Глава 3 (1/2)

Вся последующая неделя была тяжёлой. Месяц подходил к концу, а значит все отделы должны были отчитываться перед начальством. Множество отчётов, планов, бумаг. Офисная рутина поглощала, съедала всё, без остатка. У Микасы не оставалось и минуты, чтобы спокойно сесть и выдохнуть. Возвращаясь домой, лишь мягкая кровать становилась близким другом на все эти дни. Только во второй половине недели она нашла в своей сумочке визитку, вспоминая о том, что её ждёт прослушивание. Работа полностью захватила всё жизненное пространство Аккерман, вытесняя остальное. Саша старалась писать подруге, узнавать, как она, но не всегда Микаса находила силы даже зайти в мессенджер и что-то ответить. Вспоминая о том, что ждём её в воскресение, эти самые силы необходимо было где-то в себе брать. Пускай у Микасы и были некоторые наработки, неплохие мелодии и текста, но всё это было слишком сырым. Предложение в тот день от Эрена стало подобно ливню в ясный солнечный день — так же резко и внезапно. Это значило лишь то, что время на подготовку было совсем не много, так ещё и завалы по работе маячили за спиной.

Дождь и не думал стихать. Всю неделю он продолжал неумолимо омывать город. Давно такое количество осадков не выпадало в этом регионе. Микаса только и слышала от коллег, как все устали от влаги и противности погоды, но ей всё же нравилось. И во многом потому, что это навевало воспоминания о сезоне дождей в Японии, пускай за окном и был конец осени, а не лето.

Обеденный перерыв четверга она провела за чашкой горячего чая, онигири и блокнотными листами. Она складывала рифмы, искала ритм, копалась в смыслах. Но всё было не тем, что нужно. Микаса не была довольна работой. Ей казалось, что всё это пресно и скучно, однообразно и бездушно. Как работы для себя, вполне сносно, но для презентации кому-то другому, тем более для человека, занимающегося музыкой... Её текстам не хватало чего-то особенно, чувственного, живого, того, что она никак не могла нащупать.

Я не могу найти в тебе и луча надежды,

Не берусь судить,

Но слушать твои речи утомительно,

Хорошего понемногу.<span class="footnote" id="fn_32878382_0"></span></p>

По возвращению домой, Микаса вновь села за свой блокнот. Хоть работа шла туго, но всё же не безрезультатно. К концу четверга она точно определилась с песней, которую после будет шлифовать до идеального состояния.

Пятница началась ужасно. Коллега напортачила, а разгребать необходимо было всем отделом. Конечно то коснулось и Микасы. Звук кнопок клавиатуры уже болью бил по голове. Она вертела визитку в своих руках, разглядывая ту вновь и вновь. Словно старалась найти в ней что-то новое, что ранее глаз упустил. Усталость чувствовалась даже в самых кончиках пальцев, но делать ничего не оставалось, кроме как вернуться к многочисленным отчётам, продолжая своё дело. Радовало лишь одно — два выходных впереди.

Дома Микаса наконец взяла гитару в руки. Она была уже старенькой, но строила всё так же отлично. ”Взять её с собой из Японии было лучшим решением,” — так всегда думала та, стоило пальцам извлечь звук из струн. Мелодия у песни была написано ещё давно, нуждалась лишь в завершении. Куда проще развивать уже готовый материал, чем писать с нуля, тем более в столь сжатые сроки. Но работы ещё было не мало. Всё время, до сна, она повторяла эту мелодию снова и снова, напевая готовые строки, собирала воедино композицию.

Я затыкаю уши, как ребенок,

Если твои слова бессмысленны, я напеваю: ”Ла-ла-ла”.

Я включаю звук, когда ты говоришь,

Ведь если моё сердце не в силах это прекратить,

Я нахожу способ отключиться, я напеваю...

”Ла-ла-ла-ла-ла”<span class="footnote" id="fn_32878382_1"></span></p>

Она ловко скользила подушечками пальцев по грифу, умело сменяла один аккорд на другой. Мелодия звучала в квартире весь вечер. Всё вокруг впитало настроение песни. Котик, по имени Тучка, наблюдала любопытно за каждым движением хозяйки. Казалось, что ему нравиться эта музыка. Дождь за окном подпевал, дополняя исполнения Микасы своими постукиваниями по окну. Она меняла, перекраивала многие моменты песни. Припев оказался самой сложной и капризной частью, куплеты же остались почти неизменны с самого начала. Бой, перебор, заглушка, слайд. Со временем песня начала преображаться, ласкать слух, а не раздражающе скрести.

