Исправление ошибок (1/2)

Можно ли попытаться исправить все в мгновение ока? Включить в своей голове самоанализ, посмотреть на ситуацию с другой стороны. А затем, будто бы ты не новичок в этом деле, подправить несколько моментов, которые привели к довольно печальному результату.

Так думал Тейлз. Он не мог оставить того, что произошло с его другом, с которым он прошел и огонь, и воду, таким же близким, как и его погибший старший брат. Что делать с теми, кто виновен в этом тяжком преступлении? Ответ до смешного простой — сделать так, чтобы убийцы поплатились за свои деяния.

Но как он мог достигнуть такой цели, когда Слеш находится в столице Империи Эггмана, а до нее им никогда не добраться в таком положении дел, а воровка, которая сдала всю информацию сейчас отдыхает в тюрьме, когда приговор до сих пор не озвучили на публику.

Это раздражало гения. Он не мог понять в чем проблема обезглавить того, из-за кого погибли множество солдат, выполняющих свой долг. Почему не могут сразу же повесить ту, из-за которой Наклз был предан земле рядом с героем? В данный момент лис находился за оборудованным столом.

Его протезы касались странного ошейника, в который медленно, словно боясь хоть что-либо испортить, вставляли механизмы, столь нужные для одного важного дела — мести. Шавка, спущенная с пояса натворила дел. Время расплаты. Поэтому Тейлз старался сделать это по-особенному.

И сейчас, не задумывался о последствиях. Хотя у него был план действий, было то, что заставит Руж проклинать свою жизнь, сделает невозможное — отстранит от сокровищ, от которых даже сама смерть не разлучает эту плутовку. Ошейник с встроенным голосовой опцией, чтобы прослеживать каждые ее слова.

Но особенным в этой вещице было совершенно иное. То, что сейчас невозможно сказать. Лис улыбнулся, когда понял, что изобретение полностью готово к использованию, даже тестирования не приходится проводить, настолько уверенность брала вверх.

«Она всегда желала свободы, — думал про себя Тейлз. — И что же будет, если эту свободу отобрать? Как мышь будет загнана в угол…»

Он знал, что будет, если она проговорится. Он понимал, что сделает с ней ошейник, когда она передаст не ту информацию Эггману. Прокрутив в своей руке этот предмет, улыбка тут же появилась на лице, как же хотелось скорее применить все на практике.

— Тейлз, я вернулась! — произнесла Ванилла. — Столько много информации достала.

Он повернулся в сторону Ваниллы, столь прекрасной крольчихи для него, что невозможно было оторвать взгляда. После смерти Наклза он, как бы это не было странно, не стал отстраняться, как в прошлый раз, чтобы не сделать еще больнее тем, кто, действительно, беспокоится за него.

Вместо этого делился всеми проблемами со своей особенной, несмотря на то, что тоже самое делал и с Крим, когда она задавала вопросы по поводу его состояния. Одно различие — только одна из них знала про проблемы с выбором еды, а именно про развивающийся каннибализм.

— Салли снова у руля, так и новостей больше, чем обычно, — произнес лис. — Так что там?

— Во-первых, мы смогли договориться о дополнительных поставках продовольствия с другими, в отличие от первых, теперь вес на стороне Акорн! Родственные связи помогли, — с воодушевлением произносила Ванилла. — Во-вторых, твои изобретения смогли быстрее поднять на ноги солдат, — от этих слов Тейлз улыбнулся, будто от этого зависело его настроение. — В-третьих, послезавтра будет оглашен план, по которому мы ударим по другой деревне.

— Мы уже атаковали и что вышло? — спросил, будто воздух, Тейлз. — Многие погибли…

— Да, но… — она вздохнула. — Салли на этот раз не доверит Руж одной говорить информацию, Акорн передала мне, чтобы я сказала о следующем. — Ванилла подошла ближе к Тейлзу. — Позаботься о ней своим изобретением. Вижу, что оно уже готово.

— И ты не знаешь насколько сильно я позабочусь о Руж, — его голос полон ненависти, хоть и старался сдерживать порыв эмоций. — Что-нибудь еще?

— Пока нет. Но изменения внушают надежду, — поделилась своим мнением крольчиха.

— Ванилла, я хотел бы кое-что спросить, — произнес Тейлз, поглядывая, нет ли никого здесь. — После обеда ты здесь или на задании?

— Здесь. Салли сказала пока отдохнуть перед новым заданием, а зачем спрашиваешь? — поинтересовалась крольчиха.

Он хотел сказать, но не решился. Слишком рано и не то место, чтобы это сделать. Нужен другой декор, возможно, другое настроение, а не столь ужасающее, когда огонь ненависти готов сжечь все на своем пути лишь бы добиться успеха в своем отмщении за товарища!

Допустив много ошибок, Тейлз позабыл о той, кто был на его стороне все это время. Нужно ли это исправить? В первую очередь. Поэтому гений не хотел больше расстраивать именно свою крольчиху, ту, кто старается изо всех сил искать новую информацию о Империи Эггмана в отличие от крыс на корабле.

Хотелось сказать и про Крим, но для этого нужно разрешение девушки, которое она ни за что не даст. Есть ли шанс восстановить все, как было раньше, когда беззаботно можно гулять по Королевству, создавать что-то нужное без страха, даже драться с Эггманом на равных.

Душа горела в эти мгновения, когда невозможно решить все за одну секунду. Покрутив в руке ошейник, Тейлз стал выходить из мастерской, но перед самой дверью остановился, посмотрел в глаза Ванилле, будто искал в ней поддержку, которую, к счастью, находил.

— Хочу сделать небольшой подарок, — со спокойным выражением лица заявил Тейлз. — Просто дождись его, хорошо?

После чего закрыл дверь, не продолжив слушать свою девушку. Этот ли подарок был рядом с ним? Пока нет, в другом месте, но если туда пойти сейчас, то можно легко выдать сокровище раньше положенного. Выходя из своей лаборатории, лис только вздохнул, понимая, что нужно встретиться с предателем лично.

«Я ненавижу Руж каждой своей клеткой… — думал про себя Тейлз. — Но постараюсь не убить… Она еще нужна живой!»

Нужно ли объяснять, что для предателей невозможны хорошие условия содержания? В данный момент Руж находилась в кандалах, практически без одежды, а то тряпье, что на ней было, вовсе невозможно назвать чем-то отдаленным для нахождения здесь. Грудь практически оголена, штанов нет, будто бы для призыва войти в нее, как в последнюю тварь на земле.

Это было развлечение для охранников. Тронуть они не могли ее по приказу Акорн, а смотреть — да тут сам Бог велел! Другие же заключенные, вовсе произносили не лучшую брань в ее сторону, конечно, здесь было много воров, но все они даже не помышляли о таком грехе, как предательство.

Руж обездвижена. Не может и кричать, ведь сил нет — какой уже день без еды? Так и умереть можно, не дожидаясь обвинительного приговора. Пустые глаза не могли никуда смотреть, даже на то, что сейчас охранники касались своей плоти, лишь смотря на нее.

Конечно, нужно было как-то отомстить, но что она могла? Только думать о Наклзе, который погиб из-за ее желания стать богатой за счет двух Империй сразу. Великий планы, но реальность такова, что ее использую, как актрису со взрослых журналов для утехи своих плоских желаний.

У них одно отличие — трогать нельзя. Охранники уже заканчивали свое грязное дело, но Руж не обращала внимания. Можно ли назвать ее живой? Ходячий труп — детально описывает ее состояния за все эти дни, а душа, что она теперь значила, когда сломлена на несколько осколков.

Что-то липкое и белое коснулось ее волос и губ. Раздался смех всех заключенных, а так же и тех наглых охранников, которые сейчас это сделали. Заправляя свои штаны, два мобианца на последок швырнули в нее пустую бутылку, намекая на то, что содержимое на ее лице можно туда налить.

— Ну ты это, выпей там что ли… без воды уже два дня, — усмехнулся один из стражей порядка. — Мы ж не звери, хотим помочь выжить.

— Да-да. Может слижешь даже? — усмехнулся уже второй.

Она молчала, ничего уже не произносила в ответ, что действовало на нервы охранникам. Один умудрился достать дубинку и со всей силы треснуть по решетки, чтобы разбудить воровку, но это бесполезно. Ее сознание далеко отсюда, хоть и слышит все вокруг.

— Слушай, а почему нам просто не выебать ее? — вульгарно выражался первый. — Императрица все равно ничего не узнает.

— Долбоеб? — спросил второй. — То, что мы сейчас творим, это ладно еще, сойдет, но прикасаться к этой… — отвращение даже от самой мысли. — Из-за этой суки погиб мой младший брат, а его жена осталась вдовой с ребенком.

— Понимаю, мой отец в том восстании лишился ног, теперь признан инвалидом… — первый вздохнул. — Но ее наградили хорошими генами, тут не поспоришь.

— Ага, ты прав, — второй уже удалялся из помещения. — Но тело одно, а вот… С радостью бы избил до полусмерти.

Они ушли, так и не обращая внимания на других заключенных. В отличие от Руж, остальные вели себя вполне адекватно, их не трогали и не били за какие-то проступки, ведь сейчас все в одном и том же положении. Но даже у этих воров и убийц был некий кодекс.

Они, как и охранники, охотно трогали свою плоть, смотря на почти полностью оголенное тело Руж, но также не за что бы к ней не прикоснулись. У многих здесь погибли родные, поэтому первым делом, что они хотели бы с ней сделать — убить, как только руки дотянутся.

Мышка наконец-то пришла в себя, хоть и смутно понимала что происходит. Пить жутко хотелось, невозможно было сопротивляться тому, что дали охранники, но у нее была гордость, осталась по крайней мере хоть что-то, поэтому попыталась все смахнуть с себя.

Руки прикованы, что усложняло положение, а языком она ни за что это не сделает. Оставить мнимую надежду на попить, а затем не освободить руки для этого или даже не дать нормальной воды — это пытка, которую она проходила не раз. К сожалению, к этому не привыкнуть.

«Наклз… прости… меня…» — думала про себя Руж.

Вновь раздался звук, похожий на открывание двери. На этот раз вошли трое, предположительно хотели поиздеваться над предателем, как обычно делали многие, кто находил эту мышку в клетке. Так далеко свобода, хотя можно разозлить их, чтобы открыли дверь, а затем атаковать.

Два охранника стояли напротив клетки, в которой находилась Руж. Взгляд полон презрения, несмотря на то, что можно было сделать с ней все, чего душа захочет. Раздался скрип, означавший, что ее решетку открыли. Неужели решились убить или надругаться?

На этот раз она посмотрела в сторону своих мучителей. Увидев двоих мобианцев в форме охранников, мышка не очень-то сильно и удивилась, но третий отчетливо скрывался за фигурами с дубинками. К сожалению, механические хвосты, виднеющиеся из-под ног, выдавали кто именно здесь.

«Тейлз… зачем он… пришел…» — думала про себя Руж.

— Жалкое зрелище, как не посмотреть со всех сторон, — произнес Тейлз. — Парни, хотя бы для приличия протрите ей лицо.

— Слушаюсь, ваше светлость, — произнес один из них.

— С-светлость? — хриплым голосом выдала Руж.

— Одни поднимаются в своих правах, когда становятся правой рукой Ее Императорского Величества, другие, такие как предатели, гниют в самых низах общества, — сошло с уст лиса. — Хотя это место должно быть Наклза, но я не против делать все во благо Империи.

Пока они в одной деревне, то титулы практически ничего не значат, они только контролируют простой народ, который чувствует, будто разговаривает с кем-то важным, что сейчас отчетливо видно в душах охранников, подчиняющиеся Тейлзу, будто он их правитель.

Если же они смогут отвоевать хоть частичку земли, то лис в полной мере при посредничестве императрицы сможет создать новый род, который не будет простыми мобианцами. Мечтал ли он об этом? Нет, но ради того, чтобы еще больше помочь своим собратьям — ничего не жалко.

Руж облили водой, смывая практически все с лица, пачкая при этом землю. Кашель раздался по всей камере, она все-таки смогла схватить языком хоть капельку воды, чтобы освежиться. Тейлз это заметил, отчего цыкнул, будто не рассчитывал на такие действия.

— У вас погибли родственники в том провальном восстании? — спросил Тейлз, обращаясь к охранникам.

— Мой отец не вернулся вместе с дядей, — заявил первый. — Мать словила сердечный приступ, благо, обошлось из-за ваших изобретений.

— Мой сын… — произнес второй, сжимая кулак так яростно, что дубинка задрожала. — Его жена была связистом… Должна была с группой Роуз… да…