«Одинокие сердца» (1/2)

Чонгук остановился возле дома Минов и сразу в окне увидел, как выходит глава семейства, а следом за ним и его супруг. Что предстоит им сейчас пережить — никому неизвестно, но Чон в себе уверен, самое главное — это успокоить Юнги и сказать, что всё будет хорошо. Что, собственно, мужчина и делает, целует его в щёку, а затем выходит из автомобиля и, закрывая дверь, подходит к будущему тестю [он в этом уверен], протягивая ему руку для пожатия и глядя прямо в глаза. Омега же дверь открывает и поворачивается, наблюдая за сие картиной. Взгляд отца ему уже не нравится, он словно готов врезать по этой наглой роже [и Юнги его прекрасно понимает, сам хотел так сделать в первый день знакомства].

– Я не хочу подставлять Намджуна, но, что вы себе позволяете, господин Чон? – как ни странно, но вполне спокойно произносит альфа и мельком смотрит на Юнги, что, высунувшись из авто, наблюдает за ними. – Тебя телефон учили включать или хотя бы предупреждать о своем местонахождении?

– Господин Мин, уверен, если вы будете менее строгим, то ваш прекрасный сын расскажет о том, где он побывал за последние сутки. И, быть может, он бы не отключал телефон, если бы его по чём зря не пилили о том, где он и с кем, – на этих словах брюнет слегка улыбается, но улыбка выглядит скорее наигранной, как усмешка. Чонгук, когда-нибудь допрыгается. Юнги уже становится страшно за него, хоть он и понимает, что его альфа тоже сильный.

– Вы мне будете ещё указывать, что делать с моим ребёнком?

– Он не ребёнок, мальчику уже двадцать два годика, – снова усмешка, а затем он разворачивается и подходит к багажнику, который открывает и начинает вынимать средство передвижения Юнги. Пока отец позади недоумевает, такая наглость скорее раздражает, а не привлекает.

– Отец, всё в порядке, мы правда хорошо провели время… следующий раз я предупрежу, если вдруг… такое слу…

– Такое больше не случится, не переживай, – и на его это высказывание Юнги хмурится, опуская взгляд. Ему срочно нужно поговорить нормально с родителями, иначе это ничем хорошим не закончится. Как никогда Мин хочет жить где-нибудь отдельно. Видит Чонгук сейчас усмехается, ему весело от того, что родители так бесятся, а особенно Соён и он совершенно не понимает, почему у них такая реакция. Если бы он был отцом, то явно бы действовал по-другому, чтобы не делать хуже своему ребёнку. [Может так кажется, ведь отцом он никогда не был]

Коляска собирается довольно быстро, защелкивается со всех нужных сторон, затем включается пульт управления и с помощью джойстика Чонгук подкатывает ее ближе, аккуратно пересаживая парня на неё, закрывая дверь и оборачиваясь к мужчине, протягивает руку в сторону дома.

– Предлагаю всё обсудить, потому что у меня серьёзные намерения по поводу вашего сына, отступать не собираюсь, и Ваша агрессия к хорошему не приведёт, – Юнги в ахуе слушает Чонгука, смотрит на него и в сторону отъезжает, переводя взгляд на отца, он будет сдержанным и терпеливым, пока альфа не выйдет за рамки. Югём молча стоит в стороне, молчит, потому что своего альфу трогать не хочет. Он выглядит сейчас спокойным, хотя знает, что внутри у него всё взрывается. Главное, чтобы окончательно не бомбануло.

– Ну, пойдём поговорим ко мне в кабинет, – да у отца есть собственный кабинет в доме, поэтому они туда и двинулись, в то время как Юнги рот открыл, глядя им в след и видя обернувшегося Чона, что одними лишь губами беззвучно говорит: «все будет хорошо», а после отворачивается и идёт следом за альфой. Папа от чего-то улыбается, подходит к омеге и обнимает сразу, наклонившись к нему.