Так прошел ещё один вечер.

Утром, в субботу, Микаса поднялась пораньше. Она всегда была из тех, кто любит подольше поваляться в тёплой кровати, особенно, после тяжёлой недели, но сейчас решила принести сон в жертву искусства.

Сделав чашку кофе, она выпила её, съела булочку и вновь села за гитару. Припев рушился, разваливался. Всё звучало резко, рвано, не звучно. С таким идти было нельзя. Голова кипела. Мысли о том, чтобы бросить всё, иногда всплывали в сознании, но тут же были пресечены. Она уже и так потратила слишком много сил и время, в итоге так легко сдаться и отступить была точно не готова. Ноты продолжали плясать в воздухе, но к гармонии они не приходили.

Оставив гитару, она вышла на балкон. Дождь прекратился, тучи рассеялись. Впервые, за последнюю неделю, она увидела лучи солнца, но тёплыми они уже не были. Осень окутала всё: дома, улицы, прохожих. Набрав грудь полную воздуха, Микаса старалась собраться с мыслями и успокоится. Лучше всего сейчас было взять перерыв, что она и сделала.

Собравшись, Аккерман вышла из дома. Прогулялась по скверу, поглядела на прохожих, насладилась погодой. Заглянув в магазин, она накупила продуктов, а после вернулась домой, довольная небольшой сменой обстановки.

Приготовила себе бутадзиру, а после села за стол у окна, поглядывая на городской пейзаж. Вид из этой квартиры открывался достаточно красивый. Блюдо же получилось, на удивление, очень вкусным. Обычно Микасе оно давалось не так хорошо, как сейчас. Вкушая кусочки свинины и овощей, она мысленно переместилась назад, во времена старшей школы, в Киото. Раньше она часто заглядывала в небольшой ресторанчик, у станции метро, с подружками после школы, брала себе бутадзиру или обычный мисо-суп, сплетничала о парнях и думала о грядущих выпускных экзаменах. Посетителей всегда там было не много, потому подружки и любили там пропадать. Местом заправлял добродушный мужчина среднего возраста, что готовил невероятно вкусно. Работал он там совсем один. Иногда рассказывал, как проходила его работа, с кем встречался за день, о своей взрослой дочери, уехавшей учиться в Токио. Не сказать, что Микаса и остальные слушали его внимательно, скорее кивали и делали вид, будто слушают. Сейчас то время казалось таким далёким и невесомым. Будто то была совсем другая жизнь.

Ближе к вечеру она вновь взяла гитару в руки. Мысли о Киото, прогулка и вкусная еда помогли развеяться. Наконец клуб запутавшихся нитей был распутан. До поздней ночи она просидела вся в работе, пока не рухнула на кровать с одной лишь мыслью: ”Наконец всё готово”.

Утром вновь встала рано, хоть время было и в избытке до прослушивания. Не могла успокоится, слишком переживала. Беря гитару в руки вновь и вновь, она проигрывала песню раз за разом, убеждаясь, что больше ей добавить в неё было нечего.

Микаса начала собираться, убрала инструмент в черный чехол, а после вышла на улицу, направляясь к остановке. Привычная, уже давно выученная дорога до работы Саши. Кажется, она впервые едет туда не по инициативе Брауз. Ощущение было странным. Волнение отступало, но лишь на время, чтобы после накатить огромной волной.

Так продолжалось, пока Микаса не приехала на место. Закинув чехол на плечо, она направилась в студию.

— Микаса!

Послышался знакомый голос. У стойки стояла Криси. Она помахала рукой, приветствуя знакомую.

— Не уж то на прослушивание? Сегодня ведь выходной, Саша не работает, — с интересом разглядывала она ту.

— Привет, — робко помахала кистью руки она в ответ. — Ты угадала.

— В таком случае, напомни свою фамилию, вписать тут надо.

— Аккерман.

— Премного благодарна, — ловкие взмахи рукой вывели в большом журнале с кучей столбиков ”Микаса Аккерман”. — Знаешь, я тоже сегодня его проходила. Только вот вряд ли что-либо выйдет.

— Почему же? У тебя отличный голос.

— Голос может и есть, хотя не скажу, что он отличный, но тут ещё и песни нужны. Талант к написанию, понимаешь? Я разве что могу исполнить что-то уже имеющееся. Не слышала, как ты поешь и не видала, что сочиняешь, но Эрен говорил, что ждёт тебя и в предвкушении. Хотелось бы и мне услышать, — опираясь локтями о стойку и подпирая ладошкой подбородок, она вздохнула, глядя куда-то в потолок. — Но мне нужно сидеть тут. Скукота.

— Он говорил обо мне? — изумлённо глянула она на Криси.

— Да ещё сколько! Хотя, наверно мне не стоило это говорит, — она поднесла палец ко рту. — Если что, это секрет.

Та кивнула в ответ.

— Что же, тебе нужно пройти прямо по коридору и завернуть налево. Там лестница, не пропустишь. Поднимешься на второй этаж и третий кабинет справа то, что тебе нужно. Заблудится у нас трудно.

— Спасибо, — Микаса стала шагать в направлении коридора.

— Постой! — Крикнула вдруг Криси, от чего Аккерман повернулась. — Удачи.

Микаса улыбнулась и поблагодарила Торн, а после ушла искать кабинет. Найти его и впрямь было не сложно. Одна девушка стояла у нужной двери, видимо, дожидаясь своей очереди. Когда Аккерман подошла, из комнаты вылетел парень и поспешил удалиться. Девушка зашла внутрь, захлопывая за собой дверь. Микаса поймала на её лице самодовольную ухмылку. Кажется, она точно была уверена в своих силах.

Аккерман ничего не оставалось, кроме как ждать своего момента.

Она сжимала и разжимала пальцы, немного, еле заметно, подёргивалась и прокручивала в голове текст, стараясь дышать ровно. Минуты тянулись долго. Со стороны никто бы и не подумал, что Микаса испытывает хоть какой-то дискомфорт, но то было бы лишь поверхностным суждением. Все свои эмоции она всегда держала в себе, не смея показать внешнему миру и крупицу того, что находилось внутри. Ей стало казаться, что время тянется целую вечность. Разглядывая стену напротив, она уже изучила все её неровности окраса, заметила, как одна из лампочек светила слабее других, выучила незамысловатый узор на плитке пола. Она старалась сконцентрироваться на чем угодно, лишь бы деструктивные мысли вновь не стали поедать её разум. Микаса простояла так до того момента, пока незнакомка не вышла из кабинета.

Открыв дверь, девушка оценивающе пробежалась взглядом по Аккерман, хмыкая и странно задирая подбородок. Уж не ясно, что творится в голове таких особ, но точно не что-то приятное.

Сжав сильнее ручку чехла, она сделала шаг за порог. Там её взгляд столкнулся с Эреном. Стало вдруг спокойнее. Сложно было сказать почему, но его вид утешил, а страх заставлял отступить.

— И имеет же ещё наглости... — бормотал Эрен что-то себе, ходя по кабинету, пока не заметил знакомый силуэт. В миг переменившись в лице, от былого раздражения ни осталось и следа. — Здравствуй! Ты все же пришла, — он сделал пару шагов на встречу, явно обрадовавшись её появлению.

— Добрый день. Да, я ведь сказала, что хочу попробовать. Хотя и не знаю, что из этого получится, — заметив некую оживлённость с его стороны, Микаса вспомнила слова Криси. Кажется, всё было так, как она и сказала — он ждал её.

— Не стоит сдаваться раньше время. Я хочу послушать тебя. Я так понимаю, композиция на гитаре? — он глянул на черный чехол за её спиной.

— Да, всё так. Я должна просто исполнить песню?

— Перед этим заполни небольшую анкету. Просто сведения о себе и данные, чтобы связаться, — он положил лист и ручку на стол.

Микаса оставила гитару, села и быстро заполнила все графы. Только после она вернулась к черному чехлу, высвобождая инструмент. Закинув лямку на плечо, она быстренько пробежалась по струнам, проверяя их звучания. Ни один звук не сфальшивил.

— У тебя семь минут на подготовку. Можешь пока распеться, настроиться, все что необходимо, — Эрен склонил голову над анкетой девушки, изучая всё то, что она написала, а после вернулся к другим бумагам, что-то старательно выводя ручкой.

Аккерман не стала тратить драгоценные минуты впустую. Пускай голос уже и был достаточно подготовлен, ведь она репетировала всё утро, но пару упражнений для связок сделать никогда не мешало. По истечению отведённого ей время, Эрен оторвался от своей работы, вставая из-за стола и подходя ближе. Он пристально глядел на девушку, ожидая начала.

Она зажала каподастром второй лад, выстроила левую руку в нужный аккорд, правую же опустила к розетке, начиная извлекать нужный звук из инструмента, сразу добавляя свой голос.

Да, нашей любви не хватило времени,

Я не стану считать часы, предпочту остаться трусом.

