«Цыплята, котята и крольчата» (2/2)

– Но у нас недавно кошка родила, правда всего одного котёнка, и мы решили его оставить, так что можешь спать с ним, только деду не говори, а то он его в дом не пускает, после того, как маленький наглец перевернул горшок с цветком, – альфа уносит одного из кроликов и возвращается, присаживаясь на небольшую табуретку, которая там всегда стоит. Он любит по вечерам выходить на задний двор, и сидеть вот так вот наслаждаться всем тем, что здесь имеет. Юнги же не перестаёт светиться от счастья, что находится здесь, слушает рассказы, кивает, поддакивает и вставляет свои пять копеек.

Когда же запахло картошечкой жареной, то у Мина-младшего моментально проснулся аппетит. Они все оказались в доме и собрались за одним столом, и Юн, взяв в руку палочки, вскинул брови глядя на то, как дед всем со сковородки наложил в тарелки, и собирался тоже самое сделать и для Юнги, но тот его остановил, поднимая взгляд на омегу-старшего.

– А можно со сковородки? Так вкуснее!

– Юнги, ну какой же ты ещё ребёнок у нас, конечно, можно, – улыбается дедушка и убирает тарелку, подставляя вместо неё деревянную подставку, а сверху сковородку, где как раз оставалась порция на Юнги, и то ведь не доест, цыплята и то больше едят, чем он. Как же давно он не ел эту картошку, даже промычал от удовольствия, когда несколько картошин в рот запихнул. Папа очень вкусно готовит, но вот дедушка… Он жутко скучал по всему этому. Спасибо Югёму, что додумался предложить.

– А чего это вы так внезапно решили приехать? – присаживаясь за стол дедушка Джисон интересуется скорее у Югёма, на что тот пожимает плечами и делает глоток горячего зелёного чая.

– Я взял отпуск, и мы решили, что соскучились по вам, и вот мы здесь, сделали сюрприз, так сказать, – у родителей отца с Югёмом всегда были хорошие отношения, он им понравился чуть ли не в первый день, как альфа привёл знакомить их домой. Потому отношения у них очень хорошие, чего не скажешь о родителях папы. Те, во-первых, городские, а во-вторых, очень строгие, не такие весёлые и максимум, что они могут, это отделаться деньгами. Им не жалко денег на внуков, даже несмотря на то, что они уже сами зарабатывают, но вот возиться, готовить и встречать так тепло, как здесь – явно не в их стиле.

– А пойдём завтра на речку?! – восклицает внук и улыбается во все свои зубы, пока в итоге снова не пихает картошку в рот .

– Ну, кто бы сомневался! Естественно пойдём, ты бы и сейчас туда с радостью, но уже вечереет… – говорит дед и трепет Юнги по макушке, от чего тот недовольно кривит лицо и головой в сторону отстраняется, но потом всё же улыбается.

Да, это определённо то, что ему сейчас нужно.

Неделя проходит довольно быстро. Мин себя чувствует хорошо, свежий воздух и вся эта природа с позитивом идут только на пользу, он даже щечки себе наел с дедушкиной едой. Вот только сегодня суббота, и вчера вечером Юнги договорился, чтобы приехал Чонгук, потому что спорить с тем бесполезно, да и на самом деле он скучает по нему. Сразу предупредил папу, чтобы тот поговорил с дедушками и поставил их в известность о том, что у Юнги оказывается уже есть альфа, они об этом всё это время не разговаривали. Чон заявится всего на один день, потому что в понедельник ему уже надо быть на работе, да и всё-таки он обещал Юнги, что будет только на выходных доставать его, а в остальное время пусть отдыхает.

Юнги вовсе не заметил, как вырубился сразу после завтрака в одиннадцать утра, в сон его клонит тоже часто, быстро устаёт и вот так вот спит целыми днями. А особенно после речки, на которую с дедом или папой ходит каждый день, ну и рисовать он, вообще-то, не забывает.