– Мы так переживали, сынок! Нельзя же так делать! – он говорит на эмоциях, но всё же нежно обнимает сына, что тянется к нему в ответ, утыкаясь лицом в шею и вдыхая такой родной запах топлёного молока, тихо шепча:

– Прости.

Юнги не нравится тот факт, что он не присутствует при этом разговоре. К чему они в итоге придут, он выяснит у Чонгука, или доебётся до них, когда они выйдут из кабинета. Страшно, что отец всё-таки не сможет смириться с тем фактом, что Мин-младший уже взрослый, что ему, в конце концов, тоже должно когда-то повезти. Юнги уверен, что Чон хороший, ещё ни разу ничего плохого в его сторону сделано не было, а мог бы двести раз воспользоваться беззащитностью. [Хотя Юнги ненавидит, когда его таковым считают.]

***

Они прошли в кабинет. Старший расположился в своём кресле за столом, откидываясь на его мягкую тёмную спинку, пока младший альфа сел в кресло напротив, откидываясь подобно мужчине и располагая руки на подлокотниках. Удивительно, что один из них сдерживается и ещё не попытался набить морду тому, кто совращает сына. Но Чонгук даже рад, что, возможно, сейчас всё пройдёт куда легче, чем они с Юнги могли бы предположить. Омега там сейчас явно переживает, ожидает где-нибудь в комнате или в гостиной. Но вот Чону не страшно от слова со всем, он в себе уверен, будто с утра успел эликсир смелости выпить и щепотку самоуверенности добавить.

– Что же, Господин Мин. Давайте поговорим, думаю вы уже поняли, что ваш сын мне не безразличен.

– Да уж, сложно не понять, когда вы так усердно за ним ухлестываете. Но и Вы меня поймите, Господин Чон, не могу за него не переживать, – более чем спокойно говорит мужчина, взяв со стола ручку, которую просто начал крутить в пальцах. – Раз уж вы оба такие настойчивые, то давайте договоримся, как минимум предупреждать меня, когда, куда и зачем вы едете, и желательно при этом телефон держать в доступе, – на самом деле Соён уже успел погуглить информацию о Чонгуке, выяснил, как он открыл свою компанию, сколько лет ведёт бизнес, и даже проверил инфу по поводу детского дома, о

котором они с братом на ужине заикались. Доверяй, но проверяй.

Чонгука это раздражает. Может быть, они всю жизнь ему обо всём будут докладывать? Когда потрахались, когда поели, в туалет сходили. Он понимает, что родителям свойственно переживать за своих детей, но не до такой же степени. Брюнет уже успел доказать тот факт, что ничего плохого не намерен сделать, скорее наоборот, нужно получше присматриваться к заказчикам, которых рисует их сын. Они могут оказаться куда опаснее. Но почему-то никто не развёл скандал о том, что омега сейчас тусуется непонятно с кем, в какой-то чуть ли не заброшенной студии, где один администратор и не факт, что этот Сокджин его не знает.

Сегодня Чонгук готов пойти на уступки, решив, что родителям просто нужно привыкнуть к тому факту, что Юнги теперь не один и первое время придётся их предупреждать о всех похождениях. Он согласен на такие условия, но не собирается их терпеть до конца дней. Подождёт немного, когда они ближе познакомятся, когда войдёт в доверие Минов. Стоит пригласить их тоже на ужин, поэтому об этом позднее.

– И оставьте мне свой номер телефона. Знаю, что он есть у Намджуна, но думаю будет правильным обменяться контактами, – говорит альфа, и Чон сразу кивает на его предложение. Они обмениваются номерами телефонов. Всё прошло не так плохо, как могло быть, хотя раздражение на лице мужчины он успел заметить. Интересно, если у него будут свои дети, то он будет также реагировать на тех, кто будет «ухлестывать» за его детьми-омежками? Божечки, пусть у него родятся одни альфы, так будет проще. Так стоп. Почему он вообще думает о детях?

