Часть 34 (1/2)

— Да, — сказала Гермиона. — Я подумаю, какая литература может тебе подойти.

— Спасибо, — Орион улыбнулся. — Я буду благодарен.

Он повернулся и посмотрел на Гарри так, будто тот помешал чему-то важному. Его брови были чуть сведены, а темные глаза казались холодными и отстраненными.

— Профессор Поттер, — поздоровался Блэк. — Что ж, я пойду.

Гарри наблюдал за тем, как он закидывает сумку на плечо. Проходя мимо, Орион бросил на него еще один взгляд, и тот уже не был таким равнодушным. Гарри словно окатило волной, и он лишь упрямо прищурился, не отступая.

— Привет, Орион.

Орион проскользнул мимо него, и ладонью Гарри задел его мантию. Но Блэк ничего не сказал и просто скрылся за дверью, оставив после себя гнетущее ощущение недосказанности.

— Оу, — Гермиона улыбнулась и присела на первую парту. — Кто-то обиделся.

— Ерунда.

— Если ты не понял, что происходит, я запущу в тебя учебником.

Гарри вздохнул. Он проверил, чтобы дверь была плотно прикрыта, а потом уселся рядом с Гермионой. В ее классе парты были расставлены полукругом, и это добавляло какой-то свежести. Гермиона взмахнула палочкой, чтобы открыть окно и проветрить.

— Я понимаю, но это все равно ерунда, — сказал Гарри. — Он не может всерьез злиться на меня за то, что я не отвечал на его письма. Ты бы тоже не стала этого делать.

— Не стала бы. Но он все равно может обижаться. Из-за того, что было.

Гарри пожал плечами и принялся обкусывать губу изнутри. Ожидания Ориона не были его проблемами, и тот доставил ему немало неудобств своей откровенностью. Мысль, которую он посадил в сознании Гарри, не желала уходить, как бы старательно тот ее не закапывал. Летом, когда Реддл был далеко, все было намного проще, но в школе, когда Том почти каждый день появлялся поблизости, сделать это было непросто. Это походило на тихий, но навязчивый писк где-то в глубине разума, который никогда не смолкал.

Он в вас влюблен.

Это было правдой? У Гарри не было доказательств, а Орион был просто упрямцем.

— Не хочу говорить про Блэка.

— Конечно, ведь он же не Том, — хмыкнула Гермиона.

— Вот именно, он не Том, — Гарри закатил глаза. — И чего он хотел?

— Просил посоветовать ему дополнительной литературы по защитным Рунам. Сел за свою выпускную работу в сентябре — я одобряю такой подход.

— Хорошо, что мы не писали подобного для СОВ, — Гарри покачал головой. Едва ли он справился бы с подобной работой в конце пятого курса. Он все еще слишком хорошо помнил, что тогда произошло.

— На седьмом нам бы все равно пришлось, — Гермиона грустно улыбнулась. — Орион изучает… Хм, альтернативные способы применения защитных заклинаний на примере охраны банка ”Гринготтс”.

— Кошмар, — ужаснулся Гарри. — Кому это может быть интересно?

— Вообще-то, это очень перспективная тема, — возмутилась Гермиона. — Если Орион когда-нибудь захочет стать аврором, то такое исследование сыграет ему на руку.

— Орион не хочет быть аврором, — заметил Гарри. — И почему он подошел к тебе, а не к Уолбрику?

— Откуда мне знать? — Гермиона хитро улыбнулась. — А что?

— Ничего, — фыркнул Гарри. — Как прошел первый урок?

— Мне кажется, хорошо, — Гермиона тут же приосанилась. — Уолбрик говорит, что это довольно большая группа, потому что обычно все выбирают золотую тройку легких предметов из Прорицания, Ухода и Маггловедения, — она осуждающе покосилась на Гарри. — Так что у меня тут Том с друзьями, с ними, конечно, Макмюррей и Джоул, Сьюзи Степлтон и Генри Лорт с Пуффендуя, а с Гриффиндора Майкл Риндлтон и… вроде бы его зовут Джеймс, но возможно Джек. Я забыла.

— Одиннадцать человек. Ты собрала все факультеты.

— Это для меня много, — вздохнула Гермиона. — У нас группа седьмого курса из четырех человек! А тут их одиннадцать.

— Теперь ты меня лучше понимаешь, — ухмыльнулся Гарри. — У меня три полных курса и теперь еще домашние задания четвертого. Мне совершенно, совершенно не до Ориона.

Гермиона усмехнулась.

— Ты опять о нем вспомнил.

— Не вспоминал. Так что Том?

— Задавал много вопросов, — Гермиона нахмурилась. — Мне это показалось даже странным. Кажется, он действительно прочитал весь учебник. Уолбрик дал ему двадцать баллов.

— Думаешь, сможешь с ним сблизиться?

