Из тьмы на лунный свет (1/2)

Ном вступал в новое время года, пусть и не столь продолжительное, но однозначно долгожданное всеми его жителями. Можно наконец скинуть с себя тёплую одежду, шапки и шарфы, что так приелись за прошедшие месяца. Город, без всяких приувеличений, оттаивал, в прочем как и окружающая его природа. Леса, земля, водоёмы : всё пыталось сбрасывать с себя зимние оковы и вступить в пришедшую ей на смену весну, до полного триумфа которой осталось совсем немного. Зима доживала последние дни своей, некогда безраздельной власти на протяжении многих месяцев в году. Солнце уже позволяло себе чуть задержаться в зените, грея своими лучами колыхаемую лёгким ветерком белоснежную шёрстку волка. Его безмятежный сон не нарушали будто специально. Пусть он и чуть восстановился с того самого дня, но всё так же осторожничал, совершая то или иное действие, а потому отдых был необходим. Кое где раны были легко досягаемы, а образовавшийся на них рубец не достаточно затянулся. Самым ярким таким местом был лоб, красующий на себе продолговатые отметины от когтей идущие в плотную к левому уху, задевая его по краям у основания. Мех вокруг них образовал небольшие горбы, сильно выделяя, останутся шрамы, но куда деваться, как нибудь свыкнется с тем фактом что его мордашка утеряла былую аккуратность. Но. Он мог сказать спасибо, что не досталось его глазам, кои были совсем рядом. Общие ощущения Велиар мог описать как терпимые, они не доставляли ему сильных неудобств, но давали понять что нужно знать меру, и дать время организму самостоятельно решить когда тот восстановится окончательно.

Время шло к полудню, и таки ему пришла идея пройтись. День был солнечным и достаточно тёплым, что только добавило тому желания свершить затеянное. Выйдя из капитанской рубки корабля на борт, его обволок свежий бриз доносящийся от близлежащего берега. Вода всё ещё холодная и не позволяла купаться, но уже не была схвачена льдом. По всем внутренним ощущениям ему было ясно, что день выдастся как минимум неплохим. Волк прикрыл глаза от получаемого удовольствия.

— Велиар! — Раздалось до боли знакомым голосом. Не надо было обладать особым даром чтобы понять - это была Киона.

Казалось, никто не мог подорвать его настроения с самого начала дня. Но нет, мог. Ещё как мог. Опять эта лайка. Полярный волк дёрнулся от неожиданности, и с искривлённым выражением морды на мгновение взглянул на неё чуть приоткрытыми глазами.

— Уйди с глаз долой. — На отрез сказал Велиар, горделиво задирая морду и спеша удалиться. Начиная спуск по доске вниз, он оказался на противоположной от неё стороне корабля, идя туда, куда изначально задумал. Конечно же, ему пришлось уйти чуть раньше, но чтож поделать.

Лайка вскоре нагнала спокойно идущего волка, что не обратил должного внимания на неё. Она чувствовала сильное отвращение к себе с его стороны, но решила не отступать, ни после первой реплики, ни сейчас.

— Нам нужно поговорить. — Твёрдо и уверенно заявила лайка, забегая чуть вперёд, дабы волк видел её хотя бы перед собой. Она внимательно взглянула на его морду, приметила большое количество шрамов, некоторые из которых всё ещё не зажили окончательно. Но глаза, они были ничуть не заинтересованы в её словах. Так и оказалось. А волк лишь подтвердил.

— Мне не о чем с тобой разговаривать. — Донеся это до неё крайне спокойным тоном.

Лайка медленно сбавила шаг, а вскоре и вовсе остановилась. Её взгляд никак не мог пасть куда-то в сторону от волка, всё продолжающего идти к воде.

— Почему? — Хотя ей было понятно почему, прекрасно понятно почему. Но она хотела услышать это от него.

А волк безразлично молчал. Это с каждой секундой всё больше отбивало её желание пытаться хоть маломальски извиниться перед ним. Хотя лайка осознавала что обязана ему по гроб жизни, и это не красивая игра слов, а суровая действительность. Но ей не хотелось оставлять всё как оно есть сейчас.

— Постой же, кому говорю! — Киона встряхнулась и с новыми силами догнала и перегнала волка, останавливаясь прямо перед ним.

Велиар безразлично обошёл её.

— Стой! — Тявкнула она ему практически в ухо.

Волка съёжило и покосило в сторону, противоположную звуку. Следующие мгновения как в тумане. Лайка оказывается на земле, прижатая его лапами. Её тёмные глаза тут же наливаются неподдельным страхом перед ним.

