«Участь всех омег» (1/2)

Чонгук лежит долго с закрытыми глазами, обнимая омегу, что вжался в него и таким образом посапывал. Слушает его размеренное дыхание и сам не замечает, как проваливается в сон. По-хорошему нужно было хотя бы рубашку снять, но отпускать Юнги не хотелось, он не должен сейчас тревожить его сон, только ведь успокоился. Потому Чонгук так и заснул. Не знает сколько времени прошло, но глаза открыл резко, как только услышал, что дверь в комнату открылась. Сон его чуткий, даже слишком, будто срок в тюрьме мотал и теперь сквозь сон всё слышит, там ведь нужно быть настороже.

Он поворачивает голову и смотрит на главу семейства Минов, который смотрит на него, вскидывая брови, в полнейшем недоумении.

– Пожалуйста, только не кричите, он еле уснул, – полушёпотом говорит Чон, а затем поворачивается и смотрит на Юнги. Спит. Придётся его ненадолго покинуть, чтобы объясниться перед родителями. Скорее всего, омега не проснётся, слишком уж долго он проплакал, день был насыщенный.

– Какого хрена?!

– Тише! – шикает прямо на мужчину альфа, и поднимается с кровати, поправляя одеяло, которым укрыт русоволосый. Он выходит из комнаты в след за старшим альфой, дверь закрывает за собой и смотрит на него, чувствует, что тот злится и не понимает, что происходит. – Можем пройти в гостиную или в ваш кабинет, мне нужно кое-что рассказать, потому что, я так понимаю, вы не выстроили между собой и сыном доверительные отношения.

Соён снова в недоумении. Что себе позволяет этот щегол - непонятно. Смотрит на Чонгука и, схватив того за рубашку, толкает в сторону лестницы, от чего последний сразу отмахивается и хмурится, спускаясь на первый этаж. Видит в гостиной Югёма, кланяется ему, приветствует и рубашку поправляет, что уже высохла от слёз омеги. Папа Юнги, кстати, не ожидал, что оттуда спустится Чонгук, ведь они пришли с супругом домой минут десять назад. Девять часов вечера, убеждается Чон, когда мельком смотрит на свои наручные часы.

– Позвольте всё объяснить. Случилась ужасная ситуация с вашим сыном, мне необходимо было остаться с ним, чтобы он уснул, и покидать сегодня его я не собираюсь, – обрисовывает ситуацию темноволосый и смотрит на родителей Мина. Выдыхает, хочет уже продолжить, но его перебивают:

– Проваливай, ещё в его кровати ты не спал, мы так не договаривались, – отрезает мужчина.

– Его чуть не изнасиловал заказчик, к которому он ездил писать портрет, – говорит брюнет и следит за реакцией Соёна и Югёма. Последний даже ахает, прикрывая пальцами собственный рот и округляя глаза, он тут же обходит своего мужа, чтобы пойти на второй этаж, но к нему поворачивается Чонгук. – Не ходите к нему… пожалуйста, он перенервничал и спит. С ним всё в порядке, я вовремя оказался в нужном месте.

– Кто это был? Где это случилось? Полицию вызвали? – задаёт вопросы Соён, глядя на младшего-альфу. И Чонгук им всё рассказывает. Упускает только те детали, что у них был план, который сорвался и пошёл не по тому руслу. Ничего практически не утаивает, говорит, что Сокджин был прямо здесь, вероятно, хотел ограбить, но перед этим решил воспользоваться беззащитным омегой. И то, что Ким сейчас в полиции тоже, вероятно Соён захочет его увидеть, но тут уж плевать, как дальше поступит отец. Югём даже плакать начинает в какой-то момент, но его альфа быстро успокаивает, шепча, что-то на ушко, наверное, о том, что с Юнги всё в порядке и всё пережито. В конце разговора мужчина постарше поднимает взгляд на сидящего в кресле Чонгука, пристально так смотрит, что последнему кажется, что в нём дыру сейчас прожгут.

– Спасибо. Если бы не ты, то даже представлять не хочу, что бы было, – говорит альфа, он действительно благодарен Чонгуку. Тот рассказал всё, даже о том, что знал, что такое может произойти и потому ему быстро обо всём доложили.

– Господин Мин, – начинает говорить Чон, а сам поднимается с кресла, поправляя рукава на рубашке. – Пока я рядом, Юнги всегда будет под защитой, такого больше не повторится, это была моя вина. Неважно почему моя, главное, что всё обошлось, – он замолкает на пару секунд, а потом всё же говорит: – И всё же… я бы хотел остаться с Юнги, он хотел, чтобы я был рядом.

