Глава 43. Гордыня (2/2)

«Рассказав, что именно ты стояла за их светящимися волосами на втором курсе».

Гермиона снова усмехнулась и прошептала: «Очко» — заработав удар локтем под ребра от Джинни.

— Гермиона! Скоро люди начнут думать, что ты унаследовала безумие Блэков! — прошипела Джинни. — Или что Дракон — твой парень! Ты не можешь отвести от него свои чертовы глаза!

Гермиона поморщилась и потерла ребра. Мысль о том, чтобы быть девушкой Драко, вызвала внутри очень странные ощущения. А ей не нравилось чувствовать себя странно.

— Мы кузены! Он не мой парень! — прошипела Гермиона в ответ.

— Ты когда-нибудь слышала о близкородственных отношениях? — прошептала Джинни.

— Очко, — сказал Гарри с другого конца.

Гермиона сверкнула глазами и попыталась пнуть его под столом, но у него были гораздо более быстрые рефлексы, чем у нее, и он легко увернулся.

Когда Гарри ухмыльнулся, она лишь фыркнула и вместо этого послала мысль Драко.

«Я заставлю Гарри шпионить. Ты можешь посмотреть, есть ли у кого-нибудь на Слизерине компромат на нее? Я написала Перси Уизли насчет министерских сплетен».

«Я посмотрю. Довольно много людей за этим столом обращаются со мной так, как будто у меня чума».

«Спроси Дэвис, скажи ей, что это поможет Тео».

«Это может сработать. Она королева сплетен».

Гермиона чуть было не сказала «очко» вслух, но вовремя остановилась. Она сомневалась, что ее ребра настолько крепкие, чтобы выдержать ещё один удар локтем от Джинни. Эта девушка была почти чистой мускулатурой. А всё остальное — острые кости.

Вместо этого она быстро послала брату три изображения: карту, его мантию и Амбридж. Гарри поморщился, но кивнул.

Затем она обратила все свое внимание на пирог Шепарда, стоявший перед ней. Но даже когда она поела, голова всё равно шла кругом. Вступительные строки появлялись и исчезали вместе с оборотами фраз и возможными интонациями.

Ей не нравилось писать подобные статьи, от этого она чувствовала себя немного похожей на Скитер, но это была война, и она сделает всё возможное, чтобы их сторона была настолько велика, что у Волдеморта не останется ни шанса победить, ни шанса убить больше людей, ни шанса навредить большему количеству семей. Гермиона хотела, чтобы он знал, что общество настолько настроено против него, что если он победит, то станет правителем пустого государства. Злым островом в море стран, которые никогда не примут его.

И если ей придется выставить на посмешище Министерство, пусть так и будет. Не ее вина, что они отказывались видеть правду. Но ее вина будет в том случае, если она ничего не сделает для достижения просвещения.

Она закончила есть и собрала вещи.

— Я буду в библиотеке до патрулирования. Мне нужно найти несколько книг.

Гарри оторвал взгляд от тарелки, его рот был набит до отказа пирогом с патокой. Гермиона закатила глаза: такое чувство, будто Бродяга и тетя Анди совсем не учили его хорошим манерам.

Рон тоже сидел с полным ртом еды, почти как у Гарри, поэтому ответила Джинни:

— Хорошо, увидимся позже.

— Я пойду с тобой, у меня нет особого аппетита, — сказал Невилл, и действительно, его тарелка была едва тронута.

Гермиона озабоченно нахмурилась. Целители твердили, что Пэнси скоро поправится и очнется, но пока ничего не изменилось.

Два префекта Гриффиндора покинули Большой зал и направились в библиотеку. Между ними висело печальное, хотя и дружеское молчание.

Они заняли столик в дальнем углу, и Гермиона сразу же принялась рыться на полках в поисках материала для домашнего задания. Ей нужно было закончить кое-какие дела, чтобы после патрулирования приступить к наброскам статьи.

Она была полностью погружена в параграф о способах идентификации различных ядов, когда кто-то прочистил горло:

— Хм, Гермиона Блэк?

