Глава 3. Свадьба или лес? (1/2)
Глава 3.</p>
На него в очередной раз ругались. Отец даже ударил с силой по щеке, оставив красный след после себя. Тэхён сидел в своих покоях, он остался один наедине со своими мыслями, желаниями и страхами.
Под кожу стал пролезать навязчивый страх продолжать жизнь в таком виде. Быть ни на стороне королевства, ни на стороне оборотней. Быть куколкой в чужих руках, алчущих власти, как вожделел её Тэён.
Власть развязывала руки, а её отсутствие и отсутсвие свободы душили горло.
Кем были оборотни по своей природе? Вольные волки, живущие в лесу и постоянно умирающие по чужой прихоти. А кем были люди? Рабами системы, замкнутыми в городе из налогов, плиток и палаточек. Весь антураж казался привлекательным, но за ним — бедность, голодание и вечная жизнь в страхе.
Тэхён был почему-то уверен, что несмотря на свою притесняемость, оборотням не было страшно. Как не было страшно и королю, но как было страшно всем остальным вокруг — страже, прислуге, обычным гражданам. Только каждый боялся разного. И Тэхёну было страшно продолжать так жить дальше.
Он решил помириться с отцом, признаться, что, действительно, сам виноват, раз не послушал никого вокруг и пробрался без спроса, потеряв голову, к оборотням. И белым коленям на полу, сдержанным слезам по щекам, взгляду раскаяния — отец бы поверил. Малая вероятность, что нежно приласкал бы, как одумавшееся чадо, скорее потрепал бы лениво по чёрным волосам, обозвал красивым и попросил бы ответить взаимностью Хюн Ки, быть с ним ласковым и вежливым, потому что его погибший отец спат Тэёна от оборотня.
Слабые ноги повели Тэхёна по замку. Он был в спальней лёгкой одежде, боязливо оглядывался на каждый шорох и льнул к каменным стенам, стоило где-то в далеке послышаться шуршанию прислуги.
Несмотря на свои благие помыслы — помириться с отцом не могло таким не быть — он почему-то ощущал себя идущим на смерть, притом на позорную и ненужную. Жалость к себе затопила кости, и прям по среди зала Тэхён рухнул и заплакал, забравшись в угол.
Отец давил и заставлял быть жестоким, не чтил память о погишем папе — а по слухам в народе и между слуг именно из-за оплошности Тэёна это случилось — и требовал скрепить союз с противным всему его существованиию человеком. Случай с фонтаном забылся моментально, а отец Хюн Ки посмертно удостоился наград, которые пошли его семье, и безграничным доверием самого короля.
— Господин, что же вы это, — присел рядом Юнги, обеспокоено протягивая к нему руки и не смея прикоснуться. — Тише, не плачьте. Не здесь, почему Вы так далеко от покоев? Ваш отец запретил Вам выходить из них ближайшую неделю. Вдруг, кто увидит. Скорее, вставайте, пойдёмте, пойдёмте.
Сложно было быть куклой в чьих-то руках, но тело и психика к этому привыкли, поэтому Тэхён покорно поднялся и скрылся обратно в своём маленьком мире с портретом короля и его маленького сына на стене.
Сам себя не помня, он стоял безмолвно несколько долгих минут, они шли сами по себе, никем совершенно незамеченные, и нежные аристократичные пальцы, никогда не знавшие боли, мозолей и даже мелких ранок, вцепились короткими коготками в раскрашенную льняную ткань, сдирая краску. Ужасный скрип и шорох стояли в ушах, но Тэхён продолжал своё занятие с тёмным ненавистным взгядом наблюдая за собственными действиями.
Только когда на картине остался длинный порез, Тэхён пришёл в себя, побоялся содеянного и с каким-то новым, никогда ранее не посещявшим его приступом гнева, схватил оборванный лоскут, потянул на себя и стал рвать картину, насколько та это позволяла.
