1. Частичка и чай (2/2)

Кирамман наотрез отказывалась верить во все происходящее и своему стопроцентному зрению, тем не менее, тоже. Ещё недавно существование Кейт для нее самой казалось сном: нереальным и каким-то пластиковым. Она, будто терялась в мути темных вод, проживала в чёрно-белых красках. А затем – случилась Вайолет. И она очнулась, встретив алый огонек в непроглядной дыре. Который грел, но не обжигал, аккуратно вылизывал охладевшие ладони; делился последними искрами своего тепла, благодаря за то, что его – не боясь – взяли в руки.

Неопровержимый факт того, что Вай ее девушка, ещё раз за разом скручивает внизу живота тугую, разгоряченную спираль, снова и снова глуша трезвое благоразумие, мягко уносит в нелепые, но такие уютные мечты.

Кейтлин, привыкшая решать все мирские вопросы с холодным рассудком – сгорает, точно спичка; обмякает, как только в черепной коробке проигрываются воспоминания, где родная Вай, в коей она души не чает, обнимает. Сердце готово выпрыгнуть, из-за этого красноволосого чуда, которое само того не ведая, завладело всеми нейронными связями.

«К черту» — решает она.

Кейт просто отдается моменту, позволяет внутренней влюбленной дурочке всплыть наружу, разрешает этой частичке расцвести. Ей нечего скрывать – она оголяет себя, не страшась показаться уязвленной. И Вай знает об этом. Уже долгое время знает и хранит эту сокровенную хрупкость в глубокой черноте зрачков.

Кейтлин уверена – она будет говорить Вайолет о своих нежных чувствах так часто и долго, что наверняка быстрее уж мир расколется, чем она закончит перечислять все достоинства второй. Кейт найдет единорога и на Марс слетает, но убедит возлюбленную в чудесности заживших, не раз стертых в труху, костяшек.

Вай пришлось демонстративно покашлять в кулак, чтобы, гуляющие по подтянутому телу, глаза Кирамман вернулись к лицу. Кейтлин только спустя, наверное, десять секунд поняла, что, пока она там размышляла чуть ли не о прекрасном совместном будущем, бессовестно пялилась, продолжая молчать.

— Та-ак, — Вайолет спрятала ладони в карманы, не отходя от полюбившегося косяка, — что там на счёт чая, кексик?

Чайник жалобно засвистел, постукивая металлической крышечкой на носике.

— Ах, да. Точно. Чай, — Кейтлин неестественно кривовато улыбнулась, пытаясь развеять сумбурные раздумья и приблизилась к столешнице, доставая с верхних полок две чашки в полоску.

— Я могу чем-то помочь? – тихий голос прямо над ухом слышится. На бедрах, задевая резинку штанов, тяжелеют чужие руки.

— Вай, — Кейт невольно протягивает гласные, когда девушка позади кладет подбородок на ее плечо. Кираманн, придерживая чайные пакетики, в шутливом тоне продолжает, — ты сейчас дошутишься и я залью кипяток тебе за шиворот.

— Я не против, если это будешь ты, — горячее дыхание опаляет ушную раковину.

На несколько мгновений они замирают, обе засматриваясь на то, как один из пакетиков рвется, высыпая свое содержимое в воду. Сзади негромко хмыкают, чуть сильнее сминают домашнюю рубашку.

— Чур, это твоя чашка, — внезапно весело произносит Кейтлин, добавляя сахар в жидкость. В ответ слышит лишь возмущённое:

— Вот, значит, так, да? Моя мстя будет страшна!

— Боюсь-боюсь, — хихикает, ощущая игривый, почти что невесомый укус на неприкрытом воротником участке шеи.

Вдруг, тепло тела исчезло, оставляя лишь лёгкое дуновение от движения – Вай уже куда-то намылилась (неужели свершать свою месть?..). По звукам, она возилась в прихожей, звеня застежками куртки.

Выглянув из-за ширмы и завидев то, как Вайолет пыталась достать из мелкого кармана кожанки плитку шоколада, Кейт заливисто расхохоталась. Вай лишь состроила комичную гримасу, сведя брови к переносице. Таки вытянув непослушную упаковку, снова появляется на кухне, садясь за стол. Он был небольшим, с квадратной столешницей, столпом мироздания находился у окна. На подоконнике – горшок с каким-то растением и несколько книг.

— Кинь в холодильник, если растаяла, — сверкая белозубой улыбкой, говорит Кейтлин, ставя перед девушкой чашку с горячим напитком. Пар рассеивается в прохладном воздухе, случайными рисунками поднимаясь. Вай дожидается момента, когда вторая кружка тоже окажется там же и одним широким движением сгребает Кейт в охапку, усаживая себе на колено.

— И что ты делаешь, позволь спросить? — манерно выгнув тонкую бровь, Кирамман скрещивает руки на груди. В лазурных волнах сапфирового моря Вайолет видит, как искрится милая обескураженность, поддельное недовольство – плохая попытка скрыть восторг и что-то ещё, напоминающее алые паруса на горизонте синевы. Собственное отражение.

— Перехожу к «дегустации» особо интересной сладости, кексик.

Кисти Кейт мягко ложатся на плечи, пальцы неспешно изучают выпирающие позвонки на шее, чуть надавливают. Усмешка касается губ:

— Будь внимательна, можно наткнуться на перец.