— Если он и дальше будет так заинтересован в Рунах, то, пожалуй, я могла бы давать ему какие-нибудь задания и использовать это как повод побеседовать. Хотя я не думаю, что это будет так уж полезно. Он упомянул путешествия во времени.

— Что? — удивился Гарри. Его сердце дрогнуло. — Просто так?

— Нет, он спросил о Руне. Это ничего не значит, я понимаю. Но у него был такой взгляд…

Они изучали магию, конечно, и путешествия во времени не были настолько уж редкой темой. Но все же...

— Взгляд?

Гермиона задумчиво уставилась в открытое окно. Погода была отличной, и голубое небо раскинулось над замком и его окрестностями. Лишь на самом горизонте собирались облака — пока что светлые и безобидные.

— Я вдруг поняла, что и не замечала, какой он стал взрослый, — Гермиона вдруг сменила тему. — Да и все они. Эти ваши скачки роста такие внезапные.

— Мы тоже взрослые, — заметил Гарри. — Нам уже двадцать два.

— Не могу в это поверить, — Гермиона улыбнулась и пихнула его локтем. — Если бы кто-то меня спросил, я бы сказала, что мне двадцать. Или даже меньше. Может, мы не стареем с того момента, как вернулись в прошлое? Тогда нам всю жизнь будет девятнадцать.

— Объяснить это будет очень непросто.

— И все-таки время прошло очень быстро. Все уже кажется другим.

Гарри поежился и посмотрел на Гермиону. На самом деле, он хорошо понимал ее мысль: порой ему казалось, что его собственный мир остановился, когда они вернулись в прошлое. Никогда еще его жизнь не была такой спокойной. Ему не приходилось сражаться, рисковать собой, бросаться в гущу событий — этим теперь занимались другие, а Гарри словно смотрел со стороны на то, что было его жизнью. Было — и не прекращало.

— Это странно, — Гермиона положила руку на его ладонь. — Раньше Хогвартс был местом, где мы переживали приключения, а теперь мы тут работаем.

— Я думал о том же самом.

— Поэтому я думаю, тебе стоит помириться с Орионом, — Гермиона все еще смотрела в окно.

— Почему?

— Потому что он не Том, — она повернулась к нему. — У Реддла есть странная способность — он привлекает внимание, и это выматывает. Мне хватило одного урока, чтобы это ощутить. Думаю, на тебя он влияет даже сильнее.

— И что ты предлагаешь? Дружить с Орионом? — Гарри фыркнул.

— А почему нет? Ты говорил об этом в прошлом году, но я решила дать тебе время все обдумать и не давила. Но правда, почему нет? Когда в последний раз ты играл в квиддич? Или в шахматы? Или занимался той бессмысленной ерундой, которую вы с Роном так обожали? С Томом этого не будет. А вот с Орионом — да.

— Почему ты так настаиваешь? — спросил Гарри с подозрением. — Я не хочу в это ввязываться.

— Ты просто думаешь только о Реддле.

— Да, потому что это то, чем мы должны заниматься, — Гарри покачал головой. — Он просто взорвется, как маленький вулкан, если что-то произойдет.

— Рано или поздно ему придется взорваться, — сказала Гермиона. — Если ты не собираешься провести с ним всю жизнь, то в какой-то момент он должен будет принять тот факт, что в твоей жизни есть и другие люди. Это здоровая позиция.

— Ну, попробуй ему ее объяснить, — Гарри разозлился.

— Я не думаю, что нравлюсь ему, — произнесла вдруг Гермиона. — И я хочу, чтобы кто-то был на нашей стороне, если вдруг что-то случится.

— Дамблдор будет на нашей стороне. Нам не нужен Орион, — Гарри покачал головой. — Почему ты думаешь, что не нравишься ему?

— Я просто это чувствую. То, как он смотрел, как он задавал вопросы — он словно бросал мне вызов.

— Он иногда так делает. Умничает. Это не значит, что он строит против тебя козни.

— Теперь ты его защищаешь, — Гермиона улыбнулась краем губ. — Возможно, ты прав. Рано делать выводы.

Гарри не хотел об этом думать. Том улыбался ему, рассказывал об уроках и друзьях, о своих планах на Хогсмид — Гарри не хотел бы потерять все это и снова увидеть Волдеморта в его красивом лице. Шрам не болел уже довольно давно, и ему казалось, что они обрели странный баланс, нарушаемый только Орионом, мысли о котором не давали Реддлу покоя. Гарри старался о нем не вспоминать и ничего не предполагать — ему было, чем заняться, и Орион не мог ему помочь. В прошлом году он говорил Гарри, что тот может на него положиться, но что за этим стояло, кроме слов? Орион был семикурсником. Скоро Хогвартс станет для него воспоминанием.

И Гарри тоже. Слишком многое стояло на кону.

— Хватит обо мне и Реддле, — Гермиона спрыгнула со стола. — Как там твои занятия с Патрицией?

— Лучше не спрашивай.

Два года назад Патриция Бишоп помогала вести квиддичный кружок: она была активной и инициативной, но Гарри всегда мог сбросить разговоры с ней на профессора. Однако теперь девушка намеревалась вцепиться в него мертвой хваткой. Исследование разных стилей европейского боя предполагало много практики, которой Гарри не собирался заниматься: тратить вечера на общение с Патрицией, которая обожала расспрашивать его о его хобби, личной жизни и прочем, было сомнительным удовольствием, и он с большей готовностью потренировался бы с Томом. Тот хотя бы действительно старался.

К тому же, Гарри совершенно не разбирался в этих стилях. Он даже не был уверен, что у него самого есть какой-то «стиль», пока Том не указал ему на него.

— Если бы вы вдруг приняли Оборотное зелье и сразились со мной, я бы вас сразу узнал, — сказал тот во время одной из тренировок. Они закончили с домашними заданиями первого курса и принялись возиться с простыми чарами. Том провел палочкой вдоль его тела: — То, как вы ставите ноги, держите палочку… Возможно, я вас копирую. Но это не плохо. Требуется много практики, чтобы сформировать что-то свое.

— Теперь ты меня учишь, — Гарри улыбнулся. — Я бы посоветовал тебе практиковаться с кем-то еще, чтобы не привыкать.

— Я не против привыкнуть к вам, — Том улыбнулся. — Защищайтесь.

Патриция же была совсем не такой, и с ней было совсем не весело. Поэтому Гарри пошел на хитрость.

— Ты неправильно поняла задание профессора Вилкост, — говорил Гарри, когда Бишоп топталась перед его столом. — Я не должен объяснять тебе эти практики. Это — твое исследование. Я лишь буду наблюдать, когда ты будешь проверять их в действии.

— А вы не можете быть моим дуэльным партнером? — спросила Патриция, теребя светлую косу. — Так я смогу быстрее во всем разобраться.

— Нет, к сожалению, — Гарри улыбнулся. — У вас есть дуэльные практики для ЖАБА, которые ведет профессор Вилкост.

— А почему вы их не ведете?

— Полагаю, я буду помогать.

Гарри подозревал, что Вилкост попытается сбросить на него все, чем не хочет заниматься сама. Ему оставалось лишь смиренно вздыхать. На ЖАБА студенты должны были сдать дуэльное мастерство, и в этом году комиссия собиралась обращать на него особо пристальное внимание из-за нужд войны. Гарри не хотел в это ввязываться, но Вилкост была не настолько терпеливой. Рано или поздно ему придется помогать, а это значило, что в его жизни станет чуть больше седьмого курса. Гарри пытался отсрочить этот момент.

— Давай так, — предложил он, заметив, как Патриция погрустнела. — Приноси мне свои материалы, когда они появятся. Может, я смогу что-то посоветовать.

Девушка улыбалась, а Гарри чувствовал себя немного паршиво.

Несмотря на тревогу Гермионы и возросшую нагрузку, Гарри казалось, что год начинался неплохо. Он нашел некоторый баланс: иногда он проводил вечера с Томом, иногда с Гермионой или с книгой, а иногда — в воздухе. Пока погода была хорошей, он мог летать часами, наворачивая круги над озером и лесом. Школьные метлы были довольно старыми и неповоротливыми, и он постоянно раздумывал над тем, что ему стоило завести свою собственную — пусть не такую быструю, как Молния, но хотя бы не напоминающую грубо обструганное полено. Однако метла стоила денег, а они и так потратили часть сбережений на свой отпуск. Остальное стоило оставить на будущее.

Они решили, что сообщат Тому о своем плане, когда ему исполнится шестнадцать. Тот получал право покинуть свой приют без согласия формальных опекунов, и они могли осуществить свой замысел: даже если им не позволили бы его усыновить, они могли бы поселиться в одном доме. В мыслях Гарри все это выглядело очень славно.

Все было хорошо в Хогвартсе. Они снова были отделены от остального мира, погруженного в войну. Атлантика, Африка, Восточный Фронт — новости были неутешительными, но они были далеко. Они казались страшным сном, и Гарри не хотел вспоминать тот тяжелый период в прошлом году, когда даже стены Хогвартса сотрясались от грохота немецких самолетов. Он знал, что война будет греметь еще несколько лет, но Гермиона утверждала, что вскоре наступит перелом, и преимущество будет на их стороне.

— Они не были готовы, — рассказывала она, когда они с Гарри сидели в его комнате и играли в шахматы. Гарри почти всегда выигрывал, и Гермиона вздыхала. — Они думали, что все закончится быстро, а война затянулась. Вскоре их силы иссякнут.