Юнги зашёл и охнул, прижав к себе поднос с перекусом, которым планировал воодушевить своего принца, затем резко вбежал в покои, закрыв тихо двери и оттащил обезумевшегося Тэхёна от картины.
— Ему ничего не нужно! Ничего, кроме выпивки, секса и ненависти к оборотням! Я ненавижу всё это!
— Тихо, тихо, Господин, вдруг, кто услышит, — весь дрожа и побелев, говорил Юнги и старался закрыть вырывающемуся принцу рот, но тот продолжал махать руками и смотреть через слёзы на своё творение.
— Он отвратителен, когда выпьет. Он груб с теми, кого нужно любить. Он ненавидит тех, кто просто хочет жить и ничего ему не сделал. Я ненавижу его! И всё, что он делает! Я не хочу иметь с ним ничего общего! Но мы связаны это чёртовой кровью. Ты понимаешь, Юнги, он теперь заставит выйти меня за Хюн Ки! Который мне противен! Он похож на своего отца! Такой же холодный и ненавидящий всех вокруг, жаждущий подмазаться, лишь бы получить власть и окунуться в жестокость и распутство! Как же я их ненвижу всех! Всех!
— Вы, верно, заболели, Господин, — готовый заплакать от непонимая, что сделать, тараторил Юнги, его подрагивающие руки безостановочно бродили по всему телу принца, то невесомо, то ощутимо — без понятия, какая у него была дозволенность.
— Я не хочу здесь больше жить. Никого не хочу больше видеть, — голос скатился до безликих ноток.
Юнги вздрогнул, замотал головой и поднялся. На его лице отражались эмоции непонимания и страха. По сложенным в тонкую полосочку губам было понятно — тот размышлял насколько плачевное было положение и что было в его силах, чтобы помочь принцу, скрыв случившееся от его отца.
И как по иронии судьбы, дверь со скрипом открылась, и показалась его пьяная чёрная рожа. Нечитаемые глаза оглядели бардак в покоях. Медленно и верно в них стал загораться огонёк омерзения, в такой же медленной манере расслабленные щёки напрягались, заостряя скулы, и нос раздувался, словно парус на ветру.
— Прибери здесь, — рявкнул Тэён испуганному Юнги. Тот моментально кивнул, и стал нервно поднимать с пола цветастые ласткутки прекрасной некогда картины.
Через окно в покои проник холодный ночной воздух. Пошёл дождь, облака стали скрывать идеально распухшую серебрянную луну.
— Через неделю будешь венчаться. Надеюсь, твой будущий муж научит тебя уму разуму, — выплюнул Тэён, отец и король всего этого грёбанного королевства. И ушёл.
И Тэхён ушёл в себя на целую неделю. У него не было желания что-либо делать. Запрет выходить из комнаты не заметился. Он и не хотел, не пытался, ни разу не порывался да и с кровати вставал только для опорожнения в ночной горшок. Его на какое-то время перестали кормить, а он и не заметил. И когда начали не притронулся к принесённым вкусностям.
В голове были образы. Дикий чёрный волк. Гордый, вольный и сильный. Искренний в своей настоящей ненависти. Желающий убить всё зло этого мира, собранное в одном единственном человеке. Пьяный неухоженный отец. Отвращающий манерами, оскорблящий словами, обучающий ненавистью. У него получилось убедить всех горожан, что не он — безумный король — является проблемой королевства, а именно те, живущие в далёких лесах, приносят постоянные проблемы и нарушают мирный уклад.
Если свадьба состоится — королевство уже не спасти. На смену одному ненормальному руководителю, упавшего к порокам, придёт новый, только этого и жаждущий. Но никто этого не видел, кроме Тэхёна, по воли судьбы обязанного быть рядом, в самом близком отношении со всеми этими ужасными картинами и событиями.