— Чего ты хочешь от меня? Тебе мало того что я сделал!? — Волк громко облаял покорно лежащую лайку, что замерла в одном единственном положении, боясь пошевелиться. — Когда же до тебя дойдёт что мне ничего от тебя не нужно. — Велиар убрал с неё свои лапы, давая той свободу, во всех смыслах. Она больше не обязана пытаться что-то сделать тому в ответ на своё спасение, и более была не прижатой к земле, а неспеша вставала с неё.

— А когда же до тебя, придурка, дойдёт что я не могу иначе! Я обязана! — Лайка истерически вскричала отходящему от неё волку.

Тот обернулся на неё, не то чтобы удивлённый сказанным как чем-то оскорбительным, а скорее проявляя интерес к её словам. Чуть подумав, он кажется понял что к чему.

— Тебя послали ко мне Балто и Дженна? — Выделяя акцентом тот факт, что это была исключительная инициатива её родителей.

— Да. — Не слишком охотно ответила лайка, чувствуя в его словах явный подтекст который был направлен на то чтобы задеть её. 8

— И ты пришла просить у меня прощения? Самой то как? Ничего не щёлкнуло в голове? — Продолжал свои упрёки волк.

— Да ты издеваешься!? — Киона уже не находила слов а попросту огрызалась перед ним. В один прекрасный момент он доведёт её своим безразличием. Лайка и без того была на взводе и нервно дёргала хвостом.

— Нисколько. — Охладил её Велиар.

Та не нашла ничего лучше, чем раздражённо фыркнув усесться напротив и начать своё обращение, раз он не продолжил сразу же. Ему же и поделом. Наконец-то, она ждала этого момента так долго, что по началу открыв пасть неловко замерла в таком состоянии. Слова собрались в кучу и не давали нормально начать.

— В общем.. — Начала лайка. Стоило этому прозвучать как волк сразу закатил глаза. — Я хотела бы принести свои извинения.. —

— Избавь меня от своих извинений, они ничего не изменят. — Тут же вставил поперёк Велиар, желая поскорее закончить тот абсурд что сейчас происходил. Он вообще хотел прогуляться, развеяться, а его опять душат. Киона, когда же ты успокоишься и забудешь? Молил он про себя, тщетно надеясь что та услышит.

— Цыц! Ты не слушаешь.. — Не успела она продолжить, как вдруг.

— Да прощая я! Прощаю! Оставь меня в покое! — Не то чтобы он кричал на неё от злости, а скорее уже не знал что с ней делать. Это было отчаяние.

— Ты очень глупый. — Пробубнила лайка.

— Уйди от меня. — Рыкнул на неё в ответ. — Больше просить не буду. — Ответ удивил, и даже несколько порадовал его.

— Ну я тогда пойду. — Она сама не верила тому что говорила. Ей надо было всё осмыслить и понять что с ней происходит, но отходить от него не хотелось. Лайка сидела на месте не двигаясь. — Нет, я никуда не пойду. — И тут же отвергла сказанное ранее. Внутри что-то очень сильно давило, не давая понять что делать дальше. Но одно ей было точно понятно, нельзя дать ему уйти. — Прошу, не уходи. — Понурив голову ещё сильнее, она безуспешно пыталась что-то добавить к сказанному. Но этого и не требовалось. Велиар всё пытался абстрагироваться, не реагировать, но видимо даже он уже не мог отрицать того факта, что лайка явно видела в нём неотъемлемую часть своей жизни. Всё то, минувшие события, привязали Киону к нему словно на поводок. Волк не мог этому противиться, он устал.

— Подними на меня свои глаза. — Требовательно, но без излишней грубости попросил Велиар.

— Хорошо.. — Лайка исполнила то, что от неё попросили.

— А теперь слушай меня внимательно. Я не знаю что ты от меня хочешь, но.. — Его взгляд изменился вровень со сказанным.

— Идиот! — Теперь же Киону ничто не могло унять. Она заскулила и прижав уши, закрыла глаза. — Да как же до тебя не дойдёт что я люблю тебя! — Лайка зарыдала, ну почему чтобы признаться в этом ей пришлось лить слёзы? Наступила тишина, а сидящий напротив неё Велиар прикрыл глаза протяжно выдыхая.

Волку как будто выстрелили в грудь крупной дробью. Что она сейчас сказала? Он мог это предполагать, видя её поведение рядом с собой, мог, но не и не думал что всё окажется правдой. Причём настолько простой, детской, как в сказках рассказываемых в детстве. Он не знал что ей ответить, у него не было на это слов. А Киона всё продолжала убиваться прямо перед ним, тут даже самое чёрствое сердце не выдержало бы, что уж говорить про его собственное. Поднявшись с промёрзшей земли и пройдясь ей за спину он лёг подле неё, сбоку. Лайку укутала белоснежная волчья шерсть что пахла свежестью и лесом.

