По острию ножа (1/1)

- Аро! - воскликнул Кенто, как только выбрался из машины. Я повернулся к дому, поманив за собой Минато, и ныряя под навес. Было слышно, как Кенто громко здоровается с гостями. - Я притворюсь, что не видел тебя за рулем, Минато, - сказал он неодобрительно. - А нам в резервации раньше выдают права, - отвечал Минато, пока я отпирал дверь и включал свет на веранде. - Ага, конечно, - рассмеялся Кенто. - Мне же надо как-то передвигаться, - я легко узнал звучный голос Аро, несмотря на все прошедшие годы, и внезапно почувствовал себя младше, как будто снова превратился в ребенка. Я шагнул через порог, не закрывая за собой дверь, и включив свет в прихожей, и только потом снял дождевик. Я так и стоял в дверях, пока Кенто и Минато помогали Аро выбраться из машины и усесться в инвалидное кресло. Я отошел с дороги, когда все трое поспешно вошли в дом, стряхивая с себя дождь. - Ты решил сюрприз мне устроить, - проговорил Кенто. - Давненько к тебе не выбирался, - ответил Аро. - Надеюсь, мы не приехали не вовремя. - Его темные глаза снова уставились на меня с непроницаемым выражением. - Да нет, молодцы, что приехали. Надеюсь, на игру останетесь? Минато расплылся в улыбке. - Так мы за тем и приехали! Наш телик сломался на прошлой неделе. Аро выразительно глянул на Минато. - Ну и, конечно, Минато не терпелось снова увидеть Вальта, - добавил он. Минато нахмурился и повесил нос, а я старался справиться с нахлынувшими угрызениями совести. Может быть, на пляже все получилось слишком убедительно. - Вы есть хотите? - спросил я, разворачиваясь к кухне. Мне не терпелось ускользнуть от испытующего взгляда Аро. - Неа, мы поели как раз перед выездом, - ответил Минато. - А ты, Кенто? - спросил я через плечо, скрываясь за углом. - Конечно, хочу, - ответил он, и его голос прозвучал уже со стороны гостиной и телевизора. Судя по звуку, кресло Аро покатилось за ним. Бутерброды с запеченным сыром быстро оказались на сковородке, и я нарезал помидор, когда почувствовал за своей спиной человека. - Как дела? - спросил Минато. - Все здорово, - улыбнулся я. Его энтузиазму было трудно противиться. - А у тебя-то как? Ты закончил машину собирать? - Нет, - нахмурился мальчик. - Мне все еще запчастей не хватает. А эту нам друзья одолжили, - ткнул он большим пальцем в направлении дороги. - Ты уж прости, мне на глаза так и не попался... как та штука называется, которую ты искал? - Главный цилиндр, - засиял он, - А что у пикапа сломалось? - неожиданно добавил он. - Ничего. - А-а-а... да я просто спрашиваю, потому что ты не на нем приехал. Я не отводил глаз от сковороды, приподнимая краешек одного сэндвича, чтобы проверить, поджарился ли он. - Меня сегодня друг подвез на своей машине. - Клевая машина, - в голосе Минато звучало восхищение. - Только я водителя не узнал. А я думал, я всех ребят здесь знаю. Я уклончиво кивнул, не поднимая головы, и стал переворачивать сэндвичи. - Мой отец его откуда-то знает, по-моему. - Минато, ты не передашь мне пару тарелок? Они в том шкафчике над раковиной. - Да, конечно. Он молча достал посуду. Я надеялся, что на этом мы сменим тему. - Так кто это был? - все же спросил он, ставя две тарелки на стол рядом со мной. Я побежденно вздохнул: - Это был Шу Куренай. К моему удивлению, он рассмеялся. Я поднял на него глаза - он выглядел сконфуженным. - Ну, тогда все понятно, - проговорил парень. - А я-то думал, чего ж мой отец так странно себя ведет. - А, ну да, - я сделал невинное лицо. - Ему же Куренаи не нравятся. - Суеверный старик, - пробормотал Минато еле слышно. - Как думаешь, он Кенто ничего не ляпнет? - я не удержался от вопроса, слова тихим шепотом сами сорвались с губ. Минато минуту смотрел на меня, не отрываясь, и выражение его темного взгляда было не прочитать. - Сильно сомневаюсь, - ответил, наконец, он. - По-моему, Кенто ему в прошлый раз все досконально разжевал. Они с тех пор, кстати, даже не разговаривали. Сегодня у них, типа, примирение. Не думаю, что он снова поднимет эту тему. - Вот как, - я постарался сделать равнодушное выражение лица. Я так и остался в гостиной, после того, как отнес еду Кенто, притворяясь, что смотрю бейсбольный матч вместе с ними, и болтаю с Минато. На самом деле, я внимательно прислушивался к разговору мужчин, стараясь уловить малейшие признаки, того, что Аро собрался меня выдать, и придумывая способы быстро перебить его, если он начнет этот разговор.