Когда мы сходимся в словесной битве,

Я утоплю тебя, прежде чем сойду с ума...<span class="footnote" id="fn_32878382_2"></span></p>

Эрен внимательно наблюдал за каждым её движением, не отводил взгляд и на секунду. Сейчас это исполнение было лично для него, и оно было в разы лучше того, что доводилось слышать раньше. Он мог легко отличить работу, что сделана была без стараний и труда от той, в которую автор вкладывал душу и время. Микаса производила впечатление второго типа. Её голос был красив, ни единой ноты фальши, ни одного изъяна. Даже когда он пытался его найти, все было тщетно, не смог. Эрен вновь забылся, вслушиваясь в исполнение. Это значило многое. Сколько людей не приходило, ничего путного не получалось найти. Кто-то пел не плохо, но тексты оставляли желать лучше, кто-то же, на против, мог предложить стоящую песню в сопровождении ужасного исполнения, кто-то же проваливался на всех пунктах. Эрен и минуты не сомневался в том, что верно сделал, когда пригласил Микасу. В тот день он не ошибся, смог найти в ней потенциал, видел его и сейчас. Конечно, были мелочи, что можно подправить, но здесь был крепкий и твердый фундамент. Разве что уверенности ей точно не хватало.

Когда она закончила, пальцы опустились, оскользая с грифа. Эрен какое-то время молчал, а потом легонько похлопал в ладоши. Ему понравилось то, что он услышал и скрывать это смысла не было.

— Я все же был прав, когда сказал, что у тебя не должно возникнуть проблем с презентацией своего материала, — он глядел на Микасу, думая о том, сколько ещё всего она хранила в себе. Какие тайны скрыты от глаз, какова глубина её души, сколько же прекрасных песен она могла бы написать. Он видел в ней потенциал.

— Да, — улыбка показалась на её лице, — наверно. На этом всё?

— На данный момент, да. Если ты пройдешь, тебе позвонят и дальше уже всё скажут.

— И сколько мне ждать?

— В пределах пару дней.

Она перекинула лямку через голову, держа гитару после лишь за один гриф. Эрен что-то записывал себе в тетрадь. Она не видела, что это было, да и мало интересного в этом можно найти для себя. Голова кипела о совсем иных вещах: достаточно ли хорошо было исполнение, не ошиблась ли где случайно. Пускай Микаса множество раз репетировала, отшлифовывала материал, но переживания по-прежнему терзали неспокойствием душу. Точно сомнения не беспокоили Эрена. Он был уверен в том, что она та, кого он искал уже долгое время. Иначе и быть не могло. Его глаз и слух слишком остры и точны, чтобы ошибаться.

Она убрала инструмент обратно в черный чехол, взялась посильнее за ручку, а после направилась к двери.

— До свидания.

— До встречи, я уверен, она состоится совсем скоро, — он улыбнулся ей, отрываясь от собственных записей.

Слова теплотой отозвались где-то внутри, дарили надежду, успокаивали.

Микаса вышла на улицу. Начался дождь. Она предвидела такой исход, потому взяла зонт. В этот день она приехала к студии на общественном транспорте, так что и добираться до дома обратно необходимо было своим путём, но она не спешила шагать к остановке. Нажав кнопку на зонтике, раздался резкий звук раскрытия. Взмахнула чёрным зонтом, закидывая тот на плечо. Каблучки от сапожек звонко постукивали при каждом шаге. Эту мелодию дополнял и плеск лужиц, по которым она проходилась. Город в очередной раз погрузился в завораживающую и чарующую атмосферу. Солнце уже село, постепенно темнело. Каждая вывеска, фонарный столб, огоньки фар – всё отражалось на земле, под её ногами. Капельки танцевали тут и там, отстукивали музыку по зонту, земле и крышам. Лица прохожих скрывались под такими же большими и красивыми зонтами, как у неё. Микаса шла по широким и узким улочкам, перебегала дороги, проходила мимо скверов и парков. Абсолютно всё здесь было во власти погоды, куда бы она приходила.

