2. Лёгкое соприкасание двух миров (2/2)

Как оказалось, относилось это не к ней: по правую сторону, чуть поодаль расположилась шумная компания. Их голоса то и дело переходили на тон выше, сменяясь недовольными возгласами. Из многих звуков, ухо выцепило хрипловатый, саркастичный смех – вот кому принадлежала фраза, которая заставила поежиться от набежавшего холодка. Кейт невольно пытается выудить из толпы ту самую хозяйку, ранее сказанных, слов. И, таки находит, как только долговязый парень перестает перекрывать обзор, отшагнув.

Джинсовка на развитых плечах девушки пестрит нашивками, агатовые узоры татуировок вязкой смолой стекают по оголенным предплечьям; короткая стрижка, окрашенная в цвет черешни, позволяет небрежному ветру подкидывать особо лёгкие пряди. Острые черты лица становятся ещё резче, когда она слышит, видимо, неудовлетворительный для нее ответ от того худого паренька. Незнакомка скалится, будто показывает свое доминирование над ситуацией, и взмахивает ладонью в неопределенном жесте:

— Блять, Майло, тебе не надоело? Я не фонд «Помоги ущербным». Иди к своей сучке и поплачься ей, а не мне. У меня нет ни настроения, ни… — красновласка, словно не могла подобрать подходящих слов, ибо прервала саму себя, — В общем, когда перестанешь молоть херню – звони.

«Майло» недовольно харкнул наземь, что-то проворчал и замолк, усаживаясь на ограждение. Девушка же, будто бы утратила весь интерес к разговору между парнями, который разгорелся со скоростью пожара, и лениво обвела взглядом улицу.

Не успев среагировать, Кейт натыкается на уставшую, пасмурную пару глаз. Шрамированная бровь неизвестной подлетает вверх, заинтересованный блеск металлических радужек искрится в лучах утреннего солнца. Пальцы Кейтлин едва ли удерживают злосчастный кед, когда чужой взор внимательно исследует ее фигуру в обычной светлой футболке, опускается ниже, удивленно рассматривает обгаженую кетчупом обувку. Вообще, Кирамман сегодня могла себя описать как: ”простая, как кусок хозяйственного мыла”, ибо похмелье ждать не стало бы. Оно прожигало своей сухостью язык, грозясь усыпать его трещинами, словно землю в пустыне; и требовало скорой сборки в магазин, так что мыслить об одежде просто-напросто сил не хватило бы.

Каким-то чудесным образом, Кейт пропустила момент времени, за который яркой внешности девушка подошла к ней, тенью нависая.

— Кому морду разбила? Парню своему? — голос с нескрываемым энтузиазмом прозвучал громом среди ясного неба.

Кейтлин косится на рядом стоящую, пару мгновений грузится от непонимания, как рабочий стол после включения системы. Снова устремляет кобальтовый взор на кед в руках.

— Ну, типа того, — рассеянно пожимает плечами.

Красновласка шмыгает носом, выдыхая. Ее руки покоились в карманах до поры до времени, пока она не села на бетонную ограду по правую сторону, отодвигая пакет со скучающими банками Колы. Оперевшись ладонями по обе стороны от бедер, незнакомка помолчала, глядя куда-то сквозь панельные хрущёвки впереди.

— Неудачное начало дня, ага? — она запрокинула голову, подставляя обветренное лицо теплым лучам жёлтого диска на небосклоне.

До недавнего шумная, компашка парней ушла, оставив после себя лишь отголосок басистых возгласов.

— Не сказала бы. — Кейтлин перекатывает слова на языке прежде чем вымолвить:

— Притягиваю всякие проблемы к себе.

— Значит, я буду самой загадочной проблемой на сегодня, — незнакомка подмигивает, тем самым вызывая лёгкую улыбку в ответ.

Ее невесомый флирт нежно касался ушей, не обязывал к чему-то, был нацелен на поддержание непринужденной беседы. Никаких неловких вопросов и последующего молчания, от которого сводило челюсть. Только забавные истории и глуповатый, звонкий смех; искусно вплетенные бунтаркой ехидные комментарии в рассказ Кейт и последующий взрыв новых, цветастых, как салют, эмоций. Осколки которых складывались в один цельный витраж.

Время летело незаметно, словно надело шляпу-невидимку и прошмыгнуло мимо них. Две опустошенных банки стояли поодаль, а, теперь уже, красные кеды сохли на блеклом бетоне, кое-где усыпанном бордовыми пятнами.

— К слову, мы так и не представились друг другу, — Кейтлин повернулась к новоиспеченной знакомой, замечая то усердие, с каким красновласка оттирала свои ладони от краски.

Та отвлеклась от дела и Кейт в миллионный раз изучает стальные, звенящие холодной сыростью глаза напротив.

— Вайолет. Просто Вай, — она хмыкает и добавляет:

— А как нашу Золушку зовут?

— Кейт. Кейтлин.

— Как-как? Кексик? — Вайолет передразнивает, уклоняется от едва ощутимого по силе, тычка под ребра.

— Да нет же, «Кейт», — Кирамман стоит на своем, ставит явный акцент на последнем слове, пытается не поддаваться на подколы.

— Хм, — Вай щурится, расплывается в хитрющей улыбке, предсказывая бурную реакцию Кейтлин:

— Да ладно тебе, не дуйся. Ты ведь такая сладкая, Кексик.