Вечер получился долгим. У меня лежал куча несделанной домашней работы, но я боялась оставлять Аро наедине с Кенто. Наконец-то, матч закончился. - А ты со своими друзьями на пляж еще скоро приедешь? - поинтересовался Минато, перекатывая коляску отца через порог. - Точно не знаю, - уклончиво ответил я. - Хороший вечер получился, Кенто, - сказал Аро. - Так приезжайте смотреть и следующий матч, - великодушно предложил мой отец. - Обязательно, так и сделаем, - сказал Аро. - Непременно приедем. Спокойной ночи. Его глаза в упор взглянули в мои, и улыбка пропала. - А ты Вальт, береги себя, - серьезно добавил он. - Спасибо, - пробормотал я, глядя в сторону. Я пошел к лестнице, пока Кенто махал рукой с порога им на прощание. - Подожди, Вальт, - вдруг сказал мне он. Я вся съежился. Неужели Аро успел что-то сболтнуть до того, как я пришел из кухни в гостиную? Но Кенто не выглядел напряженным, и все еще улыбался после ухода непрошеных гостей. - Мы с тобой сегодня и парой слов не перемолвились. Как у тебя день прошел? - Хорошо, - я остановился, одна нога так и стоит на первой ступеньке, срочно решая, какие подробности ему можно рассказать без риска. - Моя команда по бадминтону выиграла все четыре гейма. - Ух ты, а я и не знал, что ты играешь в бадминтон! - Ну, я сам, вообще-то, и не играю. Но мой напарник играет просто отлично, - признался я. - А кто напарник? - спросил он с неподдельным интересом. - Э-м-м... Зеро, - нехотя сообщил я. - А, ну да, ты же говорил, что подружилась с парнишкой Ньютонов, - отец оживился. - Хорошая семья. Он на минуту задумался. - А почему ты его на субботний бал не пригласил? - Папа! - простонал я, - Он, вообще-то, встречается с моей другом Джеком. И, кроме того, ты же знаешь, танцевать я не умею. - Ну, да... - пробормотал он, губы изогнулись в извиняющейся улыбке. - Ну, тогда, значит, хорошо, что в субботу тебя не будет... Я тут с ребятами из участка договорился на рыбалку поехать. Погоду обещали очень теплую. Но если хочешь отложить свою поездку до тех пор, пока не подыщешь себе компанию, то и я бы дома остался. Я же понимаю, что слишком часто оставляю тебя дома одного. - Пап, да брось, ты просто замечательный отец, - улыбнулся я, надеясь, что не выдам свое облегчение, - И одиночество меня никогда не тяготило... Я же вся в тебя. Я подмигнул ему, и он расцвел улыбкой, собравшей морщинки в уголках его глаз.В ту ночь спал я гораздо лучше, слишком устав, чтобы снова видеть сны. Когда я проснулся в свете жемчужного утра, мое настроение было блаженным. Напряженный вечер с Аро и Минато сейчас казался совершенно безвредным событием, и я решил полностью вычеркнуть его из памяти. Я поймал себя на том, что насвистываю какую-то мелодию, когда собирал волосы большой резинкой, а потом еще раз, когда спускался по лестнице, прыгая через ступеньку. Кенто это заметил. - У тебя сегодня отличное настроение, - прокомментировал он за завтраком. Я пожал плечами: - Сегодня пятница. Я очень торопилась, чтобы быть готовой выйти из дома в ту же секунду, как уйдет Кенто. Моя сумка была собрана, ботинки надеты, зубы почищены. И несмотря на то, что я выскочил за дверь, как только, по моим подсчетам, Кенто скрылся за поворотом, Шу успел быстрее. Он уже ждал меня в своей сверкающей машине, окна опущены, мотор выключен - будто уже час как тут.На этот раз, я не стал стесняться, и быстро забрался на пассажирское сиденье, чтобы поскорее увидеть его лицо. Он улыбнулся мне своей ироничной улыбкой, и мое дыхание, и биение сердца, замерло. Не думаю, что даже ангел может быть прекраснее него. Ничто в нем не нуждалось в улучшениях. - Как тебе спалось? - спросил он. Интересно, отдает ли он себе отчет в том, насколько притягателен его голос? - Хорошо. А ты как провел ночь? - Приятно, - его улыбка была до того задорной, что я почувствовал, будто до меня не доходит какая-то интересная шутка. - А можно поинтересоваться, чем это ты занимался? - Нет, - еще шире улыбнулся он. - Сегодня все еще мой день. Сегодня его интересовали люди. Он хотел узнать больше о Чихару, ее хобби, и чем мы вместе занимались в свободное время. Потом о той моей бабушке, с которой я был знаком, о моих школьных друзьях, и, смутив меня своим вопросом, о деушок, с которыми я встречался. Но тут, к моему облегчению, все было просто - я никогда ни с кем не встречался, так что этот разговор закончился очень быстро. Он выглядел таким же удивленным, узнав, что мои романтические похождения настолько скудны, как до этого Джек и Алек. - Неужели не было никого, с кем бы ты хотел встречаться? - спросил он серьезным тоном, и я не понял, о чем он думает. Я неохотно сказал правду: - Нет, в Финиксе не было. Его губы сжались в тонкую линию. Этот разговор состоялся уже в столовой. День промелькнул, как размытое пятно, и это уже становилось обычным явлением. Я воспользовался его молчанием, чтобы откусить кусочек рогалика. - Надо было мне попросить тебя приехать сегодня на своей машине, - заявил он ни с того ни с сего, пока я жевал. - Это почему? - удивился я. - После обеда мы с Луи уходим. - Вот как, - моргнул я, растеряний и разочарований. - Да ничего страшного, тут не так уж и далеко. Пешком пройдусь. Он нетерпеливо нахмурился. - Не хватало еще, чтобы ты из-за меня домой шел пешком. Так не