Глава 46. Хорошее начало (1/2)

Драко резко сел, потеряв хватку на Гермионе и ее цепи, когда зелье выжгло туман Ветитуса. Он тяжело дышал, пытаясь дотянуться до нее по ментальной связи, предлагая забрать боль, которую она чувствовала — он точно это знал. Боль, от которой он только хотел ее спасти.

Затем, когда он соприкоснулся с ней, эта самая боль захлестнула его со всех сторон. Затопила мозг, обожгла нервные окончания, оставив после себя странные образы. Образы, не имеющие смысла. Отец, который смеялся и болтал с Сириусом Блэком и человеком, который, видимо, являлся Джеймсом Поттером — сходство с Гарри было жутким. Другой молодой он, который пел рождественские песни и был одет в невиданный ранее свитер Уизли. Это была бессмыслица, образы заполняли разум по кусочкам — как маггловские фотографии.

Драко даже не понял, что кричал, пока полог его кровати не распахнулся, открывая взор на Тео и Блейза с палочками в руках, на лицах которых отражалось беспокойство.

Позади них была лишь одна кровать с потревоженными занавесками.

— Драко? Что случилось? — спросил Блейз.

— С Гермионой всё в порядке? — спросил Тео.

Драко кивнул, пытаясь понять, что видел его мозг, что чувствовало его сердце.

Вдруг по цепи поплыли слова, создавая интенсивный всплеск эмоций, которые не получалось идентифицировать. Хотя он распознал злость и желание исполнить то, что эти слова означали.

«Я убью эту суку».

«Да».

«Я хочу, чтобы она была уничтожена».

«У нас на завтра запланирована одна детская шалость. Чтобы она недооценивала нас. Заденем ее гордость. После спланируем что-нибудь более масштабное».

«Хорошо».

— Драко? — позвал Тео, касаясь плеча Драко и заставляя его вздрогнуть.

— М, да, Гермиона очнулась. И она хочет зажарить эту жирную жабу живьем.

Блейз растерянно захлопал глазами.

— Подождите, я что-то не понимаю.

— Ты ему не сказал? — Драко посмотрел на Тео. — Я удивлен.

— Ну, — Тео выглядел смущенным, — Блейз не мародер и… э-э… как бы…

Теперь Блейз смотрел на Тео точно так же, как тогда, в поезде.

— Теодор…

— Хм… я… эм…

— Блейз, — вздохнул Драко, — ты любишь Тео?

Оба парня вздрогнули и перевели на него удивленный взгляд.

— Что ты?..

— Как ты?..

Драко оборвал их и указал на единственную смятую кровать позади. Парни развернулись и посмотрели в ту сторону. Первым в себя пришел Блейз.

— Значит, ты знаешь о нас. Ничего не говори моей матери. Понял? — в его черных глазах появился опасный блеск.

Драко лишь приподнял бровь. Он смотрел в глаза Волдеморта, а Блейз ни капли не был на него похож.

— Не скажу, если ты ответишь на один вопрос.

— Какой?

— Ты любишь Тео?

— Драко! Зачем… — начал Тео, но тут его прервал Блейз, хлопнув Нотта ладонью по губам.

— Да, я люблю его и не отпущу, что бы ни случилось с Сам-Знаешь-Кем и тем ублюдком, который пытался убить его перед Рождеством, — глаза Блейза сверкнули, как твердый оникс, и Драко кивнул.

— А твоя семья?

— Они, — губы Блейза скривились в пугающей улыбке, — переживут. Не то чтобы у них есть выбор. Я не из тех марионеток, за которых постоянно выходит моя мать.

— Тогда зачем просить меня держать это в секрете?

Блейз пожал плечами и убрал руку со рта Тео, сказав:

— Она склонна делать глупости, когда я иду против ее желаний. Я бы предпочел сохранить это в тайне до тех пор, пока Сам-Знаешь-Кто не будет уничтожен Поттером.

— Ты так уверен, что Гарри победит?

Блейз закинул длинную руку на плечи ворчащего Тео.

— А ты нет?

Драко кивнул, отказываясь озвучивать маленький ворох страхов, разъедающий внутренности. Страхов, о существовании которых до этого момента он совершенно не подозревал.

В сознании вспыхнул образ бледной и скорчившейся Гермионы, лежащей на куче грязных обломков — идентично тому, как она выглядела на больничной койке прошлой весной.

Да, он думал, что Гарри сможет победить Волдеморта, но какой ценой? Кто умрет в следующий раз, когда две стороны схлестнутся? Он уже потерял отца. Кого ещё он потеряет?

Этот вопрос преследовал Драко, когда он желал спокойной ночи ребятам. Тео тем временем тихо рассказывал Блейзу, что случилось с Амбридж и Гермионой.

Эти мысли сидели в голове, и когда он зарылся под одеяло, отправив Гермионе последнюю мысль.

«Спокойной ночи, Гермиона. Я… я рад, что ты в порядке».

Последовала долгая пауза, после чего она прошептала:

«Спокойной ночи, Драко. Спасибо».

***</p>

Как только Драко пожелал спокойной ночи, Гермиона уговорила Гарри идти спать, уверяя, что с ней всё в порядке. Что ей нужно время для разработки хорошей мести. Похоже, он не поверил, но, будучи измученным, заснул, держа ее за руку и тихо напевая, после ее обещания принять третье зелье через час. Ей нужно было ослабить сны от Ветитуса, а зелья не подействуют, если их не принять немедленно Даже сейчас, находясь в темном общежитии мальчиков, она чувствовала, как образы и эмоции — покрытые тошнотворной сладостью — окутывают сознание, соблазняя своим совершенством. Отвлекая от злости, которую она испытывала по отношению к Амбридж.

Она просто хотела их совершенства — очень сильно.

Она помнила свои сны: что ее родители живы. Что родители ее друзей живы. Стоило закрыть глаза, как она видела себя сидящей за длинным обеденным столом в саду Уизли. Рядом с ее мамой — женщиной, которую она видела лишь на неподвижной маггловской фотографии — стояла мама Луны, которая выглядела такой же, как при их с Гермионой последней встречи почти десять лет назад. Напротив них сидел отец Невилла и разговаривал с мамой Гарри. А в конце стола расположился отец Гарри и смеялся вместе с дядей Ремусом над какой-то шуткой Бродяги.

Всё это казалось таким реальным.

Неконтролируемые спазмы сковали горло, и она схватила запасную подушку Гарри, пряча слезы в мягком хлопке.

Это не было реально.

Ничего из этого.

Она должна была говорить себе это.

Но теперь она точно знала, каково было бы, если бы мать обняла ее. Если бы отец в шутку отчитал ее за то, что она неправильно чистит зубы. Если бы она вышла на улицу, на солнце, с обнаженными руками и ногами.

Теперь она знала, как выглядели Бродяга и дядя Ремус без печали в глазах и шрамов на лицах.

Раздался ещё один всхлип, но она больше не думала.

Она выскочила из постели Гарри, пролетела по каменному полу и выбежала из комнаты, прижимая подушку к груди. Фальшивые воспоминания угрожали захлестнуть с головой. Не потому, что она сомневалась, настоящие они или нет. Нет, а потому, что она знала, что они не настоящие.

Общая гостиная была пуста, и Гермиона остановилась посреди нее, тяжело и быстро дыша. Перемежаясь с воздухом, из горла вырывались тихие всхлипы и икота. А через секунду по ее холодному лицу потекли обжигающие слезы. Она чувствовала, что Гарри через связь пытается пробраться к ней в голову, но она заблокировала ее, как прошлой осенью. Ему нужно было поспать. А ей нужно было разобраться с этим самой.

Гермиона стояла посреди пустой гриффиндорской гостиной и плакала о том, чего никогда не будет, пока за окном тихо падал снег.

Она не знала, как долго простояла так, но при первом шевелении мышцы заныли, а все слезы высохли.

Гермиона споткнулась и чуть не упала, уронив мокрую подушку, но сильная рука схватила ее за предплечье, удерживая на месте.

Она нахмурилась, и мозг затуманился, когда она подняла взгляд на гриффиндорца, которого презирала.

— Что ты делаешь? — она попыталась огрызнуться, но голос прозвучал как какое-то грубое карканье.

— Тебе… тебе нужно принять это. Так ведь?

Он поднял зелье, которое недавно дал ей Гарри. То, которое она оставила лежать на маленьком столике возле его кровати.

— Что?..

— Ты, эм, — он отвернулся и поморщился, — не наложила заглушающее заклинание. Я слышал, что с тобой случилось. Я видел, как ты уходила, но прошел уже час, и… — он шаркнул ногой по толстому ковру под их босыми ногами. — Я должен как-то загладить вину за то, что случилось. Ты должна его выпить.

Он вел себя так не так, как обычно, и у Гермиона получалось лишь пялиться на него, когда он отпустил ее руку, заставляя слегка покачнуться, и снял восковую пробку с флакона.

Гермиона не отрываясь смотрела на него, и в голове всплыли воспоминания о чае.

— Подожди!

Парень замер, и Гермиона взяла у него пузырек, рассматривая в тусклом свете камина. Это был один из флаконов Драко, на дне которого были выгравированы маленькие буквы «Д.М». Слизеринский зеленый воск вокруг пробки остался нетронутым. Все выглядело, как обычно. Она вытащила палочку, наспех засунутую в карман мантии, и быстро произнесла диагностическое заклинание.

С ним всё было нормально.

Довольно умно со стороны Маклаггена, что он никак не прокомментировал проверку зелья.

Гермиона удалила воск и вытащила пробку, сделав глубокий вдох, прежде чем проглотить светло-оранжевую жидкость. В отличие от двух предыдущих доз, эта жгла сильнее. Гермиона чувствовала, как воспоминания — сны — исчезают, становятся слабее. Когда они испарились, ей снова захотелось плакать, как будто она потеряла часть себя.

Она чувствовала, как сладкий липкий туман сгорает, оставляя дыры и провалы в голове, загоняя сны на задворки сознания, где она с трудом могла их вспомнить.

Но Гермиона всё же попыталась — вернулась в свой разум, желая сохранить те проблески о родителях, но образы, на которые она наткнулась, были не ими. Она увидела Драко, сидящего у озера, с румянцем на щеках и взглядом, от которого сердце забилось быстрее.

Девушка ахнула и отпрянула, отгоняя это воспоминание.

— Ты в порядке?

Она посмотрела на Маклаггена, на лице которого читалось беспокойство. Это выражение, столь несвойственное его характеру, быстро вернуло ее к действительности.

— Да, что…

— Гермиона? Где… Маклагген, какого черта ты делаешь?

С лестницы донесся сердитый голос Гарри, который торопливо спускался по ступенькам, перепрыгивая через две. Он вытащил палочку, не отрывая свирепого взгляда от парня.

Маклагген поспешно отступил назад, подняв руки.

— Я только принес ей то зелье, которое ты велел ей выпить!

Гарри перевел взгляд на Гермиону, а затем широко раскрыл глаза, увидев пустой пузырек в ее руке.

— Гермиона! Ты серьезно выпила это зелье?! После того, как Маклагген отдал его тебе?! Ты ничему не научилась после случая с Амбридж?!

Теперь, когда сны ослабли, как и эмоции, вызванные ими, Гермиону захлестнули стыд и злость на себя за то, что она выпила чай с Ветитусом. И всё же, ощущая себя в достаточной степени скверно, она не считала нужным, чтобы ее чертов брат читал ей нотации!

— Конечно, научилась! Я проверила зелье! Оно было нетронутым!

Гарри приблизился, нахмурившись. Его глаза наполнились недоверием, когда он остановился всего в нескольких дюймах от Маклаггена.

— Серьезно? Я в это не верю. Он ничем не показал, что изменился. Он всё ещё обычный эгоистичный, предвзятый придурок.

— Гарри, какого… — Гермиона разинула рот.

Но прежде чем она закончила предложение, Маклагген опустил руки и сильно толкнул Гарри.

— Заткнись, Поттер. Ты ни хрена обо мне не знаешь.

Гарри отшатнулся от силы толчка, опустив палочку, когда Маклагген, задев его плечом, прошел мимо и снова поднялся по лестнице.

Гермиона наблюдала за его уходом, а потом перевела взгляд на брата.

— Да, я ошиблась. Этого больше не повторится.

Она повернулась и направилась к спальням девочек.

— Гермиона, подожди!

Она замерла и повернулась, посмотрев на него.

— Что? — огрызнулась она.

— Я… — он сглотнул и одарил ее нерешительной улыбкой. — Сожалею.

Она не мигая смотрела на него. Гермиона чувствовала смятение, пока мозг пытался угнаться за словами.