Глава 2. Семейный портрет (1/2)
— Выше, выше! Нет, ниже! Еще ниже! Нет, это уже слишком низко, поднимите повыше! Левее! Еще левее! Нет, правее! Грх, дети, да что с вами не так?! Вы что, крепления не видите? — кричал на роботов Боксмен, топая ногами от злости.
— Не надо обобщать, отец! Я все прекрасно вижу, это Даррел со своим одним глазом ничего не видит! — возмутился Реймонд.
— То, что у меня один глаз, не значит, что я плохо вижу! — нахмурившись, возразил Даррел — и вообще, это ты виноват, Реймонд! Ты тянешь портрет в не пойми какую сторону!
— Я тяну куда надо! Я всегда выполняю работу так, как надо, доводя до идеала! Это вы постоянно халтурите!
— Мы халтурим?! Братец, следи за тем, что говоришь! Мне с Даррелом и Эрнесто очень обидно слышать от тебя такие слова! Ты постоянно обесцениваешь наши старания! — чуть ли не плача произнесла Шеннон.
— Друзья, предлагаю завершить этот бессмысленный конфликт, помириться и продолжить работать. Позже мы можем обсудить ваши проблемные отношения друг с другом, выяснить причины вражды, поискать возможные пути решения и…
— Заткнись, Эрнесто! Мы и без твоей психологии все решим! — хором прокричали трое негодников.
— Вы чего так расшумелись? Вас на другом конце Боксмора слышно! Я не могу уложить Эрику спать, — заходя в гостиную, сердито произнес Веномус, но, довольно быстро остыв, сменил тон на более спокойный. — Что у вас случилось?
— Да вот эти горе-помощники уже 30 минут как не могут повесить наш семейный портрет на стену! Очень сожалею о том, что согласился принять вашу помощь! Прекрасно же знал, что ничего толкового из этого не выйдет! — лорд, осуждающе взглянув на своих детей, вновь завелся и начал кричать на них, с каждым моментом закипая от злости все больше.
— Тише, Бокси, тише, успокойся. Тебе нужно остыть, иначе ты скоро взорвешься, — хихикнув, профессор наклонился к своему мужу и нежно чмокнул его в лоб, отчего тот размяк, словно сливочное масло под солнцем, и вся его злость тут же улетучилась. Убедившись, что злодейская булочка больше не собирается разносить полпланеты, био-инженер выпрямился и акцентировал свое внимание на растерянных, сильно испуганных роботах:
— А вам, ребята, я настоятельно рекомендую перестать ссориться из-за всякой чепухи. Вы же семья, братья и сестры должны быть друг за друга, а не наоборот. От ваших глупых споров никто не выигрывает: ни вы, ни окружающие. Поэтому советую скорее помириться, иначе мне с Боксменом придется наказать вас. И да, наказание будет настоящим, подарков не будет. Вам все понятно?
— Да, папа Веномус… прости нас пожалуйста! — жалобно протянули робо-дети, виновато опустив головы.
— Вы должны просить прощения не у меня, а друг у друга.
Набравшись смелости и переглянувшись, Даррел, Шеннон, Реймонд и Эрнесто принялись осыпать друг друга извинениями, чуть ли не срываясь на плач. Из-за такой нестабильной эмоциональной обстановки целость портрета оказалась под существенной угрозой.
— Так, ребята, спокойно, всплеск чувств, объятия и прочие нежности оставьте на потом. Сейчас нужно наконец повесить картину на ее законное место.
Веномус решительно закатал рукава своей темной водолазки, обнажив тонкие предплечья, и начал активно жестикулировать руками, указывая, в какую сторону надо перемещать портрет:
— Поднимите повыше и сдвиньте чуть левее. Еще повыше. Еще. И чуть левее. А теперь крепите! Вот так, идеально! Молодцы!
— Ура, у нас получилось, наконец-то! — радостно воскликнула Шеннон и захлопала в ладоши.
— И минуты не прошло, как все готово… черт, Пи.Ви., как?! Как ты это сделал?! Ты что, волшебник? — Боксмен с восхищением и открытым интересом посмотрел на своего замечательного супруга.
— Бокси, дорогой, не называй меня так, ты же прекрасно знаешь, что я не верю в магию! — раздраженно произнес профессор. — Просто вас надо было сплотить и организовать, что я и сделал. Если бы я не вмешался, то дело наверняка бы закончилось кровопролитием. Ну, в нашем случае — пролитием машинного масла.
— Папы, а можно нам проведать сестренку? Ну пожалуйста, пожалуйста! — поглощенный предвкушением предстоящей встречи, Даррел весело запрыгал на месте, но, оступившись, полетел со стремянки на пол, при этом утянув за собой Шеннон.