5. Состояние, в котором... (1/2)

Иногда Кейтлин думает, что вся эта смесь, названная отношениями с Вай, выльется куда-то в канаву, и ей так и не удастся распробовать это крепкое вино. Ну, правда – было слишком нереально. Иллюзорно, призрачно и готово рассеяться, как густой туман в вечно зелёном поле под пасмурно-грозовыми тучами.

А потом она пьянеет от бордовых прядей, впитывая в себя запах машинного масла. Смеётся звонким хохотом – шутил явно не Майло – и чокается бутылкой с крупным парнишей, Клэггором, ощущая обвитую вокруг талии крепкую руку в татуировках, исчезающих под рукавами толстовки. Забывается в терпких поцелуях в шею, низком голосе, в мгновение улавливает заботливый блеск в потяжелевшем, пронзительном взгляде.

Прыжки по облачкам событий приходится отменить – под тяжестью головы онемевшая, почему-то выпрямленная, рука не слушается, отказывается выбраться из-под завала ватного разума.

Чья-то ладонь ласково ложится на бедро – и мираж перестает размазываться в неаккуратное пятно, приобретает четкие мазки-очертания. Кейт выныривает из мыслей, даже через ткань джинс чувствует тепло, исходящее от чужой руки. Касание до боли знакомое, слишком часто повторяющееся в трезвой повседневности, – а потому, – запомнившееся одной из многих хмельных клеток мозга.

— Вай?..

Ну конечно же. А кто ж ещё, дурында?

— Утро, — половина слов до ушей не доносится – всё ещё проглатываются сознанием, не перевариваются, — кекс.

— Кексы в холодильнике… — Кейт бормочет, через какую-то зыбкую пелену поражаясь своему голосу – осипшему, надтреснутому, звучавшему как сухой ветер в пустыне.

Голова гудит, будто пчелы поселились в черепе, левая сторона к чему-то безбожно прижата… Странные размышления заставляют нахмурится, зажмурить глаза.

Не, подождите-ка, это же просто подушка.

Серая и большая – она вываливалась за пределы дивана – и безумно мягкая. Минута понадобилась, чтобы понять, где Кейт находится – очевидно, на промятом, скрипящем пружинами, диване – однако, чтобы додумать более глобальное местоположение пришлось напрячься.

Куски киноленты вчерашних событий проносятся яркими кадрами, постепенно склеиваясь воедино.

Они с Вай гуляли по ночному городу, немного взбодрились алкогольными напитками, встретились с Клэггором, снова осушили пару рюмок, залетели к Майло, кое-как завалились в гараж… Ага, ясно. А затем провал. Пропасть, с раскрытой пастью. Вниз посмотришь и утонешь в глубоком черном водовороте.

Слово ”думать” даже на языке не проворачивается, что уж там пытаться вспомнить дальнейшие приключения, произошедшие в пьяном угаре.

Единственное, что стреляет в висок более цветасто, но без эффекта неоновых огней, как все остальное – Вай выпила гораздо меньше. Наверное, потому она сейчас и старается аккуратно достучаться до полумертвого, безвольного тела.

Кейт поднимает непослушную руку, до этого свисающую на пол, и неуклюже протирает лицо, подушечками пальцев ощущая следы помятости на коже из-за складок на наволочке.

Вай терпеливо молчит, ждёт, пока Кейтлин приоткроет веки, взглянет на маленькое окошко, расположенное ближе к потолку, проследует за полосой тепло-желтого рассвета, растянувшегося по бетонному полу. Форточка предусмотрительно открыта, будто проводник во внешний мир: снаружи доносился гомон и шум шин, щебет птиц на ближайшем дереве.

На исхудалую миллисекунду, Кейт расслабляется, отстранив от себя колючую боль в висках и переводит лазурный взор на Вай. Вишневые локоны смешливо торчат, словно тянутся навстречу оранжевым лучам солнца, проникающего в помещение. Окутанная этим коралловым свечением, она дышит ровно и размеренно, в глазах серых плещется что-то, что Кейтлин не в силах разгадать в таком убогом состоянии.

С горла вырывается булькающий идиотский смешок.