Соён поднимается, в след за ним и старший-омега, они переглядываются, и Югём тихонько кивает, поглаживая своего альфу по руке.

– Хорошо, но давай без всяких там, тем более, после того, что случилось.

Чонгук кивает, даже облегчение на душе почувствовал, потому что если бы его прогнали, то пришлось бы уйти, как бы не хотелось остаться с парнем. Он разворачивается и вновь поднимается на второй этаж, скрывается в комнате омеги. В этот раз рубашку с себя всё-таки снимает, как и ремень со штанов, но их оставляет на себе, так и ложится с краю кровати, вновь двигаясь ближе к Юнги. Обнимает его, а тот сквозь сон, прижимается к теплому телу, даже чувствует уже знакомый запах и вновь становится так уютно и хорошо. Его абсолютно ничего не беспокоит, ничего не снится, лишь спокойный крепкий сон, что крайней редко с ним случается. А Соён тем временем ещё немного побыл со своим супругом, и всё-таки уехал в полицейский участок.

***

Из светлой головы мужчины не выходит дерзкая омега с пухлыми губами. Намджун уверен, что никогда в жизни не видел такого красивого парня. До сих пор перед глазами его недовольное лицо, милые пальцы, руки в боки, и то, как он обругивает его за автомобиль. Прекрасное создание. Мин пытался почувствовать его запах, уловить какие-то нотки, но безуспешно. Совершенно ничего. Никакого запаха, даже малейшего, разве что гель для душа. Это ведь не может быть его естественным ароматом? После этой встречи альфа много думал о том, живёт ли этот незнакомец там или просто пришёл в гости. Как его увидеть ещё раз, хотя бы немного, пару минут, пусть даже снова его обругает и покроет матом. А потом вдруг осенило: ведь он видел, как рядом с ним Хосок ошивался, а значит они знакомы? Джун тут же подрывается, сидя с утра пораньше в своём кабинете офиса. Телефон берёт и тут же набирает Чона-младшего, потому что номер его уже давно есть, всё-таки успели познакомиться. Голос у того сонный был. Что странно, в девять утра люди обычно на работе, но видимо не омега. Ах ну да, как можно забыть, что он заместитель собственного брата, вряд ли ему, что-то будет за опоздание.

– Доброе утро. Извини, я разбудил?

– Да нет… что ты, всего девять утра, – бубнит Чон и усмехается. Глаза после трёт и приходит осознание, что это Намджун, с чего бы вообще ему звонить.

– Прости, я хотел у тебя кое-что узнать, хоть и не уверен, что это нормально, но… – начинает говорить блондин, крутясь в кожаном кресле, но глядя при этом в небо голубое за окном. – Тот парень, что на меня накричал, это твой друг? – а Хосок там снова усмехается, но виду не подаёт. Очевидно было, что мужчина ещё тогда залип на него.

– Да, это Чимин, он больше друг Чонгука, но и мы с ним хорошо ладим, а что, понравился?

– Интересная личность…

– Я думаю, он не захочет с тобой знакомиться, извини, – Хосок даже не знает грустно ему от этого или нет. Намджун вроде бы мужчина неплохой, хотя откуда ему знать, ведь по началу все могут казаться хорошими. Кроме, Тэхёна, конечно. Тэхён идеальный.

– Почему это? – Чон-младший обрубил на корню и Мину хочется знать причину.

– Ну… я могу тебе сказать, если ты пообещаешь сделать вид, что я этого не делал!

– Говори уже, хранить секреты вроде умею. Он замужем? – предполагает альфа, на что слышит отрицательный ответ в виде мычания.

– Нет, дело в том, что он… по омегам. Ну знаешь, такой вот неправильный, любит омег, – сказать, что Намджун охуел – это ничего не сказать. Он завис в молчании, пялясь куда-то в пол и вскидывая брови. Он, конечно, встречал целующихся омег, но те максимум были просто друзьями и таким образом развлекались, но, чтобы омега смотрел на себе подобных другим взглядом – это впервые за тридцать лет своей жизни.

– А… ну… я бы всё равно не отказался с ним познакомиться… – Намджун не успел договорить своё предложение, как его перебили.

