Глава вторая, в которой показывается Его бесчеловечная одинокая вечность, или Она так долго к этому шла. (1/2)

В какой-то момент его долгая жизнь приобрела два существенных недостатка.

Скуку и одиночество.

Когда-то он гордился своим неуёмным желанием стать сильнее. Бросал вызов каждому монстру, что встречался на пути. Получал шрамы. Падал. Снова вставал. Всегда был на грани. Он пробовал жизнь на вкус, всегда держа смерть достаточно близко, чтобы та клацала пастью, но не могла укусить.

Он был азартен, был неудержим. Но настал момент, когда хороший бой перестал доставлять удовольствия. Потому что хорошими эти бои больше не были. Не осталось никого, кто смог бы достичь таких же вершин. Он забрался на самый верх, ожидая, что каждый захочет скинуть его с пьедестала.

Никто не смог. А потом перестали даже пытаться.

Он путешествовал по миру, смотрел на то, как прекрасна планета, на которой ему посчастливилось родиться. Смотрел на чужие звёзды. На разрушенные замки. Бурные водопады. Стремился к новым знаниям. К познанию себя и мира. Он жаждал каждого кусочка этой вечной жизни. Но с каждым новым открытием мир становился всё меньше. Пока в нём не осталось загадок вовсе.

Он вернулся домой. Веря, что провидение привело его обратно ради поисков той, с кем сможет разделить эту вечность. Познать каждую её деталь заново. И он искал. Честно. С присущей неуёмной энергией. Каждый раз отдавался, открывался. В надежде, что вот она поймёт, увидит. Выдержит эту вечность. Этот ураган эмоций. Снова ходил по грани.

Но граней становилось всё меньше.

А потом жизнь превратилась в круговорот секса, скуки и одиночества.

Он стал подолгу оставаться в своём животном обличии. Вспоминал, что он не человек, пока загонял в лесу загулявшихся туристов. С наслаждением отбирал их жизни, выгрызал сердца. Это было несправедливо, что у них лишь миг, которым сложно надышаться, а у него целая вечность. И больше нет необходимости в кислороде.

У него была власть. Но она лишь усиливала его скуку и одиночество.

Наруто ухмыльнулся. Зато в сексе нехватки не было.

______</p>

Наруто не потащил их к себе. Никогда не любил чужих в доме. К тому же никто не мог дать гарантий, что всё… закончится хорошо. Он умело проигнорировал взгляд Самуи. Хотя не отказался от того, чтобы рассмотреть её огромные сиськи. Такая смогла бы вскормить целый выводок маленьких лисят. Но он уважал Киллера Би, считал этого чёрного здоровяка своим другом. А раз сисястая белая медведица была его самкой, Наруто не собирался пользоваться своим правом вожака на каждую женщину. Как бы самой Самуи этого не хотелось.

Две похожие блондинки, которых он вёл по-хозяйски закинув руки им на плечи, были пришлыми. Полная луна привела их. Притянула, как магнитом, на его силу. Наруто не возражал. Сегодня ему стало особенно скучно и хотелось хоть какой-то разрядки.

Узумаки легонько втолкнул девушек в просторный лифт, отделанный позолотой. Нажал на кнопку верхнего этажа и расслабленно привалился к поручню. Две блондинки медленно покачивались под лёгкий джаз, звучащий из динамика. Они тёрлись друг об друга, касались руками, разжигая совместное желание. Показывали зубки. Куница и койот. Наруто всегда легко определял животную сущность шифтеров.

Лифт звякнул, когда добрался до пентхауза. Наруто оскалился своим мыслям, звонок был как знак того, что главное блюдо готово. Можно подавать.

С тех пор, как все перевёртыши Конохи единогласно признали Узумаки своим вожаком, многое изменилось. Больше не нужно было уходить от больших скоплений людей, жить в деревянных хижинах и кормиться тем, что вырастили или поймали сами. Он никогда не был тем, кто чтит традиции. Наруто всегда стремился к новому. И когда появилась такая возможность, его стая стала хозяйкой целой сети элитных отелей по всей Конохе. Высокие здания с неизменной яркой вывеской «Расенган» привлекали внимание людей-туристов, оборотней из других стай страны. Все знали, что Наруто плевать на разницу видов, так что вампиры тоже могли спокойно жить среди перевёртышей.

Он и его стая жили вместе, работали вместе. Когда ты альфа самой большой стаи перевёртышей, очень удобно сохранять иерархию, погрузив своих людей в крупную компанию. Каждый член стаи выполнял определённую работу, исходя из своей силы и личного доверия Наруто. А к нему прибивались слишком многие, чтобы он всем мог довериться.

Самому вожаку принадлежали апартаменты на самом верху. Большая спальня, гостиная и совмещённая с ней кухня. Хотя в последнее время он больше времени проводил в лесу, обращаясь в лиса или в компании того, кого, будучи простым человеком, назвал бы лучшим другом, наблюдая за самым меланхоличным вампиром во всей Конохе.

Блондинки-перевёртыши в полном восторге. Они держатся за руки, когда осматривают самое шикарное место, где только бывали. Наруто начинают утомлять эти ужимки. Он идёт в спальню, ожидая, что обе суки пойдут за ним. На ходу стягивает с себя белую футболку и остаётся в одних светло-голубых джинсах. Не ждал, что сегодня на него свалятся гости.

Девчонки снова хихикают, восхищённо осматривая его внушительную фигуру. Наруто продолжает стоять к ним спиной, напрягает мышцы, чтобы они увидели, как те перекатываются по широкой спине. Он отлично знает, что внушает благоговение и страх даже в этой человеческой форме.

— Шустрые, — ухмыляется Наруто, когда оборачивается и видит двух обнажённых блондинок. Одна платиновая, стройная, почти плоская и вся гладкая. А вот вторая куда сочнее. Волосы вьются, в них есть что-то горчичное. Сочная и острая — хорошее сочетание. Она чуть ниже ростом, и ей есть чем похвастаться перед подружкой. Которая сама это понимает, поэтому не может удержаться от того, чтобы прикоснуться к упругой груди подруги. — Не отвлекайтесь от главного блюда, дамы.

Платиновая блондинка-койот с громким причмокиванием отлипает от груди горчичной блондинки. Шион и Хотару. Напомнил себе Узумаки. Их имена не имеют значения, но в память врезаются. На это время, пока они здесь.

Он уже избавился от джинсов, стоит перед ними в одних низко сидящих чёрных боксёрах. Бельё не скрывает косые мышцы паха, рельефными буграми уходящие за чёрную ткань. Шион проводит пальцами по уголку рта, где успела скопиться слюна. Наруто снова усмехается. Это его любимый момент.

Узумаки небрежно цепляет резинку трусов с одного края, пропихивая внутрь большой палец. Ему достаточно лишь слегка дёрнуть вниз, чтобы его выдающееся достоинство резво выпрыгнуло навстречу двум изголодавшимся самкам. Член у него стоит от предвкушения, от собственного воображения того, что будет дальше. К сожалению, в реальности редко бывает так, как он представляет. Но надежда жива, пока в мире остаётся хоть одна женщина.

— Прошу, не стесняйтесь, — обнажая ряд ровных зубов, произносит Наруто, усаживаясь на край кровати. Самки толкаются, когда подходят совсем близко. — Меня на всех хватит, — низким гортанным голосом добавляет Узумаки. Его тембр действует как приказ. Взгляды блондинок покрывает дымка необузданного желания. И они начинают ловить нужный ритм, действуют синхронно.

Наруто блаженно прикрывает глаза и откидывается назад. Спину холодят мягкие простыни, на которых давно никто не спал. Он чувствует их горячее дыхание у своего пульсирующего, жаждущего внимания члена.

— У-м-м, — довольно тянет Узумаки. Два женских ловких языка проводят по всей его возбуждённой длине. Чьи-то маленькие пальчики поигрывают с яйцами. Он чувствует, как твердеет ещё сильнее.

— Тебе нравится? — Наруто морщится, ненавидит, когда они болтают. Это сбивает настрой. Вожак чуть приподнимается на локтях, ловит пристальные взгляды глубоких зелёных и насыщенно-сапфировых глаз. Всматривается в них, этих ждущих одобрения самок. И толкает в их сторону лишь каплю своей горячей силы. Она заставляет блондинок пригнуться, заскулить. Он знает, что в его глазах цвета ясного неба проблески крова-красного.

— Никаких. Разговоров, — медленно, вдалбливая в их мозги каждую букву, выговаривает Наруто. Девчонки суетятся, но быстро берут себя в руки, когда он рассеивает силу, позволяя им снова нормально дышать.

Шион откидывает волосы на одно плечо, широко открывает рот, пряча зубы подальше, и честно старается заглотить его достоинство целиком. Но давится на середине и уступает место Хотару. У неё ротик побольше, глотка глубже. Его член чуть поддаётся, сгибается, чтобы она взяла его весь. Она упирается носом ему в пах и замирает так на несколько секунд. Наруто полностью отдаётся этим ощущениям, пока самки по очереди позволяют ему трахнуть свои рабочие ротики. Шион больше не пытается прыгнуть выше головы, поэтому добавляет руку. Она давит именно так, как нужно. Узумаки знает, что первый оргазм вот-вот его накроет.

Платиновая блондинка снова хочет поменяться. Сейчас её очередь, но Наруто останавливает девушку, грубо хватая за руку.

— Поверь, ты с этим не справишься, — Хотару самодовольно улыбается и продолжает быстро насаживаться на его мужское начало. Она ускоряется, чувствуя глоткой, что он уже близко. Наруто откидывает голову назад, толкается бёдрами вперёд, перекрывая блондинке дыхательные пути, и кончает ей в рот. Хотару старается дышать через нос, давится, но проглатывает почти всё, что он ей дал. Лишь тонкие белые струйки текут по уголкам рта. Быстро скатываясь на подбородок и капая на обнажённую грудь. Шион, не теряя времени, принимается слизывать всё, что ей не досталось.

Наруто готов признать первый раунд удачным. Но его член всё ещё твёрдый, как камень. И останется таким ещё несколько часов. Самкам придётся хорошенько постараться, чтобы вымотать его. Узумаки заранее знает, что они не смогут. А это было бы так здорово — почувствовать наконец-то полное удовлетворение.

Это было бы чем-то поистине удивительным.

______</p>

Наруто лежит на спине, заложив руки за голову, и ухмыляется. Шион сидит на нём. Её спина красиво изгибается. Он представляет, как прекрасно смотрелись бы длинные полосы крови от царапин, оставленных его когтями. Ловкие капельки прочерчивали бы каждый изгиб её бледной спины. Наруто не нравится сдерживаться, но и заканчивать с ними так быстро он не хочет, поэтому держит руки подальше. Просто смотрит, как попка Шион приподнимается вверх и резко насаживается на его каменный член. Узумаки позволяет самке самой устанавливать ритм, хотя предпочёл бы ускориться. Но ночь ведь длинная. А для него — может быть бесконечной.

Хотару, как оказалось, отличается не только оттенком светлых волос, но и тоном кожи. Сразу Наруто этого не заметил, но теперь, когда она зарылась носом в его яйца и тщательно их вылизывает, демонстрируя ему только высоко задранный зад, альфа видит, как он контрастирует с бледной спиной Шион.

Наруто замечает по тому, как извивается Шион, что Хотару уделяет внимание не только его яйцам, но и своей подружке-койоту. Наверняка трахает её своим милым носиком, размышляет Узумаки, облизываясь. Её план так прост и так возбуждает его самомнение — конечно, Хотару хочет, чтобы Шион скорее кончила и уступила ей место. А платиновая блондинка всё не сдаётся, продолжая скакать на нём. Она временами начинает подвывать, выдавая свою сущность. Эти животные звуки взывают к лису внутри него, но ему ничего не обломится. Не с ними. Слишком слабые. И Наруто не горит желанием пачкать простыни кровью и кишками.

Хотару устаёт от своей безучастности и резко толкает Шион ему на грудь. Приходится немного сместиться, чтобы чужие волосы не лезли в глаза. Хотару встаёт между ног подруги, теребит её соски и шире раздвигает тонкие ножки. Она трётся своей возбуждённой киской о бугорок Шион так, что та не может нормально двигаться. Наруто не против проявить немного активности, тем более что платиновая самка почти кончила. Его пальцы впиваются в тонкую талию Шион, кончики средних пальцев соединяются, настолько у него большие руки, настолько она хрупкая и тонкая. Узумаки легко приподнимает её, а потом двигает бёдрами вперёд. Это движение, кажется, передаётся даже Хотару. Он ускоряется, член входит туговато. Это будоражит, то, какая Шион узкая, но податливая. Она расширяется, как ему нужно, подстраивается, истекая соками.

— А-у-у-у, — Наруто невольно рычит, когда койот кончает и воет. Хвосты отчаянно желают вырваться наружу. Узумаки торопится, когда сбрасывает с себя обмякшее тело Шион. Её место на его по-прежнему твёрдом члене занимает Хотару. Она желает опуститься на всю длину, но вожак крепко держит девушку на весу, приставив головку к пульсирующему входу. Он чувствует, как её горячие стеночки тянутся к нему, желая затянуть в себя. Его улыбка похожа на оскал, а руки даже не дрожат, хотя он держит её тяжёлое тело на весу уже долгое время. Хотару стонет и умоляет одними глазами. Ему нравится смотреть, как её туманит желание.

— А-х-х, — протяжное, громкое. Наруто насаживает её одним ловким движением и сразу до самого основания. Вдавливает в своё тело, желая проникнуть глубже. Разорвать. Узумаки рычит. Это мысли зверя. Ему мало удовлетворить желание поиметь кого-то. Нет, зверь хочет показать силу, бросить вызов. И ему плевать, как и кому. Наруто снова рычит. На этот раз звук сопровождается выбросом силы. Хотару скулит, желая убраться подальше. Инстинкт, ничего более, но он держит крепко и насаживает глубоко. Тело Шион валяется рядом на покрывале. Она почти в бессознательном состоянии.

Зверь готов снова пустить в ход силу. Такой нетерпеливый. Наруто тянет Шион за волосы, подтягивая к своим яйцам, тыкает её туда носом. Самка не реагирует, и зверь приказывает. Она тут же открывает глаза. Начинает работать. Наруто скалится, сминает мягкую грудь Хотару, впивается зубами в другую, прокусывая сосок. Самка этого почти не замечает, поглощённая его членом. Кровь. Она радует лиса. Ему кажется, что это небольшая победа. Когда он затихает, Наруто снова может сосредоточиться на сексе. Самом обычном. Почти скучном. Но альфа надеется, что две самки смогут угомонить его хотя бы чуть-чуть.

Он всегда сравнивает это с марафоном. Его тело такое натренированное, что готово бежать всю дистанцию и даже не запыхается. Но все, кто отчаянно желает лечь под него, могут предложить лишь медленную прогулку по парку. Да, много часов подряд, но это ничто в сравнении с забитыми мышцами, сбитым дыханием. С тем чувством, когда тело настолько устало, что ему нужны дополнительные резервы. Наруто кончает в Хотару, взрываясь фонтаном, когда представляет, что однажды сможет быть так измотанным кем-то.

Это лишь второй его оргазм за ночь. Узумаки присматривается к выдохшимся самкам. Ему плевать как, но им придётся продержаться ещё как минимум три, если не хотят разозлить его. Шион немного пришла в себя, так что Наруто ставит её на четвереньки.

— Стой крепко, — приказывает он. Шион собирается с силами. Упирается в кровать руками и стоит ровно. Ждёт. Хотару словно кукла, так что у Наруто никаких проблем с тем, чтобы уложить её на спину Шион. Платиновая блондинка не выдерживает, её руки подгибаются, и она упирается носом в простыни, но попка стоит торчком. Наруто это подходит. Киска Хотару на идеальной высоте. Он разводит её ноги, которые девушка не в состоянии держать, и резко входит. Она такая мокрая и разработанная. Удовольствие уже не то, но Наруто продолжает активно её трахать, с упоением наблюдая, как его член исчезает в её пылающих недрах.

— М-меня, господин, меня, — стонет Шион. Раздражает, но Хотару снова кончает, так что это хороший повод сменить дырку. Вторая остаётся узкой, это приятно. И будто бросает вызов. Наруто жадно ухмыляется и ускоряется. Двигает тазом так быстро, что сам перестаёт замечать своих движений. Кажется, что это один бесконечный толчок вперёд.

Прозрачная смазка Хотару стекает по её киске и падает на бледное тело Шион. Наруто пользуется этим, чтобы два его крупных пальца вошли в анус койота безболезненно.

Новая возможность выглядит интересно. А когда альфе интересно — он это делает. Но сначала снова кончает, чтобы посмотреть, как его семя вытекает из Шион. Лис внутри рычит, что она должна быть за это благодарна. В этом они сходятся. Наруто и лис. Обычно они одно. Но бывает, что нет. Порой они хотят разного. Но узкая дырочка Шион привлекает возможностью… новых ощущений. И причинения боли. Наруто в этом случае не возражает, если он сможет достигнуть пика, то лис может получить свою порцию страданий.

Да, иногда они одно.

Шион задыхается, отчаянно машет руками, но воздуха, чтобы умолять вожака прекратить, не хватает. Как и сил, чтобы противостоять ему. Наруто не любит ждать. Привык к скорости. Поэтому грубо входит в её явно девственный зад. Что же, это редкость среди перевёртышей. Узумаки облизывается, обнажая клыки.

Редкость.

О, да, это именно то, чего он так жаждет.

Наруто ускоряется, узкая дырка едва поддаётся. Шион извивается и кричит от боли, радуя лиса. Наруто может вообразить, как сейчас развевались бы его хвосты, наполняя всю комнату его невероятной силой. Сжигая.

Всё.

Всех.

Он тянет её ягодицы в разные стороны, расширяя маленькую дырочку, и пропихивается с новой силой. Шион снова кричит. А Наруто смеётся. И наполняет её попку своим семенем. Это почти то, что ему нужно. Но ещё слишком мало. Он позволяет себе немного поиграться, побыть задорным. Трахает то одну киску, то другую. По очереди. Иногда снова пихается в попку Шион, от чего его сперма лезет из всех её щелей.

Скоро платиновая блондинка выбивается из сил и валится на кровать. Хотару скатывается с её ослабевшего тела. Узумаки хмурится, пока разглядывает измотанных самок, потных, вымазанных в его сперме. Зрелище жалкое, но эта их слабость что-то пробуждает внутри него. Это зверь. И ему не нравится, что они такие. Для него это позор вида. Они достойны наказания.

Наруто кивает своему зверю. Он не против. Тем более, что до сих пор не получил своей разрядки.

Аккуратно, даже заботливо, Наруто сворачивает Шион калачиком, придвигая к себе, а рядом свободно раскидывает тело Хотару.

— Бесподобно, — улыбается блондин, глядя на свой твёрдый член. Который выглядит как символ всевластия в сравнении с жалкими самками, которые не смогли. Не вытянули. И поплатятся за свою наглость.

Узумаки вдалбливается в бледное тело Шион, суёт в неё своё достоинство по самые яйца. Пока его пальцы проникают в раскрытую перед ним киску Хотару. Он цепляет сочащиеся складочки, а потом резко трахает её большим пальцем. Ловит один ритм. На это нужна сноровка и безусловный талант. Наруто нравится бросать себе новый вызов. Он хочет, чтобы они стонали в унисон. Чтобы кончили одновременно под его чутким руководством. Узумаки, как дирижёр.

Стон выше на пол октавы. Стон выше на такт.

Ускориться. Вдолбиться так, чтобы занять всё её тело. Засунуть в неё не только пальцы, но и половину кисти. И двигаться, двигаться, двигаться. Чтобы жить. Чтобы быть. Ни секунды на передышку. На остановку.

— Н-нет, — Шион приходит в себя, ей не нравится то, что вожак делает с её телом. Она не находит сил даже стонать, поэтому пытается отодвинуться, хватается за простыни, подтягивается. Злит зверя. Она больше не самка.

Теперь она добыча.

