XXV. ut prius amare me ex aere spiritum. (2/2)

— Что вас зацепило в нём? Почему именно обычный бариста, а не знаменитый айдол?

— Если я знаменит, то и соответствующую любовь должен выбирать? — как-то грубо, произнёс Мин, но тут же успокоился. — Чонгук, не обычный бариста, он — мой глоток воздуха, моя лирика и вдохновение. Только он держит меня за руки и не даёт уйти на дно. — замирает, замечая, как в зал тихо заходит Чонгук и улыбается ему. — Он тот, кому я готов отдать своё сердце.

— Ваша заглавная песня под названием « Карамельно-приятно » посвящена вашей истории?

Юнги смотрит на Чонгука и глаз оторвать не может. Буря теплоты разливается по всему телу, заставляя мурашкам пройтись по спине. Стоило ему посмотреть на их первую совместную фотографию, как строчки сами лезли в голову. ”Хён, ты тут на котёнка похож” — с улыбкой, говорил Чонгук, когда они сидели в парке и смотрели фотографии. Тогда была тёплая осень, когда жёлто-оранжевые листки окрашивали небольшие полянки под деревьями, вечерние закаты окрашивали небо в пастельные оттенки, уличные фонари освещали пустые скамейки. И губы, которые так манили, словно сладкий кофе с зефирками сверху. Первый поцелуй и запоминающий вкус, который до сих пор чувствовался на губах.

— В моей музыке нельзя передать наши чувства, любовь, эмоции, но в них есть частичка нас, — усмехается, — И даже так, я хочу передать все чувства через лирику, чтобы все могли ощутить то, что греет мою душу.

— Будет ли Чонгук работать вместе с вами?

— Нет, я не хочу связывать его со своей карьерой. По-крайней мере, это будет до того момента, пока сам Чон не проявит своё желание. А пока, что он, что я — не хотим этого, ведь, — смотрит на Чонгука. — счастье любит тишину.

В студии приглушают свет и потихоньку начинают разбирать аппаратуру. В помещении немного прохладно и слишком шумно. Юнги разговаривает с менеджером и, нахмурив брови, что-то говорит. Чонгук сидит в паре метров от него и смотрит, смотрит, каждый миллиметр кожи прожигая. Прошло около восьми часов и он сильно соскучился, жутко хотелось прижать к себе и долго, долго разговаривать не о чём, укрывшись пледом и всматриваясь в город, который отражался в глазах Юнги. Хотелось снова увидеть нежную улыбку и слушать, слушать тихие слова о любви, которые в ноты выстраивались, заставляя сердце биться в ритм песни.

— Чонгук. — Юнги встаёт напротив него и слегка наклоняется, беря его за руку. — Поедем домой?

— Обязательно, — слегка поднимается и целует в губы, шепча в губы. — карамельно.

— Приятно, — шепчет в ответ и утопает в поцелуе, выпуская ноты из сердца.