XXVIII. papiliones in corde tuo. (1/2)

— Ты должен все хорошо обдумать, — перебирая вещи, говорит Тэхён. — вдруг он не тот человек, с которым тебе нужно быть.

— С чего ты так решил? — укладывая волосы, шипит Юн.

— Просто… — вздох. — я не хочу вновь успокаивать тебя от истерики, как было с Чимином.

Юнги опустил глаза и тяжело вздохнул. Может быть Тэхён прав? Вдруг ему также разобьют сердце, которое совсем недавно начало биться? Больше всего он боялся вновь влюбиться. Старые воспоминания навевают вернуться в то время, когда все было хорошо, но недолго. Он помнит яркую улыбку и смех, тихие ласковые слова — пропитанные желчью, нежные прикосновения — оставляющие трещины на теле. Всё было хорошо, пока они не стали жить вместе. После этого пошли постоянные вечера с разбитой губой, ссадинами на теле, синяками от рук и тихое шепелявое «ты такой противный».

— Юнги, — из омута мыслей вывел обеспокоенный взгляд Тэхёна. — Ты опять вспомнил его?

— Ты сам напомнил про него. — поджимает губы.

— Послушай меня, — Тэ осторожно обхватывает горящие щеки и поднимает взгляд на себя. — Если он хоть пальцем тебя тронет, то мы с Хосоком его заживо закопаем или нет, отдадим псам, они как раз с вечно голодными глазами ходят.

Юнги тихо смеётся и прижимается к нему. Он вдыхает его приятный запах и на мгновение возвращается в вечер, когда еле заметный аромат апельсина перемешивался с запахом крови и пороха, где свист летящих пуль, закладывал уши. Перед глазами икона Девы Марии, по которой медленными каплями стекала свежая кровь. Страх и крики испуганных людей через вакуум издаются эхом в ушах. Мягкие руки прижимают его к себе, тихий голос успокаивает истерзанное сердце. «Всё хорошо, теперь ты свободен» — тихо шепчет парень, улыбаясь искренней улыбкой.

— Что за щенячьи нежности? — веселый голос и пропадающее тепло вновь возвращают в реальность.

За спиной стоит Хосок, а рядом с ним тут же оказался Тэхён, прижимаясь к нему. Поцелуи-бабочки и «я соскучился» на мгновение вызывают щекочущие ощущения в животе. Их пара для Юнги, как олицетворение чего-то неимоверно уютного, нежного и семейного. Будто для них существует только свой мир, где можно услышать щебетание птиц, журчание реки и тихий, еле слышимый, смех детей.

— Привет, солнце, — целует в висок и сильнее прижимает за талию к себе. — Вижу тут полный процесс сбора Юнги к свиданию.

— Да, — немного краснея, говорит Юн. — Такое ощущение, что он собирает меня не на свидание, а сразу на свадьбу.

— Тц, я ради тебя стараюсь. — с ноткой обиды, ворчит Тэ.

— А я не против свадьбы, ты и Чонгук вполне подходите друг другу, нежели с этим из семейства Пак. — весело щебечет Хосок, чувствуя сжимающуюся руку на плече и недовольный взгляд Тэхёна. — Мороженое? Шоколадное или ванильное?

— Безнадёга, тут у Юнги свидание намечается, а ты о мороженом! — возмущается Тэхён, тут же получая короткий поцелуй. — Ванильное.

— Я ради вас стараюсь, солнце, — улыбается, освобождая его из объятий. — Я поехал за мороженным, а вы дальше собирайтесь.

Хосок уходит, оставляя наедине ворчащего Тэхёна и еле сдерживающего смех Юнги.

— А ты чего стоишь? Юнги, время не резиновое! Не думаю, что у Чонгука стальные нервы, он ждать долго не сможет, так что быстро иди переодеваться!