— Кейт, надо вставать, — ладонь Вайолет съехала ниже, чуть сжала колено, — Я понимаю, что ты в зюзю, но нам нужно позвонить кое-кому.

— Какому кальмару?.. — переворот на спину дался неожиданно легко. Но непонимание, пришедшее вместе с вопросом, зачем Вай морепродукты – ну правда, зачем они ей? – отразилось на сонном лице мимолётным удивлением.

— Та-ак, ладно, — неудовлетворенно тянет Вай, поворачиваясь к Кейт всем корпусом.

Вайолет призадумалась, большим пальцем начиная неторопливо поглаживать ногу, обтянутую джинсой.

— Ты вчера просила меня, если ты вдруг окажешься в хламину, — Вай внимательно следит за чуть мутной гладью в синих радужках, и убедительно хмыкает, продолжая, — а ты в дым, будь уверена – позвонить или написать начальнику твоей подработки. Понимаешь?

— И?

— Где мобила?

— Ты права, босс тот ещё мудила.

— Кейт, пожалуйста, постарайся сосредоточиться, — встряхивая копной красных волос, Вай чуть сутулится, серьезно глядит в самую душу.

Она тихонько убирает прядку с лица Кейтлин за ухо, упирается локтем свободной руки на свое колено. Плавно отстраняет кисть от нежной шеи, каждый миллиметр которой пару-тройку часов назад расцеловывала. До постели так и не дошло – Кейтлин напилась вдребезги, словно пробовала алкашку впервые – точно подросток в херовой компании без присмотра родителей, а Вай валилась с ног от смертельной усталости. Правда, она планировала отдохнуть.

Никто ее не принуждал быть ебанным рыцарем в сияющих доспехах, но желание сберечь Кейтлин от таких вот последствий пылало сильнее искры нализаться вместе с закадычными друзьями.

Как бы она не отставляла и прятала от Кираманн бутылки с горячительным,

та все равно находила способ пригубить, своеобразный повод для ”отхлебнуть”.

— Я обыскала все, что можно, но не могу найти твой телефон. Потому и спрашиваю.

Вайолет никогда не славилась стальной выдержкой, а тут ей надо разговорить, желательно, по делу, пьяную, свою девушку. Она глубоко вдыхает прохладный воздух, едва ли не захлебывается им, когда слышит тихое, почти адекватно-стабильное:

— Он где-то там.

Взмах в неопределенном жесте заставляет Вай недоуменно изломить бровь.

Ну, ахуеть, чё. И где это, гуляющее на грани фантастики, место, блять? За гаражом? В соседнем квартале? Или вообще, на Луне?

Сдерживает за зубами этот, определенно, едкий комментарий и коротко кивает, собираясь вставать с насиженного места. Поскорее бы найти этот чертов девайс в строгом чехле и забыть об нерешенной задаче. Внезапно, ее тянут за штанину, от чего Вайолет замирает. По плечам мурашки бегут, колкой негой перепрыгивая на спину, спускаясь по чернильным разводам на руках. Оборачивается.

— Не уходи, — просит Кейтлин, а в дурной башке гремит, отрезвляющая прохлада под дых бьёт, но голос по прежнему плывет, язык спотыкается о каждую согласную, — Это… на счет… ну, как его там, епт, поняла, короче. Наверное, у Клэггора на тумбе оставила.

— Хорошо, кексик, — Вай осторожно расцепляет чужую хватку, нежная улыбка прячется в уголках губ, когда взгляд встречается с голубыми озёрами, наполненными доверха какой-то немой надеждой и мольбой, — Сейчас вернусь, лады? Принесу таблеток, заодно позвоню Клэггору.

Кейт оставалось лишь промямлить что-то наподобие «ага» и снова плюхнуться на подушку. Скрип, кое-где облюбованной ржавчиной, двери – Вай вышла на улицу, оставив Кейтлин наедине с собой. С частичкой себя, которая трезва.

Тоскливо. Пялится в потолок показалось интересным буквально на две минуты, не больше. Относительная тишина накрывает, словно проливной завесой дождя обдает с головы до ног. Воздушная, благодаря шмурдяку, радость лопается, как шарик, лишает после горький привкус и ничего, кроме этого.