пойдет. Мы пригоним твой пикап, он будет ждать тебя на стоянке. - Да у меня ключей с собой нет, - вздохнул я. - И мне совсем не трудно пройтись. Вот что мне действительно будет трудно, это провести полдня без него. Он помотал головой. - Твой пикап будет ждать тебя, с ключом в замке зажигания... если, конечно, ты не опасаешься, что кто-нибудь его угонит, - Шу рассмеялся при этой мысли. - Ну, хорошо, - согласился я, поджав губы. Я был уверен, что мои ключи лежат в кармане тех джинсов, которые я надевал в среду, под целой кучей другой одежды, в подвал у стиральной машинки, в корзине для белья. Даже если он сумеет взломать замок на входной двери, или что он там собирается делать, до ключей от машины ему не добраться. Тем не менее, Шу, похоже, почувствовал вызов в моем согласии. Судя по его улыбке, ни капли не сомневаясь в себе. - А куда вы поедете? - спросил я так безразлично, как только смог. - Охотиться, - безжалостно ответил он. - Если мне завтра предстоит день провести наедине с тобой, я собираюсь принять все меры предосторожности, учесть которые в моих силах. Его лицо помрачнело... и, внезапно, стало умоляющим. - Ты можешь в любой момент отменить эту поездку, ты же знаешь. Я опустил ресницы, боясь попасть в поле действия его повелевающих глаз. Я отказывался поддаваться на его убеждения в том, что мне следует его бояться, вне зависимости от того, насколько реальной может быть опасность. "Мне все равно", - повторял я про себя. - Нет, - решился прошептать я, снова поднимав глаза на него. - Отменить я не могу. - Возможно, ты прав, - уныло пробормотал он. Его зрачки, казалось, потемнели прямо у меня на глазах. Я сменил тему. - Во сколько мне ждать тебя завтра? - у меня уже начинался депрессия оттого, что сейчас он уже уходит. - Зависит от тебя... завтра - суббота, ты разве не хочешь отоспаться? - предложил он. - Нет, - ответил я с излишней поспешностью. Шу подавил улыбку. - В таком случае, в то же самое время, что и обычно, - решил он. - Кенто будет дома? - Нет, он завтра на рыбалке будет, - я даже улыбнулся тому, как удачно все получается. Его голос стал резким. - А если ты не вернешься домой, что он подумает? - Понятия не имею, - ответил я ледяным тоном. - Он знает, что я собирался стиркой заняться. Может, подумает, что я в машинку свалился. Он рассерженно уставился на меня, а я на него. У него злость изображать получалось куда более впечатляюще, чем у меня... - На что сегодня будете охотиться? - поинтересовался я, когда понял, что эту игру в гляделки я проиграл. - Что попадется в ближайшей части заповедника. Далеко уходить не хотим, - он был озадачен моим обыденным тоном, когда я упомянул о таинственной части его бытия. - А почему ты идешь с Луи? - Луи больше всех... поддерживает меня, - он нахмурился своим мыслям. - А остальные? - неуверенно спросил я. - Как они относятся? По его лбу, на мгновение, пробежал складка. - Скептически, в большинстве своем. Я бросил быстрый взгляд через плечо на его семейство. Они сидели, рассеянно глядя в разные стороны, точно так же, как и в первый раз, когда я их увидел. С одной только разницей - сейчас их было четверо. Их прекрасный брат, с непокорной бронзовой шевелюрой, сидел напротив меня, и его глаза были встревоженными. - Я им не нравлюсь, - догадался я. - Дело не в этом, - заспорил он, но глаза были какие-то уж чересчур невинные. Тон изменился. - Они просто не могут понять, почему я не могу от тебя оторваться. Я грустно улыбнулся: - Если честно, этого и я понять не могу. Шу медленно покачал головой, и закатил глаза к потолку, прежде, чем снова встретился со мной взглядом. - Я тебе уже говорил. Ты совершенно неадекватно себя воспринимаешь. Такого, как ты, человека, я в жизни ни разу не встречал. Ты меня завораживаешь. Я сердито сверлил его глазами, обиженная на его издевку. Он улыбнулся, разгадав мое выражение лица. - Учитывая мои преимущества, - прошептал он, украдкой указав пальцем на свой лоб, - мое понимание человеческой сути гораздо лучше среднего. Люди предсказуемы. Но ты... ты никогда не поступаешь так, как я ожидаю. Ты всегда застаешь меня врасплох. Я отвернулся, и мои глаза снова скользнули по его семье. Я был разочарован и огорчена. Его последние фразы заставили меня чувствовать себя участницей научного эксперимента. Как же смешно с моей стороны было ожидать чего-то большего. - И это довольно легко поддается объяснению, - продолжил он. Я чувствовал его взгляд, но обернуться к нему пока не решался, боясь, что он прочтет досаду в моих глазах. - Но тут есть и кое-что еще... и вот это не так легко произнести вслух... Пока он говорил, я продолжал рассматривать его семью. Внезапно, Дайго, его темеоволосый друг с умопомрачительной внешностью, повернулся, и взглянул на меня. Нет, не взглянул, а свирепо уставился, темными, ледяными глазами. Я хотел отвернуться, но его взгляд пригвоздил меня к месту и сковал движения, пока Шу не прервался на середине предложения, и не издал какой-то тихий разозленный звук. Почти шипение. Дайго отвернулся, и ко мне вернулась способность двигаться. Когда я обернулсч к Шу, уверен, он заметил, как мои зрачки расширились от страха и непонимания. Его лицо было очень напряженным, когда он попытался объяснить. - Извини его за это. Просто, он переживает. Понимаешь... это представляет опасность не только для меня, если, после того, как мы столько времени провели с тобой вот так открыто, у всех на глазах... - он опустил глаза. - Если... что? - Если все это... плохо закончится. Он закрыл лицо рукой, точно так же, как в тот вечер в Порт-Анжелесе. Мне было прекрасно понятно его страдание, и мне остро хотелось утешить его, но я совершенно не представлял себе, как. Моя рука, невольно, потянулась к нему, но я быстро уронил ее на стол, боясь, что мое прикосновение сейчас все только испортит. До меня медленно доходило, что его слова должны меня напугать. Я сидел, и ждал приступа этого страха. Но все, что я чувствовал, была боль за него. А еще, я чувствовал досаду... досаду оттого, что Дайго прервал ту фразу, которую он начал произносить. Как теперь снова поднять ту тему, я не знал. Шу все не отнимал руки от лица. Я постарался сказать максимально спокойно: - Тебе уже сейчас пора уходить? - Да, - ответил он, с минуту выглядя очень серьезно. И тут его настроение сменилось, и он улыбнулся. - Но это, безусловно, к лучшему. Нам осталось еще пятнадцать минут пытки тем кошмарным фильмом на биологии... и я думав, мне больше такого испытания не вынести. Я вздрогнул. Луи - его исключительное эльфийское личико было окружено светоло-синимы, коротких волос, поставленных в острые пики - внезапно появился за плечом друга. Ее хрупкая фигурка была невероятно гибкой и изящной, даже при абсолютной неподвижности. Он поприветствовал егл, не сводя с меня глаз. - Дайго. - Шу. - Ответил он, и егл высокий голос был почти таким же привлекательным, как и его. - Луи, - это Вальт. Вальт, - это Луи, - представил он нас друг другу, элегантно поведя рукой от негл ко мне, но с кривой ухмылкой на лице. - Привет, Вальт, - понять, что скрыто в его сверкающих сиренывих глазах было невозможно, но улыбка была дружелюбной. - Приятно познакомиться с тобой, наконец-то. Шу бросил на него потемневший взгляд. - Привет, Луи, - засмущавшись, пробормотал я. - Ты готов? - обратился он к Шу. Его голос был отстраненным. - Да, почти. Встретимся у машины. Он ушел, не проронив ни слова. Походка его была такой легкой и изящной, а фигура - пластичной и гибкой, что я почувствовал острый укол зависти. - Мне можно пожелать вам "повеселиться, как следует", или это неправильная эмоциональная окраска? - спросил я, снова оборачиваясь к нему. - Да нет, пожелание "повеселиться, как следует" вполне подходит, - открыто улыбнулся он. - Ну, тогда, повеселитесь, как следует, - я старался вложить в голос побольше искренности. И, разумеется, провести его не удалось. - Я постараюсь, - его улыбка все еще не угасла. - А ты... постарайся не подвергать себя опасности, пожалуйста. - Не подвергать себя опасности в Форксе... задание не из простых, - хмыкнул я. - Для тебя, это и есть задание не из простых, - его лицо напряглось. - Пообещай мне. - Я обещаю постараться не подвергать себя опасности, - торжественно произнес я. - Я сегодня стиркой буду заниматься... это, знаешь ли, сопряжено с некоторым риском для жизни. - Не упади в машинку, - поддразнил меня он. - Постараюсь изо всех сил. Он встал, и я вслед за ним. - Увидимся завтра, - вздохнул я. - Тебе кажется, что это не скоро? - задумчиво протянул он. Я мрачно кивнул. - Утром я буду у твоих дверей, - пообещал он, и его неповторимая ироничная улыбка заиграла на губах. Он поднял руку, и, потянувшись ко мне, легко прикоснулся к моему лицу, проведя пальцами по щеке. А затем, отвернулся и ушел прочь. Пока он не пропал из виду, я смотрел ему вслед.Больше всего мне хотелось прогулять оставшиеся уроки, хотя бы физкультуру, но интуиция предупредила меня, что этого делать не стоит. Если я сейчас тоже исчезну, Зеро и все остальные решат, что я ушел с Шу. А Шу переживал о том, что мы слишком много времени провели открыто, у всех на глазах... если все плохо закончится. Я отмахнулся от последней мысли, вместо этого, сосредоточившись на мыслях о его безопасности. Я инстинктивно понимал - и чувствовал, что и он также понимает это - что завтрашний день станет поворотным моментом. Наши отношения не мог продолжать балансировать на острие ножа, как сейчас. Мы вот-вот упадем с него либо в одну, либо в другую сторону, и зависит это целиком от его решения, или от его инстинктов. Мое решение уже было принято, причем принято даже раньше, чем я сам его осознал, и теперь отступать от него я был не намерен. Потому