«"Чонгук, отвали от меня!" или сплошные сюрпризы.» (2/2)

Солнечная Италия в феврале встречает Чонгука с Юнги с распростёртыми объятиями. Там не то, что бы жарко, но довольно тепло и светит солнце. А ту архитектуру, которую Мин успел рассмотреть, пока они ехали до снятых апартаментов впечатлили настолько, что ему стало грустно от того, что с собой только небольшой альбом и простой карандаш. Во Флоренции очень красиво, а в свободные дни Чонгук обещал омегу свозить в Милан, потому что этот город впечатляет не меньше. Юнги уговаривал Чона поселиться в отеле, но тот настоял на апартаментах, ибо будет удобней в разы, ведь там тебе и кухня, и гостиная и свободная большая спальня. Ну, что поделать, если мужчина тоже привык к удобствам, тем более, если он может себе это позволить. Родители, честно говоря, боялись одного отпускать омегу, но потом они уловили гневный взгляд Юна, опустили голову, кивнули и согласились. Всё-таки Чонгук хороший альфа и ещё ни разу в обиду не давал своего омегу, они смирились, что их сын уже окончательно ему принадлежит. [Так однажды Чон сказал его отцу, показал метку, а тот от ахуя и слова вставить не смог, на том и закрыли тему]

– Боже, я просто хочу лечь… – говорит светловолосый, объезжая все комнаты, осматривая красоту, а после просто заваливается в спальню и перебирается с кресла на кровать, падая на спину и раскидывая руки в сторону.

– Поспи, устал поди с дороги, – говорит Чонгук, глядя на омегу на кровати, после стаскивая с себя лёгкую джинсовую куртку и кидая в кресло, усаживается рядом. – Нам в клинику только завтра утром, – брюнет на спину падает тоже, глядя в потолок и поворачивая голову на Юнги, который вообще-то ещё в душ собирался. Он и правда умотался, потому немного полежав, всё-таки отправился в ванную, а затем под одеяло в кровать. Чонгук к нему присоединился через минут двадцать, притянул к себе, и парень как обычно устроился на этой мощной груди, в которой каждый раз хочется утонуть лицом и не всплывать. Морской аромат окутывает с ног до головы, и омега не замечает, как засыпает в чужих объятиях.

Мин просыпается в шесть утра, больше не засыпает, потому что переживать вдруг начинает. Альфу своего не тревожит, лежит себе тихонечко и мысли гоняет в голове. Вот только Чонгук всё чувствует, особенно, когда омега думает, что он тихо и аккуратно пересел в кресло, а на деле тот ещё жук навозный. Брюнет проводит по своим волосам, поворачивается чуть, приоткрывая глаза и видя, как Мин замер, будто ждёт, что тот снова уснёт.

– Чего не спишь?

– Я в туалет, спи уже! – фыркает парень и пока тот не уснул, включает коляску и едет в ванную, где закрывается. Он не выходил, наверное, полчаса точно, просто потому что пытается успокоить собственную накатившуюся панику. Всегда переживает в какие-то моменты, в которых не знает, что будет дальше. Накручивает себе миллион мыслей от «а вдруг меня не примут» до «вдруг я больше не смогу забеременеть». Нужно было взять с собой что-то успокоительное, но так, как ни одного лекарства с собой нет, то единственное успокаивающее средство сейчас лежит в кровати и спит. Омега возвращается к нему, вновь на груди укладывается, а потом вовсе тянется носом к шее и утыкается в пульсирующую венку прикрывая глаза, сглатывает ком подступивший к горлу. Глаза сами по себе слезятся, но не даёт выйти им наружу, он глубоко вдыхает и выдыхает, а после ощущает, как мужчина гладить по плечу начинает, пока второй рукой крепко обнимает, а носом в светлые волосы утыкается.