– Намджун, я не думаю, что это хорошая идея, он не захочет, – Мин лишь сам себе пару раз кивнул на это, а затем просто перевёл тему, интересуясь у парня о том, как там обстоят дела у Чонгука. Они говорили еще несколько минут, прежде чем альфа сбросил вызов и всё же решил действовать по-своему. Он не знает, что случилось у Чимина, что он так негативно относится к альфам… а может просто любит омег, но Джуну показалось, что Чон был настроен как-то слишком отрицательно по поводу их встречи, ощущение будто отговаривал. Нельзя так заинтриговывать Мин Намджуна. Особенно, когда человек не выходит из его головы, въелся в память и сидит там уже который день, не отпускает никак. Хочется ещё раз увидеть, посмотреть на это прекрасное создание, на его пухлые губы, красивые глаза и голос, что также в голове звучит, словно мелодия.

Альфа обязательно придумает, как его встретить, найдёт способ приблизиться, узнать лучше. Ведь у Чонгука получилось стать его другом. Вот только думать долго не пришлось. Буквально через минут десять, после разговора с Хосоком приходит сообщение:

Чон Хосок: «Он работает в парикмахерской «JM», только я тебе об этом не говорил.»

Хосок подумал, а вдруг это судьба? Вдруг хоть у одного альфы получится растопить ледяное сердце. Мин с кресла встаёт своего и улыбается, как школьник, что влюбился в омежку и вот у них первое свидание, ей Богу. И в свой же обед мужчина отправился именно туда, потому что жизненно необходимо увидеть его снова, еда подождёт, а Чимин ждать не будет.

Остановившись у входа в парикмахерскую, мимо которой на самом деле много раз проезжал, он читает правила. Да, да, прямо на двери висит заламинированная табличка, где прописаны правила входа:

Правило №1: «У вас должно быть хорошее настроение.»

Правило №2: «Вы не должны быть альфой.»

Всего два правила, от которых брови мужчины хмурятся. Парикмахерская для омег с названием «JM», вероятно, что это его собственный салон, ведь вряд ли бы он убедил владельца составить такое правило, как последнее. Хотя всё может быть, например, лучшие друзья. Намджун всё-таки решается открыть дверь, проходит внутрь и останавливается, глядя сначала на стулья слева, где сидят омеги, некоторых стригут, некоторых красят, а затем взгляд уводит направо и видит Чимина, что, будучи в перчатках наносит краску для волос на голову своего клиента, а услышав, что внутрь кто-то вошёл, поворачивается и тут же брови свои хмурит.

– Вы правила читали или думаете запах альфы не учуем? – Пак голову на бок склоняет, брови постепенно в исходное положение приходят, больше не хмурит, узнает его и… снова возмущается:

– Ты пришёл мне разбомбить салон? Машину еще не починил, проваливай отсюда, – и это Чимин ещё культурно просит, обычно мат из его уст льётся похлеще, чем у сапожника.

Мин стоит как вкопанный. То ли, потому что клиентское обслуживание здесь на уровне Бога, то ли от красоты неземной, что перед ним предстала. Только сейчас он заметил маленькие татуировки на руках, но взгляд на лицо быстро переводит, потому что снова видит эти губы, из которых вылетают возмущения, [а поцеловать их нереально хочется, аж кости ломит] видит, как тот руками разводит, а потом все разом, в этом небольшом салоне поворачиваются и глазеют на альфу. Знаете, словно всё замерло, все пялятся и чего-то ждут, даже не моргают как будто. Чимин к нему подходит и снизу вверх смотрит на блондина, в черты лица всматривается, запах ощущает. Ореховый… то ли кедр, то ли ещё чего, принюхиваться он не собирается. Ещё и высокий такой, он даже выше Чонгука, Пак себя карликом ощущает, когда рядом с ним стоит. Он может просто подойти и в эту мощную грудь головой упасть, походу даже ниже плеч ему будет, как знал, что сегодня надо каблук повыше надеть, но нет же, блять, в кроссовках припёрся.

– Тебе особое приглашение на выход нужно предоставить? – Чимин знает, что именно этот альфа его не тронет, он спрашивал про него у Хосока, когда перепалка на парковке закончилась. Поэтому язык свой за зубами не держит, жизнь ничему не учит, ведь не у всех стальные нервы.

– Я хотел поговорить с тобой… мы можем выйти? – Мин смотрит в его глаза, чувствует, как сердце чуть ли не выпрыгивает из той самой мощной груди, но виду не подаёт, за ручку дверную берётся, собираясь выйти, но всё ещё ожидая ответа.

– Я по-твоему здесь чаи гоняю?

– Две минуты.