***

Юнги в гостиной сидит в своём кресле, смотрит куда-то в потолок, потому что откинулся на его спинку затылком. Затем глаза прикрывает и, сложив руки на животе, медленно дышит, чувствуя, как собственное сердцебиение заходится быстрыми ударами. Чонгук всё внутри переворачивает, дышать рядом с ним становится легче, те самые бабочки в животе ощущаются. Юнги не знает, как он жил раньше. Жить начал только сейчас. Столкнувшись с Чоном, он заново родился, вдохнул этого морского аромата и жизнь заиграла новыми красками. Лишить его этого сейчас – и снова умрёт. Вокруг всё серое будет, безжизненное, одно лишь бесполезное существование Мин Юнги. Ему всё еще страшно от того, что это может оказаться глупым сном, так сильно похожим на реальность. Стоит подумать о том, что он сейчас откроет глаза, окажется в своей комнате, а ничего этого не было, а может он в коме? Не было столкновения у кафе, не было фестиваля, не было пляжа. Думает об этом и на душе тут же больно становится, а слёзы сами наворачиваются на глаза. Меньше сериалов нужно смотреть. Точно псих. Сошёл с ума. Это всё Чонгук виноват! Может ему уже в психушку пора? Невозможно ведь так быстро влюбиться в человека, которого еле знаешь. Но как можно не влюбиться в то, что для тебя делают? У Альфы сильный взгляд, но при этом его чёрные глаза словно у оленёнка. Он дарит ему ласку и заботу, которую никто и никогда не дарил. Юнги влюбляется не только в слова, но и в действия. А за такой короткий промежуток времени парень успел испытать такой спектр чувств и эмоций, которые никогда не испытывал в своей жизни. «Будет больно» - повторяет он сам себе время от времени. А потом появляется ОН и Мин тут же исправляется на «Больно не будет, он ведь обещал». Обещал быть всегда рядом, всегда любить и быть рядом. Впервые в жизни ему кто-то нравится настолько, что хочется отдать всего себя, своё тело и душу.

Русоволосый нервно выдыхает и глаза открывает, слыша знакомый голос, а затем видя, как в комнату заходит Соён, а следом за ним и Чонгук. Дыхание замерло. Юнги молча смотрит в ожидании, видит, как Чонгук обходит мужчину и подходит к Югёму, которому кланяется и чуть улыбается.

– Мы поговорили. Буду рад вас пригласить к себе на ужин, думаю будет правильным, если мы начнём знакомиться ближе, – улыбка на лице старшего омеги расцветает на лице.

– Чонгук, мы будем рады с вами поужинать… правда, милый? – Смотрит на мужа, который лишь слегка кивает, в то время как Чон поворачивается к ничего не понимающему Юнги и подходит ближе.

– Малыш, мне нужно на работу, напишу по поводу ужина, как только узнаю планы Хосока, он тоже должен присутствовать, – Юнги смотрит на него снизу вверх, брови вскидывает и поглядывает за спину альфы, на уходящего на кухню Соёна, а после вновь взгляд своих глаз на Чонгука возвращает.

– Ладно… – тихо говорит парень, чуть ли не шёпотом. Чонгук ему подмигивает, а затем поворачивается, кладя ладонь на плечо омеги и глядя при этом на его папу, вновь делая поклон головой.

– До встречи, господин Мин, – они прощаются, и Чонгук покидает дом. Юн его даже не провожает, точнее, прощается, но до коридора не доезжает, просто сидит на месте и смотрит куда-то в пол. Всё ведь хорошо? Только он хотел отправиться на кухню к отцу, как тот сам выходит и смотрит на Юнги.

– Мы договорились, и в договор наш входит тот факт, что ты предупреждаешь, где находишься, а звук на телефоне не отключаешь, всё понятно?