***

– Так это значит ты охамутал нашего внука?! – с прищуром говорит дед-альфа по имени Суджин, пожимая мужчине руку, который в ответ чуть кланяется и кивает.

– Да, тот самый, кто не даёт ему покоя, очень приятно Господин Мин, и с вами мне приятно познакомиться, – всё также кланяется омеге-деду Луке, аккуратно пожимая его ладонь. Где-то в стороне стоит Югём, приветствуя Чонгука, а после они все заходят в дом. Чону не терпится увидеть Юнги, но пока что взглядом по дому он его нигде не обнаружил и стоит ещё немного времени уделить родственникам. Суджин замечает, что этот альфа весь из себя расфуфыренный, ещё бы приехал в этом вашем Гуси *. Вы посмотрите на него, даже костюм напялил, не уж то ли хотел хорошее впечатление произвести.

– Ну, рассказывай о себе Чонгук, выпьем немного? – тут же предлагает дед и достаёт со шкафчика бутылку водки с русской надписью «столичная», и где он ее достал?

– А где Юнги? – Чон присаживается на диван, и смотрит на бутылку. мотая головой в знак отрицая, но кто ж его здесь послушает? Две стопки достаются, пока оба старших омеги убегают на кухню за закусками.

– Подождёт твой Юнги, спит он ещё, куда тебе так спешить? – дед наливает по стопкам и садится в кресло сбоку от темноволосого. Ну, а Чонгук что? Ему ничего не остаётся, как поддаться на ненавистную им водку, не убудет если пару стопок пропустит с дедом то.

– Как вы уже поняли, я Чон Чонгук, мне тридцать один год, у меня своя IT-компания. Крупнейшая в Сеуле! – взяв в руку стопку говорит брюнет, и кивает Югёму, что ставит на столик солёные огурчики и он тут же хватает один, глядя как альфа кивает на его слова. Видимо, понятия не имеет, что за компания. Они чокаются, выпивают, закусывают.

– И что в этой твоей компании делают? Как давно вы с Юнги? Где познакомились? – а вот потому всегда нужно раньше рассказывать, а не в день знакомства, Юнги сам не понимает почему не поделился этим с дедом Лукой. Просто он очень закрытый, да и неизвестно к чему бы привели эти отношения.

– Это связанно с компьютерами, грубо говоря. Программист, если так будет понятней, – хотя это вообще другое, но как ещё нынче старикам объяснить. – Ваш внук на меня наехал, во всех смыслах этого слова, – улыбается Чон и откусывает огурец.

– Ой, Лука тоже в своё время наехал на меня… говорит, мол «А чего это у тебя там выпирает» и кивает мне такой на штаны, а я что? Что я могу сказать десятилетнему омеге? Сказал, что носок засунул! – смеется Альфа, и тут входит его омега, который отвешивает подзатыльник.

– Ты что такое рассказываешь?!

– Да все уже знают! И у меня тогда не на тебя встал! Просто у меня елда большая!

– Елда у него большая, прекрати немедленно! – хмурится Лука, а его альфа руки перед собой выставляет в жесте защиты, мол «ладно, ладно» и плечами пожимает. А Чонгук и Югём смеются над ними. Ну, тоже история романтичная, знаете ли, но не такая как у этих двоих.

– Это всё, конечно, очень интересно, но я очень соскучился по Юнги, можете проводить? – говорит Чон и поднимается с места, облизнув свои губы. Югём тут же кивает и указывает в сторону выхода из гостиной.

– Там по коридору и налево, будет его комната.

Чонгук тут же кивает в знак благодарности и идёт в сторону спальни, куда без стука заходит, и прикрывает дверь, глядя на спящего омегу. Тот лежит на животе, рука под подушкой, второй ее же обнимает, и так сладко спит, что будить действительно не хочется.

У Чонгука сердце биться, как бешеное начинает, чувствует это разливающееся тепло в груди. Как же сильно скучал, целую неделю не видеть – это какая-то пытка. Он аккуратно подходит к одноместной кровати. Так как Юнги лежит ближе к стене, чуть ли не соприкасаясь с ней, то Чонгук снимает пиджак и аккуратно ложится рядом, также на бок, двигается ближе и обнимает за талию. [Парень укрыт по пояс] Смотрит на его спящее лицо и чуть улыбается, не выдерживает и тянется к нему всё-таки, аккуратно в родинку на носу целует и вновь головой на подушке устраивается удобней.

Юнги сквозь сон ощущает знакомый запах, а потому автоматом тянется навстречу мужчине, обнимает его и вовсе голову на грудь укладывает, от чего Чонгуку приходится повернуться на спину и прижать тем самым омегу к себе. Он даже не проснулся, как будто наоборот ещё крепче уснул, провалился в сон, и сны не тревожили. Для альфы это тоже возможность спокойно выспаться, потому что ему казалось, что время проведённое без Мина тянулось бесконечно, даже спалось хуже, а теперь он тоже спит и просыпается тогда, когда на своих губах ощущает чужие. Юн улыбается своей самой прекрасной улыбкой в мире, и Чон видит её перед собой, как только разлепляет глаза.

– Рыбка моя, – шепчет он и целует того в губы, пока парень продолжает на нём лежать, забираясь еще выше и обнимая брюнета за шею.

– Я скучал, – шепчет Юнги и наигранно дует губы, чему альфа непременно умиляется. Шарится руками по его пояснице, попе, гладит и жмёт к себе плотнее, хотя куда уж ближе.

– Я тоже, малыш, ты выспался?

– Угу, теперь точно выспался, – улыбается русоволосый и снова целует своего альфы в губы, но уже глубже, нежнее, чувственней.

Время уже перевалило за семь вечера, чему Чонгук удивлён, что он проспал с самого обеда, и никто из них так и не проснулся. Правда теперь валяясь в постели, они оба чувствуют, что их животы требуют хоть чего-нибудь поесть, а Мин ещё и мысленно добавляет, что кушать хочет явно не только он. Потому нацеловавшись вдоволь [хотя и этого мало] они всё же удосужились встать и прийти на кухню прямо к ужину. Старшие не стали их будить, а потому принялись за трапезу сами, но эти двое вовремя явились для вкусной еды, приготовленной папой вместе с дедушкой. Ужин прошёл даже весело, они, что-то обсуждали, смеялись, альфы даже выпили немного домашнего самогона, от которого Чон не мог никак отказаться.

А ещё Чонгук смотрел на Юнги. И знаете, всё как в замедленной съемке. Он такой красивый, когда улыбается, когда искреннее смеётся, обнажая свои зубы, когда их взгляды пересекаются, то брюнет ему лыбится, видя, как у омеги глаза щёлочки становятся. Чонгук с каждым днём всё больше и больше осознаёт, что любит этого парня. Без него словно жить без воздуха – невозможно. Отберите Юнги – и душа Чонгука умрёт навечно. Он приобрёл смысл жизни, то ради кого нужно стараться, оберегать, отдавать всего себя. ему так не хватало любви в своей жизни и сейчас нашёл её. Судьбе благодарен. Мужчина настолько ушёл в свои мысли, засмотревшись на самого красивого омегу в мире, что не сразу понял, что его окликают и задают вопрос:

– Чонгук?

– А? Да? Извините, – Чон еле заметно улыбается и переводит взгляд на дедушку-омегу.

– У вас серьёзные намерения на нашего внука?

– Дедушка! – возмущается Юнги, чуть ли не краснея, но быстро прикрывая свое лицо стаканом из которого делает глоток сока.

– Цыц! Не с тобой диалог веду.

– Естественно, вы даже не представляете, насколько серьёзные, всё же я люблю вашего замечательного внука, – и в этот же момент Юнги буквально давится, пытаясь откашляться, ставя бокал на стол. Чон тут же на него внимание обращает и сразу тянется навстречу, слегка похлопывая того по спине, хоть и прокашляться он ещё никак не может. Салфетку берёт из рук альфы и к губам прислоняет, кашлянув ещё несколько раз, а затем поднимая свои лисьи глаза на Чонгука. Омега ещё не слышал от него этих слов, и то, что он так напрямую сказал об этом родственнику, заставило его во всех смыслах слова подавиться. А Чонгук смотрит в его глаза, пока все вокруг замирают, глядя на двух возлюбленных.

– Я люблю тебя. Очень сильно люблю, Юнги, – чувствует, как собственное сердце ударами вновь заходится, всё никак успокоиться не может, и не от нервов и волнения, а от любви.

Глаза Мина-младшего покрываются пеленой слёз просто в миг. Ему сложно сдерживать собственные эмоции, а тем более, когда он в таком положении, и гормоны то и дело бушуют. Чон даже видит, как его губы чуть надуваются, а подбородок слегка подрагивает. Долго ждать не пришлось, как и слёзы по щекам скатились и Чонгук в нежной улыбке расплылся, кладя ладони на его щёчки и стирая большими пальцами солёные дорожки.

– Ну ты чего, рыбка…

– Ты такого не говорил… – шепчет омега, чуть шмыгнув носом, а затем тянется и обнимает Чонгука за шею, что навстречу поддаётся дабы ближе быть и чувствует тёплое дыхание на своей шее и тихий голос: – И я люблю тебя…

Видеть надо было лица дедушек и папы, последний вовсе слезу пустил, не веря своему счастью. Счастью за сына, ведь тот тоже выглядит таким счастливый. Тот самый кто всегда в себе сомневался, пока не появился альфа по имени Чон Чонгук, что искренне его полюбил. По крайней мере Югём надеется, иначе он ему лично все патлы со всех мест повыдирает, но Юнги обидеть не даст.

***

После ужина они сходили в ванную комнату, по очереди приняли душ, привели себя в порядок и закрылись в комнате, где тут же забрались под одеяло. Юнги ощутил ладонь любимого на своём животе, вздрогнул, вспоминая, что вообще-то он беременный и вот уже поднимает взгляд на рядом лежащего на боку альфу, что коротко поглаживает пальцами по животу. Юнги опустил свою руку поверх его кисти и чуть сжал, улыбнувшись, пока Чон потянулся к нему и поцеловал возле ушка, прикрывая глаза и вдыхая сладковатый запах кокоса. Мин в свою очередь ощущает усилившийся феромон Чонгука, который уже губами шарится по шее.

– Чонгук…

– М?

– Я… – он начал запинаться, после чего медленно повернулся на бок и положил свою ладонь на шею чонову, по которой пальцами провел, дотронулся до любимой родинки и посмотрел в тёмные глаза напротив. Они уже неделю не виделись и естественно, он понимает, что хочет мужчина, но вот он сейчас никак не готов. Ни по своему состоянию, ни по чему-либо ещё. Однако, альфу своего удовлетворять надо. Да, возможно, сейчас другое время и никто никому ничего не обязан, но Юнги хочет сам. Хочет, чтобы его Чонгук был доволен, как альфа. Но просто сейчас парень боится и в первую очередь за ребёнка, спасибо, что есть много других способов удовлетворения, как говорится. Он чуть хитро улыбается, но не договаривает. Присаживается и на голое плечо Чона нажимает, чтобы то на спину лёг, а сам же юрко оказывается под одеялом, становится на четвереньки и начинает покрывать поцелуями ключицы и грудь мужчины, что тут же судорожно выдыхает.

– Ох малыш, ты скучал?

– Угу… но сегодня кончишь только ты… – шепчет русоволосый, пока брюнет хмурится и чуть одеяло приподнимает, глядя вниз, где омега уже языком очерчивает пресс. – И это не обсуждается.

– Да что ты?

– Сейчас остановлюсь, – угрожает омега и ладонью сжимает ощутимое возбуждение поверх боксеров. Снова альфа выдыхает, хочется возразить, ибо, что это такое, но не делает этого, видя, как Юнги дёргает одеяло, чтобы его не было видно и он оказался под ним, а сам же спускает боксеры, высвобождая мужской орган, и тут же кончиком языка, будто змея, ведёт от основания до головки, обхватывая губками и при этом не трогая руками. Омега слышит тяжелый выдох, как пресс внизу живота Чона напрягается, и он пальцами его тут же очерчивает, начиная облизывать головку языком, посасывать ее, как самый сладкий леденец в мире. Юнги определённо это нравится, судя по тихим и хриплым стонам Чонгуку тоже. Парень начинает медленно двигаться, крепче прижимая свой тёплый и влажный язык к плоти, с каждым новым движением вбирает всё глубже.

– Боже блядский, – шипит Чон и всё же сдёргивает одеяло в сторону, потому что должен видеть эту картину, где Мин с его членом во рту старается, как может. Юн недовольно мычит, глаза открывает, и взгляд вверх вскидывает, когда насаживается практически по самое основания, ощущая ладонь мужскую на своем затылке. – Какой ты умница…

Юнги чувствует, как слюна и естественная смазка альфы чуть стекает с уголков губ и продолжает двигаться, даже не помогая себе руками. В какой-то момент он отстраняется, облизывает губы, тем самым обрывая тонкую ниточку слюны от собственных губ к его головке члена.

– Я хочу… чтобы ты… ну… – он заметно краснеет, Чонгук этому умиляется. – Ну… сам меня… – он еще и стеснительным бывает, после всего, что между ними было? Чонгуку так нравится это, так сильно.

– Боже мой, малыш, ты такой милый… как скажешь… – Чонгук кивает на свой член и чуть бровью дёргает, пока Мин прикрывает глаза и вновь обхватывает его возбуждение губами, облизывая языком, проходясь по венкам и слыша шипение мужчины, что сжал его волосы на затылке и начал медленно двигать бёдрами навстречу. Этого-то Юнги и хотел. Альфа начал трахать его рот, придерживая голову, впившись пальцами в волосы, каждый новый толчок становится всё глубже, а Юн довольно мычит, плотно сжимая губы вокруг ствола и чуть втягивая щёки. – Умница… напряги чуть горло… – шепчет сквозь тяжелое дыхание Чон, глядя на него взглядом полным пелены возбуждения, а Юнги выполняет его ”приказ”. В какой-то момент прижимает его голову к паху, чувствуя, как маленький носик упирается в лобок и таким образом задерживает на несколько секунд, пока омега сдерживает рефлексы, а потом пальцами сжимает бёдра любимого. Чон кончает ещё через несколько секунд, прямо на его губы и подбородок, ведёт головкой члена по ним, размазывает, а затем подзывает к себе и целует губы, облизывает, ощущая свой же привкус. – Почему ты не хочешь? – сквозь тяжело дыхание шепчет альфа и Мин улыбается, пошло облизывая свои губы, а затем натягивая одеяло укладывается на мужскую грудь, обнимая за торс и прикрывая глаза.

– Потому что. Сладких снов, Гуки, – полушёпотом говорит Юнги и еле заметно улыбается. Чон естественно не настаивает, но уже начинает накручивать в своей голове всякую дичь. Он что его, перехотел? Внезапно они оба слышат котячий писк, который раздаётся, а затем маленький чёрный котёнок запрыгивает на кровать и устраивается на груди альфы, рядом с лицом омеги, от чего те оба улыбнулись. Оказывается, этот мелкий проказник всё это время был в комнате, просто его никто не заметил в темноте. Вот так вот втроём они и засыпают. Стоило бы, конечно, в душ сходить, но не вышло, не получилось. Зато утром их ждёт совместный душ, пока старшие спят, ибо уснули они рано и одновременно проснутся в шесть утра.