Наруто задирает голову и рычит. Так, что звук отскакивает от стен и проникает в каждого, кто находится в радиусе нескольких километров. Даже некоторым людям кажется, что накатил приступ страха. Они просыпаются в истерике, но быстро успокаиваются. Альфа концентрирует свою мощь в одной точке. На одной жертве. Он продолжает трахать её. Бурно. Неистово. Но рука превращается в когтистую лапу смерти.

Узумаки хватается за тонкую шею, возвращает Шион обратно, вдавливает в матрас. А другая его рука уже по самое запястье проникла в Хотару. Он раскрывает когти прямо внутри неё. Самка кричит. Её боли хватает. А когда она теряет сознание от шока, Наруто и лис теряют к ней интерес.

Окровавленные когти легко впиваются в бедро Шион. Она пригвождена к постели. Из её глотки вырываются лишь слабые хрипы. Наруто ускоряет ритм. Секс снова возбуждает его, когда он слизывает кровь двух самок, смешавшуюся на его когтях. Стекающую по его рукам.

— Да, сука, я кончаю! — в восторге кричит Узумаки.

Оргазм накрывает бурный. Шион под завязку наполнена его спермой, так что белая липкая жидкость взрывается в ней, как ядерный гриб. Кажется, что её поток никогда не остановится.

Наруто выходит из самки. Член ещё стоит, но он сможет успокоить свои эмоции. Иначе он вообще не мог бы нормально функционировать, если бы так не умел. Лис доволен, он сворачивается мягким комочком где-то в области сердца.

И Наруто накрывает действительность.

Запах крови. Запах смерти.

Узумаки сползает с кровати. Он смотрит на Хотару, которой порвал всё внизу. Она истекает кровью. Но её сердце медленно стучит.

Её и его. Два сердца, что ещё стучат.

Третье биться перестало.

Язык Шион вывалился изо рта и раздулся. На тонкой бледной шее следы от гигантских пальцев и царапины от когтей. Глубокие борозды, что прорезали её тонкую кожу. На бедре такие же отметины. Кровь уже не сочится. Значит, он ошибся. Не заметил. Сделал это уже после её смерти. А казалось, что…

Наруто вздыхает.

Неприятно, но совсем не ново.

Узумаки сосредотачивается на окружении. Ищет нужного человека. Точнее, не человека. Это лишь выражение. Ничего более.

Его силу легко заметить. Она быстрая, беспокойная. Всё время стремится куда-то. Наруто сосредотачивается на нём. Его глаза наливаются кровью. Вокруг образовываются четыре хвоста. Пока ненастоящих, а только из силы, что расползается лавой по комнате. Он взывает к тому, кто ему нужен. И призывает его.

— КИБА!

Это не крик в обычном понимании слова. Наруто не повысил голос, но пёс весь ощетинился от этого призыва. Припал к земле, стараясь уйти от этой всеобъемлющей силы. Он поскуливает, пока его не отпускает. А потом идёт на зов своего вожака.

Три негромких стука.

— Входи, — Наруто стоит посреди комнаты совершенно голый, член ещё в приподнятом положении. Но никого этим не смутишь. Шифтеры — животные. У них нет секретов от членов стаи. Даже таких.

— Звал, босс-с-с-с, — концовка слова выходит у Кибы свистящей. Весь воздух выходит из него вместе с этими звуками. — Оу.

— Избавься от этой, — говорит Узумаки, указывая на Шион, — а эту отнеси к Самуи и остальным, пусть присмотрят. Когда сможет ходить, сама решит, чего хочет. Пожелает остаться — я не буду возражать. Ясно? — чуть громче спрашивает Наруто у Кибы, который засмотрелся на мёртвое тело.

— Д-да, босс, — Киба кривится от того, что ответил так испуганно, но берёт себя в руки. — Будет сделано.

— Хорошо, — Наруто не сомневается в верности и способностях каждого из своих приближённых. — Я в душ. Смою с себя… их.

Узумаки берёт белый махровый халат и скрывается за дверью ванной комнаты.

Потоки горячей воды смывают запах секса и крови. Наруто упирается лбом в холодный чёрный кафель плитки.

Две самки-блондинки смогли ненадолго развеять его скуку.

Но теперь, когда он слушает, как Киба уносит тела.

Накрывает страшное одиночество.

______</p>

Наруто рассматривает разношёрстную толпу монстров и людей, что собралась сегодня в клубе «Sex and Violence». Ему так скучно, что принимается считать, сколько смертных прямо сейчас рискуют расстаться с жизнью. Получается тридцать три. В первый раз. Но люди снуют туда-сюда и приходится всех пересчитывать. После пятого раза это раздражает. Настолько, что он даже подумывает поддаться на грудастую блондинку, которая стреляет в него глазками с первого этажа. От самой барной стойки. Пока многозначительно пихает глубоко в рот коктейльную трубочку. Намёк более чем прозрачный. Конечно, такие развлечения всегда плохо кончаются для человека, но эта выглядит бывалой. Наруто думает, что отсосать ему в туалете она способна. Не умерев в процессе.

— Обойдись без этого, — лениво растягивая слова, говорит Саске. Этот занудный вампирёныш сидит рядом, зарывшись в какие-то бумаги. Чем доводит Наруто до исступления. Тратить вечность на… копания в бухгалтерии? Для Узумаки это подобно смерти. Нет, смерть — это слишком милосердно. Это как всё понимать, но быть вечность парализованным. Аж шерсть дыбом встаёт. — Если не сложно, — добавляет Саске, смотря прямо в голубые глаза перевёртыша. Наруто фыркает, отворачиваясь.

— Не понимаю, о чём это ты, — как ни в чём не бывало отвечает Узумаки.

— О твоём желании убить ту блондинку в моём клубе, — прежде чем лис успевает оправдаться, Учиха поднимает бледную руку с зажатой в ней чёрной ручкой. Прямо под цвет его глаз. — Куда, по-твоему, Киба принёс последнее тело? — Наруто ворчит, закрываясь от друга руками, белая рубашка опасно натягивается на широких плечах. Мог сам догадаться, что волк избавится от тела в похоронном бюро. Ещё одном предприятии Саске. Вампиры, эти кровососы, умеют зарабатывать деньги. При чём не только с людей. Крематорий видел много женских тел самок, что побывали в постели Наруто. — Эти случаи участились, — ради разговора, как легко отметил Узумаки, вампир даже отложил свои отчёты. Такое внимание и забота. Умилительно… до тошноты. — Не пробовал трахать вампиров? Наши тела покрепче будут.

Узумаки никогда не жаловался на слух. О, нет, он может услышать, как падает иголка в другом конце города. Так что прекрасно всё расслышал. Его губы изгибаются в звериной усмешке. Он подаётся чуть вперёд. Наконец-то хоть что-то интересное.

— Трахать вампиров? — уточняет Узумаки. Саске заранее закатывает глаза, ожидая порцию бессмысленных шуток. Только Наруто заставляет его чувствовать себя… словно вечный ученик старшей школы. Запертый с другом, у которого всё никак не кончится пубертат. Усмешка перевёртыша не сулит ничего хорошего. — Уж не на себя ли ты намекаешь, а, золотце? — Мастер города предпочитает игнорировать этот вопрос и снова утыкается в свои отчёты. Но Наруто из тех, кто если вцепился — не отпустит пока фунт плоти не вырвет. — С гордостью могу сказать, что ничего толще женского пальца в моей заднице небывало. И то это была Цунаде, а я был ещё щенком, как ей откажешь, — раскатисто рассмеялся Узумаки вспоминая свою первую самку. Хотя в те времена скорее он был сучкой Цунаде. — То же касается моего члена — только горячие женские щёлочки. Никаких чёрных ходов, если понимаешь.

— К сожалению, понимаю, — что-то перечёркивая ручкой, со вздохом ответил Саске. Наруто чуть пригнулся над столом и принялся пялиться на кровососа, как будто он маленький лисёнок перед норой кролика. Ждёт, когда шустрая добыча выскочит. Прямо в его цепкие лапки.

Учиха так по-человечески потёр лоб кончиками пальцев. А Наруто всё продолжал пялиться. Вот уже и нервное постукивание пальцами по столу. Узумаки был готов признать, что одна вещь ему не надоедала, сколько бы он её не делал. Раздражать холодного, полного аристократической скуки вампира было истинным удовольствием.

— Если у меня цифры не сойдутся, я тебя убью, — совершенно спокойно произнёс Саске. Наруто наклонил голову, всё больше напоминая маленького озорного лисёнка. Вампиру стоило огромного труда говорить ровно, а не превратиться в визжащую от раздражения истеричку. Неужели он так много просил? Вечность за столом в компании друга и отчётов. — Только друга получше, — пробубнил Учиха вслух. И сдался. — Ну, что?

Наруто выпрямился, спокойно откидываясь в кресле. Изображать невинность у этого порочного монстра получалось чуть ли не лучше, чем у кого бы то ни было.

— Просто подумал, что ты захочешь поддержать разговор. Может поделишься чем-нибудь, — светлые брови альфы, такие же тронутые золотом, как и его непослушные волосы, многозначительно приподнялись.

— Нет, — просто ответил Саске. С надеждой, что на этом они закончили. Но Узумаки продолжал пялиться. — Я передумал, — Узумаки улыбнулся, весь засверкав, как начищенный рё, — можешь сожрать ту блондинку у бара. Фас.

— Ну-у-у, — заканючил Наруто. Саске поражался, как его повадки так легко становились… умилительными. Хотя вампиру было известно о его истинном облике. О той силе, что скрывалась за этими глазами цвета сверкающей водной глади. Когда они переставали быть такими и наливались огнём. И кровью. Но сейчас Наруто был как типичная… Фыр Фырка? Саске был шокирован тем, что держал нечто подобное в голове. — Обещаю, что не стану думать о тебе хуже, — клятвенно заверил хитрый лисёнок.

— Я тебя не понимаю. Чего ты хочешь? — Учиха любил свою скуку. Она была его местом обитания. Его доспехами. Вампир никогда не считал её проявлением слабости. Считал, что отвечать разным слабакам на вызов – не есть слабость. Это просто скука. От их слабости и никчёмности. При этом Учиха веками сражений доказал, что никогда не сдаётся. Вот только… этот голубоглазый демон заставлял его сдаваться раз за разом. Дружба практически сделала Саске человеком.

— Как ты знаешь, мне известно, что тебя создал сам Орочимару, — начал Наруто.

При упоминании создателя Саске напрягся. Он и так был вечно хмурым. Самым хмурым, если верить Наруто, но теперь на его бледное лицо будто упала тень. Орочимару был одним из самых древних вампиров. Саске считался счастливчиком, что его создал именно он. Но это не отменяло того, что…

— А также то, что он тот ещё извращенец и любитель молодых мальчиков, — закончил собственную мысль Саске блондин-лис. Голубые глаза сверкнули чем-то пошлым, и это отдалось чувством гадливости в мёртвом сердце вампира. Он начал понимать, куда клонит эта хвостатая скотина. Очень поздно начал. — Ты не подумай, то, что я горжусь своей любовью к женскому полу, ещё ничего не значит. И потом, он ведь древний вампир. Сильный наверняка. Нет ничего постыдного, если он тебя… ну, понимаешь. Для этого он тебя и обратил, да? — с приторным сочувствием спрашивает Наруто.

Мастер города застывает.

Просто сидит, как каменное изваяние. Идеально выточенное. Будто специально для того, чтобы все им любовались.

Это пугающее и потрясающее воображение свойство вампиров. Наруто восхищается им. Спросите любого перевёртыша: лишиться движения — всё равно, что лишиться жизни. Дышать. Моргать. Иметь привычки: теребить волосы, закидывать ногу на ногу, щёлкать пальцами. Двигаться — значит для оборотня жить. Но для вампира это ничего не значит.

— Саске? — помахав перед лицом Мастера рукой зовёт Наруто. — Ты это специально или я тебя сломал? Учиха?

— Ты! — демонстрируя клыки, шипит на лиса вампир. Наруто с маниакальным удовольствием впитывает в себя ледяные иглы силы Саске. Некоторые не долетают до его толстой кожи, растопленные его собственной горячей силой. Но другие впиваются. До крови. До боли. Не будь они друзьями, Наруто вызвал бы его на бой. Снова.

Как в тот первый раз.

Почти три столетия назад. В разгар войны, которая ни одного из них не интересовала.

______</p>

Эпоха Эдо перевалила за середину. Далёкое время, когда правили самураи. И шла война между вампирами и оборотнями. Наруто, ещё совсем юный лис, только покинул свою стаю. Такое было не в чести у перевёртышей. Каждый молодой да дерзкий стремился бросить вызов старому вожаку. Но Узумаки интересовала только сила. Не власть.

Он знал с самого рождения, что его ждёт величие, которое никто не смог бы даже вообразить. Наруто всегда был иным. Родившись лисом с девятью хвостами, он пугал стаю своим присутствием. Невероятной силой, что кипела в нём. Они называли его демоном. Наруто пришлось поверить, что это когда-нибудь обретёт смысл.

Узумаки не знал истинных причин войны между бессмертными видами. Помимо тех, которые касались лишь эгоистичных человеческих желаний кого-то обличённых властью, получить ещё больше. Он быстро отрастил толстую шкуру и перестал жалеть падших товарищей, которые были слишком слабы, чтобы сказать «нет». А блондин не собирался умирать, защищая чужие интересы. Он бы предпочёл пасть от руки того, кто сильнее.

Со своим скромным скарбом, который таскал на себе. В истоптанных соломенных сандалиях. Наруто брёл по бесконечным землям в поисках того, кому мог бы бросить вызов. Чтобы узнать — не пришло ли время умереть. Но его пожитки только полнились вещами. Которые он забирал на память о перевертыше, что пал от его руки. Наруто ощущал свою растущую силу. И очень скоро стал думать, что нет на свете того, кто смог бы проверить его на прочность.

Пока не услышал о вампире, который отказался воевать.

Поговаривали, что многие бросали ему вызов. Чтобы наказать за предательство вида. Чтобы доказать его слабость. Ради развлечения. Но вампир отказывался от любой драки. Лишённые надёжного способа проверить его силу, вампиры признали его слабаком. Перевёртыши согласились. Это было первое и единственное, в чём два вида нашли неожиданную гармонию.

Наруто успел победить многих соперников. Он знал, что чем громче кричит он о своей силе, тем слабее оказывается. Поэтому был уверен, что вампир сильнее, чем могли себе представить его собратья-перевёртыши. Узумаки не интересовала война с его видом. Но он возжелал сразиться с несговорчивым кровососом.

Стать сильнейшим он мог, лишь победив сильнейшего. Плевать, какого он вида.

Наруто долго плутал, ориентируясь на разнящиеся сведения про этого загадочного вампира. Он хорошо спрятался. Явно не желал, чтобы кто-то его беспокоил. Но когда есть всё время мира — охота только разжигает желание. И предвкушение.

Поиски привели его в далёкие, недоступные простым смертным земли. Скрытые и полные опасностей. Там, в зелёной долине, спрятавшейся в кольце высоких острых гор, чью мёртвую тишину нарушал лишь шум разбивающегося о камни водопада. Наруто обнаружил скромный деревянный дом. И бледного мужчину на широком деревянном настиле.

Он сидел в позе лотоса. Его синее косоде было широко распахнуто, открывая вид на мраморную кожу груди. Волосы цвета воронова крыла плотно связаны на затылке. Глаза закрыты. Но он не мог не знать, что Наруто приближается. Даже многочисленные кошки, что сновали повсюду, зашипели на чужака. Их зелёные глаза хорошо видели, как опасен новый хищник. Потревоживший их покой.

Один рыжий кот сидел прямо на коленях у вампира. Он крепко спал, но беспокойство сородичей его разбудило. Светло-карие глаза кота презрительно посмотрели на Узумаки. Животное широко открыло пасть, зевая. И снова свернулось калачиком на коленях у хозяина. Рыжий вожак решил, что блондин не опасен. Это угомонило остальных хвостатых.

— Эй, вампир! — крикнул Наруто. В этом не было никакой необходимости, слух кровососов был таким же идеальным, как у перевёртышей, но это была личная особенность Наруто — он редко говорил тихо. — Говорят, что ты слабак. А я вот не верю тому, что говорят. Всё люблю проверять сам. Поэтому пришёл сразиться с тобой.

Вампир никак не отреагировал. Даже не пошевелился.

Наруто приподнял свою соломенную каса, с прищуром поглядывая на мраморное изваяние. Несмотря на явное отсутствие необходимости в свете, вокруг вампира горели высокие андоны. Пляшущий в них огонь отбрасывал сумрачные тени на идеально выточенное тело монстра, сидящего перед ним. Перевёртыш нахмурился, прислушиваясь к силе. Но на месте вампира будто было пустое место. Редко кто умел так хорошо скрывать свою сущность.

— Если ты ещё не понял, вампир, — снова крикнул Узумаки, — я никуда не тороплюсь. Вполне могу дождаться восхода солнца, когда тебе придётся пошевелиться. Если, конечно, не хочешь стать якитори, — усмехнулся оборотень, представляя себе горящего кровососа. Но резко передумал смеяться и стал вполне серьёзен. — Хотя, если я угадал, и ты хочешь умереть, то почему бы не сразиться со мной? Я тебя сам убью. Тебе, похоже, всё равно, а мне интересно узнать, на что я способен.

Вампир по-прежнему никак не реагировал. Зато все коты разбежались от кричащего чужака. Кроме рыжего толстяка, который ещё продолжал спать на коленях хозяина.

— Интересно, что коты тебя не испугались, — задумчиво проговорил Наруто, — думал, никакие животные вас не переносят. Как тебе пришло в голову стать хозяином такого выводка кошек? — блондин неожиданно прыснул со смеха. — Извини, просто подумал, что вероятнее всего — это они твои хозяева, а не наоборот. Этот рыжий наглец точно никому не стал бы служить. Уж я-то такое понимаю.

Тот самый наглец приоткрыл один хитрый глаз. Недовольно смерил пришельца. Медленно поднялся с колен вампира, потянулся, поточил когти о каменное тело. И тоже ушёл, решив, что достоин более спокойного места для сна.

— Смотри-ка, вампир, нам даже никто не будет мешать, — не снижая уровень звука, размышлял Узумаки. — Ты не подумай, я бросаю тебе вызов не потому, что ты вампир, а я оборотень. Ничего такого. Это не моя война. Что-то подсказало мне: ты не так прост, как все думают. Теперь я в этом уверен.

Наруто скинул с себя все свои пожитки. Накрыл их каса сверху. Разулся, чтобы обувь не стесняла движения. Он любил чувствовать землю, когда дрался. Его длинные светлые волосы были скручены в типичную причёску самураев. Медленно, успевая следить за неподвижным вампиром, Узумаки стянул с себя пояс и рубаху. На ровной смуглой коже красовались яркие чёрные рисунки. Спираль, как символ его рода. А вокруг печать, как символ его смирения. Ею Наруто дал обещание. Становиться сильнее ради самой силы, ради проверки своих способностей. Никогда он не станет поработителем, истребителем, захватчиком.

— Я за честь в бою, — гордо объявил Наруто, — так что не буду обращаться.

Вампир не пошевелился, но губы Узумаки тронула наглая усмешка. Теперь он чувствовал.

Лёгкий, едва различимый холодок на разгорячённой коже. Это вампир прощупывал его силу. Наруто никогда не интересовали ухищрения, секреты. Он был нараспашку перед всем миром. Поэтому позволил кровососу узнать.

— Заинтригован, да? — пофыркивая от удовольствия и предвкушения, крикнул перевёртыш. — Не томи, давай-давай, — Узумаки размял широкие плечи, несколько раз резко ударил воздух, подпрыгивая, чувствуя вибрацию земли под голыми ногами. — Ты знаешь не хуже меня, - буквально проорал Наруто, — этот бой доставит удовольствие нам обоим.

— Какой ты шумный, — лениво выговаривая каждое слово, тихо произнёс вампир. И открыл красные глаза.

Наруто весь встряхнулся, как мокрый пёс. Стараясь скинуть с себя эти ледяные прикосновения. Но выходило плохо. Сила вампира поражала. Пугала. И от этого Узумаки начал смеяться. Дико, необузданно.