что для меня не было ничего более кошмарного, ничего более мучительного, чем мысль о том, чтобы отвернуться от Шк. Это было просто невозможно. В кабинет я зашел с чувством выполнения ответственного задания. Что именно за тема была на биологии, я совершенно не запомнил - моя голова кипела от мыслей о завтрашнем дне. На физкультуре, Зеро снова решил заговорить со мной, и пожелал мне хорошо провести время в Сиэтле. Я осторожно объяснил ему, что отменил свою поездку, не будучи уверен в своем пикапе. - Значит, идешь на бал с Куренаем? - спросил он, внезапно помрачнев. - Нет, на бал я вообще не иду. - А чем тогда будешь заниматься? - показал свое излишнее любопытство. Моим естественным желанием было послать его подальше. Вместо этого, я, не моргнув глазом, солгал. - Займусь стиркой, потом нужно подготовиться к зачету по тригонометрии, иначе я его не сдам. - И что, Куренай будет помогать тебе готовиться? - Шу, - с нажимом произнес я его имя, - не будет помогать мне готовиться. Он уехал куда-то на выходные. Вся эта ложь вышла у меня куда более естественно, чем получалась обычно, даже удивительно. - Да ну... Слушай, ну ты все равно можешь пойти на бал с нашей компанией. Давай, клево было бы! Мы все с удовольствием с тобой потанцуем, - пообещал он. Мне немедленно представилось выражение лица Джека, и голос прозвучал резче, чем хотелось. - На бал я не иду, Зеро, понятно? - Ну, ладно, - снова поник он, - я же просто предложил.Когда уроки, наконец, закончились, я без особого энтузиазма направился к стоянке. Не то, чтобы мне очень хотелось топать домой пешком, но я не представлял себе, каким образом у него могло бы получиться пригнать мой пикап. И вот тут я сново поверил в то, что для него нет ничего невозможного. И еще одна догадка оказалась верной - моя машина стояла точно на том месте, где он сегодня утром ставил свой "Вольво". Я даже помотал головой, чтобы развеять наваждение, но дверь кабины открылась совершенно обычным образом, а в замке зажигания торчал ключ. На моем сиденье лежал маленький листок белой бумаги. Развернул я его только после того, как забрался в салон, и закрыл за собой дверь. Элегантным почерком Шу было выведено четыре слова: Не подвергай себя опасности. Звук двигателя, проснувшегося с безумным ревом, испугал меня. Я рассмеялась сам над собой. Странным образом, когда я вернулся домой, врезной замок на входной двери был не заперт, точно так же, как я оставил его сегодня утром, но вот захлопывающийся замок в дверной ручке был закрыт, как положено. Войдя в дом, я первым делом побежал в подвал, к стиральной машине. И там все выглядело точно так же, как в последний раз, когда я был здесь сам. Я зарылся в кучу белья, в поисках моих джинсов, и проверил карманы, когда сумел их откопать. Пусто. В конце концов, может я один раз в жизни повесил их на крючок у двери, как положено... я помотал головой. Так же, как интуиция подсказал мне солгать Зеру, сейчас он подсказал мне позвонить Джеку. Я пожелал ему удачи на балу. Когда он пожелал и мне удачной поездки с Шу, я объяснил ему, что все отменилось. Он был разочарован куда больше, чем, в принципе, положено стороннему наблюдателю. После этого, я быстро с ним распрощался. За ужином Кенто думал о чем-то своем, видимо, переживая о проблемах на работе, или размышляя об итогах бейсбольного матча, или, может, ему до того понравилась лазанья, что он язык проглотил, - по Кенто сложно судить о его мыслях. - Пап, знаешь... - начал я, прервав его задумчивость. - Ты что-то сказала, Вальт? - Да, я подумал, что ты, пожалуй, прав насчет Сиэтла. Я подожду, пока Джек, или еще кто-нибудь, согласиться поехать со мной. - Вот как, - удивился отец. - Ну, хорошо. Значит, хочешь, чтобы я побыл с тобой дома? - Ой, нет, пап, не надо отменять планы. У меня миллион дел... домашние задания, стирка... еще нужно попасть в библиотеку и в магазин съездить. Я весь день буду туда-сюда бегать... так что, лучше отдохни с друзьями. - Уверен? - Да конечно, пап. Да и, кроме того, у нас в холодильнике запас рыбы просто тает на глазах, того и гляди, закончится. Всего-то сейчас года на два, максимум на три и осталось. - Вальт, как же легко с тобой жить, - улыбнулся Кенто. - Я то же самое и о тебе могу сказать, - рассмеялся я в ответ. Звук у моего смеха получился странноватый, но он, похоже ничего не заметил. Мне стало так стыдно его обманывать, что я почти последовал совету Шу, и рассказал ему, где я буду на самом деле. Почти. После ужина, я свернул высохшую одежду, и загрузил в сушилку следующую партию. К несчастью, такая работа занимает только руки. Голова моя, безусловно, воспользовался предоставленим ему свободой, и начал бесконтрольно мечтать. Я метался от предвкушения завтрашнего дня, подступавшего с такой силой, что он почти граничил с болью, и незаметно подкравшимся страхом, который, наконец, пробрался