– Да, – кареглазый даже как-то резко отвечает и кивает несколько раз, опуская снова взгляд. Дожидается, когда тот уходит, и сам только после этого направляется в свою комнату. Юнги решает не забивать свою голову лишними мыслями. Ему нужно расслабиться. А нет ничего лучше, чем принять ванную, желательно с пеной, или с морской солью. Здесь даже не нужно угадывать с каким запахом будет его морская соль. Все свои шмотки он сразу сбрасывает, ванну наполняет и погружается в нее. Лёжа на спине, он даже под воду уходит на несколько секунд. Вода всегда его успокаивала. Будь то шум моря, океана или даже ванная, наполненная обычной проточной. Более часа он находится в воде, наполовину сливает её, чтобы снова добавить горячей, а затем, закутавшись в белый махровый халат заваливается на кровать и укрывается поверх одеялом, прикрывая глаза. Картинки прошлого вечера всплывают в голове, щеки розовеют, хотя вокруг никого, собственных мыслей смутился и сильнее вжался в подушку, натягивая одеяло по самый нос. Омега не замечает, как проваливается в сон до самого ужина. И, к слову, он даже забыл как о Джине, так и о той папке, найденной у Чонгука в машине.

***

– Я не понимаю, какого хрена он на свободе. Они завтра тоже встречаются, – Чонгук отбрасывает бумаги из папки в сторону, а их в свою очередь перехватывает Хосок и сразу же читает досье Сокджина.

– Жесть, но его даже в розыске нет, какого фига? Это не слишком опасно для Юнги? Ты его предупредил?

– Нет. Он любитель накручивать, нужно придумать план и аккуратно его «втянуть» в это, – Чонгук в своём офисе слегка крутится на стуле, и грызёт кончик ручки.

– Не понимаю, почему он вчера не воспользовался… тем, что они одни?

– Он так втирается в доверие, ты читай дальше. Приглашает на свидание, красиво ухаживает, спит с омегами, потом обчищает их. Там целая схема.

– То есть ему плевать, что перед ним инвалид? Прости, конечно, но по факту, – Хосок брови вскидывает и снова взгляд на бумаги опускает.

– Я думаю, он знает кто такой МИН Юнги, его семья довольно обеспеченная, вероятно, тут целый план должен быть, – Чонгук раздумывает, смотрит в одну точку, пока его младший брат охуевает с происходящего. – А еще частенько ищет омег на сайте «Одинокие сердца». Надеюсь, Юнги он нашел через «Instagram».

Ким Сокджин. 35 лет. Альфа. Более двадцати жертв. Строит из себя альфа-самца, красиво ухаживает, ходит в рестораны, дарит подарки и цветы, а затем омеги не обнаруживают у себя ни наличных, ни денег в банковских счетах, ни драгоценностей. Вышел из тюрьмы два года назад, отсидев восемь лет. Сокджин концентрируется на одиноких омегах с собственным состоянием, но, видимо, в этот раз мужчина решил взять добычу покрупнее и втереться в доверие целой семье. По крайней мере, так думает Чонгук. А также он думает, что завтра с парнем ничего не случится, поэтому ему тоже нужно продумать план, чтобы поймать с поличным и при этом без вреда омеге. Хорошо, когда у тебя много связей, включая полицию, которую он и постарается задействовать.

– Юнги не поведётся…

– Поэтому тебе нужно рассказать ему, Чонгук. Нужен совместный план, так, чтобы он повёлся.

– Ладно, посмотрим, что будет завтра, я приставил людей, они будут у здания следить, если что, – на этом Чонгук кидает ручку на стол и собирает все бумаги обратно в папку. Нужно быть на чеку, потому что никогда не знаешь, что на уме у психопата, просчитывающего целые схемы и стратегии. Возможно, и собственную картину он купит за деньги какого-нибудь омеги, который сейчас страдает от того, что у него отобрали последнее.

– Кстати, в субботу у меня дома ужин с его родителями, Юнги будет, хочу, чтобы и ты был, – Чонгук делает небольшую паузу, опираясь ладонями о подлокотники кресла и приподнимается, глядя в глаза брата, после чего усмехается и добавляет: – С Тэхёном.