– Не бойся, рыбка, всё будет хорошо. Не переживай так, думай о хорошем, главное верить, – Чонгук пытается успокоить, гладит, прижимает к себе, а Юнги молчит, лишь мелко кивнув пару раз. Мужчина голову поворачивает, чтобы на лицо посмотреть омежье и чуть улыбается. – Ты у меня самый красивый, самый любимый и прекрасный, а значит иначе быть не может, – целует носик, который тот морщит, прямо в родинку, затем в щечку и на лице Юна улыбка расцветает, глазами своими хлопает, и обнимая за торс, чуть ли не полностью ложится на Чона.

Парень успокаивается немного, но больше не засыпает. Они оба встают в семь тридцать утра, завтракают и отправляются на приём к врачу в одну из лучших клиник Италии во Флоренции.

***

Омеге назначили кучу анализов, от крови до мочи, а также такие как узи, флюорография и некоторые другие процедуры. Он прошёл это всё за один день, кроме самих результатов по крови, их должны посмотреть только к завтрашнему утру, к которому пара и вернулась. Свой свободный вечер после клиники они заняли тем, что сходили в один из ресторанов на берегу реки, немного погуляли, а Юнги только и делал, что фотографировал город, чтобы потом всё это перенести на бумагу в виде пейзажа. В Италии ему определённо нравится, а если всё будет хорошо, то завтра отправятся в Милан, который Чонгук обещал показать.

– Присаживайтесь, сейчас обсудим результаты анализов, – говорит мужчина, примерно сорока лет, с тёмными волосами и голубыми глазами, указывая Чонгуку на свободное кресло, а после мельком глядя на Юнги, что сидит сбоку от своего альфы. – В целом по крови у вас всё довольно неплохо, чуть низковатый гемоглобин, но это ничего страшного, поднимем, как говорится. – итальянец слегка улыбается, а после откладывает бумаги в сторону, приступая изучать узи, рентген и флюорографию. – Вы в первую очередь приехали для чего?

Юнги теребит свою рубашку, судорожно выдыхает и поднимает взгляд на врача-альфу напротив, мельком глядя на бейджик на его груди.

– Мистер Бруно… я знаю, что с моим позвоночником вряд ли что-то можно сделать, а тем более с ногами, но мы… подумали, о том, чтобы выяснить могу ли я родить со всем этим… – парень смотрит на Чонгука, который тянется и берёт омегу за руку, нежно сжимая в своей ладони. – У меня была беременность несколько месяцев назад… но случился выкидыш… я не знаю, от нервов это или всё же из-за моей проблемы…

Врач всё это время смотрит в бумаги и заключения, на снимки, поворачиваясь с ними к окну, угукает и кивает на все слова. Он кладёт всё это перед собой, складывает руки на столе и всё же поднимает взгляд на парня, в глазах которого теплится надежда. Он сдерживается всеми силами, старается не нервничать и альфа, что держит за руку, очень в этом помогает.

– У вас действительно сложная ситуация, обычно, когда у омег идёт сколиоз сильный, мы делаем операции по выпрямлению, чтобы потом можно было спокойно вынашивать плод. Для этого вставляются специальные конструкции, с которыми нужно ходить какое-то время, – говорит мистер Бруно, поглядывая на обоих парней. – К сожалению, в вашем случае данная операция не поможет, у вас сдвинуты и вывернуты верхние позвонки, вы можете только поддерживать своё состояние и не усугублять, – Юнги на все его слова понимающе кивает, губы кусает и опускает взгляд, пока сам врач смотрит уже на Чонгука. – Насчет беременности… у вас есть шанс выносить ребёнка, для этого нужно быть осторожным, и желательно постоянный постельный режим, минимум передвижений, если вы готовы провести столько времени в постели и максимум садиться на ней, то шансы есть всегда. Естественно, сюда относятся и переживания, нужен полный покой, как физический, так и моральный. Это как лечь на сохранение на целых девять месяцев, понимаете? Лучше всего в больницу, там и узи и анализы, чтобы всё состояние отслеживать.

– Если мы всё это обеспечить дома сможем, то такой вариант тоже хороший? – интересуется Чонгук, поглаживая большим пальцем руки тыльную сторону ладони Мина.

– Если сможете все условия обеспечить дома, то конечно, в том числе узи и анализы, – кивает врач и Чонгук сразу берёт это к сведению.

– Какие-то лекарства специальные нужны?

– Только чтобы поднимать гемоглобин, витамины для беременных, всё стандартное, думаю, у вас на Родине тоже смогут это обеспечить. Могу написать названия сейчас, но всё же лучше у своих врачей тоже интересоваться.

Омега слушает абсолютно всё, внимает и медленно дышит. Он пока не представляет, как всё это будет выглядеть, ведь можно и три месяца пролежать и получить выкидыш, а потом всё по новой. Но ради Чонгука, ради себя, ради их семьи, он готов на всё, даже если ему скажут не двигаться всю беременность. Юнги просто обязан родить когда-нибудь своему альфе малыша, потому что все сложности, через которые им придётся пройти, этого стоят. После такой консультации, Бруно выписал им лекарства, которые назначил бы для Юнги, особенно по повышению гемоглобина в крови, написал все рекомендации и назначения, и даже предложил если что остаться в их клинике несмотря на то, что пришлось бы переехать минимум на год.

Юнги и Чонгук оказываются в машине, чтобы отправиться обратно в апартаменты. За рулём водитель, поэтому Чон сейчас смотрит на Мина задумчивого, что смотрит в окно, откидываясь на спинку, а затем опускает взгляд в свои руки, перебирая край рубашки пальцами.

– Малыш, ты в порядке?

– Угу, – Юнги кивает, взгляд на него поднимает, выдыхая медленно. – Чонгук, а ты правда на всё это готов?

От таких слов альфа уже успел испугаться, что на это не готов сам омега, и он его поймёт, примет, осуждать не будет, потому что выход есть всегда.

– Конечно, к чему такой вопрос?

Юн чуть улыбается, а потом губу свою кусает, после вовсе их поджимая, молча пару секунд.

– Просто всё это так сложно, столько трудностей, а ты в это ввязался… ведь всё может быть проще… прости, просто… в голове не укладывается, что меня так любят… – уже шёпотом говорит омега последнее предложение, а мужчина к нему сразу двигается и обнимает, кладя руку на щёку и чуть лицо на себя поворачивая.

– Во-первых, не люблю жить легко, я с детства в сложностях и посмотри кем стал, ничего не бывает легко. А во-вторых, поверь уже в это, пожалуйста, потому что я люблю тебя сильно, без тебя меня только смерть настигнет, понимаешь? Я правда не знаю, как тебе выразить все свои чувства, чтобы ты…

– Чонгук, – перебивает его Мин и чуть улыбается, потянувшись к губам альфы, которых осторожно касается и шепчет: – Я чувствую, знаю. Спасибо, что ты у меня есть. Ты вредный, иногда злюка, но я люблю тебя, и буду стараться, чтобы у нас был альфочка или омежка, обещаю.

– Мы будем вместе стараться, – добавляет Чонгук с лёгкой улыбкой и целует, вкладывая в поцелуй всю нежность и любовь. И мужчина даже сдержался в том, чтобы поспорить о том, кто тут ещё вредный на самом деле.

***

– Чонгук! Ну отвали от меня! – бурчит и брыкается в кровати Юнги, когда Чонгук с улыбкой оттягивает одеяло в сторону, а потом тянет на себя Мина, у того лицо максимально недовольное. А всё потому, что восемь утра, и омега ещё спит! Они вчера приехали в Милан и заселились в отель прямо напротив Миланского Собора. Успели погулять вокруг него и на площади, куча фотографий теперь в телефоне Мина. Правда они успели зайти в художественный магазин и купить кисти, краски и холст, Юн планирует вечером выйти на площадь и рисовать Собор воочию.

– Вставай, пупсик, а то всю жизнь проспишь, – Чон снова одеяло тянет, которое тот натягивает на себя, потому что полностью обнажённый, в то время как Гук в белом халате от отеля, а рядом с собой положил ещё один, чтобы одеть Юна. – Вставай, голопопик! – восклицает альфа и шлёпает резко по ягодице, от чего тот резко присаживается и зло смотрит на Чона, хмуря брови и чуть ли не пыхтя.

– Ты офигел?! А если я тебя так спросонья тресну?!

– Да моё ты золотце, – улыбается мужчина, чмокает быстро в носик, а потом халат протягивает. – У меня сюрприз для тебя.

– В обед ты, блять, свой сюрприз показать не мог?!

– Не мог, там солнышко красиво светит, – альфа вообще не злится, его умиляет такой омега, хоть и доводить его не планировал. Светловолосый падает на спину, его лицо сонное, он трёт глаза, выдыхает, волосы поправляет и через пару минут садится, взяв халат, нервно нацепив его на себя и завязав пояс. Морщит нос и отворачивается, когда к нему за поцелуем с довольной мордой тянутся.

– От тебя сигаретами воняет, – омега уже собирается пересесть в своё кресло, но его подхватывают на руки, от чего он даже ахает, хватаясь за шею мужскую и вновь нахмурено, [и очень мило] смотрит на Чонгука.

– Сейчас попью и не буду вонять, – Чонгук выходит вместе с ним на небольшой балкон с видом на тот самый Собор, сажает омегу в мягкое кресло с подушками, а тот в свою очередь видит завтрак на подносе. Так уж и быть, выглядит аппетитно, захотелось съесть всё и сразу. Альфа садится рядом с ним, поправляет халат, они начинают пить чай, кто-то сок, поедать еду, перекидываться простыми фразами, например, о том, какой красивый вид всё-таки, и что теперь это одна из любимых стран у них. А когда дело дошло до круассанов, то Чонгук сначала откусывает немного, а потом как бы невзначай произносит:

– Ты станешь моим мужем? – поворачивает голову на Юнги, что смотрит на прекрасный, открывающийся ему вид и жуёт булку.

– Нет.

– Что? Почему это?

– А кольцо моё где? – выгибает бровь Юн и усмехается, что Чонгук думал в сказку попал, просто спросит и всё? Ага, щас.

– А, ой, – цокает языком Чон, а затем достаёт с кармашка халата бирюзовую коробочку от Тиффани, открывает, а там сразу же двойное кольцо, усыпанное бриллиантами. Тут-то омега и давится, когда видит это. – Прости, забылся. Дубль два: Ты выйдешь за меня замуж? Очень хочу тебя в мужья, – улыбается альфа и смотрит на опешившего омегу, что глаза свои то на кольцо опускает, то на мужчину смотрит.

– Ты серьёзно? На балконе? В халатах? С круассанами?

– Да, – совершенно серьёзно отвечает бизнесмен.

Юнги смотрит на его лицо несколько секунд, глазами своими хлопает, от чего мужчина видит эти длинные реснички и будто заново влюбляется. Омега молчит слишком долго, это мучает альфу, сердце в груди колотится, вдруг и правда откажется. Но нет, Юнги не в силах отказать, он в силах сказать ответ и тут же кинуться на шею Чонгука, чуть было с кресла не падая.

– Да! – слышит от него Чон и, смеясь, ловит за поясницу, перетягивая на свои колени, а затем долго-долго целуя, как только кольца оказываются на безымянном пальце. Всю жизнь эти губы целовать будет, тело обнимать, любовь и ласку дарить, и Юнги всю жизнь будет взаимность отвечать.

Чон Чонгук не сможет и не будет жить без Мин Юнги. Мин Юнги не сможет и не будет жить без Чон Чонгука.