Она подняла глаза и увидела маленького слизеринца-первокурсника.

— Да? — огрызнулась она, потому что ее перервали прямо на середине очень запутанного предложения.

Он сделал шаг назад и нервно сглотнул.

— У меня, э-э записка. От, эм, профессора Амбридж.

Гермиона нахмурилась и протянула руку:

— Дай посмотрю.

Он практически бросил бумажку ей в руку и убежал. Гермиона сердито посмотрела ему вслед, раздосадованная тем, что ее планы на вечер оказались нарушены.

— Твой хмурый взгляд слишком пугает.

Ее рука крепче сжала записку, и она посмотрела на Драко, который вошел в библиотеку с небрежно перекинутой через плечо сумкой.

— Он прервал меня на важном месте.

— Люди всегда прерывают тебя на важном месте, — фыркнул Невилл через стол.

— Очко, — сказал Драко, одарив Невилла робкой дружелюбной улыбкой.

Префект Гриффиндора замялся, но затем ответил тем же. Внутри Гермионы поселилось теплое и смутное ощущение, полностью уничтожающее раздражение от того, что ее прервали.

— Собираешься ее прочитать? — спросил Драко, усаживаясь рядом с Гермионой.

Она развернула записку и нахмурилась.

— Наша временная директриса хочет видеть меня в своем кабинете при первой же возможности.

— Патрулирование начинается через тридцать минут, — сказал Невилл, сверяясь с одним из множества маленьких волшебных часов в библиотеке.

— Ты можешь пойти после него, — сказал Драко.

— Нет, — Гермиона покачала головой и начала собирать сумку, — я пойду до, потому что смогу использовать патрулирование как повод быстрее уйти. Она написала прийти при первой же возможности.

Драко приподнял бровь.

— Это очень слизеринский образ мышления.

— Наша тетя Анди научила меня всему, что знала сама, а она была великолепной слизеринкой. Никто даже не догадывался о ее любви к дяде Теду, пока они не сбежали.

— К тому же, — добавил Невилл, — она Блэк.

— Очко, — Драко закатил глаза.

— Увидимся, ребят, минут через тридцать, — засмеялась Гермиона. — Пойду посмотрю, чего хочет жаба.

Она оставила мальчиков за работой и вышла из библиотеки. Снова сверившись с запиской, она поднялась на пятый этаж и пошла по пустынному коридору, пока не наткнулась дверь, к которой был приколот гвоздем кусок пергамента с надписью: «кабинет директрисы».

Само это сооружение кричало о ее временном пребывании здесь, и Гермиона усмехнулась, прежде чем сделать глубокий вдох и стереть все эмоции с лица. Успокоившись, она постучала по дереву.

— Входите! — ответ прозвучал таким тошнотворно сладким тоном, что ее желудок скрутило от отвращения.

— Вы хотели меня видеть, директриса? — Гермиона открыла дверь.

Амбридж улыбнулась при упоминании своего временного титула.

— Очень. Я чувствую, что для того, чтобы выполнять свою работу должным образом, я должна встретиться со всеми префектами. Я уже беседовала с главными старостами. Пожалуйста, — она указала на отвратительный стул с прямой спинкой, стоявший перед ее столом, — садитесь.

Гермиона так и сделала, воспользовавшись случаем оглядеть кабинет. Вся мебель была старой и изрядно потрепанной. Совсем не вязалась с мебелью в других учительских кабинетах. На спинке стула Амбридж висела одинокая розовая кофточка, а на стене находились две круглые тарелки, украшенные котятами. Единственные признаки персонализации во всей комнате — Гермиона подумала, что это вполне уместно.

— Прошу прощения за отсутствие украшений. Возникла небольшая проблема с директорским кабинетом, и в настоящее время я не могу получить доступ ко многим своим вещам.

— О, всё в порядке, мэм, — пробормотала Гермиона, и это было единственным, что она могла сказать, чтобы сохранить серьезное лицо.

Губы Амбридж изогнулись в улыбке, которую едва ли можно было назвать таковой.

— У меня есть кое-какие вопросы, но сейчас у меня вечернее чаепитие, и я так не хочу, чтобы мое расписание нарушалось. Особенно учитывая все изменения, происходящие прямо сейчас. Не могли бы вы выпить со мной чашечку чая? — она указала на дымящийся чайный сервиз на своем столе.

Гермиона улыбнулась, неужели Амбридж действительно думает, что сможет понравиться Гермионе? Она действительно такая дура?

— Нет, мэм, я совсем не против. Кто может отказаться от чашки чая?

— Очень хорошо, дорогая.

В комнате на мгновение воцарилась тишина, пока Амбридж готовила две чашки восхитительно пахнущего чая, заговорив только для того, чтобы спросить, как Гермиона предпочитает его пить.

— Одну ложку сахара, без молока, пожалуйста.

— Вот, пейте, пока не остыл. Я уже и забыла, как холодно в этом старом замке.

Гермиона с любопытством понюхала чай, но ничего странного не заметила. Вряд ли Амбридж настолько глупа, чтобы отравить наследницу древнейшего и благороднейшего рода. Особенно когда были свидетели того, что Гермиона ушла в ее кабинет. Чай был чудесного коричневого оттенка — как и положено хорошему чаю. Она сделала глоток и почувствовала, как ее обдало теплом. Если честно, это был удивительно хороший чай, на что Гермиона и указала.

— Благодарю, мисс Блэк. Я заказываю его специально из Китая. Как только выпьешь хороший чай, уже не можешь пить ничего другого.

Гермиона поймала себя на том, что кивает, и сделала ещё один, чуть больший глоток.

— Да, знаю. Бродяга, мой отец, пьет почти все, что угодно, но моя тетя Анди более проницательна. Она познакомила меня с хорошим чаем, когда я была совсем маленькой, и с тех пор я уже не могла наслаждаться второсортными напитками.

Гермиона слегка нахмурилась. Почему она только что болтала о чае? И своей семье?

— Значит, у нее хороший вкус, у вашей тети. Почему бы вам не рассказать мне, какие обязанности вы исполняете как префект?

— Мы патрулируем коридоры пять вечеров в неделю, перед комендантским часом и немного после него. Большую часть времени мы ловим блуждающих по коридорам студентам, но иногда попадаются целующиеся в каморках с метлами парочки. Однажды я даже поймала своего брата! — Гермиона с отвращением сморщила нос.

— А, ваш брат — Гарри Поттер, я права?

Она сделала ещё один, ещё более долгий глоток чая, почти допив его. Он действительно был восхитительным. У него был сладкий фруктовый вкус, который напомнил Гермионе весну.

— Да, Гарри — не мой настоящий брат, но мы именно так определяем друг друга. Всегда были и всегда будем.

— Не могли бы вы рассказать мне, какие проблемы с психикой у вашего брата? Насколько я понимаю, он склонен к галлюцинациям? Вызванные кошмарами из его травмирующего прошлого?

Гермиона покачала головой, чувствуя легкое головокружение. Она сделала ещё один глоток чая, допивая его.

— О, нет, мэм. Гарри снились кошмары. Но у него нет галлюцинаций. Я видела всё, что и он, и уверена в своих словах.

Амбридж взяла чашку Гермионы и налила ей ещё чаю. Гриффиндорка улыбнулась и пробормотала слова благодарности. Она протянула руку, чтобы взять чашку, и нахмурилась, когда та, казалось, поплыла у нее перед глазами. Девушка быстро заморгала и покачала головой. Зрение прояснилось настолько, что она смогла взять чашку, но чай всё равно выплеснулся через край, намочив длинный рукав мантии, который наполовину прикрывал ладонь.

Маленькая часть ее сознания, надежно закованная в сверкающие цепи, кричала, что что-то не так, но она не слышала. Гермиона слышала лишь женский сладкий голос, задающий ей вопросы.

Слишком много вопросов.

Она улыбалась, отвечая на них, она любила объяснять свои мысли. И то, что кто-то настолько интересовался ее статьями и опытом за последний год, было чудесно.

Кроме того, чай был просто восхитительным.