— А Гриндевальд? Думаешь, он еще вернется?

— Скорее всего, — ответила Гермиона. — Я так мало про него читала в школе и теперь жалею об этом. Но мы знаем, что дуэль с Дамблдором будет в 1945 году. Может, это будет его последней попыткой? Его собственным наступлением в Арденнах?

— Что ж, его ждет поражение, — Гарри посмотрел на доску. — И твоего короля тоже.

Гермиона опустила голову.

— И как ты это делаешь? — вздохнула она.

Смутные тревоги о будущем порой пропадали за ежедневными хлопотами. Гарри продолжал следить за Хагридом: тот по-прежнему везде ходил в одиночестве. Флимонт говорил, что его дразнят грязнокровкой и переростком, но это сложно было пресечь. К тому же в классе студенты сдерживались, только смеялись, если у Хагрида не получалось заклинание — а это происходило часто. Гарри решил, что пришла пора с ним побеседовать.

Для этого момента он выбрал теплый, солнечный день. Гермиона сомневалась, стоит ли идти с ним: вдруг Хагрид бы испугался такого внимания? В итоге было решено, что Гарри просто оставит его после урока, дружелюбно поболтает и упомянет, что они с Гермионой друзья, чтобы Хагрида не удивило ее появление в следующий раз. Это звучало довольно просто.

— Мистер Хагрид, — произнес он, когда после занятия студенты начали собираться, — вы можете остаться ненадолго?

Звать его так было странно и неправильно. Гарри старался не показывать своего волнения: конечно, он мог просто звать его по фамилии, но это выдало бы особое отношение. Хагрид, понурив голову, поплелся в его сторону. Он цеплялся за свою потрепанную сумку и смотрел под ноги: сидя на своем месте, Гарри ощущал себя крошечным перед ним. Если Хагрид был таким высоким в свои тринадцать, что с ним будет к шестнадцати? Ему было непросто, но он каким-то образом справился. Он вырос добрым, ответственным и верным.

— У меня плохо получается, так ведь? — пробубнил он, когда за последним первокурсником закрылась дверь. Гарри моргнул.

— Что?

— Вы ведь поэтому меня оставили? Потому что я не справляюсь?

— Нет! Нет, вовсе нет, — тут же запротестовал Гарри. — Ты хорошо справляешься.

— Ну да.

— Хагрид, — Гарри поднялся со своего места, — я просто хотел с тобой побеседовать.

Ему приходилось поднимать голову, чтобы смотреть ему в лицо. Темные глаза Хагрида поблескивали, а щеки были красными от смущения. Волосы у него постоянно путались.

— Давай прогуляемся? — предложил Гарри. — У тебя ведь больше нет уроков сегодня?

Хагрид явно сомневался в том, что это хорошая идея, но отказываться не стал. Он был смущен и растерян, и Гарри старался выглядеть как можно более расслабленно и располагающе. В конце концов, он хотел с ним подружиться. Пока они шли по коридорам, он спрашивал его о самых обычных вещах: как ему комната, какие уроки нравятся, чем он занимается в свободное время… Хагрид отвечал довольно коротко, но чем дальше они уходили от кабинета, тем лучше он себя чувствовал. Выйдя из замка, он расправил плечи и огляделся. Сегодня проходили отборочные испытания слизеринцев, поэтому ученики стянулись на трибуны: поляны и берег озера были пусты. Гарри повел Хагрида по своей любимой тропе: она проходила мимо стадиона, а потом заворачивала к Лесу. Раньше на ее пути стоял домик Хагрида.

— Тебе нравится квиддич? — спросил Гарри, когда они приблизились к стадиону. Со стороны ворот хорошо просматривалось все поле, и Гарри без труда нашел Ориона: тот уже переоделся и теперь дожидался, пока все участники соревнований соберутся. Он стал капитаном, поэтому отбор был на его совести. Под его руководством слизеринская сборная должна была стать сильной, как никогда — это был его последний год, в конце концов. Даже издалека Гарри мог разглядеть его черные волосы. Ветер трепал его зеленую мантию.

Орион его не видел.

— Нравится, — сказал Хагрид. — Но у меня не получается летать на метле.

— Так бывает, — Гарри улыбнулся. — Я болею за Гриффиндор.

— Правда? — удивился Хагрид. — А я думал, что за Слизерин.

— Почему?

— Та это, — он отвернулся. — Просто…

— Я всегда болел за Гриффиндор, — твердо сказал Гарри. — Вместе с профессором Дамблдором и профессором Вилкост. И мисс Грейнджер тоже.

Хагрид улыбнулся.

— У меня уже есть шарф, — сказал он. — Надеюсь, наша команда победит.

— У Гриффиндора очень сильная сборная, — заметил Гарри. — В прошлом году вы взяли кубок.