– Ч..что?

– Не делай вид, что вы не вместе, я не глупый, – альфа встаёт наконец-то с места и идёт к выходу, захватив пиджак, потому что сегодня у него вечернее совещание, к нему он успел переодеться. Хосок смотрит ему в след, сидит на месте как вкопанный, даже в жар бросило. Ладно, этого стоило ожидать. Омега сидит еще несколько секунд, а потом вспоминает, что он вообще-то заместитель, и вскакивает с места, чуть ли не побежав за старшим.

***

После того, как Юнги увидел те самые бумаги про Джина, то на следующий день, он снова начал думать только о них. Может, стоит позвонить ему и сказать, что заболел? Что не сможет прийти, потому что плохо себя чувствует. Уж инвалиду он точно поверит. Но тогда в любом случае нужно будет с ним увидеться, чтобы дорисовать картину. А может лучше спросить у Чонгука, что происходит? Ведь не просто так он его имя спросил и чуть ли не в этот же день пробил информацию. Омега с самого утра места себе не находит, телефон из рук не выпускает, порывается написать мистеру Ли, но всё время себя останавливает из серии: «А вдруг я себе накрутил?». Но бумаги-то увидел? Господи, ну только Юнги себе настолько жизнь усложняет. Перед глазами сразу всплывает факты, которые он лично видел, например, кольца нет на руке, хотя говорил, что женат. А разделся до самого гола, хотя, по сути, это вовсе не требовалось. Очень странный альфа. Всё-таки нужно спросить у Чонгука, не прибьёт же он его за то, что Мин в бардачке лазил.

YMSea: Доброе утро. Я хотел поговорить, позвонишь, когда сможешь?

Отправляет сообщение, губы поджимает и едет в сторону кухни, поправив на себе белую футболку. Успел с утра привести себя в порядок и переодеться. Вчера вечером Юнги проснулся и через пару серий сериала снова отрубился в халате, ему даже жарко в нём не было, скорее наоборот, очень уютно.

Чонгук пока не отвечает и не перезванивает, поэтому парень делает себе быстрый завтрак, наливает чай и принимается за трапезу. Дома никого нет, все ушли на работу. Альфа не отвечает на сообщение, он к обеду просто перезванивает.

– Прости, малыш, было совещание, и тебе доброе утро, – судя по звукам со стороны, Чон сейчас куда-то направляется в машине.

– Да всё нормально, помню про твою работу, – Юнги делает глоток чая, который снова сделал, и облизнул губы. – Я хотел поговорить… про того Джина, которого я рисую, у нас с ним сегодня снова встреча, – окей гугл, как признаться человеку, что ты копался в его личных вещах, совершенно случайно взял папку, также случайно ее открыл и посмотрел бумаги? Стрёмно такое признавать, вообще-то, ведь он не имел права этого делать. Но договорить Мин не успевает, потому что Чонгук говорит то, что немного вводит в ступор.

– Да, я тоже хотел о нём поговорить. Вы в пять вечера встречаетесь?

– Да...

– Давай я тебя отвезу, заодно поговорим, мне нужно будет тебе кое-что рассказать.

– Хорошо, надеюсь тебя не отвлечёт это от работы?

– Не переживай, заеду за тобой в четыре, может даже пораньше, – Чонгук слегка улыбнулся, Юнги совершенно точно почувствовал это через телефон и сам не сдержал ответной лёгкой улыбки.

– Буду ждать.

