Часть 6 (1/2)

Спустя долгую, бесконечную минуту, которую Адриано провел в попытках осмысления произошедшего, он отлепил наконец свой кулак ото рта (который очень хотелось отгрызть, по правде говоря), и несмело подошел к продолжавшему сидеть неподвижно Итану. Подойдя к нему с другой стороны, Адриано непременно бы заметил искусанные, покрасневшие губы и взгляд в одну точку. Сбитое напрочь дыхание постепенно выравнивалось, но, тем не менее, отчего-то казалось, что еще чуть-чуть и Итан начнет медленно раскачиваться из стороны в сторону, будто во временном помешательстве укачивая поврежденную руку как младенца.

- Уходи. — Почувствовав движение, сквозь зубы просипел Итан.

— Можно я посмотрю? — Адриано медленно приблизился, положив ладонь на спинку стула, пальцами почувствовав гладкую кожу предплечья Итана — тот сейчас казался совсем маленьким и хрупким, тонкие длинные пальцы травмированной руки мелко подрагивали в болезненной судороге и Итан поглаживал их большим пальцем второй, пытаясь успокоить. Чувство вины захлестнуло Адриано с головой и все прошлые обиды и претензии, послужившие катализатором для произошедшего, в нем просто утонули. Пытаясь показать, что он для него не угроза, что он не желал подобного, но не найдя нужных слов, Адриано провел — почти невесомо — по плечу Итана, но тот неожиданно дернулся, как от удара хлыстом.

— Посмотреть? — Он вскочил со стула, оборачиваясь. — Посмотреть? А может ты вторую руку хочешь мне вывернуть? — Он вопросительно вздернул брови, чуть повышая голос. Разумеется, никакого ответа он получить не мог, а поэтому продолжил выплескивать на мужчину все эмоции, которые он только мог почувствовать в сию секунду. — Давай, почему бы тебе не сделать это? — Он выставил не пострадавшую руку вперед, ладонью вверх, и когда на его жест никак не отреагировали, понуждающе дернул ею, а затем опустил. — Тебе же так досаждает моя карьера, группа, и все, что с ней связано. Лиши меня этого. Тогда ты будешь счастлив?

Последний вопрос был задан с таким бесконечным отчаянием, чувствовавшимся сквозь чуть возбужденный, но в целом спокойный тон Итана, что Адриано почувствовал как внутри груди разлилась ядовитая горечь. Он понимал, что этот вопрос на самом деле не касался сейчас группы, он был гораздо серьезнее и глубже — Итан не понимал как сделать Адриано счастливым. С этим осознанием пришло другое — Адриано был в этом полностью с ним солидарен. Несмотря на все нежные чувства, которые они друг к другу испытывали, они оба не знали как в действительности подарить счастье другому. Это открытие ошеломляло и сбивало с ног. Убрав влечение, страсть и влюбленность, что у них останется? Стали ли они за этот неполный год их отношений близкими друзьями и партнерами в широком смысле этого слова? В напрашивающийся ответ верить отчаянно не хотелось.

— Прости меня, милый, — попытался заговорить Адриано, но был прерван очередным твердым и решительным «Уходи» и, задушив в себе желание в ту же секунду сгрести Итана в объятия и выпрашивать прощение, он молча кивнул и ушел в спальню, собравшись за какие-то считанные минуты. Вернувшись, он обнаружил Итана, отчаянно пытавшимся выдернуть сигарету из пачки одной рукой. Он стоял к Адриано спиной, откровенно напряженный и потерявший свою образцовую осанку. Длинные волосы чуть спутались, разметавшись по плечам, а нога, на которую Итан не опирался, прислонившись бедром к столещнице, выстукивала о пол монотонный, раздражающий ритм.

— Тебе нужно позвонить доктору Ринальди, — зачем-то подсказал Адриано, хотя лучшим решением для него было бы послушаться Итана и молча уйти.

— Я знаю, что мне нужно делать, — абсолютно холодно, чуть нетерпеливо, будто подгоняя, сообщил Итан, посмотрев на Адриано через плечо, мгновенно отвернувшись. А в следующий миг рука с сигаретой смела со столещницы недопитую чашку кофе Адриано прямиком в раковину, раскалывая ее пополам. В тот момент Адриано не смог бы правдиво ответить чему именно принадлежит этот звук: действительно ли разбившейся чашке или это их разрушившиеся отношения?

***</p>

Замок в автомобиле поддался не сразу, грозясь завопить чудовищным, в тишине только еще просыпающегося Рима, воем сигнализации. Справившись с открыванием, Адриано устало сел на неприятно холодное кожаное сиденье, роняя голову на ободок руля. Все здравые мысли смыло из головы потоком вины и осознанием того, что в этот раз вина его, единоличная. Чуть повернувшись, он заметил на соседнем сиденье очки Итана, его зажигалку, резинку для волос и несуразный, кислотно-розовый браслет с тремя отвратительными бусинами, который несколько дней назад подарила Итану «на память» девочка-подросток, после полученной совместной фотографии. С силой зажмурив глаза, Адриано захотелось с не меньшей силой встретиться лбом с твердым рулем. А потом еще раз, и еще. Биться до тех пор, пока он не расшиб бы себе голову в кровь, и, желательно, чтобы его откровенно глупые и никчемные мозги тоже вылетели бы куда подальше, чтобы их можно было удобно переехать собственным же автомобилем. Выдержав паузу и поборов желание заняться членовредительством уже себе, Адриано зачем-то взглянул через лобовое стекло на балкон квартиры Итана, вероятно в тайной надежде увидеть того там. Увы.

Выехав со двора, Адриано направился в сторону офиса, по пути заехав в первый попавшийся супермаркет и купив бутылку откровенно дерьмового виски, он приехал на работу, где в такую рань его встретил только удивленный охранник и его помощница — довольно юная девушка со старомодным именем Феличе, которая, вопреки его переводу, вероятно, не была счастлива, раз торчала здесь в это время. «Меня сегодня нет», — сообщил Адриано, прежде чем захлопнуть дверь перед носом растерянно улыбающейся девушки.

***</p>

— Я надеюсь, ты шутишь, — явно что-то жующий в трубку Лео излучал — пока еще — беззаботность, а тон его был дружелюбный и расслабленный.

— Ты думаешь, я могу шутить такими вещами?

Спустя бесконечно долгую, десятисекундную паузу, Лео прокашлялся, глубоко вздохнул и нарушил молчание: