Scio (1/2)

— Ах, хён, ты такой неугомонный. — Чонгук нежно улыбается.

Лишь один Юнги понимает, что этот мир не тот, в котором живёт Чонгук.

Это не его Чонгук.

Это его ад. </p>

— Мой милый хён, я так по тебе скучал. — Чонгук садится перед ним на колени и смотрит, словно зверь на добычу. — Я…ты не представляешь…я так тебя долго искал, моя любовь.

Чонгук осматривает его лицо и улыбается. «Красивый» — слетает с его губ, на которых вновь появляется неестественная улыбка. Юнги лишь опускает голову и сам улыбается в ответ. Его грубо хватают на подбородок и тянут вперёд, грубо целуя. Его тянут со стула и с силой усаживают на бёдра, до боли сжимая талию. Его губы кусают до крови, сжимают бедра и талию до синяков. Ему больно. Ему делают больно до безумия в глазах. Ему делают больно с желанием.

— Хён, смотри только на меня. — скулит Чонгук, сжимая его бёдра. — Я твоя единственная надежда. Я тот, кто любит тебя до боли в костях. Я тот, кто сошёл с ума из-за любви к тебе.

Юнги с ужасом смотрит на него и пытается найти хоть малейшую частичку прежнего Чонгука. Его руки связаны, но он хочет дотянуться до его лица, попытаться найти в глазах настоящего Чона, который любил и любит, но видит лишь безумие. Звериное безумие, которое сравнимо с бешенством, где тебя без жалости разрывают на части, жадно испытывают твои нервы, мольбы, крики о помощи, которые не сравнимы с адом. Он и есть его личный ад.

— Что с тобой стало? — шепчет Юнги.

И Чонгука это злит. Он хватает его за горло и жадно всматривается в его глаза, в которых таится страх. Его внутренний зверь урчит, потому что чувствует полную власть. Он жаждет закрыть его рядом с собой, посадить на цепь, заковать всеми замками и никому никогда не разрешать даже упоминать его имя. Лишь одно упоминание даст ему волю, где он будет убивать жадно и медленно, впитывать в себя крики и мольбы, но будет повторять его имя при каждом ударе, словно молитву от всех грехов, которые он совершил. Жадность — блаженное слово, которое описывает все его чувства. Для него Юнги и есть жадность.

Чонгук хочет, чтобы только он мог прикасался к нему, хочет каждый миллиметр его тела, хочет быть для него всем. Он хочется владеть им. Хочет желать и ублажать, лишь бы был рядом, лишь бы думал только о нем. Он готов усыпать его самыми драгоценными камнями, хотя и те не сравнятся с неземной красотой Юнги, которой он так и не может насладиться сполна. Юнги здесь, сидит и пытается спасти свою жизнь рядом с ним, но он всё равно так далеко от него. Словно под холодной, как его руки, землёй, которая ему снится каждую ночь. Это сон. Это не правда.

— А с тобой, хён? — сжимает сильнее руку и блаженно усмехается, смотря как Юнги медленно задыхается.