Часть 2. Вечернее чаепитие и лёгкое раздражение. (2/2)

— Как ты пьёшь эту гадость? — Спросила Аня, отхлёбывая из кружки.

— Это не есть гадость, гадость это алкоголь. — Спокойно ответил немец.

— А ты пил? — Аня глаза округлила.

— Когда был в старшая школа, быль безрассудным. — Тихо и немного стыдливо пробурчал Готтард.

— Все мы были безрассудными. — Заметил Антон, вспоминая свою бурную молодость.

— Готтард, а ты влюблялся? — Спросила Анна, подпирая голову рукой.

— Nein, не совсем, скорее пытался понравится, что бы общаться. — Аня фыркнула.

— Разве не одно и тоже?

— Нет, не одно и тоже. — Подметил Энгель.

Они посидели втроём какое-то время молча, а потом Аня хихикнула.

— А помните, летом, когда у Кирьки и Женьки тарзанка навернулась, они к вам за супер- верёвкой побежали? — Тут, вспомнив это, усмехнулся Антон.

— Да, и когда мы с вами, дали им верёвку, вы, мой дорогой друг, решили её испытать. — Готтард улыбнулся.

— Прыгнул то как… Даже закрутил что-то, а потом мокрый от Антона бегал! А ты, за ним лежишь и кричишь:» Стоять, друг мой водяной, я вам объясню что такое взрослость.», а ты от него бежал и что-то на немецком кричал! — Аня так и засияла.