились, соединяясь вместе, будто бы это нечто новое. Сонет никогда не думал о том, что когда-либо станет робианцем, что когда-либо будет с Элли, которая также стала нечто новым. Они заглушали все, что рядом происходило, в том числе и будильник на собрание.

Рука резко поднялась, чтобы выключить столь отвлекающее устройство, но Элли сама все сделала, просто-напросто опрокинув на пол, тем самым выводя полностью из строя. Такие безделушки можно было купить в любом магазине, поэтому даже не волновались.

Сладкий стон доносился с ее уст, смешанный с именем возлюбленного. Он внимал этим речам, смотря на обвораживающее лицо ежихи, при этом его язык прикоснулся к ее груди, дабы навсегда показать, что ему полностью плевать на ее размер, о котором комплексует.

Элли чувствовала каждое прикосновение его языка к своей груди, от того, как он движется вместе с ней, о том, что у него нет отвращения, как она думала. На лице улыбка, расплавленная в приближающемся блаженстве.

Сонет прекратил, тем самым быстро перевел свои уста к ее, дабы вновь образовать поцелуй, столь теплый и манящий, что невозможно оторваться, движения становились быстрее, будто они ни на секунду не готовы остановиться, несмотря на то, что они без защиты.

Но кого это волновало? Если же они могут образовать семью, в которой будут чувствовать себя лучше, чем многие, когда смогут быть значимыми не только для себя, но и для их общего ребенка. Они не боялись этого, ведь тогда станут поистине настоящей семьей.

Языки сами говорили это, когда сплетались, когда пытались образовать нечто сладкое во рту. Души растворились, они больше не могли жить без друг друга, а счастье заполнило разум, терявшим те мгновения, когда волнение занимало первое место.

Движения нарастали, поза, в которой они находились, не сменялась, будто они не хотели этого, хотя давно могли поменяться, ибо был шанс упасть. Но он продолжал держать ее за ногу одной рукой, продолжал любить, дабы ни за что не отпускать.

И сколько времени должно было пройти, чтобы они вернулись к реальности? Никто не считал, да и смысла в этом не было, когда сознание тонуло в любви, когда все, о чем они могли думать, так это только то, дабы увидеть друг друга, дабы вновь почувствовать тепло.

Вновь те самые сладострастные движения, которые только приближали к пику удовольствия, к тем чувством, которое они только могут испытать, будучи вместе. Поцелуй не давал и предупредить об этом, но оба чувствовали, что вскоре не смогут сдержаться.

С каждой новой минутой это было заметно. Сонет вжался в Элли в те же мгновения, как и она в него, дабы полностью ощутить тело друг друга, дабы его полностью вошла в ее, продолжая тем самым движения, еще больше доставляя удовольствия для сплетенных сердец.

Стоны шли с уст уже обоих, время застыло в те самые мгновения, когда чувства уже невозможно было контролировать, когда движения, столь ровные и никогда не отличающиеся друг от друга, резко, словно в каком-то порыве, прекратились, тем самым вжимаясь до максимума.

Пик удовольствия мгновенно наступил у обоих, души, будто в одном, стонали под блаженством, под тем, что смогли достигнуть этого пика. Дыхание сбивчиво, но поцелуй, столь сладкий после этого, до сих пор продолжался, пока их плоть до сих про была соединена.

Через минуту их уста разъединились, чтобы набрать воздух в легкие. Нежно смотря друг на друга, они полностью забыли, что Сонет должен быть в другом месте, что Элли сейчас должна быть одна, вновь скучная по его тепло, по самому ежу, как бы далеко он не был.

Но не сейчас. Прижимаясь друг к другу, они не смогли подняться, чтобы сделать хоть один шаг. Они продолжали лежать, чувствуя, как удовольствие медленно покидает их рассудок, а души до сих пор пылают в этом ярком огоньке.

— Э-это было… — с отдышкой проговаривал Сонет. — К… классно…

— Т-ты… тоже… — сошло с отдышкой из ее уст. — З-заполнил меня… ха-ха…

— Н-не нужно было? — некая усмешка сошла с его рта. — П-просто уже… ни о чем другом не думал, к-кроме тебя…

— Я… люблю тебя… — только смогла произнести Элли.

— Я тоже люблю тебя… — его рука прикоснулась к ее волосам. — Всегда знай, что… если считаешь себя… провалом, то… для меня ты всегда… идеал.

Раздался еще один шум часов, которые уже были у него на телефоне. К сожалению, эти мгновения прерывались тем, что нужно было спешить в парламент, ведь вот-вот начнется заседание по очередному законопроекту. Сонет вздохнул, будто вовсе не хотел туда идти.

— Эй, не унывай, Сонет, — с улыбкой произнесла Элли. — Ты всегда победишь… Ха-ха…

— Не хочу уже уходить, хочу… смотреть на тебя… — он не желал даже отпустить ежиху в эти мгновения. — Без разницы, что там примут… Выступит кто-то другой… вот и все.

— Ха-ха, я бы этого хотела тоже, — произнесла Элли, прикасаясь к его лицу. — Но ты же знаешь, что тогда сто процентов все провалится.

— Знаю… — с долей грусти заявил Сонет.

— Мне… уже не так плохо, поэтому… можешь сделать их всех ради меня, хорошо? — заявила Элли.

— Хах. Конечно, — уже улыбнулся Сонет.

— А когда вернешься, то мы… продолжим… — смущение на лице выдавало все ее мысли. — Или же просто отдохнем после тяжелого дня.

Он крепче обнял ежиху, читающие его мысли, даже когда он ничего не произносил. Пришлось подняться, пришлось вновь нацелиться на свою работу, пока Элли сидела, прикрывая свою плоть, из которой только-только стали литься его семя.

— Жду тебя, мой любимый, — сошло с ее уст.

— Только не скучай так сильно, как всегда, — он обернулся в ее сторону. — Прибегу, как только закончу.

Его уста прикоснулись к ее губам, а затем с характерной спешкой, он в мгновение ока исчез из комнаты, закрывая за собой все двери. Элли осталась одна, впрочем, как и всегда, но на этот раз в ее сердце был тот огонек, который не давал ей чувствовать себя одиноко.

Ей было чем заняться, в особенности помыться после всего произошедшего. Она поднялась, смотря в след своему возлюбленному. На лице только улыбка, ведь для него она, как по его словам судить, идеал, от которого невозможно отказаться. Сердце пело.

«Он… самый лучший ежик, который существует на Мобиусе, — думала про себя Элли. — Как же я его люблю!»

Сонет же в этот момент выскочил на улицу. Свежий воздух освежил память, возбуждение сразу же прошло, будто бы его и не было никогда. Он, посмотрев в сторону солнце, только улыбнулся, чувствуя новый прилив сил, когда хочется делать все ради одного. Ради победы.

— Ну что ж. Пора показать, кто в Империи Эггмана главный в политике. — сошло с его уст.</p>