Она останавливалась то тут, то там, просто наблюдая за дрожащими искаженными отражениями на асфальте. Разглядывала листья деревьев, с которых друг на друга скатывались капли, шлёпаясь после о землю. Смотрела на тёмное синее небо, опуская зонт. Вода попадала на одежду, лицо. Страх намокнуть или замёрзнуть совсем не пугал её, она была слишком заворожена этим мигом, чтобы беспокоиться о таким мелочах. Воздух стал влажным, таким приятным. Она набирала грудь полную воздуха, чтобы расчувстсвовать его получше. Даже дрожь по телу от прохладного, резко подувшего, ветра ощущалась иначе. Микаса слегка морщилась, кружилась на месте, откидывая зонт ниже, выглядывая из-под него. Она танцевала. Танцевала вместе с погодой и городом. Не обращала внимание ни на единую душу, что могла бы глядеть на неё. Сейчас она была полностью отдана себе, своим ощущения и мыслям. Редко, когда ещё получалось чувствовать такую лёгкость. Тягости повседневной жизнь отвлекают, не дают и мига побыть на едине с самим собой, порадоваться таким простым, но прекрасным вещам, как дождь, как лужи, как прогулка под зонтом.

Удивительно, как такое простое решение, пройтись пешком по городу, может влиять на состояние. Это было похоже на своего рода медитацию. Способ расслабиться и отвлечься, отогнать стресс, набраться вдохновения и просто успокоить душу. Восхищало, что такие простые вещи могут оказывать такой эффект. Поражало и то, как непримечательные и зачастую игнорируемые многими мелочи, оказываются полны невероятной красоты. Люди бегут, спешат, желают поскорее укрыться в своих домах, пропускают красоту мимо, даже не замечают всего того, что происходит вокруг. Не видят эти выступления цвета и красок на асфальте и лужах, не слышат песни дождя, не наслаждаются ласковым ветерком, не наполняют грудь полную воздуха.

Вернувшись домой, когда за окном уже было совсем темно, она была в отличном расположении духа. Сняв промокшую одежду, быстро сходила в душ, разогрела остатки еды и достала банку холодного пива. Не сказать, что Микаса была из тех, кто любит пить в одиночестве, да и выпивка эта хранилась у неё уже давно, с одной из ночёвок с подругой, но сейчас желание наконец расслабиться взяло вверх. Тяжёлая неделя на работе, стресс из-за прослушивания, все понемногу сказывалось на желании просто чуть-чуть расслабиться. Думать о том, понравилось ли её песня и исполнение совсем не хотелось. Вспоминать о кипах бумаг, отчётов и таблиц - тоже. Жестяная банка быстро опустела, на её место пришла другая.

Микаса вернулась в комнату, падая на кровать. Тучка сил рядом, вылизывая свою серую шёрстку. Мысли внутри смешались в большущий ком, но от того, она не могла думать ни о чем конкретном. Мыслей было множество и в тоже время ни одной. Постепенно она совсем охмелела. Сидела в полной темноте своей маленькой квартиры, глядела на городской пейзаж за окном и поглаживала кота.

Протянув руку к прикроватной тумбе, она зажгла светильник и взяла в руки блокнот. Строчки сами складывались в стихи о том, каким прекрасным город ей казался сегодня на прогулке. Исписав одну страницу, письмена вернулись на прежнее место.

Аккерман лежала на кровати, глядя долгое время просто в потолок.

Может быть, она так бы и уснула, не раздайся громкий звон домашнего телефона, что стоял на тумбе напротив кровати. Микаса встала и поспешила ответить на звонок. То оказался отец.

— Привет! Ещё не спишь? — послышалось с того конца.

— Привет, пап. Нет, ещё пока не сплю. У вас там ведь сейчас ранее утро, понедельник... Собираешься на работу?

— Да, собираюсь. Прости, что так поздно звоню. Хотел рассказать, что на следующей неделе возвращаюсь в Бостон.

— Так скоро? Ты ведь должен был быть в Киото до следующего месяца. Мама, наверное, зла была.

— Ты не представляешь, что мне пришлось выслушать от неё! — он засмеялся. — Вызывают срочно обратно. Ну да ничего, лучше скажи, как ты там?

— Я... Закрыла месяц. Вроде все хорошо, от графика не отбились. Неделя была не простой, но ничего, я справляюсь. И... — Микаса вспомнила о прослушивание. Она никому не говорила о том, что согласилась на это, даже Саша не знала, на что решилась её подруга. Мысль о том, что она могла бы поделится этим с отцом вспыхнула в сознании. — Пап, можешь выслушать меня?

Микаса опустилась на пол, спиной опираясь о старый деревянный комод. На палец она нервно наматывала длинный телефонный провод.

— Конечно, Мика. Что-то не так? Что-то случилось? — в его голосе послышалось волнение.

— Нет-нет. Все хорошо, просто... — она замолчала на время, собираясь с силами. — Меня пригласили на прослушивание. Музыкальный лейбл.

— Только не говори, что ты согласилась, — его тон резко стал грубее.