Вампир всматривался в… нечто, что нарушило его покой. Перевёртыш был лисом, так ему казалось. Но таких он никогда не встречал. Ни человеком, ни вампиром. А успел прожить уже немало. За этим существом резко колыхались, как языки пламени, девять хвостов. Всё его тело покрывала… мощь. Она бурлила. Горячая. Адская. Демоническая.

Оборотень весь вибрировал от смеха. И его сила повторяла за ним. Она закипала, растекаясь по всей долине, топя в себе окружающую тишину и темноту. Впервые за всю свою бессмертную жизнь вампир поверил, что если существо перед ним примет свою истинную форму — он может умереть. Окончательно. Навсегда.

— ДАВАЙ! — закричал Наруто. Этот животный рык будто сотряс землю. — Не могу больше ждать.

Вампир медленно поднялся на ноги. Когда он снова посмотрел на лиса, его глаза стали чернее окружающей их ночи.

— Ты силён, не спорю, — всё так же медленно, лениво начал вампир, — но твоё тело остаётся практически человеческим. Слабым. Я разорву тебя за секунды. Правда так торопишься умереть?

— Ха-ха-ха, — искренне, как вампир давно не слышал, рассмеялся перевёртыш, — насмешил, даже жаль, что придётся тебя уничтожить. А то пришлось бы стать твоим лучшим другом, — вампир планировал никак на это не реагировать. Такова была его природа. Но этот парень. Из-за него вампир почти усмехнулся.

— Не то чтобы мне это было нужно, — опускаясь на первую ступеньку, ведущую с настила, произнёс вампир, его деревянные гэта издали чёткий стук, — но ты развеял мою скуку. За это, — вторая ступенька, — я дам тебе то, что ты так просишь. И даже предам твоё тело земле. Из уважения, — из-под полов косоде мелькнули белоснежные таби, деревянная обувь коснулась утоптанной земли. — Очень надеюсь, что не зря поднялся на ноги. И твоя выносливость будет соразмерна твоему гонору, лис, — он встал напротив соперника. За спиной шумел водопад, а вокруг пролегла зелёная долина.

— Наруто, — неожиданно сказал оборотень, — Наруто Узумаки. Чтобы ты знал, от чьей руки падёшь, вампир.

— Саске Учиха, — теперь уже действительно ухмыляясь, ответил ему бледный брюнет с чёрными глазами, — чтобы ты знал, кто раздавит твоё сердце.

— Ого, — как-то по-детски удивился блондин, — не слишком кровожадно? — вампир захлопал глазами, хотя давно забыл, когда делал это в последний раз.

— Что? — поражённо переспросил Саске, но тут же одёрнул себя. — Болтать будешь или драться? — Наруто будто бы задумался, пока не улыбнулся. Так, будто они действительно были лучшими друзьями.

— Второе, — объявил Узумаки и побежал. Быстрее, чем ожидал вампир, но это не играло роли. Он позволил сопернику подойти очень близко, замахнуться. Даже ударить. Кулак оборотня прилетел вампиру в живот.

И его тело бросило в полёт.

Саске быстро справился с шоком, сумел заставить тело опуститься на землю. Ноги заскользили, вспахивая две глубокие борозды. Чёрные глаза шокировано уставились на перевёртыша. Как обещал, Наруто не использовал свою звериную форму. Но тогда, думал Саске, его рука должна была превратиться в кровавое месиво, как если бы он ударил ею в каменную стену со всей дури. Но вот он, этот ухмыляющийся оборотень. И его кулак всё ещё крепко сжат.

— Вижу, ты уже не жалеешь, что поднялся, — нагло заявил Наруто.

— Признаю, ты силён даже в такой форме. Но моё тело не пострадало, — парировал Саске. — Я не тот камень, который ты сможешь расколоть, если постараешься. Однако, — неожиданно даже для себя добавил вампир, — хочу увидеть, что из этого выйдет. Покажи мне силу, лис.

Наруто долго смотрел на Саске. Вампир, правда, оказался чем-то иным. Отличным от перевёртышей. Узумаки чувствовал, что если снова ударит по его мраморной коже, то кость сломается. Такова была суть брюнета. Его сила. А значит…

Это не было настоящим обращением. Наруто лишь придал телу лёгкий импульс. Глаза налились кровью. Челюсть чуть расширилась, чтобы вместить ряды острых клыков. Его фигура вся раздалась. Рост, ширина плеч. И когти.

— А-р-р-р, — зарычал Узумаки, по-звериному припадая к земле. Теперь Саске знал точно: если ударит, то будут последствия. Но он ему не позволит.

Две фигуры бросились друг другу навстречу.

Тёмная и холодная. Светлая и горячая.

Земля тряслась, когда они сходились. Когда когти царапали каменную кожу вампира. Когда мрамор встречался с обжигающей кожей оборотня. Горы, окружающие долину, осыпались от резких порывов сверхъестественного ветра, разгоняемого двумя монстрами.

Время прекратило свой бег. Ночь светлела, а они всё дрались. Накатывали друг на друга, как смертельные волны. Наруто чувствовал, как его колют ледяные иглы силы Саске. А Учиха плавился под жаром кипящей силы Узумаки.

Их кулаки встретились на середине.

Обоих отбросило в стороны.

Наруто тяжело дышал. Всё его тело покрывали огромные синяки. Он резко выплюнул сгусток крови вперемешку с зубами. Три ребра точно были сломаны, одно уже грозило проткнуть ему лёгкое. Кровь медленно стекала из глубокой раны на плече.

Саске в кислороде не нуждался, но давно забытая привычка давала о себе знать. Он даже не замечал, как начинал глубоко дышать. Грудь прорезали три глубокие царапины, сочащиеся чёрной кровью. Вампир так вымотался, что стал бледнее обычного. Его жажда усиливалась. Кровь оборотня казалась заманчивой. И это было ещё одной слабостью, которая могла погубить.

Они понимали — продолжат и оба умрут.

Но никто не мог стать тем, кто предложит перестать бороться.

— Знаешь, — сказал Наруто, держась за бок, — не уверен, что успею убить тебя за следующие полчаса или около того. А небо уже светлеет. Скоро рассвет. И убить тебя с помощью солнца будет… не так честно, как мне хочется.

— Что? — усмехнулся Саске. — Предлагаешь мне сдаться? Или сдаёшься сам?

— Вовсе нет, — возмутился Узумаки, — просто предлагаю, ну, может отложить это на следующую ночь? Но ты решай сам, — приподнимая одну руку ладонью вперёд, показывая, что он-то готов драться ещё долго, — хочешь сгореть — я мешать не буду.

— Может, это я убью тебя до восхода солнца.

— Неужели? — выгнул бровь Наруто. — А чего же раньше не убил?

Двое монстров зашли в тупик.

— Как насчёт того…

— Что если мы…

Начали они одновременно, но оба остановились, предоставляя шанс сопернику закончить.

— Тц, — отреагировал Саске.

— Хах, — усмехнулся Наруто.

Голубые и чёрные глаза смотрели в глубину друг друга. Они видели там отражение собственных чувств — восхищение, желание признать силу друг друга.

— Хорошо, — выпрямляясь, чтобы выглядеть аристократичнее, начал Саске, — я желаю быть мудрее, поэтому…

— А ну-ка стой, — возмущённо выкрикнул Наруто, — чего это ты вдруг желаешь быть мудрее? Думаешь, я дурак и буду дальше строить из себя самодовольного гордеца? Вот и нет. Поэтому я честно признаю…

— Я первый сказал, что готов признать безвыходность нашей ситуации, — теперь Саске перебил оборотня.

Монстры снова замолчали. Как мальчишки, они закрылись сложенными на груди руками.

— Мяу, — молчание двух упрямцев перебил рыжий кот.

— Он голоден, — ответил Наруто, — и, кажется, говорит, что мы оба идиоты. Но я не до конца уверен, — блондин задумчиво почесал затылок. Саске склонил голову, улыбаясь. Чёрные волосы, слишком короткие, чтобы собраться в хвост, упали ему на глаза.

— Ты жив, я почти жив, — медленно проговорил Учиха. — Если никто не против, то я бы хотел, чтобы всё так и осталось.

— Хах, это что же получается, — Наруто расслабился, его тело снова стало привычно человеческим. Хотя в такой форме боль усилилась, он был рад убрать обращение. Смена вида была болезненной в любой стадии. — Придётся стать твоим другом? А иначе никто не поймёт, почему я сохранил тебе жизнь.

— Если это для того, чтобы избежать ненужный пересудов, — отмахнулся Саске, — то я не возражаю.

Повисла неловкая пауза. Тишину нарушал только шум водопада.

И мяуканье рыжего кота.

— Его, это, правда нужно покормить, пока он не решил сожрать нас, — посоветовал Наруто.

Саске кивнул и пошёл к дому. Деревянные сандалии стучали по земле. А потом по ступенькам. Вампир толкнул створку сёдзи, но не зашёл внутрь, а обернулся.

— Если желаешь…

— Ещё бы! — охотно воскликнул Наруто и поплёлся за вампиром. — Я бы тоже не отказался, чтобы меня накормили.

— Ты…

_____</p>

Наруто рассмеялся, запрокидывая голову назад. Саске снисходительно улыбнулся.

— Тоже вспомнил, да? — отсмеявшись, спросил Узумаки. Вампир кивнул, всматриваясь в знакомые черты друга. За несколько столетий дружбы Наруто стал ещё сильнее, шире в плечах. Он бывал таким же шумным, во всяком случае с ним, но кое-что безвозвратно ушло. Саске стало жаль, что так произошло, но такова цена вечной жизни. В голубых глазах Наруто давно не было того огонька. Этого неиссякаемого желания жить. А он бы хотел увидеть его вновь.

— Ты такой же надоедливый, — всё же подколол друга Учиха. Из Наруто вырвалось ещё несколько смешков, но потом осталась только печальная улыбка. Саске хотел сказать что-то такое, что будет иметь значение. Но им снова хватило тишины. — Да чтоб вас на кол посадили, — вампир взорвался тирадой так резко, что Наруто даже не успел придумать шутку про любовь друга к насаживанию парней на свой кол.

Атмосфера изменилась. Саске явно был недоволен. Он разглядывал что-то или скорее кого-то за спиной Узумаки. Блондин развернулся всем телом, но в тесной толпе было сложно понять, кто стал причиной такого поведения вампира.

— Что такое? — недоумённо уточнил оборотень. Саске не успел ответить. В дверь постучали. Как хозяин заведения, Учиха предпочитал сидеть в своём роскошном кабинете со стеклянной стеной, через которую всё и всех видно. Стучащий, определённо вампир, не стал дожидаться приглашения и вошёл.

— Мастер, — почтительно обратился к Саске один из его приближённых.

За годы дружбы Наруто узнал много интересного про вампиров. Например, про их недоверие, которое порой переходило всякие разумные границы. Поэтому древние предпочитали окружать себя лишь теми, кого обращали сами. Своим «детям» они могли всецело доверять. Но Саске не обратил ни одного человека за всю свою вампирскую жизнь. Окружающие его советники, те, на кого он опирался в своей власти Мастера города, были пришлыми чужаками. И это была одна из тех смешных причин, почему многие считали, что Учиха — самый слабый Мастер из всех.

Вампир, что пришёл, наверняка с плохой новостью, если судить по хмурому виду Саске, был высоким щуплым парнем. Его белые волосы были собраны в небрежный короткий хвост, а глаза прятались за стёклами тёмных очков. Одетый в укороченные брюки, которые открывали щиколотки, и длинную кофту с каким-то абстрактным рисунком, он совсем не производил впечатление опасного ночного существа. Несмотря на то, что был весь в чёрном.

— Суйгецу, просто пошли…

— Кхм, — грубо прервал своего Мастера вампир, но Саске только сгорбился и недовольно забурчал. Суйгецу дождался, когда вампир умолкнет, и только потом продолжил. Докладывая по всей форме. — Мастер, там посланцы от вампира, что желает передать вам свой вызов. Напоминаю вам, — с нажимом добавил Суйгецу, — что хотя решение о принятии вызова можете принять только вы, однако по нашим законам обязаны выслушивать все обращения.

Наруто едва сдерживался, чтобы не заржать в голос. Саске и так всегда был хмурым, но сейчас его несчастный вид бил все рекорды. Суйгецу снова многозначительно прочистил горло. Учиха небрежно махнул ему рукой. Приглашай. Вампир поклонился и вышел.

Узумаки только открыл рот, чтобы спросить, но Саске его перебил.

— Потом. Подожди.

Во второй раз Суйгецу вернулся ещё с двумя вампирами.

Наруто сразу отметил, что оба боятся его. Зверю понравился их страх. Поэтому он плотоядно улыбнулся.

Блондин с длинными волосами с трудом отвёл глаза от оборотня.

— М-мастер, у нас для вас…

— Да-да, — поторопил их Саске, — мы можем как-то ускорить всё это? У вас вызов для меня. От вашего создателя Хидана. Бла-бла-бла. Я понял, и, как всегда, отказываюсь. Всё?

Вампиры переглянулись. Их точно волновал не только этот отказ.

— Возможно, — начал второй, красноволосый, напоминающий куклу своим лишённым эмоций лицом и мёртвыми глазами.

— Невозможно, — твёрже ответил Саске. Вампиры содрогнулись от малой доли его ледяной силы. — Проваливайте. И уже убедите своего создателя, что я не приму его вызов. Н-и-к-о-г-д-а. Если ему не на что потратить вечность, то мне есть на что. Я всё сказал.

Вампиры нехотя поклонились. Уходили они быстрее, чем им хотелось бы, но всему виной сила оборотня, которая подгоняла их. Наруто вёл их до тех пор, пока вампиры не скрылись где-то за границей Конохи.

— Что это было? — Саске мрачно покачал головой. Прошёлся по кабинету. Налил Наруто стакан виски, а себе полный бокал второй отрицательной.

— Мне часто бросали вызовы, — медленно проговорил Саске, пригубив кровь, — но этот Хидан переплюнул их всех. Явился сюда лет пятьдесят назад, наводил бардак, считая, что это меня заденет. И всё время посылал этих клоунов передать свой вызов. В какой-то момент он исчез, и я поверил, что сдался. Но вот всё началось снова. Чуть ли не каждый день таскаются сюда со своими вызовами.

Саске залпом осушил остатки в бокале. И снова вернулся к тому, чем занимался до того, как Наруто нагло его отвлёк. Привычное скучное занятие привело его мысли в относительный порядок. Учиха никогда не жаловался на скуку. Он искренне любил её. Проведший ни одну сотню лет с самым эксцентричным и безумным вампиром, Саске полюбил всё обычное. Простое. Привычное. Успевший испытать столько эмоций, сколько другим вампирам и не снилось. Он просто хотел тишины.

Наруто задумчиво покрутил стакан. Посмотрел на друга-вампира, зарывшегося в бумажки. Закатил на это глаза. Саске был самым занудным занудой из всех, кого он успел узнать за три столетия. Узумаки чуть наклонился вперёд, привлекая внимание.

— Почему ты не принял вызов? Тебе что, совсем не интересно? — полюбопытствовал блондин. Саске посмотрел на него поверх бумаг. Он был таким любителем антуража, что всё это время был в очках. Простые стёкла в оправе, чтобы походить на бухгалтера. И чтобы вот так вот их многозначительно снимать.

Учиха отложил бумаги и откинулся в кресле.

— Ты же знаешь, — медленно начал вампир. Склонил голову, прикрывая глаза длинной чёлкой. А когда снова посмотрел на Узумаки, его глаза были кроваво-красными. В них застыли чёрные точки, создавая ощущение, что на тебя смотрят сразу много глаз. — От меня ничто не может скрыться. Я знаю уровень его силы. Он мне не ровня.

Наруто усмехнулся, наклонив голову. Саске отметил, что так он снова похож на любопытного лисёнка.

— Интересно, что ты видишь, когда смотришь на меня? — странно, что он никогда об этом раньше не спрашивал.

— Мощь, — мгновенно ответил Учиха, — у которой нет предела, — Наруто довольно оскалился. Саске смотрел, как ярко-оранжевая энергия бурлит вокруг перевёртыша. Казалось, стоит до неё дотронуться, и она поглотит, уничтожит. Даже он не мог смотреть на это стойко. — А ещё девять хвостов, — добавил Учиха. Он моргнул, и глаза снова стали привычно чёрными. Слишком. Смотреть на него было слишком. — Порой я думаю, что ты вовсе не оборотень.

— Да, а кто? — с нахальной ухмылкой спросил Наруто.

— Быть может, — медленно произнёс Саске, снова надевая свои очки, — Бог?

______</p>

Наруто собирался как-то это прокомментировать. Чёрт, такое было грех оставлять без ответных слов. Но за дверью уже нарастала неугомонная сила Кибы, напоминающая пса, что носится за своим хвостом. И сила Шино, расползающаяся по всему телу, как толпы насекомых. Парни были нетерпеливы, мечтали сделать то, зачем пришли, и отчалить.

В отличие от Суйгецу перевёртыши постучали, но не вошли. Пока Наруто не позволил им.

— Воспитание, — самодовольно заявил блондин своему немёртвому другу. Саске сделал вид, что его это не касается.

— Привет, парни, какими судьбами? — расслабленно откидываясь на спинку кресла, спросил Наруто. По привычке, а ещё от нечего делать, он улыбнулся в зверином оскале, давая своим оборотням почувствовать его силу. Шино глубже спрятался в высокий ворот своей ветровки. Лёгкий страх он прятал за мелкими круглыми чёрными очками. Напоминая мультяшного крота. А вот Киба не реагирует, что странно. Обычно он первый готов свалить, когда «босс» так «прикалывается». Пёс вообще выглядит, как… пёс, у которого отобрали любимую игрушку. Нахмуренные брови, надутые щёки, руки сложены на груди так высоко, что почти под шеей. — А с этим что? — на это он реагирует. Яркие татуировки на его щеках подёргиваются.

— Всё со мной нормально, — отвечает Инузука. Теперь даже Саске отрывается от своих бумаг, ведь перевёртыш краснеет. От этого его кровь поёт громче. Соблазняя совершить фатальную ошибку. Учиха порой размышляет: а смог бы выдержать его кровь или нет? Возможно, только возможно, если бессмертие станет обузой, он попросит Наруто об одолжении. Попробовать его кровь. Сойти с ума. И умереть от руки друга. Достаточно благородно. — Давай, Жук, передавай уже её слова и валим отсюда.

— Да, Жук, — передразнивает Наруто. «Странный Киба» самую малость любопытно, а когда главному любопытно, — давай, расскажи нам, что с нашим Кибой, а потом уже вываливай хрень, которая точно испортит мне настроение.

Шино поправляет очки. Наруто ёжится, когда замечает нескольких мелких чёрных жуков на его бледной, почти вампирской коже.

— Разве нет логики в том, чтобы сначала узнать новость плохую? Потом уж насладиться хорошею? — от его манеры выражаться Наруто тоже кривится. Но только потому, что начинает считать себя идиотом. Понять его сразу очень сложно. — Перечить не стану, коли желание ваше такого. Рассказывать нечего особо. Злится Киба от того, что пара вампиров ошибочно уличила его в сексуальной связи со мной. Недоволен он данным фактом. И совсем не думает, как обижает друга своего этим. Не хорош я, выходит, чтобы быть партнёром ему.

— Чё? — произносят Киба и Наруто одновременно. Саске прикрывается рукой, чтобы оборотни не увидели, как ему смешно. Недоумение на лице сильнейшего перевёртыша, возможно во всём мире, так напоминает вампиру о прошлом. В честь этих воспоминаний он решает спасти бедолагу от взрыва мозга.

— Какие-то два вампира назвали его педиком и обвинили в сексуальной связи с Шино.

— А сразу так сказать нельзя? — крикнул Наруто. Саске снова постарался скрыть свою улыбку. Сегодня выдался один из хороших дней, когда Узумаки громкий и раздражающий. Вампир не скажет этого вслух, но любит такие дни. И ненавидит те, в которые вся жизнь словно уходит из оборотня. Тогда не ясно, кто из них на самом деле немёртвый, а кто умер давно. — Хм, смотри-ка Учиха, а не один ты стесняешься своей радужной расцветки.