Он хотел голодать и бродить по улицам, хотел бояться за сестёр, братьев и родителей. Хотел любить короля, который милостиво даёт им хлеб и благородно защищает от лесной нечисти. Но не мог никак это сделать, и даже не из-за стоящей по всему периметру стражи, которая ежечасно дежурила у его дверей, а из-за восприятия мира, из-за того, что уже родился и вырос в этом теле, в этом окружении, и здесь поможет только полная потеря памяти и даст жить новой счастливой из-за неведения жизни.
Его облачили в белоснежую красивую одежду. Нацепили украшений так, что они казались грузом, а не бижутерией. Помыли перед этим, высушили и уложили волосы, вплили в них лёгкую золотую корону, выполненную в цветочном стиле, сияющую драгоценными камнями, сдавливающую голову до боли и желания провалиться в землю и умереть там.
— Улыбнитесь, Господин. Свадьба — это самое яркое и приятное событие во всей жизни! — говорила девушка, моложе его, одевавшая на него очередное кольцо. Другая слуга, уже мужчина лет сорока, но выглядящий для своего возраста крайне мило, поправлял ему пиджак на груди и прикалывал заколку с цветком, чьи нежные лепестки некогда радовали молодого принца, и тихо вздыхал, не решаясь поднять голубые глаза.
Всё такой же невзрачный внутри, скрытый под напускным величием, Тэхён проследовал со слугами из дворца, встретился с отцом, не удостоив его острот и комплиментов даже взглядом, и под руку пошёл с ним к алтарю.
В церкви собралось сотни людей. Они с благоговеением наблюдали за величественно вышагивающей парой. Хюн Ки ожидал их рядом со свещенником, готовым проводить торжественную церемонию.
Играла музыка. От утыканных повсюду цветов стоял приятный освежающий аромат.
Тэхён не обращал ни на что из этого внимания.
Церемония началась и вдруг, не успев дойти и до середины, прекратилась. За массивными дверями слышались крики и звуки сабель.
— Оборотни опять нападают! Хотят сорвать свадьбу! Уводите Его Величество!
Стража кричала и просила всех благородных граждан покинуть зал в целях безопасности. Те шумели между собой, обеспокоенно и зло переговаривались, и послушно шли в безопасное место.
В голову Тэёна ударил какой-то нелепый жестокий позыв, которые он очень любил и чтил, поэтому он вытащил у стоящего рядом стражника меч, приказал подать ему вина и рванул на улицу прям в гущу событий, откуда доносилось больше всех звуков сражений.
Тэхён удивился: Каким образом с таким безрассудством его отец жил столь долго? Явно же было по чью душу прибежали оборотни. Хюн Ки схватил Тэхёна за плечо, взглядом, заставляющим подчиняться, посмотрел пристально в глаза и рявкнул пойти с ним в безопасное место. Рядом стоял стражник и Тэхён повторил безрассудство своего отца. В крови у него это уже, что ж поделать. Он смирился. У него было много времени, чтобы всё обдумать и смириться с таким ходом дел. Он это и сделал. А остриё приставил к горлу Хюн Ки, в нерешительности прошло секунд пятнадцать. «Господин, опустите оружие», «Господин, не делайте глупостей», «Господин, пройдёмте в безопасное место». Тошнота подкатила к горлу от всех этих противных липких слов, и меч дрогнул, полоснув по коже.
Тэхён рванул в сторону выхода на звуки сражений, подобно своему безумному отцу, и даже не оглянулся на схватившегося за горло Хюн Ки.
Огромная мешанина из блестящих доспехов и лоснящейся на дружелюбном солнце шерсти сцепилась между собой, орошая пастельные виды алым. Какой очаровательный запах крови и пота! Тэхён с трудом ускользнул от нескольких норовившихся схватить его рук, спрыгнул с каменной лестницы и рванул, как на ориентир, к самой большой и чёрной пушистой точке.
Вокруг все кричали забрать принца и увести короля. Стража свихнулась от внезапного нападения и безрассудства господ. И не думавшие о таком подарке оборотни обрели новые силы, взвыли и бросились смертоносным потоком к предположительному месту нахождения короля — явно их главной цели.