Часть 1 (2/2)
Угроза? Она серьёзно?
— Им плевать.
— Я скажу твоему преподавателю.
— Ему тоже.
Софья вздохнула, начиная подбирать правильные слова, мне кажется, она скоро вспыхнет, и в этом пожаре буду виновной я.
— Если тебе опять сказали, что ты какая-то не такая, то пошли они к чёрту, Александра. Ты такая, какая должна быть балерина. Ты всегда была такой. Твои голодовки повлекут плохие последствия, ты это знаешь, — она начала говорить громче, зажигаясь как спичка.
— Он сказал, что не возьмёт меня на роль в таком теле, — вырвалось. Просто вырвалось. Я просто устала.
— Вот идиот! Он что не видит, как ты страдаешь от этого?! — спичка зажглась, — я просто в недоумении от этого придурка, он преподаватель или кто? Ты похаешь каждый божий день, а он говорит о какой-то фигуре, которая ему не нравится? Да ты весишь меньше, чем я в миллион раз! Я пожалуюсь декану!
— Нет, не смей говорить декану! Сегодня последний день принятии этой роли! Я могу её получить!
Софья лишь недовольно посмотрела на меня, она понимала, что не сможет возразить мне снова, только положив руку на плечо, сказала мне о том, чтобы я была аккуратна и благоразумна в своих действия. Я смогла только кивнуть, входя в академию.
Как снаружи, так и внутри, здание было огромным, величественным. Громадные лестницы, потолки, разные картины, уйма света. Как я только сюда приехала, я постоянно путалась и блуждала в поисках кабинетов, но позже, спустя немалое время, я всё же привыкла. Но главное здесь не вход, не кабинеты, а сцена. Это что-то невообразимое, неописуемое. Такая царственная, роскошная… Только любоваться и представлять, как ты танцуешь, словно порхаешь на ней. И люди в своих креслах аплодируют твоим достижениям, а ты извлекаешь радость каждому, иногда искренне, иногда просто, потому что надо. Но времени нет, мне нужна эта роль сейчас, чтобы воплотить свою мечту в реальность. Нет, чтобы утереть нос своей преподавательнице. Я выиграю этот спор, я смогу, мне осталось ещё немного потерпеть… Немного.
Зайдя в раздевалку, мне надо было только переодеться. Никого не было, я успокоилась, почему-то этот страх детства у меня сохранился, хотя, может я просто люблю одиночество? Смотря на свои руки, хотелось плакать или визжать, не от вида, а от боли. Кожа на запястьях была настолько тонка, что выпирали вены, которые болели до невозможности сильно. Будто их выкалывают какой-то железкой. Живот неприятно тянул, прося еды, продуктов. Бурлило волнение, которое заполняло всё моё тело. Хотелось прикрыть глаза и очнуться не здесь, а в тёплой постели, дома, где нет никого, кроме меня. Дайте мне умереть, я устала терпеть.
— Репетиция начинается, побыстрее немного, Александра, — приоткрыв дверь сказала Амалия.
Амалия — обычная ученица балетной школы, ничем не отличается от других девушек. Блондинка с ярко-зелёными глазками, смотря в которые, можно забыться. Маленькие губы бледного оттенка, а когда она волнуется, они становятся синими, словно замёрзшая Снегурочка. Амалия достаточно улыбчивая, что раздражает учителей, те постоянно критикуют её за улыбку, мол: «Ты пришла сюда танцевать, а не улыбаться». Странные, всё же люди здесь. Ходят слухи, что её хотят отчислить, за не проход по фигуре, большой бюст видите-ли, но её отец очень статусный мужчина, который, я думаю, может переубедить всех. С помощью денег, конечно.
Я незаметно кивнула, выходя из раздевалки. Попутно проклиная свои руки, за режущею боль в венах.
В кабинете уже стоял преподаватель, который, скорее всего ждал нас с Амалией, пусть ждёт, я тоже долго ждала. Девушек было много, кто-то ревел, наверно этот чёрт уже кого-то до истерики довёл. Ему это сделать достаточно легко. Кто-то с призрением смотрел на нас, входящих в зал, кто-то разминал стопы.
Бестужев Виктор Михайлович — один из преподавателей в нашей академии. Самый жестокий и странный. Выглядит он на лет 50, старая кожа, куча морщин, которые мне кажется появились у него ещё в молодости. Человек не задумывается о своих словах, острым языком он покорил здесь всех. Будто ядом плюётся. Но если его рассматривать не как человека, а преподавателя, то он правда силён в своём деле. Он словно живёт балетом, танцами, творчеством. Сам он брюнет, с пустыми, серыми глазами, которые проскальзывают в твою душу, он распознает ложь, когда ты будешь пытаться её скрыть, он узнает тебя, по одному взгляду, как демон влетающий в твою жизнь. Сейчас же он не выглядел гордым, статным, тщеславным, а наоборот, чем-то подавленным, волнующим и переживающим. Как-будто кто-то помер…
— Итак, мои ученики. Сегодня, как вы знаете или ожидали, я должен был вам огласить ваши роли в балете «Лебединое озеро», но к сожалению, мне этого сделать не удастся, — его голос дрожал, что могло произойти с этим высокомерным мужчиной?
Все начали шептаться, как маленькие дети… Кто-то был недоволен, кто-то счастлив, я же была убита. Сколько слёз, сколько стараний, обид, злости и страха я прошла, а сейчас, этот болван говорит, что он не будет оглашать роли! Это нормально? Я губила себя месяцами, чтобы быть Одеттой!
— Молчать всем! — крикнул Виктор, — на это есть причина! Мне не хочется это говорить, но вчера была убита ваша одногруппница, которая должна была пойти на роль Одетты. Мы не знаем несчастный ли это случай или нет, поэтому сегодня приедет следователь. Спектакль мы в любом случае должны показать, но ради вашей безопасности, вы должны строго придерживаться расписания, выходить из комнат нельзя, гулять по академии аналогично тоже. Те, у кого свои квартиры приходят только по назначенному времени, учёба будет продолжаться, репетиции пройдут. Я пришлю уведомления в группу, где будут написаны ваши...роли. Сейчас вы должны будите пройти в раздевалку, по одному я буду приглашать вас в кабинет.
Я думала хуже не будет, но хуже есть. Сердце сжалось, не от сожаления, а от чувства, что рядом с тобой может находиться убийца.
Вот она, зависть. Дрожь проходит по телу постепенно душа тебя, убивая.
Самое страшное, что я понимаю человека, который это сделал. Это жажда быть первой, быть лучшей — угнетает, ведь нас так и воспитывали. Быть победителем, вот что нам надо. И это душит, уничтожает, выносит все частицы тебя, а после порождает зависть, которая способна на что угодно и даже на убийство. Тобой движет не разум, а зверство. Синдром отличника, который живёт во всех нас, пытается приручить, не спрашивая: «А надо ли это тебе?». Вот, на что готовы люди, ради того, чтобы быть превосходными. Соперничество поглощает, это грустно и неправильно, фальшиво и жутко, но так понятно. И это пугает. Пугает до муки, до рези по телу.