в мое сознание. Мне приходилось напоминать себе о том, что выбор мой уже сделан, и что менять его я не собираюсь. Я доставал его записку из кармана куда более часто, чем это было необходимо, впитывая короткие слова, написанные им. Он хочет, чтобы я не подвергался опасности, говорил я себе снова и снова. Я буду просто верить в то, что, в конце концов, это желание в нем пересилит все остальные. А какой еще у меня есть выбор - вычеркнуть его из своей жизни? Нет, даже сама мысль невыносима. Кроме того, с тех пор, как я приехал в Форкс, вся моя жизнь, казалось, сосредоточилась вокруг него. И все же, тоненький голосок в дальнем уголке моего разума беспокоился, размышляя, насколько будет больно... если все закончится плохо. С облегчением, я обнаружил, что уже достаточно поздно, и можно ложиться спать. Я понимал, что уснуть сейчас не смогу - слишком много мыслей. И добровольно решил сделать нечто, что ранее никогда не делал - выпить ненужное лекарство от простуды. Эти порошки помогают мне вырубиться на полные восемь часов. Обычно, я бы никогда не нашел оправданий такому своему поведению, но завтра день предстоит достаточно тяжелый, и без того, чтобы я не мог стоять на ногах от недосыпа, помимо всего прочего. Пока лекарство не подействовало, я сушил только что вымытые волосы, пока они не стали безукоризненно прямыми, и раздумывал над тем, что бы мне надеть завтра. Когда все было готово на утро, я, наконец, улегся в постель. Но нервы не давали мне успокоиться, я крутился с одного бока, на другой. Пришлось встать. Я решил покопаться в коробке от обуви с компакт-дисками, и выбрал сборник ноктюрнов Шопена. Я поставил музыку на малую громкость, и снова легла, сосредоточившись на расслаблении отдельных частей своего тела. Где-то на середине этих упражнений, подействовало лекарство от простуды, и я с радостью погрузился в беспамятство.Проснулся я слишком рано, отлично выспавшись, благодаря моему потворству себе в виде принятого лекарства. И несмотря на то, что я хорошо отдохнул, меня немедленно охватила так же самая электрическая лихорадка, которую я чувствовал предыдущим вечером. Я одевался, невероятно суетясь, потом оправил высокий ворот кремового свитера, потом стал поправлять низ и так, и эдак, пока он не принял понравившуюся мне форму, поверх джинсов. Быстрый взгляд в окно убедил меня, что Кенто уже уехал. Тонкий, полупрозрачный пух облаков завесил небо. Похоже, надолго эти облака не задержатся, и будет ясно. Завтрак был съеден, и даже вкуса его я не почувствовал. Я сново выглянул в окно, но на улице ничего не переменилось. Почистив зубы, я спускался вниз, чтобы присесть и покорно ждать у порога, но тут раздался тихий стук, и мое сердце бешено заколотилось в грудной клетке. Как на крыльях, я подлетел к двери. Отпереть замок оказалось страшно сложно, но, наконец, я широко распахнул дверь. Он стоял за нею. Вся моя нервозность испарилась, стоило мне взглянуть в его лицо, вместо него разлилось безмятежное спокойствие. Я выдохнул с облегчением - рядом с ним, все вчерашние страхи показались мне смешной глупостью. Сначало он не улыбался. Его лицо было хмурым. Но затем, выражение прояснилось, когда он оглядел меня с ног до головы, и рассмеялся. - Доброе утро, - сквозь смех проговорил он. - В чем дело? - я испуганно оглядел себя: не забыл ли я надеть что-то важное, например, обувь, или джинсы. - Мы одеты в тон, - он снова широко улыбнулся. И правда, на нем был длинный бежевый свитер, из под которого выглядывал белый воротник, и синие джинсы. Я тоже рассмеялась вместе с ним, пряча за улыбкой горечь сожаления - ну почему он выглядит, как модель, сбежавший с фотосессии, а я - как полний посредственность? Пока он шел к пикапу, я как следует заперл дверь. Он ждал меня у пассажирской дверцы, с мученическим выражением лица, которое мне было вполне понятно. - Насчет этого, мы с тобой уже договорились, - довольно заявил я, влезая на водительское кресло, и открывая изнутри дверцу перед ним. - Ну что, куда? - поинтересовался я. - Сначала пристегнись, я уже нервничаю. Я глянул на него с возмущением, но послушалась. - Ну так куда? - повторил я со вздохом. - Выезжай на шоссе сто один, и сворачивай на север, - скомандовал он. Было на удивление сложно сосредоточиться на дороге, чувствую, что он не сводит глаз с моего лица. Мне пришлось ехать еще медленнее, чем обычно. Городок вокруг еще спал. - Позволь полюбопытствовать, в твои планы входит выехать за пределы Форкса до полуночи? - Этот пикап в дедушки годится твоей машине, так что, прояви уважение, - парировал я. Несмотря на его скептицизм, довольно скоро мы выехали за границу города. Густой подлесок и закутанные в зеленую поросль стволы деревьев вдоль дороги, сменили дома и лужайки. - На сто десятом километре, поворачивай направо, - снова скомандовал он, прежде, чем я успел