— Перестань. — Заглядывая той на заплаканную морду, он сам не верил в то, что она и впрямь испытывает к нему подобные чувства. Всего-то надо было разок чуть не умереть спасая ей жизнь и вот лайка у твоих ног, признаётся в любви. И даже сейчас он думал о том, что это всё фальш, которая быстро поуляжется и Кионе ничего из этого не будет нужно. Его оставят на задворках памяти, ненужного, использованного лишь бы потешить своё самолюбие.

— Скажи мне. — С глазами на мокром месте, лайка не скрывая своё стеснение что явно читалось по её движениям посмотрела на него. — Это взаимно? — В этот вопрос Киона вложила всё, надежды что могли разбиться об реальность, все бессонные ночи проведённые в мыслях о нём, все переживания и стахи. Страх признаться ему в этом был, пожалуй, самым сильным из всех что она испытывала. Даже перед лицом смерти ей не было так страшно. Там она умерла и уже ничего бы не чувствовала, а здесь, получи отказ, несла бы его тяжким грузом всю свою жизнь.

— Киона. Ты же понимаешь что это неправильно? — Ему и в самом деле казалось неправильным то, что сейчас происходило. Все условности можно было отмести в сторону, но самого главного никак не изменить. Она дочь своих матери и отца. А ещё его обещание той волчице. Быть с ней и только с ней. Он до сих пор скорбит по ней и не пускает никого в свой маленький мирок, что стал на половину пуст. — Ты не найдёшь счастья с волком. У нас другие понятия любви, я знаю это не понаслышке. — Он говорил это напрямую, потому что давать ей ложную надежду а потом резко взять и разбить её в дребезги это самое мерзкое что только могло прийти ему на ум. — Я хочу чтобы ты знала это и уже делала выводы, надо ли оно тебе. Ты в первый раз испытываешь такие чувства к кому-то? — Начало поучительному разговору было положено. Конечно же, молодой волк никогда не затрагивал бы подобное, но ситуация не та.

— Да. — Тихо отозвалась лайка, пока держащая язык за зубами и не желающая вступать с ним в словестные перепалки. Ведь она дрожала от одного лишь осознания, что может оказаться за пределами его тёплой шерстки, потому лишь слушала и отвечала на вопросы.

— Свезло же тебе на первую любовь.. — Хмыкнул Велиар, чуть усмехнушись. Сам же он так не считал, тем более что тон явно намекал на это. Но видимо этого было не достаточно дабы та всё поняла.

— Согласна. — Начала специально ластится Киона, словно не понимая шутливость сказанные им слов, чем заставила волка напрячься. Аккуратная мордочка зарылась тому в шерсть, медленно елозя то вверх то вниз. А ведь при первом знакомстве показалась такой тихоней на фоне своей сестры Сабы, про Алу и говорить не приходится, она практически чистокровная волчица и ведёт себя соответственно. Ему надо было прекращать это, и не дать лайке уверовать в то, что он принадлежит ей. Тем более он не ответил на её вопрос о взаимности, а это давало так необходимую свободу.

— Мне пора. — Волк поднялся с земли, выскальзывая из под навалившейся на него Кионы. — Ах да.. — Велиар остановился, чуть не забыл про очень важные слова, кои он не смог сказать несколькими минутами ранее из жалости к ней. — Больше не являйся сюда. Можешь с упоением вспоминать этот день, но твоей игрушкой я не буду. Найди себе хорошего пса в Номе, их достаточно. — Обернувшись на неё, он решил поставить окончательную точку во всём этом. — Я тебя предупредил. И забудь уже тот случай в лесу. —

Лайка, ещё не отошедшая от моно-ласок сразу не поняла что к чему. Но чем больше слушала, тем сильнее становилось её отчаяние.

— Я уже не вижу для себя никого кроме белоснежного волка! — Киона была готова на всё лишь бы он остался.

— Время покажет, стоят твои слова чего-то, или же нет. Мои слова нерушимы, а в твоих я не уверен. — Упоминать свою клятву он не стал, не слишком уместно.

Наконец-то он освободился от любви свалившийся будто снег на голову, весной, что в принципе, это могло всё объяснять. Но кто его знает. Велиар понимал волчицу с полуслова, они были по настоящему одним целым. Сейчас же он не знает что задумала та, что признаётся ему в своих чувствах. В прочем, у него будет время это обдумать, а сейчас же наконец можно пройтись в одиночестве. И кто бы знал как ему стало легко. Волк гулял долго, очень долго, желая чтобы это не заканчивалось. Этот момент счастья.