Пак смотрит на него, уже психовать начинает, лишь бы тот отсюда вышел, а лучше вообще ушёл. Он подошел и положил кисть в специальную ёмкость для краски, снял перчатки и стремительно двинулся к выходу, завидев как альфа вышел первым, придерживая дверь. Как только они оказываются на улице, омега прислоняется к стене у двери и достает с кармана фартука пачку сигарет, прикуривает довольно быстро и взгляд поднимает на мужчину, что остановился в пару метров от него. Молча ожидает, что тот скажет и что ему вообще надо, пока дым из его губ выходит, рассеиваясь в воздухе. Честно говоря, ему совершенно не идут сигареты. Хочется отобрать и выбросить эту дрянь.

– Как только моя сигарета дотлеет я уйду, – затяжка глубокая, пепел стряхивает и голову на бок склоняет, глядя на Намджуна. Имя его забыл, кстати, хотя Чон упоминал.

– Может быть как-то могу извиниться иначе за тот инцидент, например, поужинаем в каком-нибудь ресторане. Какая у тебя любимая кухня?

Снова чувствует себя школьником. Чимин смотрит на него так, будто тот с психушки сбежал, хотя Мин настроен серьёзно, он стоит и пристально пялится на Пака, тому даже неловко становится, чувствует мурашки по телу, хочется сбежать и спрятаться от этого взгляда альфы, но он держится, не покажет свой страх, не покажет, что ему некомфортно. Ни один мужчина этого страха не увидит, тем более этот.

– Прости, у меня плотный график, некогда ужинать со всякими мужиками. Я тебя прощаю, всё? – снова затяжка длительная, чтобы быстрее сигарету докурить и пойти работать.

– Чимин…

– Забыл твое имя, к счастью, но я всё сказал, просто больше не наезжай на мою тачку, всем спасибо, все свободны, – Пак выдыхает дым, тут же снова он попадает в самые лёгкие, которые разъедает от горечи, ибо курит довольно крепкие. А после подходит и тушит окурок об специальную урну и выбрасывает. – Пожалуйста, даже не пытайся ко мне свои яйца подкатить, надеюсь мой отказ никак не повлияет на вашу работу с Чонгуком.

А Намджун даже слова сказать не успевает, как видит, что тот уже скрывается за дверью салона. Ему показалось, что он на эту дверь ещё минут десять точно пялился, но на деле ушёл через пол минуты по направлению к своему авто.

Он не оставит это просто так. Что-то случилось у Чимина, от чего он так агрессивно относится к альфам, ведь Джун не успел сделать, чего-то плохого в его сторону. Кроме как поцарапать автомобиль, конечно. И альфа решил для себя, что ни смотря ни на что, он добьётся от него хотя бы одного свидания. Одно чёртово свидание, чтобы доказать ему, что он готов хоть на руках всю жизнь проносить, как самое ценное во вселенной, как то, что создано, чтобы любить, оберегать и лелеять.

Намджун не знает, но делает предположение, что сердце его изранено, а значит излечить нужно.

***

– С кем ты болтал два часа?

– Не два часа, а семь минут, – возражает Хосок, а затем приподнимается на кровати и отбирает у альфы телефон, откидывая его куда-то на тумбочку, а сам же забирается на него сверху прямо голышом, оседлав бёдра, уперевшись обеими руками в мужскую грудь. Чувствует тёплые ладони на своих бёдрах, а затем и красивейшую в мире улыбку.

– Ты у меня такой ненасытный, – облизывает губы Тэхён, оглаживая его бёдра и окидывая взглядом с пояса до лица. Добравшись взглядом до губ, резко шлёпает омегу по ягодице, слыша этот звонкий звук.

– Мы трахались перед сном, что значит ненасытный? – улыбается Чон, а затем наклоняется, поднимая руки к шее Кима и прикусывая его нижнюю губу. Намекает, что секс у них был давненько.

– Ох, но мне это нравится, – шепчет прямо в его губы и заводит руки на оголённые половинки, что сжимает пальцами, и ими же между них водит, а после не выдерживает и валит омегу на спину, нависая сверху и впиваясь в губы с поцелуем.

– Не забудь… про ужин… в субботу, – сквозь поцелуй шепчет светловолосый, напоминая тем самым альфе. Тот уже в курсе, что там будет и Юнги, отличная идея получше присмотреться к Чонгуку. Хоть он и спит с его братом, но как говорится доверяй, но проверяй. Друга в беде не бросит.

– Не забуду, солнышко, а теперь расслабься, сегодня хочу из твоего рта только стоны слышать, – улыбается альфа и вновь его губы терзает.