Даже и признавать не пришлось, раз Чон ему хочет сам рассказать, то Юнги просто выслушает, тот явно подробнее объяснит, чем он мог понять из одних лишь бумаг. Да, с Чонгуком не страшно будет туда поехать, с ним вообще ничего не страшно в этой жизни. Пока он рядом, Мину ничего не грозит. Омега уверен в этом. День проходит на нервах, но Чонгук приезжает вовремя и прежде чем отправиться в студию для продолжения работы, Юнги приглашает его в дом и предлагает сделать кофе, от которого Чон и не отказывается. Предлагает ему свою помощь, но Юн отказывается и говорит, что всё сделает сам, а альфа пусть сядет уже на стул на кухне и расслабится. Надо сказать, что выглядит мужчина просто… отвал всего чего только можно у Мина. Синий костюм отлично сочетается с шелковой голубой рубашкой, и вообще образ в целом Чону подходит. В то время, как сам омега сегодня остановился на чёрных джинсах, белой футболке и клетчатой зеленой рубашке, дополняя весь этот образ украшениями в виде цепочки, сережки в ушах и тоненьких браслетов на запястьях.

Брюнет расположился на стуле, наблюдая за тем, как Юнги делает капсульный кофе в специальной машинке, подставив под нее две чашки, в которую он наливается. Думает, как начать говорить, как предложить собственную авантюру, в которой проигравший будет Джин, чтобы он не успел ничего плохого сделать. Спасибо на том, что он не просто насильник, который заманивает своих жертв, а потом убивает, он может пользоваться ими в течение двух, трёх и более свиданий, прежде чем обокрасть. Из этого можно сделать вывод, что сейчас он просто втирается в доверие к Юнги и не начнёт тут же действовать. Альфа смотрит на Юнги, развалившись на стуле, чуть голову на бок склоняет и просто за ним наблюдает, как тот сосредоточен на том, что делает кофе, следит за кофемашиной и ожидает, когда она закончит своё предназначение. Его лицо расслаблено, он немного брови свои хмурит, наверное, думает о чём-то, губки облизывает, а затем на рубашке рукава закатывает и Чонгук видит тоненькие браслетики из белого золота на таких же тонких запястьях.

И всё, о чем думает Чонгук – что он хочет видеть его на своей кухне, в домашней одежде и вот так просто готовящего кофе. Всегда. До конца жизни быть рядом, видеть его домашним или же наоборот.

Из своих мыслей он выходит и, ощущая аромат кофе, распространившийся по всей кухне, видит, как тот ставит чашку сначала Чону, а затем берёт свою и останавливается у стола напротив, ставя чашку перед собой и поднимая глаза на мужчину. Сталкивается с его взглядом и садится сразу ровнее, сглотнув слюну, а после поднося чашку к носу, вдыхает запах и делает небольшой глоток, обжигая язык, но не подавая особого виду.

– Ким Сокджин его настоящее имя. Я должен был предупредить ещё вчера, но только сегодня удалось изучить его биографию. Этот человек не тот, за кого себя выдаёт, для каждой новой жертвы у него новое имя, к сожалению, ты очередная жертва, которая должна будет подыграть, чтобы его поймать раз и навсегда, – Чонгук это говорит, практически взгляда с омеги не сводит, чашку слегка крутит, держась пальцами за небольшую ручку. А Юнги, судя по удивлённому лицу, охуевает.

– В смысле подыграть? А если он меня убьёт????

– На его счету двадцать пять жертв и только два трупа, думаю он не успеет, – совершенно спокойно говорит Чонгук, пока Юнги чуть ли не давится собственной слюной. Всего две жертвы?! А, ну тогда всё нормально!

– Чонгук, ты блять, издеваешься, что ли?! И как я должен подыгрывать? В чем заключается его преступление? – альфа походу не понимает, что Мин и без того ссыкло, а тут он вообще-то водится с непонятным ему преступником.

– Его главная цель – это деньги. Он водит омег на свидания, дарит им подарки, вероятно, ворованные, спит с ними, обещает горы и яхты, а потом… а потом омеги не обнаруживают на своих счетах деньги, драгоценности и так далее. Более того, он делает это не только в Корее, после этого обычно сбегает в другую страну, – Юнги смотрит на него и ощущает себя в каком-то фильме. Такое вообще бывает? И почему именно он? Он что, похож на богатого? Скорее на бомжа-художника.