что-либо спросить. Я мол повиновался. - Теперь будем ехать, пока не закончится асфальт. В его голосе послышалась улыбка, но я слишком боялась совсем потерять управление, что подтвердило бы его пессимизм, и обернуться на него, чтобы проверить. - А что там, в конце дороги? - спросил я. - Там тропа. - Мы что, пойдем пешком в лес? - какое счастье, что я надел кроссовки! - Какие-то проблемы? - по его тону было понятно, что именно этого он и ожидал. - Да нет, - я постарался, чтобы ложь прозвучала уверено. Но если он считает, что мой пикап медленно ездит... - Ты не переживай, там всего километров семь идти, а мы никуда не торопимся. Семь километров. Я ничего не ответил, чтобы он не услышал, как паника сжал мое горло. Семь километров по предательским корням и шатающимся валунам, которые только и ждут, как бы подвернуть мне ноги, или еще как-нибудь лишить меня подвижности. Этот поход будет страшным унижением. Мы ехали молча, и я с ужасом обдумывал предстоящий позор. - О чем ты думаешь? - нетерпеливо спросил он, через некоторое время. Я снова солгал: - Просто прикидываю, куда же это мы пойдем. - В одно место, где я люблю бывать при ясной погоде, - мы оба выглянули в окно. Облака на небе продолжали таять. - Кенто сказал, сегодня будет тепло. - И ты сказал ему, куда сегодня поедешь? - подхватил он. - Неа. - Но Джек считает, что мы с тобой сегодня вместе едем в Сиэтл? - он явно был доволен этим фактом. - Нет, я сказал ему, что ты отказался со мной ехать... что, в принципе, правда. - Так что, никто не знает, что ты со мной? - теперь уже сердито. - Ну, это зависит... я полагаю, Луи-то ты сказал? - Ну, ты мне и помог, Вальт, - резко бросил он. Я притворился, что этого я не услышал. - У тебя в Форксе такая депрессия, что ты стал желать суицида? - отребовал он ответа, поняв, что его игнорирую. - Ты же сам сказал, что у тебя могут возникнуть проблемы потом... оттого, что нас слишком часто видят вместе, - напомнил я ему. - И ты переживаешь о том, какие проблемы могут появиться у меня, если ты не вернешься домой? - его голос был все еще сердитым, и, к тому же, полным язвительного сарказма. Я кивнул, не отрывая глаз от дороги. Он что-то пробормотал себе под нос, да так быстро, что разобрать мне не удалось. До конца поездки, мы ехали молча. Я чувствовал волны яростного неодобрения, которые он излучал, но мне не приходило в голову ничего подходящего, что можно было бы ему сказать в данной ситуации.Наконец, асфальт закончился, и проезжая часть сузилась до пешеходной тропы, помеченной маленьким деревянным указателем. Я съехал на узкую обочину, и вышел из машины, боясь обернуться, потому что Шк все еще сердился на меня, а я больше не был за рулем, так что не мог под предлогом внимательного слежения за дорогой, отводить глаза. Было совсем тепло, это был самый теплый день в Форксе с момента моего приезда, даже душно, из-за все еще не улетевших облаков. Я стянул свитер, и завязал его на пояснице, радуясь, что под низ надел тонкую майку без рукавов. Особенно, если учесть предстоящие мне семь километров пешей прогулки. Его дверь также захлопнулась, я невольно повернулся к нему, и увидел, что и он снял свитер. Он смотрел не на меня, а на нехоженую чащу по другую сторону тропы. - Сюда, - полуобернулся он ко мне через плечо, и, судя по всему, он по-прежнему сердился. Без дальнейших слов, он двинулся навстречу темному лесу. - А как же тропа? - панику в моем голосе было не скрыть, хотя я и поторопился обогнуть свой пикап, чтобы не отставать от него. - Я сказал, что в конце асфальтовой дороги есть тропа, а вовсе не то, что мы пойдем по этой тропе. - А в эту сторону тропы нет? - в отчаянии спросил я. - Я не позволю тебе тут заблудиться, - он все же взглянул на меня с дразнящей улыбкой, и я подавил тяжелый вздох. Его белая рубашка с коротким рукавом была расстегнута на все пуговицы, и гладкая белая кожа шеи плавно перетекала в мраморные контуры его груди; сейчас изумительный рисунок мускулатуры более не скрывался под покровом одежды. Он чересчур совершенен, осознал я в короткой вспышке отчаяния. Не может быть, чтобы это богоподобное существо было предназначено судьбой для меня. Шу смотрел на меня, озадаченный моим, полным муки, выражением лица. - Хочешь, поедем домой? - сказал он тихо, и его голос был наполнен собственной болью, отличной от моей. - Нет, - я пошел вперед, пока не встал почти в плотную к нему, не желая упускать и секунды отпущенного мне времени рядом с ним. - В чем же дело? - спросил он ласково. - Я не большая любительница пеших прогулок на природе, - ответил я угрюмо. - Тебе придется проявить массу терпения. - Я умею проявлять терпение... если очень постараюсь напрячь силу воли, - улыбнулся он, заглядывая мне в глаза, и не позволяя отвести взгляд, стараясь разогнать мою внезапную и необъяснимую для него подавленность. Я выдавил ответную улыбку, но выглядела она неубедительно. Он пристально рассматривал мое выражение лица. - Я отвезу тебя домой, - пообещал он, но я не понял, имеет ли он ввиду безоговорочное обещание насчет сегодняшнего дня, или собирается возвращаться сейчас же. Я понимал, что ему кажется, что я расстроилась из-за собственного страха, и я, в очередной раз, порадовался, что я и есть тот единственный человек, мысли которого он не может прочесть. - Если ты рассчитываешь на то, что я смогу до захода солнца отмахать семь километров по этим джунглям, тебе уже пора начать показывать дорогу, - съязвил я. Он нахмурился, пытаясь разгадать, что скрывается за моим тоном и выражением лица. Через несколько секунд, он бросил это бесполезное занятие, и пошел вперед. Идти оказалось не так сложно, как я боялся. Наш путь лежал, большей частью, по ровной местности, а Шу раздвигал передо мной мокрые папоротники и свисавшие с ветвей пряди мха, придерживая их, пока я не пройду. Мы шли в одном и том же направлении, не сворачивая, и когда приходилось перелезать через упавшие деревья или валуны, он помогал мне, поддерживая меня под локоть, и немедленно отпуская, как только путь был свободен. Его ледяные прикосновения к моей коже, каждый раз заставляли мое сердце замирать и бешено колотиться. Дважды, когда это произошло, я поймал на себе его взгляд, что убедило меня - он, каким-то непостижимым образом, слышит это сумасшедшее биение. Я старался отводить глаза от его совершенной фигуры и лица, каждый раз, когда ловил себя на этом. И это случалось слишком часто. Каждый раз, его красота пронзала меня печалью. Большую часть пути мы проделали молча. Изредка, он задавал отрывочные вопросы, уточняя что-то, что еще не выяснил за прошедшие два дня допросов. Он спрашивал меня о празднованиях дней рождения, об учителях младших классов, о домашних животных, которых я держал в детстве - тут мне пришлось признаться, что после того, как я довел до смерти трех рыбок подряд, я сдался со всем этим предприятием, и больше никого никогда не заводил. Он рассмеялся надо мной, громче, чем обычно, и эхо, подобное звуку колокола, стало отдаваться в глубине леса. Мы шли почти до обеда, но он не проявил и малейшего нетерпения. Чаща окружила нас со всех сторон, создавая бесконечные лабиринты между стволами древних деревьев, и я начал беспокоиться, что мы не сможем найти дорогу обратно. Шк же держался совершенно спокойно, уверенно продвигаясь сквозь зеленые заросли, ни на мгновение не сомневаясь в выбранном направлении. Через несколько часов, свет, что проступал сквозь деревья и листву впереди нас, изменился, темный оливковый оттенок превратился в более светлый, нефритовый. День над нами был совсем солнечным, так, как он и предполагал. Впервые за то время, как мы вошли в этот лес, я почувствовал воодушевление, которое быстро превратилось в нетерпение. - Ну, дошли мы, наконец? - поддразнил я его, притворно нахмурившись - Почти, - улыбнулся он смене моего настроения. - Видишь, впереди яркое пятно? Я уставилась в густой лес. - А что, должен? Он усмехнулся. - Пожалуй, для твоих глаз еще малость рановато. - Пора топать в оптику, - пробормотал я. Его улыбка расплылась еще шире. Но еще метров через тридцать, и я смог отчетливо разглядеть впереди просвет среди деревьев, свет там был золотистым, а не зеленым. Я поторопился, мое желание выйти к солнцу росло с каждым шагом. Он позволил мне идти первим, бесшумно двигаясь следом. Я подошел к лагуне света, и перешагнул через последние папоротники, отделявшие меня от самого изумительного места, какое мне только доводилось видеть в жизни. Поляна была небольшой, совершенно круглой, и усеянной миллионом диких цветов - фиолетовых, желтых, и белых. Откуда-то неподалеку до меня доносилось мелодичное журчание ручья. Солнце светило прямо над головой, заливая божественный луг сливочным светом. Охваченная благоговением, я медленно двинулся сквозь мягкую траву, трепещущие лепестки цветов, и теплый, ласковый воздух. На середине поляны, я обернулся, но Шу больше не шел в шаге за моей спиной, как я ожидал. Охваченная внезапной тревогой, я стал озираться по сторонам, ища его взглядом. Он оказался все там же, в густой тени листвы, на краю просвета, внимательно наблюдая за мной настороженными глазами. И только теперь я вспомнил то, что прелесть поляны вытеснила из моего сознания, я вспомнил, о еще одной тайне, касающейся Шу и солнца, разгадку которой он пообещал показать мне сегодня. Я шагнул обратно, в его сторону, не скрывая любопытства в глазах. А вот его глаза смотрели неуверенно, и даже с неохотой. Я поощряющее улыбнулся, и поманил его рукой, делая еще шаг к нему. Он поднял руку, останавливая меня, и я замер, а потом медленно опустилсч на пятки. Мне показалось, что Шу глубоко вздохнул, а затем выступил вперед, в яркое сияние полуденного солнца.