А вот так Наруто напоминает Саске, почему он не прочь сломать ему шею.

— Мог бы чучело набить, — тихо бубнит вампир, закрываясь от происходящего своими отчётами, — вышло бы красиво.

Наруто щурится на вампира, но решает потом с этим разобраться.

Киба стоит весь красный, раздувает ноздри, но молчит. Как сказал Узумаки — воспитание.

— Ладно, шучу я, — благосклонно говорит альфа, решая, что с бедного пса хватит. — Давайте, что там у вас ещё.

Краска медленно сходит с лица Кибы. Он начинает осознавать, зачем они здесь, перед кем они и чем это может обернуться. Для них. Возникает странное желание почесать за ухом. Может фантомные блохи, а может это нервозность Шино передаётся ему.

— Ну? — торопил альфа. Сила накатывает на перевёртышей. Киба толкает Шино локтем, чтобы поторопился. Чтобы они могли сбежать отсюда.

— Тебя призывает Самуи.

Саске едва удержал свои очки на месте.

Киба уже не закрывался руками, а обнимал себя ими за плечи, тихо поскуливая.

Шино потерял чёткость, его тело начало распадаться на мелкие чёрные точки.

Все существа в клубе одновременно замерли, боясь, что могут упасть замертво.

Так на них вырвалась бесконтрольная сила Наруто. Он не направлял её на кого-то конкретного. Она просто покинула его тело, как мгновенная реакция. Это его зверь бунтовал против вызова его силе. И теперь жаждал крови. Он уже видел растерзанное тело зазнавшейся блондинки. Как его острые зубы отгрызают части её жалкой плоти. На языке чувствовался вкус крови. Давно он не убивал… намеренно.

— Самуи? Призывает? МЕНЯ?

Его слова, сказанные так тихо, вкрадчиво, звучали как набат. Они заняли не только всё пространство, но и будто выкачали весь кислород. Они проникли сразу в мозг, заняв и там всё свободное пространство, вытесняя любые мысли, воспоминания. Само «я» каждого присутствующего.

— Ш-ш-шино не так выразился, — Кибу трясло, но та же сила, что заставляла его молчать, теперь заставила говорить, — т-то есть так, н-но… это были её слова, босс, — затараторил оборотень, — она приказала так передать, а ты знаешь — она главная самка, мы не можем перечить ей.

— Наруто, держи себя в руках, — блондин резко повернул свои алые глаза к вампиру. Он смотрел на него точно такими же радужками. Несколько особенно крупных ледяных игл его силы воткнулись в его тело. Ментальная боль была невыносимой. Но Узумаки долго учился игнорировать подобное. — Это плохо для бизнеса.

Блондин клацнул зубами.

И всё вернулось в норму.

— Передайте Самуи, — медленно начал Наруто, его шифтеры старались не смотреть ни в его глаза, ни на его звериную улыбку. Дикую. Опасную. — Что прибуду с рассветом. А если её что-то не устраивает, то мне глубоко насрать на это. Она лишь сука, которая, стоит мне пожелать, вернётся на самое дно, где её будут пользовать все, кто пожелает. Разрешаю передать это ей слово в слово. Даже применить силу, если так не дойдёт.

Оборотни поклонились и заспешили уйти. Пока целы.

— И ещё, — в проёме распахнутой двери их снова остановил голос альфы. Пёс и Жук обернулись. — Эти вампиры, нанёсшие вам такое оскорбление. Встретите их снова – разрешаю прикончить.

— Спасибо, босс, — нашёл в себе силы ответить Киба. В конце концов, Наруто был центром их вселенной. Защитником. Домом. Отцом. И всегда заботился об их благополучии.

______</p>

— Не надо, — грубо предостерёг Наруто, — знаю, что ты хочешь сказать «я же тебе говорил». Но я не готов это слушать.

— Ты не заслужил моей снисходительности, — откладывая ненужные очки, начал Саске, — с самого прихода только смеёшься надо мной. Но я всегда был лучше тебя, так что ничего не буду говорить.

— Кровосос, — усмехнулся Узумаки.

— Коврик мохнатый, — парировал Учиха.

Обмен остротами привёл Наруто в чувство, но ненадолго. Саске чётко видел, как блондин проваливается куда-то в пучины собственной обречённой вечности. Он не был способен довольствоваться малым. Поэтому так много страдал.

— Ненавижу это, — сам начал Наруто. Саске не стал его перебивать. — Я никогда не хотел власти, не хотел быть вожаком. Но Джирайя был мне как отец. Он взял с меня слово — если с ним что-то случится, я возьму это бремя на себя. Откуда я мог знать, что он… такой сильный… просто… оставит меня.

— Мне… жаль, что вампиры убили его и Цунаде, — Наруто печально улыбнулся. Вампиры мало что могли чувствовать без крови, наверное, полагал оборотень, какие-то отзвуки бывших эмоций, но он верил другу, когда он так говорил. — И что тебя тогда не было рядом.

Наруто в то время, в разгар проклятой войны видов, предпочитал общество врага. Он мог притворяться сколько угодно, но эта вина придавливала. Когда позволял ей это. Когда терял контроль. Скука и одиночество подпитывали и её. Вечность всё больше напоминала ад.

— Но ты мог бы, — осторожно продолжил Саске, — начать что-то менять. Возможно, это именно то, что тебе нужно.

Наруто чуть сполз с мягкого кресла, в котором сидел. Голова затылком упёрлась в широкую верхушку спинки, слегка свешиваясь назад. От этого его кадык стал отчётливо виден.

Он согласился стать вожаком. Никто не стал перечить. К тому моменту его многие боялись. И он принял это как что-то само собой разумеющееся. Стая была функционирующим организмом, а зачем менять то, что работает? Узумаки не вникал во многие традиции и законы, они исполнялись без него. Влезал альфа только в те сферы, которые касались непосредственно его и его комфорта. Как переезд в шикарные апартаменты. Если кто-то, как Би, просил его сделать исключение — он делал. Но таким же был его подход к тем, кто отчаянно цеплялся за обряды и уклад жизни, который процветал в далёком прошлом.

Наруто никогда бы не упустил возможности разодрать глотку тому, кто напал на члена его стаи. Но никто не нападал, что хорошо… и не хорошо. В спокойное время члены стаи ждали от него иных решений. О мести вампирам, которые в драках убивали перевёртышей. О расширении территорий. О выборе достойных приближённых. И о том, что теперь ему аукается не в первый раз — выбор главной самки.

Как вожак, он не обязан быть верным одной женщине из стаи. Любая была бы рада лечь под него. Может не сейчас, когда к его желаниям не относится продолжение рода, а самки всё реже уходят от него на своих двоих. Ему достаточно указать на любую, чтобы она оказалась в его постели. Но должна быть одна, та, что над всеми. На которой держится воспитание щенков, кто будет строга с другими самками. Кто обучит их всему, что нужно. Наруто не рассуждал об этом долго. Самуи была одной из сильнейших самок в стае, а Би всё время переживал из-за того, что кто-то может на неё посягнуть. На главную самку никто не может залезть без её разрешения. Узумаки просто хотел, чтобы это решение позволило ему отстраниться от того, что вгоняет в скуку.

И вот что вышло в итоге.

Зазнавшаяся сука, которой он дал столько бесконтрольной власти, теперь смеет призывать его. Зверь снова подкинул шикарную кровавую идею расправы с ней. Которую пришлось отринуть. Сам виноват.

Разберётся. Как-нибудь.

— Ты ведь сделал Кибу бетой, — снова заговорил Саске. О котором Наруто успел благополучно забыть. — Значит, тебе не всё равно. Я не устаю восхищаться твоим умением окружить себя… необычными существами.

Узумаки усмехнулся, вампир, очевидно, намекал и на себя, а не только на Кибу и Шино. Тех немногих, кому он безоговорочно доверял. Несмотря на то, скольких это возмущало. Даже бесило.

Все перевёртыши в его стае были хищниками. Разных мастей, размеров, форм.

Кроме троих.

Точнее, двоих с половиной. Они и были его свитой. Если так можно назвать друзей.

Киллер Би уступал в силе разве что самому Наруто, но волкам, тиграм и медведям не нравилось, что среди них затесался бык. Эта проблема легко решалась поединком. Отведав его рогов, уже никто не проходил мимо Би, не поклонившись.

Шино был настоящей находкой. Редкостью на вес золота. В древности такого, как он, называли роем. И убивали ради особых желёз. Ходило много поверий о том, какие силы может дать съеденная железа роя, но доказательств этому не было. Только истреблённые зря виды. Наруто успел спасти Шино от такой же участи. Но с тех пор больше не встречал подобных ему. Возможно, как он сам, Абураме был единственным в своём роде.

С Кибой была самая сложная ситуация. Шифтеры могут терпеть рядом с собой травоядных, насекомых. Но никогда не примут полукровок. Мать Кибы была сильной волчицей, но отец — человеком. Гены перевёртышей не дают плоду шанса. Если кто-то из родителей — зверь, неважно, кто и как сильна его кровь, ребёнок не будет человеком. Но и оборотнем в полной мере не станет. В своей звериной форме Инузука был меньше других, слабее. Он обращался в волка, но всегда больше напоминал пса. Наруто было плевать на это. Не зная, как Узумаки силён, Киба, знающий, что слишком слаб, бросился защищать его от стаи тигров. Просто потому, что их было больше. И это было нечестно. Он был благороднее многих чистокровных. Так что да, кое-что Наруто изменил. На некоторые вещи ему было не плевать.

Но недостаточно сильно.

— Толкать себя вперёд я всегда готов, но тащить за собой целую стаю, — принимая нормальное положение, выдал Наруто, — слишком обременительно для того, кто всегда носил свои пожитки на себе.

______</p>

Наруто заказал себе стейк с кровью. Размером с бедро приличной коровы. Все эти разговоры и демонстрация силы сделали его голодным. Вампир, принёсший мясо, выглядел так, будто собирался блевать. Мёртвое мясо. Жареная кровь. Всё это никак не привлекало детей ночи.

А вот Узумаки с наслаждением разделывал стейк. Кровь сочно стекала на белую тарелку. Мелкие капли оседали на его дорогой белой рубашке. Зубы вгрызались в каждую жилку, раздирая мясо с диким остервенением. Наруто знал, что голоден по жизни, в которой есть смысл. Но мог только наполнить желудок. Чтобы исчезла эта чернота, что всегда возникала неожиданно.

— Что тебя бесит больше, — Наруто не удосужился проживать, когда начал говорить, так что Саске видел перемолотые кровавые ошмётки, — то, что и как я ем, или то, что пачкаю рубашку? — он специально улыбнулся, демонстрируя пережёванную говядину. Учиха забавно скривился и отвернулся. Наруто вымотал его. Поэтому чёрные глаза устремились в зал. Где-то там мог быть тот, кто поможет с его вампирским голодом.

Найти жертву никогда не было для него проблемой. Он и сейчас знал, где искать. Её зелёные глаза, блестящие отражениями мигающих огней, весь вечер смотрели на него. Саске чувствовал этот взгляд, как тёплый ветерок, поглаживающий по коже. Она подходила идеально. То, что испытывала эта девушка, не было сексуальным желанием. Учиха не любил это чувство. Он предпочитал нечто более глубокое. Сильное. Она была восхищена. Почти благоговейно влюблена.

Наруто запил мясо дорогим вином. И проследил за гипнотическим взглядом вампира. Крошка была не в его вкусе. Мало… мяса, с усмешкой подумал вожак. Накрасилась, разоделась, а всё равно выглядела как угловатый подросток. Высокие каблуки наверняка стащила из маминого шкафа. Не помогал воспринимать девочку всерьёз и ужасный розовый цвет волос.

Но Узумаки знал, что Саске не смотрит на внешность. Только в глаза.

А там застыло обожание.

— Ты мой друг и всё такое, — сказал блондин, — но это же ненормально — жрать того, кто помешался на… тебе. Что ты от них получаешь? Любовь к самому себе?

Были вещи, которыми Саске не гордился. В конце концов, он был убийцей, который не обладал никаким человеколюбием. Ведь у него был выбор. Он мог просто сгореть в лучах восходящего солнца, а не продлевать свою жизнь за счёт жизней других. Но выбирал существовать. И ещё много такого, что выбирать не хотелось.

Учиха снова посмотрел в зелёные глаза. Она не знала его, не знала, что он чудовище. Она боготворила его. А когда окажется к нему ближе, решит, что полюбила. Наруто прав. Именно это он и чувствует от них. Любовь к себе. Иного способа это ощутить вампир не знает.

— Старик Фрейд сказал бы тебе, что всё от твоего дикого желания трахнуть самого себя, знаешь, по-настоящему. Только вот — не судьба.

— Да, — затягивая малышку в пучину своих чёрных глаз, медленно ответил Саске, — что-то такое он мне и говорил.

Наруто отбросил нож. Выпил ещё один бокал вина. Пока Саске всё пялился на девчонку, которую собрался сожрать.

— Джуго, — тихо позвал Учиха. Почти мгновенно в кабинете возник огромный вампир. — Девушка-человек, розовые волосы, — сказал Мастер города, не оборачиваясь на своего подручного, — приведи её.

Вампир кивнул. Удалился.

— Почему он? — спросил Наруто.

— Несмотря на его габариты, Джуго почему-то вызывает у них доверие, возможно, своими добрыми глазами, — ответил Саске. Но умолчал о том, что этот обладатель добрых глаз способен перебить небольшую деревню. Не выпив ни капли крови.

— Почему ты никогда не трахаешь их, прежде чем сожрать? — поинтересовался Узумаки.

— У тебя было триста лет, чтобы задавать все эти вопросы, - тяжело вздохнул Саске. Он видел через окно, как Джуго уводит девушку из зала, — почему ты решил выбрать один день и задать их разом?

— Видать, впервые стало настолько скучно. Думал, что вампиры, кровь и секс — синонимы.

Саске фыркнул. Вампир был благодарен хотя бы тому, что друг не стал продолжать свою тему с Орочимару и шутками про его любовь к молодым мальчикам. Учиха никогда не скажет даже Наруто, что предпочёл бы секс вместо…

— Слишком грязно для меня, — ответил вампир, пока не открыл дверь с воспоминаниями, которые давно похоронил. — Слишком близко. Тесно, — чётко выговорил Учиха.

— А как же, — начал Наруто, но запнулся, — я имею ввиду, наверняка к этому восхищению и любви порой примешивается возбуждение. С таким вампир не может бороться, верно?

— Верно, — подтвердил Саске. Если подумать, они раскрыли друг другу столько секретов о видах друг друга, что могли бы стать главным оружием в истреблении. — С этими эмоциями я не в силах бороться. То, что рождается в нас кровью, нельзя победить. Мы — заложники.

— И что ты делаешь?

— Вызываю шлюху и трахаю её, — стараясь сохранить равнодушие, ответил Мастер.

Неприятный разговор прервался оглушительным стуком. Это билось человеческое сердце. Девушка с зелёными глазами стояла за дверью. Джуго впустил её и тут же испарился.

Малышка нервно поправила слишком короткое платье. Не переставая теребила длинные розовые волосы. Застыла на пороге. В шаге от предмета своего мимолётного обожания. Которое будет стоить ей жизни.

Наруто ждал прекрасной иронии. Саске не разочаровал.

— Подойди, — медленно, нежно произнёс вампир, — я не кусаюсь, — невесомая улыбка. Которая не обнажает клыки.

Ноги едва держат малышку, но она идёт. В холодные мраморные руки своего убийцы.

Саске открывает ей свои объятия.

Девушка несмело улыбнулась и скользнула к нему на колени. Ледяной вампир взял её в кольцо, как крепость в осаду. По гладкой тёплой коже прошлись стаи мурашек.

Она явно хотела спросить о том, зачем здесь Наруто, почему мешает им. Но всё забыла, как только рука вампира медленно заскользила по её стройной ножке. От изгиба ступни. Выше. По коленной чашечке. К бедру. Задирая и без того ничего не скрывающее платье. Она положила ногу на ногу. В бессмысленной попытке его соблазнить.

Наруто сглотнул слюну.

Оборотни охотились грязно. Всегда погоня. Спешка. Кто кого. Ты догонишь жертву, или она спасётся.

У вампиров это было почти искусство. Тонкое, расчётливое.

Гипнотическое.

Девушка пыталась прикоснуться к любой части тела Саске, чтобы убедиться, что он реальный. Её восхищение сверкало, как драгоценные камни. Тонкие человеческие пальцы касались твёрдого мрамора. Она спряталась в изгибе его шеи, целуя небьющуюся жилку. Пробуя языком на вкус. Чёрные глаза вампира смотрели в голубые перевёртыша.

Саске приоткрыл рот, обнажая пару острых клыков.

Остальное произошло слишком быстро для понимая человеческой девушки. Но Наруто мог видеть всё как в замедленной съёмке.

Вампир дёрнул её за длинные розовые волосы, перегнул через кресло. Её бёдра поднялись выше. Позволяя клыкам впиться в бедренную артерию. Фонтан крови ударил прямо в глотку, заполняя все тело Саске. Он жадно глотнул несколько раз.

Разжал хватку.

Остатки кровавого фонтана окропили его. Часть попала на лицо Наруто. На белую рубашку.

Вампир легко отбросил тело человека. Простую тряпичную куклу.

Она не успела произнести ни слова. Артерия быстро выпустила всю кровь из её тощего тела.

Саске мог всё сделать чисто. Он любил, когда всё чисто. Но, повинуясь какому-то необъяснимому желанию бросить себе вызов, сделал то, что сделал.

Наруто улыбнулся. Опасно. Слизывая капли крови со своего лица.

Саске наклонил голову, с любопытством понимая, что это всё его задор. Сила Узумаки заставила его это сделать.

Вампир рассмеялся. Искренне. Его затопило чувство обожания. Он видел образы самого себя. Видел себя прекрасным созданием. Видел себя святыней.

Наруто смотрел на собственное отражение в полных жизни чёрных глазах друга. Казалось, что в этой пучине он был похож на себя прежнего. Он завидовал мёртвому вампиру. Тому, кто мог только одалживать чужие эмоции, почти теряя свои собственные. Но в эти моменты — он был всем, что мог желать.

Близился рассвет. Наруто уважал это время для вампира. Поэтому оставил его. В его новом маленьком мире.

И отправился в свой. Где чувствовал себя скованным серебряными цепями.

______</p>

Узумаки никак не мог понять, куда делось настроение. С Саске было весело. Как бывает весело в компании живого трупа. Но всё, что он получил от общения с ним, не задержалось. Ушло так же быстро, как и пришло. Стоило другу получить что-то своё, то, что изменило его, Наруто остро ощутил своё одиночество.

Солнце ещё не успело встать, когда Наруто оказался в фойе «Расенгана». Всё в мире перевёртышей погрузилось в утреннюю тишину. Альфа понял, как устал. Он мечтал только добраться до своей постели. Дружба с вампиром меняла его режим жизни. Оборотни не дети ночи, они вполне способны жить, как… люди. Их тела чувствуют голод, самый обычный. И жажду сна. Самую обычную.

Не проверив обстановку, Наруто нырнул в открытые двери лифта. А выбраться уже не успел. Они закрылись, запирая его в тесном железном ящике с самым мерзким перевёртышем в его стае.

— Данзо.

— Альфа, — этот старый оборотень никогда не называл его иначе. И это всегда звучало как насмешка. Шимура был гиеной. И неудачником. Он пришёл в стаю, чтобы стать вожаком. Бросал вызов Джирайе и трём вожакам до него. Результатом стала потеря глаза, поэтому пол лица у него в бинтах. Убитые нервы на одной руке, поэтому он всегда носил её, как мать ребёнка, баюкая в накидке, которую носит поверх своего кимоно. И нужда в трости. Никто давно не видел, чтобы он обращался. Наруто сомневался, что его всё ещё можно было назвать перевёртышем. Однако этот ублюдок всё ещё был среди почётных членов стаи. Главным среди тех, кто старался сохранить всё старьё. То, которое Наруто не желал искоренить.

Только не в такие моменты.

Данзо держал в руках поводок из блестящей кожи, который цеплялся за крупное кольцо на ошейнике. Охватывающем тонкую изящную шею красивой блондинки. Данзо дёрнул за поводок. Девушка на секунду прервалась, и ему это не понравилось.

Наруто старался не смотреть, как она, молодая, горячая, раздвинула полы кимоно этого старика, чтобы вытащить на свет его возбуждённый член, и отсасывала ему. Но эта картина была настолько дикой, что не получалось. Данзо прикрыл оставшийся глаз. Тонкие губы изогнулись в мечтательной улыбке. Наруто хотел бы размозжить ему череп.

Но таковы были законы. Ино была из низших самок. Это означало, что она не принадлежала себе и если хотела оставаться в стае, должна была делать всё, что ей прикажут. Поэтому она стояла на коленях и вбирала в себя всю длину члена Данзо. У ублюдка он оказался немаленьким. Наруто видел непролитые капли, собирающиеся в уголках её бирюзовых глаз. Он знал, что Ино была прекрасной белой львицей. Но это ничего не значило. Она по-прежнему давилась хозяйством Данзо. Её нежные розовые губы расширялись, придавая её лицу жалкое выражение. Нос втыкался в старческую обвисшую мошонку.

Наруто мечтал, чтобы лифт ехал быстрее. Мечтал не смотреть. Но продолжал пялиться на блондинку.

Ино почти выпустила член изо рта. Её губы сомкнулись на головке, и бирюзовая радужка сместилась в бок. Их глаза встретились. Она снова толкнулась вперёд, заглатывая до основания, а радужка продолжала смотреть на него. В этом взгляде не было упрёка. Может, и призыва помочь не было, но Наруто он привиделся.

Альфа почти дёрнулся, чтобы убить Данзо. Плевать на всё. Никто не сможет его наказать за это. Но старик издал каркающий звук. Убивший решимость блондина. Он кончил в рот львице. Ино пыталась отстраниться, но он крепко держал её за затылок, пока не выплеснул в неё всё до последней капли.

И только потом отпустил.

Блондинка опёрлась на пол лифта ладошками. Она кашляла, выплёвывая белую слизь.

Лифт звякнул.

— Альфа, — повторил старик, поправляя своё кимоно. Он дёрнул поводок, Ино не успела подняться на ноги, её тело протащило несколько метров по ковровому покрытию в коридоре.

А Наруто мог только беспомощно смотреть на закрывшиеся перед лицом двери лифта. Отделяя его от всех остальных.

Узумаки уговаривал себя, что это его не касается.

Не касается.

Не.

Касается.

______</p>

Он не добрался до кровати и развалился прямо на диване. Дорогом и громоздком. Из чёрного бархата, с подушками, набитыми редкими перьями. Наруто долго жил во времена, когда приходилось существовать как настоящее животное, поэтому перестал отказывать себе в комфорте и дорогих безделицах, которые его создавали.

Голова удобно устроилась на мягких подушках, их было больше, чем нужно обычному дивану. Руки раскиданы по мягкой спинке. Узумаки разулся, избавился от рубашки, которую вампир уделал в крови, и ремня из элитной итальянской кожи. Бархат охотно принял его в свои объятия. Казалось, что сидеть на этом чуде мебельного искусства было даже слишком… возбуждающим?

Это были не глюки. У него определённо встал. Ему профессионально надрачивали. И это было не сном или фантазией.

Наруто открыл глаза. Перед ним открылся вид на огромные сиськи. Их белизна просвечивает через майку-сетку, а соски выпирают через нижнее бельё и эластичную ткань платья, довольно плотную на вид. Самуи активно работает двумя руками, двигая ими вверх-вниз, чтобы создать ощущение полного обхвата. Она смотрит только на его восставшее достоинство, кончик языка показался между пухлых губ.

— Какого хера ты делаешь? — медленно, стараясь не срываться, спрашивает Наруто. Эта сука смогла пробраться к нему. Плохой знак. Совсем потерял бдительность. Но, похоже, это на постоянной основе относится к Самуи.

— Делаю вам хорошо, господин, — самка старается подражать кому-то послушному. Наверное, будь это кто-то другой, будь это не сейчас, он бы оценил это послушание. Только перед глазами стоит блондинка на поводке. От этого так погано, что даже зверь отворачивается. Заполняет стыд. Давно забытое чувство.

— Хватит, — Самуи продолжает ему дрочить. Наруто сам понимает, как жалко звучат его попытки остановить её грязные руки. Если бы хотел, действительно хотел, то не стал церемониться. Но желание, которое растекается по венам, как расплавленный металл, заполняя собой образовавшуюся пустоту, прекрасно. Альфа хочет ощутить лёгкость освобождения.

Звяканье лифта.

Кашель блондинки на поводке.

Наруто легко размахивается внешней стороной ладони. Самуи отлетает в другой конец комнаты. Тело врезается в стену и падает на маленький столик. Самка валится в разбитое стекло, щепки и штукатурку.

— Сказал же — хватит, — спокойно повторяет Наруто. Но Самуи только смеётся, когда приподнимается на одной руке, подтягивая к себе ноги в мелких царапинах. На щеке порез глубже. Он сочится свежей кровью. Женщина даже не думает её стирать, позволяет стекать дальше. По скулам и шее, в конечном итоге рисуя алую полосу между огромными сиськами. Зверь облизывается, их желания сходятся на самке рядом. Наруто шумно втягивает воздух. Вот почему она застала его врасплох. Зверь подпустил её.

Самуи поднимается на ноги, идёт, качая обширными бёдрами. Её запах окутывает его. Застилает глаза пеленой желания. Зверь, человек — неважно, инстинкты у них общие. Против её оружия даже у альфы нет защиты. Это не возбуждение, не похоть. Ни одна из сестёр этого чувства, что толкают погружаться в женское тело. Это твоё продолжение, желание воплотиться в ком-то вновь. Даже вечная жизнь не убивает его. А самка всё качает бёдрами, растирая эту эссенцию, наполняя ею весь свободный кислород в комнате.

Наруто выпускает когти, рвёт подушки. Самуи подходит вплотную. Разум в молоке тумана. Она опирается руками на его колени и снова опускается вниз. Избавляется от майки-сетки, выпуская свои сиськи на свободу. Кровавая линия прочертилась до самого пупка. Его член так мягко погружается между этими выбеленными дойками. Они обхватывают его длину так нежно, как объятия матери. Самка позволяет ему трахать свою грудь, облизывая головку кончиком языка. А он при всём желании не смог бы бороться.

Её течка сводит его с ума.

Конечно, она пришла к нему. Пришла за силой. За хищником. Каким бы сильным ни был Киллер Би, медведица внутри этого пошлого, надутого, как секс-кукла тела, знает его сущность. Она не уважает его рога, его любовь к траве. Самуи перешла ту стадию, когда ей нужен отменный трах, для которого Би идеален, нет, теперь ей нужно сильное потомство. От сильнейшего.

Кожа трётся о кожу. Её кровь размазывается по всем вздувшимся венкам на его стволе. Наруто толкается сам. Быстро, жёстко. Когтистые лапы впиваются в затылок самки. Он продолжает трахать её грудь, но теперь вынуждает глубже брать в рот. Вожак насаживает её губы на своё достоинство с такой скоростью, что женская голова уже кажется существующей отдельно от тела. Короткая косая чёлка самки взметается вверх снова и снова, не успевая опадать. Самуи приходится вцепиться в бархат дивана, чтобы сохранять равновесие.

Зверь беснуется, но он против того, чтобы оторвать ей голову. Он хочет поставить её раком и загнать в неё своё семя. Подождать, когда его копии появятся на свет. И уже потом закусить её головой.

Но зверь — это не всё, что представляет собой Наруто. Пока он едва не ломает ей шею, в кровь стирая своим каменным членом мягкую кожу груди. Другая его часть вспоминает.

Самку на поводке. Довольного Данзо. Правила. Традиции. Законы.

Саске.

То, каким свободным он был, когда окроплял их кровью той малышки. Вампир не подвластен животному, он волен выбирать, что чувствовать. Наруто всегда стремился к силе. Стать особенным, заставить бояться, уважать. Никогда не стеснялся показывать свою странную сущность перед другими. Сила была его залогом свободы.

От слабости зверя в том числе.

Его глаза становятся красными. Тело покрывает лава силы. Она обволакивает, как защитная оболочка, как плацента, куда не проникают её отравляющие разум феромоны. Наруто рычит. Зверь рычит. Они свободны. Они толкаются вперёд в едином порыве, валят суку на ковёр, придавливая своим весом. Он продолжает долбить её в рот, каждый раз ударяя затылком об пол. На светлом ковре расползается кровавое пятно. Сучка вырывается, но она больше не властна над ним. По глазам видно, что понимает, как оказалась слаба. Узумаки хватает её одной рукой за волосы на макушке. Его ритм ровный и быстрый. Если бы она вздумала сопротивляться, он бы превратил её зубы в крошево. Лис и блондин улыбаются. Страх Самуи звучит лучше, чем её течка. Теперь они не прочь оторвать ей голову. Но лучше унизить.

— А-Р-Р-Р-Х-А, — рык его оргазма сотрясает стены отеля. Он даёт ей столько спермы, что она бурным фонтаном вылетает из уголков её рта, не занятых его плотью. Наруто не даёт ей принять другое положение, чтобы спастись от удушения. Ждёт, когда её глаза закатываются, а выбеленная кожа становится синюшной. И только потом отбрасывает, как ненужный мусор.

Самуи с трудом переворачивается на бок. Ей почти нечего выплёвывать.

— Всё проглотила? Умница, — как хорошей собаке, научившейся приносить палку, говорит ей альфа и треплет по коленке. Потом поднимается на ноги, возвышаясь, прячет свой агрегат в трусы и шумно застёгивает молнию на брюках. От этого звука самка вся съёживается. Самуи подтягивает к себе колени. Униженная. Это нравится Узумаки. Это его ответ на обычаи стаи. Он знает, что остановился в шаге от того, чтобы его начало касаться всё.

Всё.

______</p>

Наруто что-то медленно мурлычет себе под нос. Наверное, услышал эту песню сегодня в клубе. Горячие капли падают на него сверху, массируют тело с боков. Принимать душ для него тоже целый ритуал. Он нежно массирует свои волосы, иногда надавливая на кожу головы. Шампунь с цитрусами и хвоей. Смывает все запахи с рельефного тела: широких плеч, узких бёдер, мощных рук и ног. Наруто так ласков с собой, как никто ещё не был. Он дал отпор глубинным неуправляемым инстинктам. Вознёсся даже над собственной природой. И любит себя за это. Во всех возможных смыслах слова.

Наруто касается своего всё ещё набухшего члена двумя пальцами. Водит осторожно, медленно, позволяя прочувствовать каждую мелочь, уделяя внимание каждой венке. Доходит до головки, дразнит её, складывая пальцы в кольцо, через которое едва толкается.

— У-м-м, — между своих пальцев так тесно. Наруто приходится приложить усилие, чтобы протиснуться. Наконец-то приходит чистое удовольствие, не осквернённое чужаками. Грязными телами. Слабыми телами. Наруто чувствует собственную силу. Кажется, он не дрочил себе уже пару десятков лет. Совсем забыл, как хорош даже в этом. Впервые за это время он думает об удовольствии того, с кем трахается. Эта мысль веселит. И приближает оргазм.

Узумаки тяжело дышит, прислонившись локтем к холодной блестящей чёрной плитке. Вода смывает следы его удовольствия, а ещё чуть размягчает всё его тело. Вожаку удаётся уговорить себя полностью расслабиться. Возбуждение уходит. Наруто доволен.

Только Самуи оказывается всё ещё в его комнате, когда он выходит из душа. Полностью обнажённый. Она привела себя в порядок.

Но даже после того, что он сделал, в её глазах огонь желания, жажда его тела. Самуи так слаба. Наруто удивляется, как не видел этого раньше.

— Ты ещё здесь? — искренне недоумевает альфа. — Я был почти готов убить тебя, но сдержался. Решил, что с тебя хватит унижения, а ты всё испытываешь судьбу. Би найдёт себе получше. И я, — блондин прикладывает руку к всё ещё влажной голой груди, чтобы показать свою искренность, — разумеется, извинюсь перед ним. Уверен, он меня простит. Ты лишь сука. Это ничто в сравнении с узами нашего звериного братства. Изгои поэтому и сильны, — нравоучительно замечает Узумаки, — потому что держатся вместе. А когда все понимают — уже поздно. Изгоев оказывается большинство.

Самуи ничего не отвечает. Наруто снова садится на диван. Несколько перьев взмывают в воздух. Он дует на одно из них, летающее над головой, и долго держит в полёте. Детский восторг сменяет всю грязь, которая липла к нему с того момента, как он открыл глаза.

— Так что, — снова интересуется Узумаки, когда упускает вредное перо, и оно липнет к мокрой груди, — есть ли достойная причина, почему ты всё ещё оскверняешь мою комнату своим присутствием?

— У меня есть что обсудить, — Самуи приходится прикладывать усилия, чтобы смотреть альфе между глаз, а не между ног. Туда, где мирно успокоился её раб, так быстро ставший угнетателем. Мыслить здраво мешает инстинкт, требующий члена вожака.

— Обсуждай, — довольно громко произносит Наруто, снова взбивая диван так, что перья летят во все стороны. — Ты портишь мне настроение, а я это не люблю.

— Моя сестра, — начинает Самуи, — её зовут Мабуи. Она сестра по крови, — уточняет женщина, — у нас один отец.

— С-к-у-у-у-к-а, — издевательски тянет Наруто, — если в твоей истории есть суть, пора к ней перейти.

Самуи теряется. Она отчаянно сжимает кулаки, хочет спросить, как он это сделал. Как победил животный инстинкт. Что это за сила такая? Самка была так близка к тому, чтобы заставить вожака отказаться от своих глупых разговоров о дружбе и уважении к Би. При протекции Данзо и остальных сторонников традиций, она бы вынудила альфу признать себя не только главной самкой, но и своей женщиной. А учитывая не любовь Наруто к власти. Вся она была бы в её крепких руках.

— Мабуи в стае из Аме, — говорит Самуи, пока Наруто ещё готов её слушать. — Они больше нас, и в Аме им давно тесно. Их вожак — Нагато, хотел пойти в Суну, где лишь маленькая стая Гаары, хотел захватить их территорию, как сказала мне Мабуи, — Наруто усмехнулся, большая у них стая или нет, но Гаара такой же особенный, как он сам. А ещё полный псих, так что уничтожит любого, кто сунется. — Но они узнали, что шифтеры Суны не так просты. И решили, что сначала лучше обзавестись новыми союзниками.

— Блядь, ты что, ведёшь это всё только к тому, что какой-то Нагато, этот хер с его дождливой горы, хочет подружиться с нами, чтобы нашими силами захватить территорию Гаары? — вспылил Наруто.

— Нет, — не сдалась Самуи. — Я веду к тому, что мы должны с ними встретиться, чтобы убить Нагато и забрать его стаю и её территории себе, чтобы никто не смел помыслить, что перевёртыши могут пойти на собратьев. Ты, — она почтительно склонила голову, — станешь тем, кто сохранил весь мир среди нашего вида. Они будут готовы короновать тебя.

— Думаешь, мне есть до этого дело?

— Есть или нет, — жёстче ответила Самуи, — они идут к границе с Конохой. Если не к нам, то пойдут к кому-то другому. Ты не можешь делать вид, что не понимаешь, к чему это может привести.

— К войне? — усмехнулся Наруто. — Мне уже было плевать на одну такую, будет и на все последующие плевать.

— Но это не война с другим видом, — хмуро заявила Самуи, — это война друг с другом. Ещё больше вымерших перевёртышей. Ослабление, которым могут воспользоваться вампиры, чтобы истребить нас всех.

Узумаки раздражало, что её слова звучали… весомо. Ему было не всё равно. Как на зло.

— Ладно, — сдался альфа.

— Хорошо, это мудрое решение, — Наруто без труда направил на её тело свою горячую силу. Самуи упала на одно колено. – Пр-прости, господин, мне не следовало так говорить. Конечно, ты сам знаешь, что твоё решение полно мудрости.

— Что будет дальше? — игнорируя её метафорический язык в своей заднице, спросил Узумаки.

— Мабуи сказала, что Нагато пришлёт своих послов, чтобы договориться о месте и времени, — Наруто кивнул сам себе. Для него не проблема — придёт, убьёт. Весь род оборотней будет жить спокойно.

— Сообщи мне, когда это случится, — без особого энтузиазма произнёс альфа, — а теперь точно проваливай.

Самка поднялась с колена, поклонилась, её сиськи повисли. И ушла. Оставив Наруто размышлять.

Он думал о своём виде.

О своей стае.

Совершенно неожиданно оказалось, что он готов к переменам. Возможно, это поможет развеять скуку, хотя бы временно. И с одиночеством поможет. Преклоняющиеся перед ним шифтеры?

— Король Наруто, — с усмешкой произнёс блондин, — а что, звучит.

______</p>

Всё было хуже некуда, но Самуи не забралась бы так высоко, если бы сразу сдавалась. Она по-прежнему главная самка всей стаи. И кто знает, чем кончится это их маленькое противостояние с новой стаей. Их вожак, Нагато, очень силён. Возможно, Наруто не выстоит в этот раз. А этот альфа — такой же, как она. Медведь. И ещё не выбрал самку.

Всякое может быть. Не одно, так другое. Если повезёт, эта бойня заберёт с собой Киллера Би. Самуи не то чтобы его ненавидела, но встретила раньше, чем они прибились к стае Джирайи. Чем узнала о существовании Наруто. Пока Би был сильнейшим, кого она встречала, её не смущало даже то, что он всего лишь бык. Это давало одно толстое длинное преимущество. Она ещё тогда всё рассчитала.

Джирайя полюбил Би, а Наруто почти не бывал со стаей. Самуи верила, что есть вероятность передачи стаи её мужчине. Но нет. Старый дурак обломал её. Да ещё так жестоко.

Ничего, снова повторила для себя Самуи, пока шла в комнаты, которые они занимали с мужем. Как бы не повернулась ситуация, она найдёт в ней выгоды для себя.

Женщина с радостью погрузилась бы в свои фантазии о власти, но природа требовала своё. К её большому разочарованию, Самуи оставалась самкой. И всё её существо требовало самца.

— Ты пришла, любовь моя? — Самуи скрипнула зубами. Он прекрасно знал, что это она, ни к чему было спрашивать. — Скучал я дико без тебя. Иди и обними меня, — пока Би не видел, Самуи закатила глаза, попутно изображая рвотные позывы. Это было легко, пока Кира оставался голосом за стеной.

Но, находясь в метре от его огромного чёрного тела, Самуи потекла.

Слабость самки. От неё медведица никак не могла избавиться.

Не то что от самца. Хоть от всех самцов. Лишь бы власть досталась ей.

О, да, она будет Королевой, мечтательно подумала Самуи.

— О-о-о, — пропел Би. Его глаза налились красным. Он бил ногой, словно копытом. Она не успела насладиться своей фантазией, как этот бычара оказался перед ней на коленях, избавляя от одежды.

Его длинный язык принялся вылизывать её. Лишая возможности фантазировать о своей короне. Самуи могла только шире раздвинуть ноги.

— Твой аромат меня убивает. Мои яйца гудят, как провода у трамвая, — самка даже не смогла скривиться, когда Би поцеловал её. Его лицо, язык, всё было вымазано её соками вперемешку с кровью. И теперь эта смесь оставалась на языке. Принося грязное животное удовольствие. — Засажу-ка я тебе в зад, моя дорогая.

Корона… облокачиваясь на кровать, думала Самуи.

Власть… раздвигая ноги и приподнимая попку.

Никаких самцов… огромный член Би, бычий член с гигантскими яйцами, с трудом помещается в её попке. Никаких… самцов.

Самец.

Самец.

Её трахали глубоко в зад, пока она текла, как настоящая сука. Ни короны, ни власть не могли занять в её мыслях место.

Там был только он.

Самец.

Такова была её природа. И Самуи наслаждалась тем, как Би разрывает её, растягивает, как его тяжёлые яйца бьются о её перевозбуждённый набухший клитор. Бык трахал её долго, наполняя своим семенем. А она только скулила и просила ещё. Забыв про корону. Забыв про власть.

______</p>

Маленькое сердце бешено стучало. Он слышал этот долбёж, даже невзирая на стук своего, ускорившегося от ощущения погони. И скорой поимки добычи. На ветер, свистящий в ушах. Удары лап о твёрдую землю. Ушки шевелятся на бегу, они замечают каждый звук, но громче всего — это маленькое сердце.

Три метра.

Они бегут синхронно. Огибают очередной кривой ствол дерева. Пожухлая трава разлетается в разные стороны, когда изящные лапы пробегают по ней. Серый, высоко задранный хвостик скрывается из поля зрения за низкими кустарниками. Но это ненадолго. Его меховое стройное тело взмывает в воздух, перепрыгивая опасно торчащие тонкие ветки. Зря добыча выбрала этот путь, а не свернула в бок. Появился бы шанс. А так… зверь не прощает.

Ярко-оранжевое тело летит, как огненный шар в этом сером мире лесной поздней осени. И приземляется прямо перед носом маленького серого комочка. Животное тормозит, перебирая лапками. Лис клацает зубами. Мимо. Бежит чуть дальше, отталкивается лапами от ствола дерева, на котором остаются следы когтей. Накрывает комочек своим телом. Зубы вгрызаются в шею кролика. Рвут его до тех пор, пока животное не перестаёт брыкаться.

Лис садится на задние лапы. Внимательно смотрит на тушку кролика перед ним. Как кровь покидает маленькое тельце. Ждёт, когда он снова конвульсивно дёрнется. Только тогда разгрызает мясо, прокусывает до костей. Мягкий мех прилипает к клыкам. Но та часть сознания, которая привыкла есть ножом и вилкой, отключилась, уступила место настоящему лису. А он доволен своими охотничьими навыками.

Насытившись, лис оставляет разорванные останки для остальных лесных падальщиков. Уходит подальше. К реке. Её журчание приятно заменяет белый шум. Лис ложится на камень и принимается медленно вылизываться. Очищает белую шёрстку от крови жертвы. Лижет белый мех на лапках. Ушки всё время стоят торчком. Приближение собратьев не становится неожиданностью.

— Прости, что отвлекаем, босс, — неловко лохматя непослушные волосы, говорит Киба крупной лисе, что сидит на камне и внимательно смотрит на них. Пёс не знает, как Наруто это делает, но виден лишь один хвост. Только слишком яркие голубые глаза выдают в животном некую загадку. — Там пришли чужаки, говорят, что от другого альфы. У них какое-то сообщение. Для тебя. Лично.

Лис широко открывает пасть, демонстрируя ряды белых зубов. Киба читает в этом «как всё достало», но понимает, что их вожак не удивлён. Это напрягает. Что-то происходит, такое, о чём Наруто им не рассказал. Хочется почесать за ухом, словно там поселились назойливые блохи.

Шино делает шаг вперёд, у него в руках чехол с одеждой. Лис фыркает, всем своим видом показывает, что предпочёл бы остаться на этом камне и поймать ещё парочку кроликов. Он слышит, как те копошатся в своей норке. Недовольно качает рыжей головой, но со своего места спрыгивает на землю.

Лапки с длинными когтями начинают нервно царапать землю. Киба сглатывает, но заставляет себя смотреть не отрываясь, чтобы не прослыть слабаком ещё больше, чем о нём думают сейчас. Зрелище не для слабонервных, когда это не ты сам. Себя не видишь. Только чувствуешь.

Всё лисье тело раздувается, увеличиваясь в размерах. Шкуре становится тесно, она разрывается в разных местах. Мех опадает, под ним обнажается человеческая кожа. Киба закусывает внутреннюю сторону щеки, чувствует вкус своей крови, но не отводит взгляд. Даже когда лисьи лапы вытягиваются, слышится хруст костей.

Это уже не зверь, но ещё не человек. Его вой перерастает в крик, когда пасть разрывается, уступая место лицу.

Киба завидует Шино и его очкам. Наверное, Жук закрыл глаза, убедиться в этом никогда не получается, ведь для этого придётся самому отвернуться.

Если бы только они могли всё время быть в одном виде. Но человеческое тело становится настоящей тюрьмой, если долго не обращаться. Кости требуют, чтобы их переломало. Сознание хочет стать простым и понятным. Перевоплощение в свою звериную, настоящую форму, причиняет адскую боль, но в ней оборотень чувствует себя лучше всего.

После обращения боль уходит, а не остаётся с тобой всегда, как бывает в других стадиях. Мысли текут только вперёд. Никаких сожалений или переживаний. Вот почему есть опасность застрять в такой форме навсегда. Даже кто-то настолько сильный, как Наруто, мог бы деградировать, лишиться сил. Стать лишь маленьким зверьком. Так думает Киба, он не знает точно, на что способен Узумаки. Альфа всегда мог проводить в этой форме так много времени, как никто другой.

— А-А-А-А, — Наруто так кричит, что хочется зажать уши руками. Его хребет растягивается, окровавленные кости выходят за пределы тела, пока плоть не нарастает на них заново. Превращая этот переломанный кусок существа в человеческое тело. — Кха-кха, — землю стали царапать пальцы. Никаких когтей. Наруто лежал на земле полностью обнажённый. В редких кровавых пятнах и остатках рыжей шерсти. Он тяжело дышал. Было видно, как продолжают сокращаться мышцы. Остатки перестройки. Тогда блондин постанывал.

Киба знал, что ему требуется ещё несколько часов, чтобы прийти в себя после такого, прежде чем он сможет управлять своим телом. Чего уж говорить о Шино, который буквально распадался на сотни кусков. Но Узумаки сразу приподнялся на трясущихся руках. Сел, склонив голову. Светлые волосы свалялись, в них запутались ветки и листья. Его покачивало.

Вожак едва слышно застонал, когда Шино расстегнул молнию на чехле. Свитер и джинсы, ничего особенного. Всё черное, чтобы не жалко было пачкать. Парни подняли Наруто под руки. Он им улыбался.

— Я догнал шустрого кролика, — сообщил им альфа. Даже продемонстрировал застрявший в зубах серый мех. Запах был отвратным. Киба поморщился. Наруто снова посмеялся, взъерошив товарищу волосы. Как верному псу.

Состояние Узумаки было похоже на опьянение. И на утро придёт то ещё похмелье после обращения.

— Идём, босс, мы на тачке. Всё, как ты любишь, — Наруто кивнул, доверив своё тело друзьям. В этом мире он доверял только им. Да, был ещё Саске, но он не всё мог понять. Хотя очень старался. Учиха был его товарищем вопреки всему. А эти двое. Между ними была нерушимая связь альфы и его бет. Само их существование наполняло его чем-то особенным. Но Наруто редко сосредотачивался на этом, предпочитая игнорировать. Как всё, что было связано с ролью вожака. Всё, что отвлекало его от собственной скуки и одиночества.

______</p>

Ему стало лучше после поездки.

Скорость, холодный воздух в открытое окно. Запах дорогого кожаного салона. Наруто снова чувствовал себя человеком. Не сказать, что это было приятное чувство. Быть лисом было проще. Весь его мир в одночасье стал наполнен кроликом и погоней. Не было чего-то «после» того, как кролик расстанется с жизнью. Разве что надежда на следующую добычу. Теперь голова полнилась мыслями. Воспоминаниями. Туманным будущим. Сотнями проблем, которые ему приходилось решать. У лиса мало проблем.

Не успел он выйти из машины, а уже нактнулся на недовольное лицо Самуи. Выебистая самка откровенно пыталась ему показать: «я за тобой слежу», «я тебе не доверяю». Она показательно ждала его на роскошном крыльце гостиницы.

Желание уничтожить её никуда не делось, но самка была насквозь пропитана запахом быка. Наруто понятия не имел, что Би любил с ней делать, но от такого точно нельзя отмыться. Даже имея в запасе вечность. Он сумел втереться ей в кожу, попасть в кровь. Только это и удерживало тупую голову крепко соединённой с шеей.

— Они уже ждут, — сообщила самка. Наруто никак не отреагировал. – Их трое. Они в… куда ты идёшь? — вожак свернул к лифтам, продолжая не слушать.

— Подождут, — кинул Узумаки через плечо, — я был на охоте. И желаю привести себя в порядок. Если у них проблемы, — блондин обернулся, стоя в лифте, — пусть проваливают. Не я искал с ними встречи, мне плевать.

— Наруто! — он усмехнулся, когда двери закрылись перед её возмущённо вздёрнутым носом.

Сегодня блондинка была без ошейника, в строгой чёрно-белой форме горничной. Наруто стоял какое-то время в проёме спальни, наблюдая, как она профессионально застилает его постель. Погружённая в свои мысли и монотонную работу, самка заметила его, только когда обернулась. Белые полотенца, грязные, забранные из ванной, упали из её рук.

— Господин, — девушка виновато присела на корточки, чтобы убрать разведённый бардак. Наруто заметил, как она поёжилась. Блондинка старалась делать всё медленно, осторожно, но даже так он заметил узор верёвки, проступающей в местах натяжения формы. — Простите, я думала, что вас не будет пару дней.

Наруто не слушал, он смотрел на всё больше проступающие узлы.

Ино закончила собирать полотенца и собралась убежать. Как положено низшей, которую не звали. Но мужская рука больно перехватила её предплечье. Полностью обхватывая его. Наруто пришлось смягчить хватку, чтобы не сломать ей руку.

— Г-господин? Я сделала что-то не так? — она прятала глаза под слишком длинной чёлкой. Узумаки усмотрел в этом игру. Ино не казалась напуганной. Не больше, чем Киба или Шино опасались его: просто, потому что. Но девушка добавляла смирения. Строила из себя ту, кем её сделала стая.

— Ты странно двигаешься, — изображая любопытство, начал Наруто, — что-то не так? — он едва заметно ухмыльнулся, когда она почти бросила на него взгляд. Любопытства определённо было больше в этом хрупком теле грациозной белой львицы.

— Вам показалось, — уверенно ответила Ино. Что ж, унижаться она не хотела, оно и понятно. Но Наруто было плевать на чувства самки, он желал знать правду. — Ч-что? — девчонка дёрнулась, когда рука альфы схватила её бедро и поползла вверх, под короткую юбку формы. Теперь её нефритовые глаза смотрели прямо на него. Умоляли не делать этого.

— Мольбы на меня не действуют, — строго сказал Узумаки. Его грубая, холодная после поездки с открытым окном рука впилась в промежность. Ино зашипела, когда узел верёвки больно впился в натёртую кожу. Белья на девушке не было, только плетения чего-то волокнистого. Наруто без труда на ощупь определил канат из джута.

— Прошу, — сквозь зубы умоляла Ино. Альфа видел в ней желание отойти, но самым завораживающим было другое — она хотела укусить. Дикая львица никуда не делась. Замечательно. Наруто проигнорировал все её просьбы и со всей силы дёрнул ткань формы на груди блондинки. Пуговицы разлетелись во все стороны с такой скоростью и резкостью, что несколько застряли в гипсокартонной стене.

Тонкие руки вскинулись прикрыть обнажённое тело, но вожак перехватил их. Крепко зажал в одной своей и поднял над её головой. Перестарался. Ино едва доставала носками теннисных туфель до пола, поэтому брыкалась, раскачиваясь. Как повешенный, у которого ещё есть надежда не дать верёвке сломать себе шею.

Наруто рассматривал молочную кожу блондинки. Всё её тело было перевязано красным канатом. Тонким и жёстким. Так, чтобы самый крупный узел тёрся у неё между ног. От этого девушка всё время была возбуждена. Её соки пропитали толстый мусинг насквозь. Решётка верёвки проходила по каждому ребру, как канатный корсет и несколько раз обматывалась вокруг аккуратных грудок. Разительно отличающихся по цвету. От сильного пережатия они посинели. Так что девушка едва ли чувствовала дискомфорт от мелких зажимов на сосках, схватившихся за горошины, как мини челюсти крокодилов.

Ино вся сжалась. Её окатил жар. Адское пламя, грозившее расплавить ей лицо. Казалось, что ещё чуть-чуть и кожа начнёт сходить с неё целыми пластами. Она стойко держалась, но жар усилился. Самка закричала, начала вырываться ещё сильнее, выкручивая руки. В месте, где пальцы альфы сжимали её, кожа уже должна была оплавиться до костей. А может ещё глубже.

Это была сила Наруто. Он даже не понял, в какой момент перестал себя контролировать настолько. Воображению стоило только подкинуть картинки того, как однорукий Данзо связывает эту низшую самку. И всё у него под носом. Неужели он настолько забыл зачем ему нужна была эта сила? Разве не затем, чтобы защищать? Тех, кто не может защититься сам?

Только в случае с этой львицей дела обстояли ещё хуже. Она могла бы перегрызть глотку Данзо в один укус. Но не делала этого. Потому что такими были законы её стаи.

— АРХ-РАРХ, — зарычал Узумаки. Пальцы вцепились в верёвку, разрывая её в клочья. Тело блондинки выгибалось, когда он тянул особенно сильно, а канат отказывался рваться легко. Несколько раз Наруто задел её кожу отросшими когтями, оставив глубокие порезы на животе.

— ПРОШУ!

Истошный крик Ино привёл его в себя.

Наруто отпустил её тонкие руки. Девушка бесформенной куклой упала на мягкий ковёр. Она рыдала в мелкий ворс. Надрывно, искренне. Узумаки зарылся в растопыренные пальцы правой руки. Когти проткнули собственную кожу. Глаза застилала его горячая кровь. Боль принесла избавление. Он мог спокойно дышать.

Саске был прав. Стоило к этому привыкнуть.

Наруто успел испытать много унижений. За свою слабость. За свою непохожесть. За само своё существование. Он искал силу, чтобы быть признанным. Не быть… низшим. Но, получив желаемое, Узумаки сдался. Остановился. Забыл о тех, кто остался там. На самом дне.

Наруто избавился от одежды. Демонстрируя Ино окровавленные участки тела, прилипший мех и грязь из леса. Себя во всей красе.

Альфа опустился на колени. Его сила не уменьшилась, она бурлила вокруг него и самки, что корчилась от боли. Его рука потянулась к её стройной ножке. Ино дёрнулась, стараясь избавиться от прикосновения, которое убьёт её. Вожак не позволил. Пальцы грубо сжались на икре. Но…

Боль не пришла. Блондинка даже перестала плакать от шока. Она посмотрела на Узумаки. На его пальцы. Они принесли что-то новое. Такое спокойствие и силу, какая проникала в каждую частицу её измученной оболочки. Ино ощущала себя львицей. А Наруто оставлял поцелуи, поднимаясь вверх.

Его колено раздвинуло её ноги. Он слизывал кровь с её плоского живота. И царапины начали затягиваться. Наруто давал ей свою силу с каждым новым прикосновением. Его горячие ловкие губы всосали в себя посиневший сосок. Ино выгнулась, но боль не пришла. Зубы альфы заменили собой зажимы, но вместо боли это принесло заживление. Узумаки облизывал и покусывал её грудь, пока она не стала такого же цвета, как всё её тело.

И только потом опустил руку к её мокрой киске. Два крупных пальца проникли в неё, вынуждая телесную оболочку почти встать в мостик. Наруто дал ей этим столько своей мощи, что она уже была на грани безумия, не способная столько принять.

— Р-р-р, — Наруто гортанно зарычал, когда заметил между бледных ягодиц, на которых остались отпечатки мужской ладони и следы плётки, анальную пробку. Она отличалась чёрным глазком. Его губы стёрли все следы побоев с нежной кожи. Только потом он освободил попку девушки.

Ино поражала в этом, кроме прочего и очевидного, то, что она не чувствовала возбуждения. Ласки альфы не были ласками… в общепризнанном виде. То, что он делал с её телом, было лишено сексуального подтекста. Наруто превратился в животное, которое старается помочь сородичу. Зализывая его раны. И когда он закончил, то поднялся на ноги.

Сила ушла. Всё стало, как было.

Перед самкой, которую переполняла сила её альфы, стоял просто голый Наруто. Магия рассеялась.

Он молча ушёл в душ. Так же молча кинул ей полотенце, чтобы она сделала то же самое. Выдал одну из своих дорогих рубашек, в которой Ино утонула. И ремень, чтобы она её перетянула. Вышло почти платье. Белое платье. Как знак её очищения.

Одетая в его вещи, Ино подошла к Наруто, сидящему на диване. Его глаза были прикрыты. Он старался избавиться от того, что получил от самки, когда делился с ней силой. Смутные образы воспоминаний. Унижение. Гнев.

И боль.

Очень много боли.

— Господин? — тихо позвала Ино. Узумаки с трудом разлепил глаза.

— Я помню тебя, — тихо произнёс Наруто, — ты не была низшей. Ты была с ним…

— Да, — перебила блондинка. — Была. До того, как он… ушёл. Его поведение признали предательством. Господин Джирайя изгнал его. А меня… сделали низшей. За его грехи.

— Это Самуи отдала тебя Данзо?

— Хах, — усмехнулась Ино. Наруто моргнул, решив, что ему показалось, но нет. Самка нахально улыбалась. — Я — низшая, — гордо объявила блондинка. — Это значит, что принадлежу всем. Но знаете, что это означает на самом деле, господин?

— Что?

— Что не принадлежу никому.

— Интересная мысль, — усмехнулся Наруто. Если это помогало ей держаться, кто он такой, чтобы её разубеждать. — Что случилось?

— Господин Би присматривался ко мне после того инцидента. Он хотел сделать меня своей второй женой… дальше продолжать? — выгнув тонкую бровь, уточнила Ино. Наруто медленно покачал головой.

— Хорошо, — ни к кому не обращаясь, сказал Наруто. Он поднялся на ноги. Равновесие вернулось. Даже больше. Узумаки будто впервые почувствовал присутствие Кибы, Шино, Би и многих других. На самом деле почувствовал. Его зверь тянулся к ним, а они тянулись в ответ. — Нам пора.

— Н-нам? — уточнила Ино.

— Да, пошли, а то нас заждались.

— Кто, господин? — недоумевая спросила Ино, но за альфой беспрекословно посеменила, едва успевая за его скоростью.

— Разве ты не слышала про чужаков, что пришли сюда?

— Слышала… почувствовала, — добавила Ино и тут же смутилась. Наруто внимательно на неё посмотрел, глазами спрашивая: «как это понимать». — Простите, просто… среди них есть кто-то. Изящный хищник. Мне кажется, что я слышу его убаюкивающее мурчание. Вижу его яркие жёлтые глаза. Будто он смотрит прямо на меня.

— Хм, — а вот это уже было любопытно, — видишь кого-то ещё?

Ино нахмурилась, но ради альфы сосредоточилась.

— Вижу… волчью пасть. Холодные глаза и белую шерсть. А ещё шрамы. Много шрамов. Разных. Видимых, выставляемых напоказ и тщательно скрываемых. А ещё, — Ино неожиданно расставила руки в стороны и взмахнула ими, как крыльями. Пригнулась, с закрытыми глазами смотря в разные стороны. Как большая птица, что высматривает добычу. — Лицо… маска… сложно.

— Этого достаточно, — быстро заверил её Наруто. Пока девушка совсем не выбилась из сил. Этого было более чем достаточно. Значит, раздумывал Узумаки, пока они ехали на лифте вниз, в стае Нагато есть птицы. Это большая редкость. Почти такая же, как Шино.

— Что будет дальше? — нарушила тишину Ино.

— Дальше? Ну, — вожак лениво откинул золотистые волосы со лба, — похоже, мне стало так скучно, что я не против всё изменить. Так что дальше нас ждёт что-то новое. Будущему пришло время наступить.

— Давно пора, — высокомерно ответила Ино.

Наруто усмехнулся. Девчонка быстро стала самой собой.

______</p>

— Какого чёрта здесь происходит? — Ино была с альфой, но не была готова так сразу встретиться с гневом Самуи, которая караулила их у дверей лифта. Разодетая в довольно откровенное кимоно, с сиськами навыкате. Для полного устрашения ей не хватало только плётки. Ино пряталась за широкой спиной вожака, подавляя желание вцепиться в рукав его белоснежной рубашки.

Узумаки не прикоснулся к Самуи, но от него пошла волна невероятной силы, от чего самка сама отступила. Не удостоенная даже взгляда.

— Не отставай, Ино, — бросил блондин, едва повернув голову. Львица только тогда очнулась, до этого замершая в лифте. Но приказ быстро исполнила, посеменив за мощной фигурой.

Чужаков отвели в конференц-зал на тринадцатом этаже, где обычно собирается правление отеля. По совместительству перевёртыши, которые считали, что имеют право голоса. Наруто редко к ним присоединялся, предпочитая доставать Саске. Или сношаться с самками перевёртышей, надеясь на счастливый конец. Для неё. И для себя. Далеко не в одном смысле.

Данзо, разумеется, был здесь же. Караулил под дверью, но войти не посмел. Рядом с ним стояла группа оборотней. Торуне и Фуу держались к нему ближе всех. Первый крутил головой, почти полностью скрытой маской с огромными линзами на глазах. Всё его совиное зрение — мешает нормально функционировать при свете дня. Каким-то образом Данзо удалось сделать их своими ближайшими соратниками. Хотя, чего ещё было ждать от шакала Фуу.

Наруто отнюдь не был рад видеть среди них кошачье трио из Омои, Даруи и Каруи. Впрочем, Акацучи и Куроцучи его не удивляли. Как и Эбису, который никогда не имел своего мнения. Только Ибики стоял в конце своеобразного тоннеля из оборотней. Тигр сохранял нейтралитет. Наруто это устраивало.

Киба, Шино и Би, что показательно, стояли на противоположной стороне. Такой наглядный раскол в стае неприятно кольнул Наруто. Противный внутренний голос скалился, когда говорил, что он сам это допустил.

— Киба, Ино — со мной, — Узумаки распахнул двери конференц-зала быстрее, чем хоть кто-то успел что-то сказать. Наруто чувствовал, что посланцы от Нагато не слабаки, но сам хотел создать образ этакого вожака-самодура, который имея в распоряжении силу Би и редкость Шино, выбирает полукровку в паре с рабыней. Ему не нужно, чтобы Нагато считал его достойным пристального внимания. — Дверь, — громко сказал альфа.

Его оборотни переглянулись, синхронно закрывая широкие двери из матового стекла.

— О, альфа шифтеров всей Конохи, мы, скромные слуги своего господина, приветствует тебя, — Наруто долго смотрел на выступившего вперёд парня. Он сразу догадался, о чём были слова Ино про шрамы, которые видно. Только понять не мог, сколько в его клоунаде издевательства, а сколько идиотизма. — Звать меня — Тоби, — тот, чья левая половина лица была похожа на расплавленный кусок воска, раскинул полы своего длинного чёрного пальто в разные стороны. Присел в низком реверансе, выставив длинную ногу вперёд. Со своеобразными чёрными крыльями он давал понять о своей истинной сущности.

— Вы должны простить его за это, — устало вздохнув, сказал второй гонец. А вот и шрамы скрытые, решил Узумаки, когда увидел седовласого человека в маске. Закрывающей всё лицо. Кроме одного глаза. Кристально-чистого, как вода в горном озере. От него веяло прохладным спокойствием. И верностью. Хотя последнее Наруто мог объяснить только тем, что мужчина был волком. — Он со странностями. Я — Какаши. А это Сай, — Узумаки заглянул ему за плечо. Третий парень выглядел моложе остальных. Он почти не двигался, но под обтягивающей чёрной одеждой и так было видно, каким изящным может быть его тело. Этот Сай откровенно пялился… на смущённую Ино, что старалась занимать как можно меньше места. Перевёртыш был весь… чёрно-белый. Будто кто-то выкрутил яркость на минимум. Тем удивительнее было заметить жёлтый огонь в живых глазах.

Кошачьи. Пронеслось у Наруто.

Тоби счастливо хлопал в ладоши. Сай продолжал пялиться на самку из чужой стаи.

Какаши снова вздохнул, устало проведя рукой по маске на лице.

— Если вам кажется, что в ладу с головой тут только я, то боюсь, что это чистая правда, — сказал он. Наруто ещё раз осмотрел каждого гонца. Киба за его спиной что-то ворчал про «переизбыток психов на квадратный метр». Ситуация была такой нелепой, что альфа просто заржал.

Может, он недооценил Нагато. Может, это он пытается выставить себя альфой-самодуром.

— Наруто, — в перерывах между смешками, представился вожак, — это Киба, а блондинка, что сломала вашего Сая — Ино.

— Хорошо, что она здесь, — наконец заговорил этот странный Сай, — было бы жаль не увидеть кого-то настолько прекрасного.

Ино отвела взгляд. Пока не сказала что-то резкое. О том, как выглядела ещё пол часа назад. Ей показалось, что верёвки снова стянули всё тело. Даже в её бытность самкой, которая принадлежала одному зверю, никто так на неё не смотрел.

Стало как-то обидно, что это был враг.

— О-о-о, — сложив ладошки в умилительном жесте и приподняв одну ногу, протянул Тоби, — наш мальчик покорён. Хи-хи-хи, — он повернул свои шрамы в сторону Ино и подмигнул раненным глазом, — а ведь он у нас ещё невинен.

Ино не смогла справиться с удивлением. Сай порозовел. Доказывая, что всё же перевёртыш, а не вампир.

Наруто закатил глаза.

Эта встреча определённо не была похожа на что-то возвышенно-серьёзное.

— Как насчёт того, чтобы перейти к делу? — спросил Наруто. — Если всё решим быстро, то полагаю, что наши стаи ещё не раз встретятся. Кто знает, малец, — обратился альфа к Саю, — может, если будешь достаточно красноречив, то она покажет тебе, что такое женская ласка.

Ино пропустила это мимо ушей. Её куда больше тронуло то, что вожак не предложил её просто так. Он дал ей выбор. Теперь блондинка чувствовала себя обязанной выбрать своего господина.

Каким бы притягательным не казался этот большой чёрный кот. Её кошачья натура остро чувствовала свою схожесть с ним.

— Так мы садимся или чё? — не выдержал Киба.

Присутствующие выбрали сесть.

Наруто присоединился к своим людям, не стал занимать место в центре длинного стола. Напротив него сел Какаши. Сай хотел потеснить Тоби, но не вышло. Узумаки не понравилось, что этот кондор с расшатанной психикой уселся напротив блондинки. Но просить их поменяться было бы глупо. А ещё могло создать неверное впечатление, будто Ино что-то для него значила.

— Вы, должно быть, удивлены, — начал Какаши. Наруто едва заметно ухмыльнулся, глядя, как волк мучается от необходимости вести себя по правилам. Поэтому с радостью перебил.

— Ничуть, — уверено заявил блондин. — Насколько я понял, ваш альфа активно расширяет свои территории, а я единственный вожак, который правит всеми оборотнями в границах одного города. Это должно было случиться. Рано или поздно.

— Верно, мы были удивлены, что такое возможно, — лениво продолжил Какаши, но что-то живое, похожее на любопытство, в его единственном глазу мелькнуло. — Даже в пределах Аме, а город меньше Конохи, было три стаи.

— Было? — хмурясь, спросил Киба.

Чужаки промолчали.

— Очевидно, наши гости молчат о том, как их альфа захватил те стаи, чтобы объединить их, — ответил за притихших шифтеров Наруто. — Теперь даже не знаешь, как смотреть на его предложение о встрече, — с наглой усмешкой добавил Узумаки. Гости напряглись, хотя не все.

Тоби заржал так, что слюна заляпала стол, а стекло затрещало под его ладонью, которой он долбил по нему. Его смех постепенно стал похож на какой-то каркающий звук. Птица, теперь уже пренебрежительно подумал Наруто. Даже Торуне его так не бесил. Ино тоже презрительно скривилась. Ещё бы, он ведь плевался в её сторону.

— Заканчивай, птенчик, — рыкнула на него львица.

Тоби оборвал смех так резко, что всем стало не по себе.

— Прости, малышка, не думал, что тебе так не приятно, — серьёзно прошептал Тоби, выкручивая голову чуть ли не на сто восемьдесят градусов. Видимо, с целью посмотреть на Ино к верх ногами. — Вся та сперма, которой от тебя несёт, должно быть, от каких-то смелых ярких хищников, которых ты сама выбирала, — кондор подмигнул, а блондинка пригнулась к столу, готовая к прыжку. Её поднятые вверх локти заходили в чисто кошачьей манере. — Не стоит недооценивать птенчиков. У нас тоже есть что предложить. Доказать?

— Вытаскивай, — рыкнула Ино, клацнув зубами, — подравняю.

Какаши обречённо покачал головой. Волк едва ли был доволен, что Тоби послали вместе с ним. Но Наруто больше интересовал молодой ягуар. Сай скосил взгляд жёлтых кошачьих глаз на своего товарища. И Узумаки очень понравилось его желание оторвать птичке крылья.

— Ну-ну, — всё же вмешался альфа, — не стоит злить киску, Тоби, а то мало ли что.

Кондор снова изменился. Как по щелчку. Он выпрямился и улыбнулся. Его шрамы противно натянулись.

— Как не вежливо, Тоби, плохой мальчик, Тоби, — он уже не улыбался, это был оскал, которому позавидовал бы любой хищник. А потом кондор ударил себя по щеке. Здоровой. Несколько раз. — Плохой мальчик.

Наруто чувствовал страх своих перевёртышей и отвращение тех, кто был с ним на одной стороне.

— Мы, — вклинился Какаши, когда Тоби затих, сделавшись почти невидимым на своём стуле, — обосновались на ферме недалеко от Конохи. Земля там давно принадлежала… одной из стай, которая теперь с нами, — Какаши не хотел этого говорить, но пришлось. — Места много, идеально для большого количества шифтеров.

— Думаю, для меня нет смысла брать с собой кого-то помимо тех, кто ко мне ближе всех. Пятнадцать оборотней максимум, — волк кивнул альфе.

— Нас будет не больше тридцати, — численное преимущество Наруто не удивило, — с учётом самок и детёнышей, которые там уже живут. Следят за всем.

— В бою они бесполезны, — шепнул Тоби, прикрывая рот ладонью, словно делился секретом, — годны только для пушечного мяса.

— В бою? — уточнил Наруто, выгнув бровь. — А разве шла речь про какой-то бой?

— Упс, — захихикал Тоби, — нехорошо, молчу, — он сделал вид, что застёгивает рот на замок. И выбросил ключ.

— Не стоит воспринимать его всерьёз, — попытался исправить ситуацию Какаши. — Так, что я могу передать нашему альфе?

— Интересно, — переводя взгляд с психованного Тоби на волка, протянул Узумаки, — Нагато объединяет стаи, расширяет территории. Но до нас не долетало даже слухов об этом. Неужели ваш вожак просто нарисовался из воздуха?

— Боюсь, что рассказывать о подобном не в нашей компетенции, — заученной фразой ответил Какаши. — Наш альфа наверняка будет не против обсудить с вами все эти вопросы.

Наруто улыбнулся. Так, как нужно, чтобы Какаши почувствовал себя в опасности.

— Справедливо. Когда?

— Первое полнолуние, — ответил волк. Узумаки кивнул и поднялся с места. Остальные сделали то же самое.

Альфа проводил гонцов до двери.

Тоби резко обернулся. Он держался за ручку так, что никто не смог бы выйти раньше него. Даже если бы захотел. А все явно об этом мечтали.

— Правду говорят, — заискивающе начал кондор, — что у вас есть тот, кого называют роем?

— Боюсь, — оскаливаясь на него, вкрадчиво произнёс Наруто, — рассказывать о таком не в моей компетенции. Счастливого пути.

______</p>

Место чужаков заняли члены его стаи.

Вот теперь Наруто сел во главе стола. Оборотни разделились по сторонам. На зло Самуи, Ино он оставил стоять за своим плечом.

— Что они сказали? — требовательно спросил Данзо. Непозволительно требовательно, как показалось Наруто, но он стерпел. Недолго осталось.

— Нагато ждёт встречи в первое будущее полнолуние, на ферме неподалёку. Полагаю, что нам не составит труда отыскать их. Такое-то скопление перевёртышей, — голубые глаза впились в прищуренные глаза Данзо. — Интересно, что до этого не узнали про их существование. Я думал, твои шпионы хорошо работают.

— Без нужды не было смысла беспокоить их, — ничуть не смутившись, ответил старик. — Мабуи докладывала о том, что происходило. Как быстро росла стая. Всё это вызывало скудный интерес. Но не после того, как Нагато замахнулся на стаю в Суне. Или на нашу. У Гаары, как и у нас, самые сильные перевёртыши. Не удивительно, что он желает поработить их всех.

Наруто проглотил все эти слова. Все секреты Данзо. Узумаки знал, что если обратит на это внимание, то старая гиена использует против него обычный козырь: «разве вам было до этого дело, альфа». При всех он не собирался позволять ему подобное.

— Значит, я убью его, и продолжим жить дальше, — высокомерно заявил блондин.

— Но разве, — открыла рот Самуи. При этом она периодически испепеляла взглядом Ино за его спиной, — нам не подходят идеи Нагато?

— Что ты говоришь, любовь моя? А не съехала ли, часом, крыша твоя? Предлагаешь всех собратьев наших к когтю прижать? От подобной идеи я готов заорать, — Би удачно напомнил самке, где её место. Но Самуи не стала сдаваться.

— Но наш альфа — самый сильный, — женщина стрельнула в него глазами, облизываясь. — Никто не может противостоять ему. Что же плохого, если Наруто будет править не только одним городом, но… всей страной? А всем миром? Стая Нагато может быть только началом.

— В словах Самуи, — начал Данзо.

Рык Наруто всех заткнул.

— Править миром? Может завтра, а пока, — рассматривая присутствующих красными глазами, произнёс Узумаки, — я правлю вами. Вот что мы делаем. Все присутствующие идут со мной на эту встречу. Я убиваю Нагато. Вы убиваете тех, кто будет предан ему до самого конца. Остальные, — с нажимом добавил Наруто, — вольны решать, что им делать дальше. Если среди нас будут потери, — с улыбкой сказал блондин, — я не против, чтобы кто-то из людей Нагато присоединился к нам. Ясно?

— Мой воспитанник, — впервые подал голос Ибики, — Идате, он уже готов для того, чтобы приносить пользу стае. Он — гепард, так что не станет обузой, если только я не обучил его плохо. Можно взять его с собой?

— Я не против, — согласился Наруто. — Теперь всё?

— Как насчёт низшей за твоим плечом? — стараясь сохранять спокойствие в голосе, уточнила Самуи. — Ей не пора вернуться на своё место? Кому-то могут понадобиться её услуги.

— Что в словах — все присутствующие тебе не ясно, Самуи?

Самка безуспешно старалась сохранить лицо. Чтобы ни было между ней и Данзо, но именно на старика она посмотрела в поисках поддержки.

— Позвольте полюбопытствовать, альфа, — заговорил Данзо. Наруто понятия не имел, каким чудом сумел не прихлопнуть гада на месте. — Зачем брать с собой кого-то вроде неё? Разве она воин?

— Считай, — растянул губы в улыбке-оскале Наруто, — что после хорошей драки мне точно захочется кому-нибудь присунуть. И скажи спасибо, что эту миссию возьмёт на себя она.

На этой яркой ноте Наруто ушёл. Не дожидаясь новых вопросов. Ино пошла за ним.

Наруто казалось, что он пытается найти дорогу в кромешной темноте.

Слишком много секретов. Неизвестных. И неприятное предчувствие. Он знал, что был сильнее всех. Уже очень долгое время. Но вот появляется этот парень, Нагато, про которого он не знает ничего. Не удивительно, что Узумаки задался вопросом, почему ему удалось так долго оставаться в тени. Из-за своей слабости или из-за силы?

Неожиданно Наруто почувствовал, что сомневается в себе.

Достаточно ли ему сил, чтобы одолеть нового врага?

— Я, — нарушила тишину медленно ползущего лифта Ино. Наруто успел забыть, что девушка таскается за ним. — Я не против, — выговорила львица, смущённо опуская взгляд.

— Что?

— Если альфа желает меня, то я…

Узумаки резко прижал её к стене лифта. Его снова окутывала обжигающая сила. Металлическая коробка задрожала. На зеркале осталась вмятина. В том месте, где голова Ино с ним встретилась, разбежались тонкие трещинки. Свет мигнул и погас. Лифт остановился. Но почти сразу включилось резервное питание. Загорелась красная лампочка.

— Альфа тебя не желает, — проревел Наруто, сжимая тонкую шею Ино. Казалось, что вот-вот и по её коже пойдут такие же трещины. — И ты должна благодарить всех ками, что это так. Если жизнь ещё дорога. Поняла? Отвечай! — взревел демон-лис.

— Д-да, — прохрипела перепуганная самка.

Наруто отпустил её. Ино не смогла удержаться на ногах и рухнула на холодный пол кабины лифта. Узумаки на неё не смотрел. Свет вернулся в норму. Они продолжили подъём вверх.

Двери открылись. Он вышел. Вместе с ним вышла горячая сила. Наруто не обернулся, когда говорил.

— Найди Каруи, она подберёт для тебя подходящий номер, — медленно отпуская приступ гнева, сказал вожак, — и можешь быть её сменщицей на ресепшене.

— Х-хорошо, — нашла в себе силы ответить Ино.

Она смотрела на его широкую спину до тех пор, пока двери не закрылись.

Лифт сам повёз её вниз. Всё ещё перепуганную, заплаканную. Сидящую на полу. Ино старалась найти равновесие, прижимая к себе коленки.

Повезло, что никого не было на этаже, куда она приехала. Львице пришлось себе напомнить, что она больше не низшая. И у неё ещё будет шанс показать альфе, чего она стоит.

Ино не была дурой или слепой. Наруто что-то в ней заметил, а иначе не стал бы делать то, что сделал. Она просто не должна сдаваться. Блондинка улыбнулась своим мыслям, когда постучала в комнату Каруи. Эта девушка-леопард когда-то была низшей, но ей как-то удалось подняться. В этом Ино тоже углядела какой-то знак от Наруто. Показатель его заботы. Свою особенность для него.

— Каруи? — блондинка сама открыла дверь. — Меня прислал господин Наруто, чтобы ты… ох.

Ино хотела бы убежать. От невнятного мычания и от звяканья цепей. Но она просто остолбенела. Каруи была редким примером сильной женщины в стае. Для Ино. До этого момента. Блондинка считала, что этой сильной кошке, почти такой же, как сама Ино, удалось поставить себя на равных с самцами. Они должны были видеть то же, что видела белая львица, когда смотрела на эту сильную грациозную женщину.

Но все фантазии разбились о невнятное мычание и звяканье цепей.

Чёрный кляп-расширитель мешал Каруи говорить. Хотя едва ли она собиралась вести светские беседы. Больше походило на то, что леопард способна лишь громко стонать. Её яркие кирпичные волосы рассыпались на всю длину, потому что Каруи была подвешена к потолку животом вверх. Её руки были скованы за спиной серебряной цепью, ноги тесно перевязаны и прижаты к телу так, чтобы доступ ко всем её мокрым щёлкам не был затруднён. Серебро наверняка ослабляло звериную силу леопарда. Но она получала удовольствие. Как слабый человек, которого жёстко имеют два зверя.

Омои пихал свой чёрный член ей в рот через кляп-расширитель. Каруи обливалась слюнями, смачивая огромный елдак, который и так без особых проблем пихался ей в глотку. Ино видела, как горло самки разбухает, когда член заполняет его. Рвотные позывы перемешались с возбуждением. От этого блондинка ненавидела себя.

Даруи был похож на своего товарища, только кожа на полтона темнее. Выбеленные волосы длиннее, они закрывали его безучастное лицо. Он легко поддерживал темп, заданный Омои, когда вдалбливался в самку. Её растянутая киска активно текла, прося ещё. Ещё. Ещё. Каруи не могла этого сказать, но Ино была уверена, что в её мычании слышит только одно это слово.

Чем дольше львица смотрела на это, тем явственнее понимала, что слышит только оглушительное хлюпанье. И падение капель на деревянный пол. Попеременное. То слюна. То смазка. Снова хлюпанье. Падение капель. И хлюпанье. Хотелось закричать, зажать уши. Всё, что угодно. Но Ино только продолжала смотреть, слушать. И тесно сжимать колени от навязчивого желания. Низшая самка в ней не хотела никуда бежать. Она желала оказаться на месте Каруи.

Это было более чем жестоко со стороны Наруто — вот так показать ей, что она ничего не стоит.

Её место в пищевой цепи этого мужского мира. Пожизненно для неё зарезервированное.

______</p>

Они не были оборотнями в привычном смысле слова. Не обращались строго в подобия волков. Но стоило на небе появиться полной Луне… что-то происходило. Они теряли контроль. Тихо, почти незаметно, если ничто не провоцировало. Бывало и по-другому. Наруто подозревал, что сегодня как раз такая ночь.

Он резко дёрнул манжеты белой рубашки, чтобы запонки заняли положенное место, чуть выглядывая из рукавов строгого чёрного пиджака.

— Не слишком вычурно для посещения фермы? — блондин подавил тяжёлый вздох. Стоило подумать об этом раньше. До того, как совершать что-то опрометчивое. Например, спасать эту львицу от порции очередных унижений. Он ведь попытался напугать, показать, что она лишь часть плана. Только первый шаг и ничего больше. Но Ино стала жертвой какого-то стокгольмского синдрома. Чем сильнее Наруто давил силой и страхом, тем ближе она держалась.

— Ты поэтому так вырядилась? Чтобы крутить коровам хвосты и чистить стойла? — грубо бросил ей Узумаки. Ино застенчиво поправила своё белое платье. Невинный цвет и длина такая, что при наклоне не останется никаких секретов.

Глупая, она даже не подозревала, как близко подобралась к смертельной опасности. Ему стоило самому от неё избавиться, но наличие низшей за его плечом досаждало многим. И это было слишком приятно.

Киба и Шино ждали у огромного джипа на подземной стоянке.

Большая часть стаи усаживалась в длинный лимузин «Хаммер». Данзо, само собой, ехал только со своими ближайшими помощниками. Неприятно подозрительным, для Наруто, оказалось то, что к нему в «Мерседес» села Самуи. Сами по себе враги его не волновали. А вот то, что они объединяются — другое дело.

— Кто-нибудь скажет, куда конкретно мы едем? — бурчал пёс, забираясь на место водителя. Под плавный ход авто по кругу, пока они поднимались на поверхность, Наруто прикрыл глаза стараясь сосредоточиться. Огромное скопление перевёртышей должно быть совсем не сложно найти. — Э-э-э, босс. Тут это. Ну, короче… они.

Наруто отвлёкся. Это бесило. И альфа собирался высказать всё своему шумному помощнику. Если бы не увидел троицу гонцов, что караулила их у выезда со стоянки.

Какаши оторвался от остальных и подошёл к задней двери. Постучал в тонированное окно. Наруто рассматривал его единственный открытый глаз несколько секунд, прежде чем нажать на кнопку автоматического опускания стекла.

— Не думал, что увижу вас снова, — улыбаясь сквозь сжатые зубы, начал Узумаки, — здесь.

— Простите, что не предупредили заранее, — извинения волка казались искренними. — Но вы не сможете отыскать нашу… ферму самостоятельно. Мы здесь для сопровождения.

Наруто это не понравилось, но спорить он не стал. Просто кивнул.

Чужаки заняли место в своём внедорожнике.

— Поезжай за ними, — сказал Узумаки на взгляд Кибы в зеркале заднего вида.

______</p>

Темнело, а они всё дальше уезжали в лес. Всё чаще казалось, что в следующий раз, когда колёса застрянут, то уже никуда не двинутся. Они останутся посреди гремучей чащи.

Наруто чувствовал свой липкий страх перед этой неизвестностью. Как бы далеко не находилась ферма, где прячется стая Нагато, но он давно должен был почувствовать всех перевёртышей. Они просто не могли скрываться так хорошо. Только не от него. Его нервозность передавалась всем присутствующим. Джип иногда вилял слишком сильно. Пара чёрных жуков, периодически выползали на бледную щёку Шино, как предвестники чего-то жуткого. По телу Ино шли мурашки, будто она могла замёрзнуть. Но обогрев работал исправно.

— Смею высказать своё скромное предположение, что впереди проявляется нечто, — тихо вымолвил Жук. Наруто выглянул между передними сиденьями, чтобы увидеть то же, что видит Шино. Сквозь плотные деревья и непроглядную тьму, рассеивающуюся только от света фар, что-то мелькало. Неясное, но инородное в такой глуши.

Простор возник так же неожиданно, как первые признаки чего-то нового.

Лес будто врезался в невидимую стену и уже не смог проникнуть за неё. Он весь остался позади, а впереди были только бескрайние поля. То, что они заканчиваются где-то там, за горизонтом, можно было понять лишь благодаря слуху перевёртыша, который легко улавливал шум бурной реки.

На пути простора был только огромный дом из карамельного известняка. Два этажа. Где-то гладкий, где-то выточенный идеальными кирпичами. Освещённый высокими уличными лампами. Перед парадным входом широкое крыльцо с колоннами. Всего несколько ступеней, но на них стояли люди. Нет, поправил себя Наруто. Оборотни. Женщины в форме прислуги на дорожке из того же материала, что и дом. Чуть выше женщины в откровенных нарядах и вычурных украшениях. Ещё выше мужчины в дорогих костюмах. И лишь один человек выше всех.

Яркие красные волосы падают на глаза, высокая фигура облачена в чёрное кимоно-кардиган с рисунком в виде красных лун на рукавах и по подолу. Наруто пытается прощупать его силу своей, но если закрыть глаза, то кажется, что перед ним никого нет. Лишь пустота. Это только усиливает необъяснимый страх. И предчувствие, что этот незнакомец может стать последним, кого он встретит. Жизнь, с которой Наруто всегда был готов расстаться, если такова судьба, вдруг оказалась ему очень важна. Он не был готов исчезнуть. Ещё слишком рано. Он не сделал чего-то слишком важного, значимого. Оно ждало его дальше. И по своей глупости Узумаки мог это потерять. Не успев обрести.

Какаши остановился, Киба последовал его примеру. Наруто, всегда любивший выставлять свою мощь напоказ, заставил зверя уйти в глубину. Затаиться. Он выровнял дыхание, дожидаясь, когда Шино откроет ему дверь. Здесь он должен быть Альфой.

Рубашка и пиджак сильно натягиваются на широких плечах. Узумаки старается казаться выше, чем есть, когда идёт к широкому крыльцу. Когда человек с яркими кроваво-красными волосами спускается ему навстречу.

— Наруто Узумаки, — как-то нежно произносит Нагато, когда оказывается на одном уровне со своим гостем, и протягивает ему свою слишком изящную руку. Вблизи он не кажется ни крупным, ни сильным. Почти скелет, обтянутый дорогим шёлком. — Я так безгранично рад нашей встрече.

— Нагато, полагаю, — длинные пальцы утопают в его крупной лапе. Сила снова на стороне Наруто, но его беспокоит то, как мало ему известно. В конце концов, этот парень назвал его полным именем. — Я и моя стая благодарны за предложение. Надеюсь, наша встреча не будет напрасной.

Нагато улыбается, женственно откидывая назад длинные волосы. Наруто подмечает, как его странные большие глаза косятся на что-то позади его широкой спины. Это Шино. И это не сулит ничего хорошего.

— Об этом мы узнаем, когда ночь закончится, — улыбаясь, говорит Нагато. — Твои люди должно быть в нетерпении? — усмехается красноволосый. Наруто знает, что за его спиной только двое, остальные ждут команды альфы. Это тоже часть представления. И все отыгрывают идеально.

Узумаки даёт отмашку. Перевёртыши выстраиваются в линию. Как обещал, Наруто привёз четырнадцать человек. А вот Какаши наврал. Здесь уже больше тридцати оборотней, и блондин уверен, что это не все. Теперь он может чувствовать их. Как эхо, но это эхо от множества.

— Интересное место для встречи, — говорит Наруто, обводя рукой огромный дом. Нагато оборачивается посмотреть, словно не знает здесь всего до мельчайших подробностей, а видит всё впервые.

— Мы зовём его — Дом Наслаждений, — с улыбкой отвечает Нагато, — я выбрал его, чтобы наши люди могли быстрее подружиться. Но, у тебя, полагаю, есть некоторые вопросы. Ко мне. Лично. Поэтому, Тоби, — безумец, что стоит позади своего вожака начинает в нетерпении хлопать в ладоши и подпрыгивать, — моя правая рука, — Наруто это никак не комментирует, но не может отделаться от мысли, какой это странный выбор. — Он покажет твоим шифтерам, что здесь и как, если ты не возражаешь. Пока я покажу тебе территорию.

— Я не против, — охотно соглашается Наруто, — если они сами ничего не имеют против. Не хочу никого насильно заставлять получать удовольствие, — с издёвкой добавляет блондин. Намёк на то, что он не верит в искреннее желание оборотней быть здесь такой жирный, что заполняет собой всё пространство.

— Мы не возражаем, — Узумаки никак не реагирует на то, что Данзо открыл рот, создавая неверное впечатление о своём положении в стае.

— Тоби так рад, — веселится псих, натягивая свои восковые шрамы. — Идите же все за Тоби. Давайте-давайте.

Перевёртыши обтекают прямую, угрожающе застывшую фигуру Наруто, пока проходят мимо и поднимаются по лестнице. Узумаки знает, что Киба и Шино не оставят друг друга без присмотра. Это успокаивает. Ино держится рядом с Каруи, но тут уж ничего не поделаешь. Девчонка слишком неприметная, слабая, чтобы переживать за неё. То есть, пока не началась бойня. Наруто подавляет желание тряхнуть головой, чтобы избавиться от ненужных мыслей. Как только Нагато будет мёртв, остальное потеряет смысл. Его стая превратится в курицу, потерявшую башку.

Когда последний перевёртыш исчезает в доме из известняка, они остаются один на один. Наруто по-прежнему не понимает уровень силы Нагато, поэтому рад, что на голову выше и намного шире в плечах. Он старается выглядеть ещё крупнее, подавляя худощавого вожака своей физической мощью. Но Нагато не выглядит поражённым. Или напуганным.

— В твоих глазах полно вопросов, задавай, — Наруто не нравится эта снисходительная улыбка. Так ему улыбался Джирайя, когда блондин был щенком и повторял, что станет самым сильным оборотнем на свете.

— Это место, я его не чувствую, почему?

Вместо ответа Нагато манит его пойти за ним. Наруто безвольно подчиняется. Сколько бы веков не просуществовала жизнь на планете, а лучшим способом победить скуку всегда будет любопытство.

______</p>

Наруто шёл чуть позади. Красные волосы Нагато упали назад, открывая вид на худую шею. Две острые косточки особенно выделялись. Это казалось простым. Свернуть эту тонкую шею. Напасть сзади. Но глупое желание разбавить скуку вечного существования толкало его вперёд. За этими выпирающими костями на тонкой шее.

Шум реки усилился. Наруто обернулся назад себя. Они ушли за невысокие холмы. Дом скрылся, но огни уличных ламп мерцали на фоне чёрного ночного неба. Огромный диск Луны тоже остался за спиной. Она внимательно следила за всем происходящим. Узумаки вдруг вспомнил, как Саске назвал его Богом, поэтому попросил богиню Цукуёми приглядеть за ним. На всякий случай. Он рассчитывал пережить эту ночь и снова увидеть её во всей красе.

— Пришли, — Наруто резко отвёл взгляд от бело-жёлтого диска, испещрённого кратерами, когда заговорил Нагато. Так позволять застигать себя врасплох было не лучшей идеей. — Это наш Храм Ткачей.

Первым делом Наруто увидел широкий мост с толстыми красными перилами, переброшенный через бурную полноводную реку. Он выгибался вздыбленным хребтом. В прозрачной воде были видны сваи, мощные, как лапы. Колючие пики и красная мелкая брусчатка делали мост похожим на древнего дракона, что открывал путь… к чему-то немыслимому.

Сам храм был небольшой. Его резная крыша тянулась к небу. И он возвышался над полем каменных статуй.

Камни были древними, покрытыми ярко-зелёным мхом. Наруто остановился, впитывая в себя эту красоту. Они все были там. Лисы, волки, медведи. Большие кошки и маленькие. Птицы. Насекомые. И у всех были человеческие тела.

Перевёртыши.

— Это наша собственная интерпретация архат, статуй просвещённых, что стоят рядом с Буддой, — тихо, так священно, как полагается в этом месте, произнёс Нагато. — Если хочешь, это те, кто примирился с каждой своей стороной. Стал тем, кем является. Достиг идеала для своей вечности.

Наруто зал, что его архат не появился бы здесь. Он обрёл силу, но не понял, как найти равновесие. Свой идеал.

— Идём, познакомлю тебя с Чирику, — Узумаки последовал за Нагато, плавно ступая по мосту.

Он был прав. Храм оказался скромным строением, размером со среднюю комнату. Но ко входу вели десятки ступеней. Их шаги не производили никакого шума. Но он всё равно знал, что они пришли. И совсем не удивился.

— Чирику, брат мой, — Нагато поклонился человеку, что парил в воздухе, напоминая статую многорукой Шивы. Одна пара рук сложила ладони вместе, вторая сложила пальцами мудру, спасающую жизни. Ещё пару рук человек просто сложил на колени. Последняя пара шевелилась, будто что-то зажимая в пальцах.

Мужчина в облачении монаха с обритой головой никак не отреагировал на слова Нагато, продолжая левитировать. Это было настолько странно, что Наруто сделал несколько шагов в сторону, дабы убедиться, что глаза его не подводят. И тогда увидел блеск тончайших нитей. Паутина.

Храм Ткачей. Ну конечно, подумал Узумаки. Он просто никогда не видел перевёртышей пауков.

— Он не очень разговорчив, — усмехнулся Нагато. На эту усмешку паук точно отреагировал. Его широкие тёмные брови нахмурились. Мужчина открыл глаза. Сначала было несколько зрачков, так что Наруто немного замутило от количества собственных отражений. Но монах снова моргнул, и глаза стали обычными. Во взгляде, которым он одарил своего вожака, было лишь едва сдерживаемое презрение. Которое так веселило Нагато. — Участь монаха, знаешь, что это, Наруто?

— Отсутствие секса? — отшутился Узумаки.

— Невозможность причинить вред, — ответил Нагато, — даже тому, кого ненавидишь.

— Вы отвлекаете меня от работы, альфа, — подал голос паук.

— Конечно, брат мой, — это обращение тоже покоробило монаха, но, как и сказал Нагато, вся его ненависть осталась при нём. Мужчина только яростнее задвигал руками.

— Я не понял, что это значило, — честно признался Наруто, когда они покинули тихое пристанище монаха и принялись за обратный путь.

— Чирику — тарантул. Очень сильный. Он окутывает своей паутиной всё это место, — пояснил Нагато, обводя просторы руками, — она скрывает силу шифтеров, что находятся за ней.

— Поэтому никто не смог вас обнаружить, — закончил за него Наруто. Красноволосый кивнул. Его чёлка снова упала на глаза. Это раздражало. Узумаки предпочитал смотреть в лицо своим врагам. Особенно тем, которых не мог разгадать. — Очень удобно, в основном для тех, кто желает спрятаться.

Нагато безошибочно определил упрёк в голосе другого альфы. А Наруто не собирался его скрывать.

— Такие стаи, как наша…

— Не думаю, что есть такие стаи, как твоя, — перебил Наруто. Красноволосый снисходительно улыбнулся.

— Мы лишь желаем жить, — смиренно произнёс Нагато. — Поэтому скрываемся.

— Ясно, — саркастично заметил Узумаки, — захватываете всё новые стаи тоже только поэтому?

— Превентивные меры, Наруто, ты должен это понимать. Чтобы что-то сохранить, иногда приходится пролить кровь. Я лишь предотвращаю их грызню между собой. Показываю, как можно и нужно жить. Мы — братья. Разве не так?

Наруто промолчал. Он даже не мог понять, кто пред ним. Так хорошо Нагато скрывал свою сущность. О каком брате тут могла идти речь? О шестиюродном?

— Войне я предпочитаю любовь, поэтому создал это место, — не сдавался Нагато. Только блондин очень сомневался, что он хочет привлечь его в свою безумную любвеобильную секту. Это не было похоже на промывание мозгов, скорее просто… желание поговорить. Будто его давно никто не слушал. — Ты сам в этом убедишься.

Они подошли к дому. Оттуда слышалась плавная гипнотическая музыка.

В этот раз пара оборотней подошли с заднего двора, так что Наруто мог рассмотреть шикарный бассейн с прозрачной голубой водой. Новые колонны и ряды лежаков. Только увидеть внутренность дома не представлялось возможным. Стёкла на окнах были матовыми. Наруто видел лишь плавающие за ними силуэты.

Тихий шелест открываемой двери привлёк внимание Наруто.

На балкон второго этажа вышла женщина. Фигуристая, статная. Её смуглая кожа контрастировала с белыми волосами. Лёгкое кимоно, упавшее с одного плеча, развевал ветер, открывая вид на стройные ноги.

Наруто видел её впервые, но что-то показалось неуловимо знакомым. Словно от неё шла хорошо известная аура.

— Извини, — вмешался Нагато, посмеиваясь, — Мабуи — моя женщина, а своим я не делюсь. Думаю, ты меня понимаешь.

Вот оно что, подумал Узумаки. Мабуи. Та самая сестра Самуи. Не удивительно, что она казалась знакомой. Как и Чирику, женщина не выглядела довольной своим положением. Наруто невольно задумался о том, сколько перевёртышей будут на его стороне, когда он убьёт Нагато. Вероятно, намного больше, чем он полагал.

— Нет, — небрежно бросил блондин, проводив взглядом упругий зад Мабуи, которая поспешила скрыться в комнате, — не понимаю, если честно. Самок я использую только для своего удовольствия. Что они делают до этого или после — не моё дело.

— Чудесно, тогда тебе понравится, — и Нагато толкнул одну из стеклянных дверей, пропуская заинтригованного блондина в Дом Удовольствий.

______</p>

Воздух в доме казался осязаемым. Такой плотный, спёртый. Почти туманный. И весь промазанный сексом.

Наруто стоило только сделать первый вдох, чтобы потеряться в новом впечатлении, что накинулось и сбило с ног, как мощный таран. Зверь терял концентрацию. Он мечтал, чтобы Наруто дышал глубже. А потом нашёл источник этого божественного запаха. И оттрахал его как следует.

Это ощущение было знакомым. Одновременно растворение в происходящем и сосредоточение на одной мысли. На одном желании.

Обнажённые тела сплетались в один рисунок. Будто ожила одна из тех картин Босха. Но такого сада наслаждений ему точно не снилось. Наруто смог лишь мельком пройтись взглядом. Замечая лишь детали. Ноги, руки. Клыки. Лоснящуюся шерсть. Перевёртыши были здесь теми, кем хотели быть. Он не различал своих и чужих. А зверь всё искал.

Пока не нашёл.

Она выделялась своей неестественной белизной. И возвышалась над всеми. У её ног скапливались жаждущие тела, но никто не трогал её саму. Она свободно потряхивала огромными белыми крыльями. Танцевала свой возбуждающий танец. Такая же туманная, как воздух вокруг. Как её собственная кожа. Пыльная. И только чёрные глаза яркие-яркие. Она смотрела прямо на него, будто знала, что Наруто ещё сопротивляется. Медленно танцевала, изгибая тело, посылая рябь по крыльям. Встряхивала белыми волосами, собранными в две косы. Одновременно делающие её человеком и бабочкой.

Шелкопряд.