Отношения их развиваются стремительно. Но Хосок не из тех, кто ломается до последнего, он не принципиальный, если хочет секса – то получает его, даже если на одну ночь. [Чонгуку об этом не говорите] Да, бывали альфы, кто бросал его после первой ночи, проведённой вместе, было потом грустно, но он как самый последний наивный оптимист быстренько забывал об этих неприятностях. Но с Тэхёном всё иначе. Чон поймал себя на мысли, что ему очень страшно, что это будет последняя ночь. Что парень уйдёт, оставит его, кинет как другие, как только надоест, а он ведь не переживёт такой потери. Парень с детства хочет себе такого альфу, как Чонгук, и будто в каждом пытается увидеть схожести. Тэхён не похож на брата, но он такой же мужественный, такой милый, почему-то Хосок верит, что за ним можно быть, как за каменной стеной. Блондин не умеет учиться на ошибках, он слишком доверчив к людям. Только если те «неприятности», он забывал быстро, то здесь не сможет. Здесь что-то другое, не так как раньше. У него никогда не билось сердце так быстро, никогда не наслаждался чьей-то улыбкой и взглядом. А эти родинки на лице Кима, хочется каждый день целовать каждую из них. К нему тянет, как магнитом и, наверное, Хосок готов под него прогибаться, лишь бы не ушёл и не оставил. Какой-то тревожный звоночек, но ничего с собой поделать не может. До ссор ещё не доходило, он не знает его так хорошо, как хотелось бы, но ведь между ними есть химия, а всё остальное наверстается. Над отношениями надо работать, чтобы они были хорошими.

Хосок от губ резко отрывается, когда ощущает, как в него загоняют сразу два пальца и в тихом стоне голову назад откидывает, упираясь затылком в подушку и за шею прижимая к себе Кима, что губами начал покрывать шею поцелуями и отметинами [Хосоку плевать, пусть оставляет], доступ к которой буквально предоставили.

Секс с Хосоком страстный, дикий, жаркий. На него посмотришь и подумаешь, что он солнышко невинное, а на деле творит такое, что голова кругом идёт. Каждый раз Тэхён им упивается, наслаждается бархатным запахом белого мускуса, лижет пульсирующую венку, слушает стоны и сходит с ума. Чон Хосок сводит его с ума безвозвратно. Брюнет очень быстро заменяет пальцы членом, стоя на коленях меж раздвинутых ног омеги. Под коленями их обхватывает и разводит шире, чуть прижимая к постели и вдалбливаясь в податливое тело, что под ним извивается словно змея. Стоны заполоняют комнату, омега под ним чуть ли не дрожит, когда подступает очередная волна удовольствия, что оставляет за собой следы на его же животе, [да и под собой, течёт ведь, как сучка] а затем они ещё долго-долго целуются и не хотят друг друга отпускать этим утром. В идеале никогда.

***

Юнги открывает глаза первым, смотрит в грудь перед собой, а перед глазами сразу же всплывают картинки вчерашнего дня. На секунду даже страх овладел от того, что перед ним может быть не Чонгук, а кто-то другой, кого теперь видеть в своей жизни больше не хочет. Русоволосый медленно поднимает взгляд и смотрит на Чонгука. Тот лежит с закрытыми глаза, вероятно ещё спит, и такой красивый. Его лицо расслаблено, спокойное размеренное дыхание, рука покоится где-то на пояснице омеги, тем самым прижимая к себе и не отпуская. Мин даже не ворочался ночью, как уснул, уткнувшись в тёплую грудь, так и проспал до самого утра, так что у Чона уже весь бок затёк лежать в одном положении, но сквозь сон не обращает на это внимание, главное, чтобы Юнги было хорошо. Омега тихонько тянется к его талии и за нее обнимает, прижимаясь еще ближе и лбом утыкаясь в грудь, прикрывает глаза. Хочется пролежать так целую вечность, не отпуская альфу ни на секунду. Он теперь до конца жизни ему будет благодарен, что оказался в нужное время в нужном месте, что не дал случиться самому страшному для Юнги. Как только такие люди могут ходить по планете безнаказанными. Но ведь теперь его посадят? Полиция забрала его, нужно будет дать показания, если вдруг вызовут, но смотреть на Сокджина больше не хотелось, он надеется, что больше этот человек его никак не коснётся.

Чонгук глаза открывает и смотрит на Мина, слегка по пояснице его поглаживает и опускает по подушке голову ниже, утыкаясь носом в макушку и прикрывая на несколько секунд глаза. Молчит и тихо шепчет, знает, что он уже не спит: