Глава 34: Папа (1/2)

— Папа?

Элайджа отвел взгляд от ноутбука, удивившись, что не слышал, как вошли дети. Тоби стоял в темно-синей пижаме с динозаврами. Первородный сразу посмотрел на штаны мальчика, но не увидел мокрых пятен, что значило, что причина его бодрствования не ночная «авария».

Ария стояла прямо за братом, крепко держа его за руки, ее зеленая пижама с Леди Баг была помята, одна штанина задрана до колена.

Его сердце наполнилось радостью, стоило ему увидеть детей, хотя их уложили спать всего пару часов назад.

Он оттолкнулся от стола и посмотрел на часы. Для детей был слишком поздний час. Они должны были уже видеть десятый сон, а не разгуливать по дому. Прищурившись, Элайджа посмотрел на детей.

— Папа, — сказал Тоби, часто моргая. — Ты можешь позвонить тете Фрее?

— Тетя Фрея, скорее всего, уже в постели, спит, — сказал он, подняв брови. — Как и вся наша семья.

Ария подбежала к нему и подскочила, забравшись на колени отца. Она схватила его за рубашку и прижалась головой к груди, крепко зажмурив глаза. Девочка молчала целую минуту, Элайджа обнял ее и ждал, когда она заговорит.

Ее волосы были в беспорядке, пятно слюны блестело на подбородке и чуть опухшие глаза — все это говорило о том, что Ария недавно проснулась. Она была такой мягкой, теплой, ещё сонной, но вот маленькие руки дрожали от нервов. Но Элайджу ждало ещё одно шокирующее откровение: ее деревянный меч был спрятан за спиной под кофтой.

— Папа, — снова сказал Тоби, медленно проходя в комнату. — Я знаю, что уже поздно, но позвони тете, пожалуйста.

— Пожалуйста, — поддержала Ария, застенчиво бормоча ему в грудь. — Или дяде Колу.

— Нет, — быстро возразил Тоби. — Не ему. Мне нужна тетя Фрея.

— Зачем? — спросил он с любопытством и обнял дочь. — Разве я не могу помочь?

— Нет, — сказал Тоби и закрыл за собой дверь. — Папа, ты должен позвонить ей сейчас.

— Пожалуйста, — попросила Ария.

Элайджа не совсем понимал, что происходит, но это было не похоже на них. Ария шмыгнула носом и посмотрела на отца. У него сердце обливалось кровью, глядя на дочь. Ее ресницы слиплись от слез, глаза покраснели. Она ненавидела плакать перед кем-то, особенно перед отцом, ведь Ария утверждала, то она совсем «большая девочка». Паника сгустилась в груди, собравшись в комок.

— Тебе приснился кошмар, принцесса? — Элайджа принялся гладить ее по волосам, ожидая, когда она заговорит.

— Нет, — тихо сказала она.

— Что тогда случилось?

— Я не хочу об этом говорить.

Он нахмурился.

— Ария?

Она снова спрятала от него лицо, и он почувствовал, как она глубоко и прерывисто вздохнула. Боже, она была так похожа на Кола в детстве: упрямая, сильная, жесткая, не желающая говорить о своих страхах, в отличие от большинства взрослых, которых он знал. Единственный раз, когда Элайджа увидел себя в маленькой девочке, это когда она пыталась выглядеть пугающей, но он нашел это, к сожалению, очаровательным.

— Тобиас? — спросил он, поднимая глаза на мальчика, который тяжело сглотнул и покачал головой.

— Пожалуйста, позвони, — сказал он, и его голос задрожал. — Папа, пожалуйста, позвони тете.

— Или дяде Колу, — сказала Ария более решительно. — У него есть тетя Дэви.

Элайджа не успел остановить их назревающий спор, потому что тот разрешился сам собой: повисла нехарактерная тишина. Первородный так испугался за детей, что послушался и решил позвонить старшей сестре.

— Я позвоню ей, — успокоил он, прокручивая контакты свободной рукой. — Что случилось?

— Я не… знаю, — медленно произнес мальчик.

— Магия, — сказала Ари, сильнее сжимая его рубашку.

— А, — понял Элайджа, слушая гудки. Когда дело касалось магии, его дети доверяли только Колу и Фрее. — Конечно.

Вошла Елена, ее волосы были распущены и зачесаны набок. Когда она увидела, что ее детей нет в кровати — в четверть двенадцатого! — она испугалась. Гилберт посмотрела на Элайджу так, будто он был виноват.

Тоби, неловко стоявший у двери, выглядел так, словно не хотел быть там, переминался с ноги на ногу, теребя руками пижаму.

— Что случилось? — тихо спросила Елена, откладывая расческу и подходя к ним.

Тоби сразу же разразился слезами. — О, — Елена встала на колени, чтобы поймать мальчика, когда тот прыгнул в ее объятия, крепко хватаясь за плечи матери. Тоби чуть не сбил ее с ног. Его маленькие пальчики отчаянно вцепились в распущенные волосы. — Детка, что случилось?

Он не мог вымолвить ни слова, чтобы объяснить ей. Тоби дрожал в объятиях матери, как осиновый лист, и выражение лица Елены заставило сердце Элайджа опуститься.

— Элайджа? — наконец ответила Фрея.

— Сестра, — поприветствовал первородный.

— С детьми все в порядке? — сразу спросила она.

— Я не знаю, — медленно сказал он. — Они хотят поговорить с тобой.

— Да, конечно.

Елена хмуро посмотрела на мужчину, не выпуская сына из объятий.

— Я не знаю, — честно сказала Ари, поднимая голову к телефону, все еще прижатому к уху Элайджи. — Я ни в чем не виновата.

— Виновата! — крикнул Тоби, показывая красное и заплаканное лицо, все еще прижимая к себе мать, как будто от этого зависела его жизнь. — Ты просто не понимала, что делала.

— Тогда разве можно считать меня виноватой? — огрызнулась Ария и прижалась к отцу. — Он глупый, папа.

— Твой брат не глупый, — слегка пожурил он, поднимая ее, когда встал и передал телефон мальчику.

Тоби сглотнул и вытер лицо, прежде чем приложить смартфон к уху.

— Тетя? — сказал он, всхлипывая. — Я кое-что сделал.

Последовал ответ.

— Я не знаю. Майк оказался в нашей комнате, он пытался схватить Ари, но она спала, — полные ужаса глаза Елены встретились с Элайджей, и она крепче обняла мальчика. — А потом я подумал, что раз я никогда не видел его при свете, то может, если бы я направил на него свет, он ушёл бы, но… — мальчик замолчал, сдвинув брови к переносице. В такие моменты он был так похож на Клауса, что Элайджа не мог не растаять. Его сын, представитель рода Майклсонов, обладал чертами каждого члена семьи.

— А еще он был голый, — подхватила Ария. — И я все видела, это было отвратительно.

— Нет, он сказал, что не причинит нам вреда… — продолжал Тоби: — Н-но он сказал… он сказал, что причинил боль дяде Клаусу. И я не знаю, что я сделал, но он был таким страшным… Я не хотел этого. Как все исправить?

— Папа, — заскулила Ария. — Он был голым!

— Он прикасался к тебе? — спросился Элайджа. — Или к твоему брату?

— Нет, — сказала она. — Но он был таким страшным, старым.

— Он… — мальчик обнял мать. — Он сказал, что ждал этого целую вечность. Но я не хотел ему помогать, это вышло случайно. Я хотел отпугнуть его!

Он шмыгнул носом и кивнул в ответ, затем вернул телефон Элайдже, который приложил его к уху и нахмурился.

— Элайджа, бери детей, — быстро сказала она, — и привези их сюда. Сейчас же.

— Фрея?

— Привези детей и Елену сюда сейчас же, — повторила она ровным голосом.

— Что случилось? — потребовал он. — Фрея, объясни мне. Что случилось?

— Твой сын дал призраку телесную оболочку, — сказала она. — Я почувствовала это, Хоуп проснулась с криком, а Кол только что прислал мне сообщение, сказав, что они с Давиной уже в пути. Единственный способ сделать это в таком юном возрасте и не потерять сознание — это если Тоби связан с этим призраком, кровью, вот почему мы все это почувствовали. Майк. Черт возьми, Элайджа, как давно твои дети разговаривают с Майком?

— С тех пор, как они пошли в школу, — быстро ответил он. — Я не понимаю, что происходит.

— Брат, сколько мертвых Майков ты знаешь, которые хотят убить Клауса?

Она едва закончила говорить, как Элайджа повесил трубку. Он положил телефон в карман, его сердце учащенно забилось в груди. Элайджа похлопал Арию по плечу, чтобы хоть чем-то занять руки.

— Он причинил тебе боль? — спросил он тихо.

— Нет, — сказала Ари, крепко обнимая его. — Я просто испугалась, увидев его голым. Мы в порядке, папа.

— Неужели это и правда он? — Элайджа почувствовал, как слезы подкатили к глазам. — Что он сказал?

— Кто он такой? — спросила Ария.

— Мне жаль, — сказал Тоби. — Папа, прости меня. Это был несчастный случай, я не хотел…

— Все в порядке, — сказал он на выдохе. — Он вышел из дома?

— Да, да, он выпрыгнул из окна, — Ария коснулась его лица. — Он сказал, что я такая же, как ты, и протянул руку, чтобы прикоснуться ко мне, но я вытащила меч из-под кровати и замахнулась на него, но он подумал, что это смешно. А потом Майк сказал, что я в плохой форме, и ушел. Ты в порядке?

Он не был.

— Мы едем в Новый Орлеан, — тихо сказал он. — Мы поживем у дяди Клауса и тети Фреи несколько дней.

— Мама, все так плохо? — спросил Тоби, пошатываясь.

— Все в порядке, малыш, — сказала Елена. — Мы все исправим.

— Мы все исправим, — повторил Элайджа. Он сморгнул слезы и обнял Ари за талию. — Мы все исправим к выходным. Пойдем собираться сейчас же. Пошли.

***</p>

Мысли Арии представляли собой мешанину красок и ярких чувств. Все делилось на правильное и неправильное, на «да» и «нет», лазейки и нарушения правил.

И там, поверх всего этого хаоса, был Майкл, полностью обнаженный, в темной комнате, его ярко-синие глаза сосредоточились на ребенке, сверкая от гордости, когда она схватила деревянный меч. Его отец был снова живым, осязаемым, ему удалось дотронуться до клинка, и Ари попыталась ударить его. Майкл сказал, что она в плохой форме, но это была хорошая попытка.

Элайджа вышел из ее головы и перевел взгляд на окно, убирая руку.

— Так кто же это? — спросила Ария, наклоняясь к центральной консоли. — Папа? Кто он такой?

— Это, — тихо сказал он, — мой отец.

Елена чуть не съехала с дороги, услышав эти слова.

— Твой отец? — переспросила их дочь. — Я не знала, что у тебя есть отец.

— У каждого есть отец, — проворчал Тоби, скрестив руки и прижав их к животу.

— Я знаю это, умник, я просто думала, он мертв… О. Он был мертв, не так ли? А Тоби вернул его, да?

— Я не хотел этого, — подчеркнул Тоби. — Если бы ты тоже перестала с ним разговаривать, как и я, он бы отстал от нас.

— Я перестала! — громко возразила она. — Я игнорировала его целую вечность!

— Вовсе нет! — огрызнулся Тоби.

— Я не знала, что он настоящий, — парировала Ари, хмуро глядя на свою мать. — Ты сказала, что он воображаемый друг!

— Я сказала, что у людей бывают воображаемые друзья, — поправила Елена, щурясь от света уличных фонарей. — Ты сказала, что он помогал тебе. Чем он помог тебе?

— Ничем, — коротко ответила Ари.

— Он подсказывал ей, как бить людей, когда она ввязывалась в драку, — пробормотал Тоби. — И он иногда говорил ей ударить меня.

Елена скривила губы и бросила на Элайджу недоверчивый, косой взгляд. Она сразу была против мечей: у Тоби нет жажды крови, как у его сестры. Он очень ранимый мальчик, если он случайно нанесет удар, Ари не только выйдет из-под контроля, но и он сам несколько дней будет мучиться от вины. Но нет, Элайджа настаивал на своём: «Я вырос, сражаясь со своими братьями и сестрой, у нас было отличное детство». И ему удалось выиграть этот спор, несмотря на протесты Елены: «Элайджа, ты несколько раз убивал своих братьев и сестру».

— Я не знала, ты не говорил мне, что он настоящий! Кроме того! Ты сказал, что больше не видишь его, — обвинила Ари.

— Потому что тетя Фрея сказала не разговаривать с теми, кого мы не можем видеть!

— Ну, это не имеет смысла, потому что я видела его!

— Хватит! — тихо сказал Элайджа.

Дети, видимо, почувствовав серьезность ситуации, перестали ругаться. Они нерешительно переглянулись, а затем каждый отвернулся и уставился в окно.

Ари держала меч в руке, ее волосы были в абсолютном беспорядке, она не могла сомкнуть глаз, отсчитывая минуты до прибытия.

При этом она была не первой, кто выскочил из машины и побежал на территорию комплекса. Тоби открыл дверь ещё до того, как Елена остановилась.

— ЭЙ, ПОДОЖДИ, — крикнула Ари, выскакивая за ним. — ДЯДЯ КЛАУС!

Элайджа почувствовал, как ладонь Елены накрыла его руку. Девушка сжала его пальцы.

— Мы справимся, — тихо сказала она.

— Мы не можем рисковать детьми, — пробормотал он и поднял руку, целуя костяшки пальцев. Элайджа задержал взгляд на морщинках вокруг ее красивых глаз, отмечая синяки под веками. Она много работала, всегда что-то делала, раздумывала, любила. Его возлюбленная стала великолепной женщиной.

— Я люблю тебя, — прошептал он.

— Я люблю тебя. Пойдем, пока они не попали в беду.

— Кажется, я знаю, от кого им досталась эта черта, — его бровь дернулась, и он заработал легкую улыбку.

Тоби уже подбежал к Фрее и снова, более подробно, объяснял события вечера. Кол стоял в стороне, внимательно слушая, задумчиво сдвинув брови, держа Давину за руку.

— Это была не моя вина, — сказала Ари.

— Я знаю, — Клаус упал на колени, обхватив лицо девочки обеими руками. — Он причинил тебе боль, милая?

— Нет, — нахмурилась она.

— Что он тебе сказал?

Она расправила плечи, стараясь казаться сильной и походя этим на Елену.

— Он сказал, что не причинит нам вреда, — ответила Ария. — Но он хотел причинить тебе боль. Так что я попыталась ударить его мечом, но он поймал его. Он сказал, что нехорошо нападать на людей. Это нехорошо? Он сам был голым! Вот что нехорошо!

Губы Клауса дернулись, но он не улыбнулся. Он притянул племянницу в объятия.

— Дядя Клаус, мне не четыре!

Но он прижал ее к груди, подняв глаза на брата.

— Хоуп спит? — спросил Элайджа.

— Она проснулась, когда произошел всплеск силы, — пробормотал Клаус. — Как и Фрея. Кол позвонил незадолго до тебя. По-видимому, твой сын черпал силу из всей родословной, чтобы выполнить заклинание.

— Это был несчастный случай, — сказала Елена.

— Но он сделал это, — Клаус отпустил Арию, смягчаясь, когда посмотрел на нее. — Уже поздно, дорогая. Отправляйся в постель.

— Нет, — запротестовала она. — Я хочу знать, что происходит.

— Узнаешь, — пообещал он. — Но только утром. Мы сядем и все обсудим.

— Вы не расскажите нам всего, потому что считаете нас детьми!

— Да, — резко сказал Элайджа. — Потому что ты ребенок, Ария. Этот человек опасен, понимаешь?

Она сердито посмотрела на него.