12. Хорошо... Давайте заключим сделку. (2/2)

Из груди Даши вырвался новый отчаянный всхлип. Вика обняла подругу за плечи, позволив той спрятаться от омерзительных Морозовских глаз. Кузнецовой очень хотелось высказать ему всё, что она о нём думала, но прикусила язык, понимая, что ничем хорошим это не закончится.

— Имейте в виду, окна на сигнализации. Если вы не знали. — Морозов указал пальцем на оконную раму, ещё раз взглянул на девушек с презрением и ушёл.

Не прошло и минуты как Старкова рванулась к двери, но Вика успела задержать её, усилив хватку на плечах.

— Даш, не надо!

— Да пошёл он! Козлина! Я должна увидеть мою маму, я вернусь завтра, и никто ничего не узнает, — она начала отмахиваться от подруги, упрямо стремясь осуществить задуманное. Но Вика была непреклонна.

— Нет, Даш, это слишком рискованно! — девушка пыталась отделить крепко сжатые пальцы Старковой от дверной ручки, за которую та ухватилась.

— Он блефует, понимаешь ты? Он блефует! — сдалась Даша.

— Нет-нет-нет, Да-аша. Автобус может задержаться, дорогу занесёт, да всё что угодно может произойти!

— Это мой последний шанс увидеть маму. Отпусти, пожалуйста, — взмолилась она.

Кузнецова уставилась на подругу глазами полными сожаления. Отпускать её — самоубийство. Помешать сбежать — жестокость. Вика не была жестокой, и в последнее время она давала волю своим безумным идеям, поэтому, недолго думая, нашла решение проблемы. Не самое лучшее и приятное, но выбора не представлялось.

— Даш, я, кажется, придумала кое-что. Пообещай, что подождёшь моего возвращения и не сотворишь ничего... — Кузнецова многозначительно посмотрела не неё, — импульсивного.

Старкова молчала на протяжении долгих нескольких секунд, после чего безнадёжно вздохнула и кивнула в немом согласии.

***</p>

Вика замерла у входа в комнату Уварова. Ещё ни разу она не чувствовала такого волнения перед визитом к нему. Если раньше она заявлялась только по необходимости или по причине собственных необъяснимых порывов, то сейчас она пришла с просьбой. Ей до скрипа в зубах не хотелось ни о чём его просить, но заплаканное лицо Даши заставило её засунуть свою гордость куда подальше, как можно убедительней принять непринуждённый вид и несколько раз постучать костяшками пальцев по деревянной двери. Через несколько секунд она открылась, и перед Кузнецовой предстал Вадим Юрьевич во всей своей красе: мужская футболка плотно прилегала к телу и подчёркивала его рельефность, волосы были взъерошены, как будто Уваров только что проснулся и ещё не подходил к зеркалу, ну и куда же без его фирменной ухмылки, на которую сменилось первоначальное удивление! Вика судорожно сглотнула.

— Ух ты! С каких пор ты не врываешься в мою комнату без стука? — поинтересовался мужчина. У Кузнецовой резко пересохло во рту, она с трудом взяла контроль над своим голосом.

— Вадим Юрьевич, мне нужно с вами поговорить, — сказала она сдавленно и немного хрипло, затем прокашлялась и продолжила. — Впустите?

Уваров осмотрел девушку внимательным и заинтересованным взглядом, от которого та съёжилась внутри, после чего пропустил её внутрь. Он бы не соврал, если бы сказал, что школьница его заинтриговала.

— Чем же обязан? Если по поводу антидота, то вам, по-моему, довольно ясно было сказано, что получать вы его будете у Тамары по нашему смс-сигналу, — Вадим оперся спиной на шкаф, стоящий слева от двери, и приготовился слушать.

— Морозов запретил Даше ехать в больницу к матери, — с трудом скрывая дрожь в голосе, начала она. — Вы не могли бы убедить его поменять решение?

— С чего вдруг я должен это делать? Вот мы её сейчас отпустим, а она со своим идиотским бесстрашием попрётся в полицию. Что мы тогда делать будем?

— Но ведь вы можете послать кого-нибудь с ней в качестве сопровождения! Ну, того же Морозова или ещё кого-нибудь... — глаза девушки не задерживались долго ни на одной точке, избегая прямого контакта с учителем, она судорожно подбирала убедительные аргументы. — Ну мы ведь заражены, Даша никогда не рискнёт нашими жизнями. Хоть раз поступите по-человечески, а не как обычно!

Вадим поднял на Вику полный яростного огня взгляд и приблизился к ней на несколько шагов.

— «Не как обычно», Кузнецова? Ты так быстро забыла, кто спас тебе жизнь? — Вика раздосадовано поджала губы, поняв, что подобрала неверные слова. Жаль, нельзя отмотать время назад.

— Вы же сделали это не из благородства...

— Благородство! — фыркнул Уваров. — Ещё один термин из вашего геройского лексикона?

— В вашем лексиконе он, видимо, отсутствует.

— С чего ты вообще решила, что Морозов станет плясать под мою дудку? — перевёл тему мужчина.

— Ну, вы обычно бываете, кхм, убедительны, — Вика несмело перевела взгляд на лицо Уварова, тот растянулся в самодовольной улыбке. — К тому же, насколько я поняла, вы главнее его.

— А ты наблюдательна. Но я не думаю, что Пётр Алексеевич согласится поработать персональным таксистом. Он скорее удавит твою подружку.

— Тогда пусть поедет кто-нибудь другой! — видя, что Вадим Юрьевич не особо заинтересован в этом разговоре, она пошла на крайний шаг. — Хорошо... Давайте заключим сделку.

Лицо Уварова просветлело, глаза загорелись озорным блеском. Он сложил руки на груди.

— Сделку? Cделка заключается лишь в том случае, когда обеим сторонам есть, что предложить друг другу, — просветил Вику физрук. — А что ты мне можешь предложить?

Девушка собиралась уже открыть рот, чтоб ответить, как Вадим пресёк эту попытку:

— Хотя... Знаешь что? А я знаю, что ты можешь сделать, — Кузнецова вопросительно посмотрела на мужчину в ожидании продолжения. — Ты со своими хакерскими штучками доставляла нам некоторые проблемы, пора направить твои способности в полезное русло.

— Работать на вас?! — недоумённо вскрикнула она, её щёки зарделись от нахлынувшей злости. — Нет уж!

— Я не предлагаю работать на нас. Ты выполнишь одно-единственное задание. Ничего особенного, нужно просто разблокировать доступ к некоторым папкам и файлам в системе.

— А не боитесь? — с вызовом вскинула подбородок Вика. — Вдруг я узнаю или сделаю что-то, что не должна?

— А ты тоже будешь под присмотром. Моим личным присмотром. Малейшее отклонение от задачи, и ты вместе со своей сыскной компанией лишишься лекарства, а соответственно, и жизни, — с ледяным спокойствием и без эмоций проговорил Уваров. Угрозы — это его конёк. Дёргать за ниточки, манипулировать, пользоваться своей властью — то, что он действительно любил и от чего получал удовольствие.

— Хорошо, я согласна, — кивнула Кузнецова после недолгих раздумий.