Глава 6: Жар (1/2)

Елена проснулась от стука в дверь.

— Доброе утро, — сказал Элайджа. — Что ты хочешь на завтрак?

— Ничего, — тихо сказала она и закрыла дверь, после чего с раздражением забралась обратно в кровать.

***</p>

— Я не знаю, что со мной не так, — сказала она, зайдя в его кабинет. — Обычно мне нетрудно проснуться, прости, Элайджа.

— Я прощу тебя, если ты разрешишь мне купить тебе новую одежду, — сказал он. — В дополнение к завтраку.

— Ну, — она заправила волосы за ухо. — Я и так полагаюсь на тебя во всем, что касается еды, так что…

***</p>

— Это ужасно, — пробормотала Елена, зная, что Элайджа услышит. — Я слишком толстая и страшная в этом.

Она с недовольством посмотрела на свой округлый живот, что торчал, несмотря на свободную розовую рубашку. Что за ужас был на ней надет? На бирке значилось пятьдесят четыре доллара, но она не заплатила бы и пяти на гаражной распродаже, даже если бы не была беременна.

Сняв и бросив ее на пол, она примерила длинное черное облегающее платье. Само по себе оно не предназначалось для беременных, но Елена заметила его по пути в примерочную и подумала, что рукава и сам материал выглядят довольно круто.

— У меня отвратительно грязные волосы. Они такие жирные, — пробормотала она, очень осторожно натягивая платье на болезненную грудь. — Я ещё к тому же совсем не накрасилась. Все женщины, наверное, думают, что ты мой папик, да? Ведь я выгляжу так, словно ты меня подобрал с улицы.

Елена поправила подол и, посмотрев в зеркало, поняла, что платье было прекрасно. Оно идеально подчеркнуло все изгибы, включая животик. Это единственная вещь в магазине, которая ей понравилась, даже больше, чем ее собственные леггинсы. Она наклонила голову, рассматривая свое отражение: довольная улыбка, сияющие глаза и чуть волнистые волосы, обрамляющие лицо и касавшиеся кончиками живота — супер.

— О, — Елена выглянула из примерочной. — Хм. Мне нравится это платье.

Элайджа терпеливо ждал, сидя в кресле, аккуратно закинув ногу на ногу, и читая что-то в телефоне.

— Я думал, я никогда не услышу эти слова, — сказал он и заблокировал экран, убирая мобильный в карман. — Только одно?

— Да, — она медленно вышла. — Могу я в нем пойти?

Его взгляд очень медленно скользнул вниз по шее, к груди и животу, на котором все еще лежала ее рука. Платье было длинным, но он так долго смотрел на ее ноги, словно подол был неприлично коротким.

— Да, — решительно сказал он и встал, застегивая блейзер и отводя глаза в сторону. — Твоя одежда в сумке?

— Да, — она наклонилась, чтобы поднять одежду и сложить ее, но он опередил ее, разом убрав леггинсы и кофту с длинными рукавами.

Элайджа не смотрел на нее.

Она сглотнула.

— Подожди. Тебе не нравится это платье. Это слишком.? — Елена повернула голову и посмотрела в зеркало, ее задница в этом платье выглядела потрясающе, такая большая и аппетитная. И от ее глаз не скрылось то, как Элайджа рассматривал ее отражение. — Секси мама?

— У-у-у! — протянула консультант, проходя мимо. — Ты определённо секси в этом платье!

— Мне кажется, оно идеально на тебе сидит, — согласился Элайджа. — Мне нравится.

Елена была того же мнения, к тому же она чувствовала себя более комфортно и уместно рядом с ним. Было бы ещё лучше, если бы у нее была возможность накраситься или надеть что-то помимо кроссовок. Она скривила губы, оглядела магазин и заметила стену с обувью.

Элайджа проследил за ее взглядом, протянул руку и взял пару. Это были милые маленькие туфли с круглым носком, на низком каблуке с золотым ободком.

— Да, мне нравится, — она уже приготовилась прислониться к стене и обуться, но Элайджа присел перед ней и осторожно взял одну ногу. — Ч-что ты делаешь?

Он помог ей удержать равновесие, поставив ее ногу в носке себе на бедро. Элайджа протянул руку за туфлями, и она послушно передала их, наблюдая, как тот довольно умело обул ее и застегнул молнию.

Это было сексуально, если не учитывать тот факт, что Елена не брила ноги около недели, так что она наверняка была колючая как ёжик.

— Как тебе? — спросил он.

— Да, хорошо, — она пожала плечами, кусая губы. — Хм, да. Удобно.

— Каблук удобен? Хорошо держит ногу? — он обхватил ее лодыжку, поглаживая большим пальцем косточку.

— Угу.

Почему у нее так пересохло во рту? Святое дерьмо, гребаные гормоны. Елена покраснела, жар спустился к шее и груди, он точно почувствовал ее возбуждение, будучи так близко.

Он подвинулся и опустил ее ногу, а затем поднял другую. Элайджа держал ее своей большой тёплой ладонью, и она не могла сдержать реакцию своего тела. Елена была такой мокрой, казалось, трусики промокли насквозь.

О Боже, он точно знал о ее состоянии.

— Все хорошо?

— Да, все хорошо, — пробормотала она и опустила голову. Елена покачнулась и отступила назад, забыв, что туфли были скреплены между собой. Она бы упала на задницу, если бы не Элайджа, который вовремя поймал ее, положив руки на бёдра и затем смущенно быстро переместив их на талию.

Он поднял бровь.

— Елена?

— Да?

Он с неким весельем в глазах улыбнулся.

— Они не думают, что я твой папик, — слишком довольно сказал Элайджа. — Они думают, что я боготворю тебя, как ты того заслуживаешь.

— Эм, — она бросила взгляд на консультанток, все они пялилась на них. Как только женщины заметили, что их поймали, они сразу сделали вид, что занимаются своими делами и совсем не обращают на нее внимания. Елена же могла думать лишь о медленном скольжении его рук вверх по ее спине, которое очень быстро прекратилось. Ей хотелось, чтобы он схватил ее за задницу, собственнически сжал ягодицы, прямо как раньше, но теперь это была только несбыточная фантазия. — Почему ты так решил?

— Даже если бы я не слышал их разговор, я бы знал это, потому что ты такая красивая, юная и беременная моим ребёнком, — он заботливо убрал упавшие на лицо пряди.

Она не знала, что сказать. Елена была заведена, и Элайджа приблизился к ней почти вплотную, что она буквально чувствовала исходящий от него жар. Она сминала в кулаках его идеальный пиджак, и ее живот был единственной причиной, почему они ещё не были прижаты друг к другу. Елена была мокрой от собственных фантазий о том, как он бы трахнул ее в этой долбанной примерочной во всей этой уродливой, слишком дорогой одежде. Она бы закинула ему ноги на плечи, а Элайджа лишь приспустил бы брюки вместе с боксерами… Боже мой… Ее гормоны вышли из-под контроля.

— Они так не думают, — пробормотала Елена и сделала осторожный шаг назад, отпустив пиджак. — Они так не думают, Элайджа, не преувеличивай.

— Я не преувеличиваю, — сказал он с легкой улыбкой. — Та девушка на ресепшн в клинике, она говорила о нас те вещи, что ты думала. Что ты моя содержанка.

— Подожди, что? Та девушка в приемной, которой ты внушил «быть милой»? Из-за неё ты тогда перешёл в режим убийства?

Уголок его губ приподнялся.

— Не стоит судить меня, когда сама поступаешь не слишком… благородно, — напомнил он ей. — Ты думала, что эти дамы плохо говорят о тебе.

— Да, и что?

— Ты назло им не одобрила ни одну вещь.

— Вовсе нет, — да. — Она была слишком цветастая.

— Да? — он взглянул на однотонную одежду, висящую на вешалках в ее примерочной. Некоторые вещи Елена даже не примерила, они лежали или висели в том же состоянии, в котором она сняла их со стойки или забрала со стеллажа. — Забавно. Ничего цветастого не вижу.

Она втянула щеку и прикусила ее, чтобы попытаться сдержать рвущийся наружу смех.

— Хорошо, — Елена склонила голову. — Но я беременна. Тебе тысяча лет. Какое у тебя оправдание?

— Нужна ли мне причина, чтобы хотеть защитить тебя от сплетен? — Элайджа пожал плечами, снова присев на корточки, чтобы снять резинку с ее туфель и ценник. Затем он встал и снял бирку со спины платья. — Нужна ли мне причина, чтобы исправить плохое отношение женщины, чья работа связана с эмоционально уязвимыми дамами?

И вот он. Ее Элайджа. Благородство ради благородства. По-настоящему добрый, заботливый, наблюдательный и вдумчивый. Под маской вампира он все ещё был там, горячее сердце все же билось в мертвой груди.

— Нет, — мягко сказала она.

— Нет, — согласился он и предложил ей руку. — Пойдем домой? Или хочешь продолжить покупки в другом месте?

Она взяла его под локоть, мягко улыбаясь. Елена чувствовала себя гораздо лучше, чем ту же неделю назад. Наконец, о ней кто-то искренне заботился.

— Может, зайдём в ещё пару бутиков, — тихо сказала Елена и опустила голову, заметив откровенно торжествующую ухмылку, которой он одарил ее в ответ.

***</p>

Как можно было остаться незамеченной и неуслышанной вампиром? Особенно, когда этот вампир, несомненно, прислушивался к ее малейшему шороху.

Елена не могла уснуть.

Она была так сильно возбуждена, больше, чем когда-либо в своей жизни, и было довольно неприятно и некомфортно просто лежать и ничего с этим не делать. Именно поэтому она натянула носки Элайджи — потому что они были самыми теплыми — и на носочках вышла из спальни в новой шелковой сорочке. Она была красивого пастельно-розового цвета, кружево облегало и подчёркивало набухшую грудь и круглый животик. Она доходила ей до середины бедра с небольшим разрезом сбоку и, по крайней мере, не просвечивала.

Тем не менее, Елену только вот опять бросило в холод, поэтому она накинула толстый халат с вышитой витиеватой буквой «Е» на нагрудном кармане и открыла дверь спальни как можно тише.

Елена, как мышка, дошла до кухни, когда поняла, что все ее старания были напрасны.

Элайджа уже встал, хотя и не был одет в свою обычную одежду: только в серую футболку и темно-синие пижамные штаны. Его волосы были аккуратно причесаны, и вообще он выглядел так, словно встал ещё пару часов назад.

— Доброе утро, — сказала она хриплым голосом.

— Доброе утро, — он посмотрел на часы. — Немного рановато для тебя.

— Даже поздновато, — она потерла глаза, в груди что-то екнуло от хрипотцы в его голосе. Она сжала ноги вместе и понадеялась, что он не заметит ее возбуждения. Елена сделала глубокий вдох. — Я не могу уснуть.

— Опять? Елена, у тебя уже несколько дней бессонница. Может, стоит вызвать врача?

— Нет, не надо. Я просто… я не могу уснуть ночью… утром. Неважно. У меня появляется определённая тяга, когда я ложусь спать.

— Ты достаточно ешь в течение дня?

— Да, да, я много ем.

— Могу я как-то помочь? — он встал.

— Нет, — «но ты можешь сделать что-нибудь с тем, чтобы мой клитор оставил меня в покое, например, сам стимулировался, спасибо». — Эм, хотя да, можешь.

— Хорошо. Мне заказать что-нибудь?

— Нет, но спасибо, — Елена была свекольно-красной. — Можешь просто… не двигаться?

Она подошла к нему и, потеряв самообладание, уткнулась головой в плечо, спрятав свое смущение, в то время как обняла его, сцепив пальцы на спине. Он положил подбородок ей на макушку, поглаживая рукой шелковистые волосы.

— Я не хочу есть, — пробормотала она. — Мне нужно другое.

Он обнял ее чуть крепче и тяжело сглотнул.

— Я далек от того, чтобы указывать, что тебе нужно, а что нет, — мягко сказал Элайджа и погладил ее по спине.

— Прости, что я такая странная и навязчивая, — сказала она, зажмурив глаза. — Тебе, наверное, не хочется с этим возиться.

— Не говори так, — пробормотал он, притягивая ее немного ближе. — Я хочу всего этого, понимаешь? Я хочу сделать тебя настолько счастливой, насколько это возможно. Если тебе нужны объятия, то я с радостью обниму тебя, Елена. Пожалуйста, не плачь, милая.

Она ничего не могла с этим поделать. Элайджа не знал, что однажды сказал ей то же самое, что он хотел сделать ее самой счастливой женщиной на свете. К сожалению, теперь это стало лишь частью их некогда бурной истории любви, произошедшей в прошлом.

— Извини, — сказала она, громко шмыгая носом. — Я не могу остановиться. Знаю, это очень раздражает.

— Перестань извиняться ни за что.

— Я ненавижу быть такой, — призналась она. — Когда Дженна умерла, я плакала почти две недели. Двенадцать дней. На бумагах было столько пятен от слез, что сотрудникам похоронной службы пришлось позвонить и уточнить некоторые слова.

— Мне жаль твою тетю, — мягко сказал он. — Я знаю, она была важна для тебя.

— Стефан тоже был важен для меня. Но я порвала с ним, как только узнала о Тоби, — Елена почувствовала, как Элайджа напрягся, но не перестал успокаивающе гладить по спине. — Я сделала это, не задумываясь, сразу после того как сожгла все тесты. Я пришла в пансионат и просто… рассталась с ним. Я не могла перестать плакать, хотя я даже не хотела плакать. Серьезно. Я слишком эмоциональна, страшно представить себя вампиром.

— Тебе было больно, это нормально выражать эмоции так, как того просит твоя душа, — успокаивал он. — В конце концов ты переживешь это.

— Иногда с трудом в это верится, — ворчливо призналась она. Елена крепко сжала его в объятиях, затем отпустила и вытерла слёзы. — Спасибо. Думаю, я могу позвонить Джереми, я давно с ним не разговаривала.

— Это хорошая идея, — одобрил он. — Елена, если хочешь, чтобы я забрал твоего брата и привез сюда…

— Нет, ни за что, — она широко раскрыла глаза, удивившись такому предложению. — Нет. Я не хочу, чтобы он был в этом замешан. У него школа, своя жизнь, свои проблемы. Не стоит добавлять к этому беспокойство обо мне.

— Думаешь, твой брат уже не беспокоится о тебе?

— Джереми знает меня, — пробормотала она.

— Именно поэтому тебе стоит поговорить с ним, — мягко сказал он. — Исходя из опыта, ты всегда попадаешь в опасные ситуации.

Елена насупилась, и Элайджа с легкой улыбкой на губах поднял руки в мирном жесте.

— Спасибо, — смущенно сказала она, чувствуя, как слегка порозовели щеки. — За объятия.

— Не за что, обращайся в любое время, — ответил он. — Ты будешь завтракать?

— Мы не против позавтракать, — она пожала плечами, а затем хихикнула, увидев, как Элайджа буквально засиял от радости. Ему нравилось, когда она упоминала о ребенке. Это делало его счастливым. — Мы бы хотели блины, если это будет угодно лорду Майклсону.

— Все, что угодно для хозяйки поместья, — подыграл он и отвесил низкий поклон.

***</p>

Елена включила телефон, и он завис от приходящих друг за другом уведомлений о новых сообщениях и пропущенных звонках.

Она беспокойно кусала губы, едва набравшись смелости, чтобы посмотреть в экран. С ней пытались связаться Мэтт, Кэролайн, Бонни, Стефан, Деймон, Джереми.

Она сразу открыла сообщения от брата:

«Я понимаю. Я люблю тебя».

«Пожалуйста, береги себя и дай мне знать, когда доберешься до места назначения x»

Елена, не раздумывая, набрала его.

— Привет, Джер, — тихо сказала она и вздохнула. В нос ударил запах чего-то сладкого, печёного, возможно, корицы. Видимо, Элайджа и правда делал для неё блины. — Ты в порядке?

— Да, я в порядке, а ты как? — в голосе прозвучало беспокойство. — Ты в безопасности, верно?

— Да, я в безопасности, — Елена села на край кровати, глаза наполнились горячими слезами. Казалось, в языке еще не существовало достаточно емкого ругательства, чтобы описать то, что заставляли ее чувствовать гормоны. Она пыталась игнорировать эти эмоциональные качели, но вот опять она сидела и плакала. — Дома все в порядке?

— А ты как думаешь? — он усмехнулся. — Твои парни сходят с ума. Они считают, что я знаю, где ты.

— Просто не забывай принимать вербену. В конце концов до них дойдёт.

— Бонни сказала, что ты скрыта с помощью магии.

— Да, одна ведьма была мне должна услугу, — ответила Елена. — И судя по всему не зря я попросила ее скрыть меня. Я знала, что меня никто не послушает. Что непонятного в словах «дайте мне пространство и время»? Нет. Если маленькая хрупкая Елена сделает что-то, что они не считают приемлемым, то все. Я лишена любой самостоятельности.

— Они беспокоятся.

— Именно из-за них я уехала, — парировала она. — Если бы я могла взять тебя с собой, я бы это сделала. Но остальные… пусть держатся от меня подальше.

— Что случилось? — тихо спросил он. — Почему ты убежала?

— Многое произошло, — она поджала губы и вытерла глаза. — Дело не в чем-то одном, Джер, но я не хочу об этом говорить.

— Если я смогу все исправить, ты вернешься домой? — надежда, слышимая в его голосе, заставила ее опустить голову и потереть висок свободной рукой.

— Нет, — честно ответила она, потому что лгать не было смысла. — Мне… нравится там, где я сейчас. Я в хорошем месте, и я не одна. Я получила необходимую поддержку.

— С кем ты? — спросил он, а затем сразу же сказал: — Хотя стой, не говори мне. Пока с тобой все в порядке, я не хочу знать. У тебя грустный голос.

— Мне грустно, — тихо сказала она, — что пришлось дойти до такого.

— Бонни сказала, что сможет найти тебя, если попросит Предков в следующее… например, полнолуние, — пробормотал Джереми. — Если ты не выйдешь на связь. Но она не сказала об этом Деймону и Стефану.

— Если я узнаю, что Бонни пытается меня найти, — тихо сказала она. — Я исчезну с лица земли и никогда, никогда не вернусь. Я серьезно, Джер. Пусть держится подальше от меня.

— Хорошо, я поговорю с ней, — пообещал он. — Господи, Елена, теперь ты меня пугаешь.

— Скажи им, что я серьезно. Каждый раз, когда я хочу, чтобы они меня послушали, мне приходится из кожи вон лезть. Это несправедливо. Они должны быть моими друзьями, а я вынуждена прибегать к секретам и лжи только ради собственного спокойствия.

— Я понимаю, — вздохнул Джереми. — Кэролайн сходит с ума, пытаясь найти тебя. Она с помощью шерифа Форбс смогла найти кадры с камер на какой-то маленькой заправке в глуши, но больше у нее ничего нет.

Елена выдохнула.

— Я позвоню ей. Спасибо, Джер. Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю. Позвони мне завтра, хорошо? Просто… держи меня в курсе, ладно?

— Хорошо, — согласилась она. И для пущей убедительности повторила: — Я люблю тебя, Джер.

— Я тоже люблю тебя, Елена.

Сообщения от Кэролайн начинались спокойно, весьма обычные вопросы, но затем к ним добавилось множество смайликов, орфографических ошибок, а потом она уже писала капсом. Вообще чудо, что Елене удалось уехать незаметно, когда Кэр и Деймон не оставляли ее в покое. Она набрала подругу.

— ЕЛЕНА, ГДЕ ТЫ?!

— Если ты не оставишь попытки найти меня, — сказала Елена сквозь зубы. — Я никогда, никогда больше тебя не увижу.

На другом конце провода раздался потрясённый вздох.

— Елена…

— Нет, это ты послушай, — мрачно сказала она. — Я не шучу. Отстань от компьютера своей матери и перестань искать меня, Кэролайн. В частности ты тоже причина, из-за которой я ушла. Вы хотите игнорировать меня и то, что я чувствую? Игнорировать то, как я хочу распоряжаться своей собственной жизнью? Прекрасно. Но сейчас все вы исключены из моей жизни. Если ты хочешь спасти нашу дружбу, тебе лучше оставить меня в покое. Ты меня понимаешь?

Кэролайн, на этот раз, молчала.

— Хорошо, — сказала Елена и повесила трубку.

Следом она набрала сообщение Мэтту:

«Привет. У меня все хорошо. Устроилась отлично».

Он не ответил сразу, и она поняла, что парень был на работе, а там он не держал телефон при себе.

Вскоре после этого Елена отправила Стефану сообщение:

«Оставь Джереми в покое, он не знает, где я».

«Где ты?»

«Это не имеет значения».

«Ты в порядке?»

«Да, в порядке».

«В безопасности?»

«В большей безопасности, чем я была бы в МФ».

«Если я тебе понадоблюсь, ты всегда можешь позвонить».

«Если бы ты был мне нужен, я бы осталась».

Он прочитал последнее сообщение, но не ответил. Елена точно знала, что ему будет больно читать это. Она вытерла глаза и отправила Деймону сообщение:

«Если ты не отстанешь от моего брата, то будут последствия».

«Если ты не вернешься домой, я пристану к нему не только с расспросами».

«О, конечно, уже бегу домой».

Он позвонил ей.

— Тебе не идёт сарказм, — сказал Деймон.

— Откуда тебе знать? — сухо сказала она. — Ты меня не видишь.

— Когда я найду тебя, — сказал он, и она услышала, что он улыбается. — А я обязательно найду тебя, я притащу твою задницу обратно в этот жалкий город, понятно? И меня не остановят ни твои надутые губы, ни пинки, ни крики. Так почему бы не избавить нас обоих от хлопот и не приехать самой?

— А может быть, вам с Кэролайн стоит поговорить о причинах, из-за которых я покинула Мистик-Фоллс, Деймон? Думаю, этот разговор должен включать такие вещи, как личные границы и значение слова дружба.

— Меня не волнует, что ты считаешь нас друзьями, — огрызнулся он. — Я найду тебя и…

— Удачи с поисками, — сказала она и повесила трубку, сбросив следующие пять попыток дозвониться.

«Я не остановлюсь», — пришло от него сообщение и следом: «Пока твоя красивая задница не вернется в этот город».

Она послала ему в ответ эмодзи со средним пальцем.

Бонни, казалось, предвидела звонок, или Джереми и Кэролайн рассказали ей — она никогда не узнает. Девушка сняла трубку на середине первого гудка.

— Елена.

— Бонни.

Тишина.

— Перестань искать меня, — спокойно сказала Елена. — Я в порядке.

— Если бы все было в порядке, ты бы не убегала ночью, — так же спокойно ответила Бонни.

— Хорошо, точка, — честно сказала Елена. — А теперь представь, что я сказала, что хочу отправиться в одиночное путешествие на неопределенное время.

— Точка, — согласилась Бонни. — Могу я сделать заклинание, чтобы убедиться, что ты в безопасности? Не делаешь чего-то глупого, например, предлагаешь свою жизнь какому-нибудь многовековому вампиру или что-то в этом роде для общего блага?

— Это зависит от обстоятельств, — легко сказала она. — Разве это имеет значение?

— Ты бы сделала все, чтобы спасти меня, Елена, — тихо сказала Бонни. — Ты бы умерла за меня. Ты многое сделала для меня. Меньшее, что я могу сделать, это попытаться отговорить тебя от какой-нибудь опасной авантюры. И не смей говорить мне, что это несправедливо, потому что ты прошла бы через ад ради меня.

Елена поджала губы.

— Я не пытаюсь умереть, Бонни. Я пытаюсь жить для себя. Поэтому я уехала.

— Ты ни с кем не поговорила, — сказала Бонни. — Откуда нам было знать, что кто-то просто… не похитил тебя? Это мог быть кто угодно. Клаус, твоя мать, моя мать, Кэтрин или какая-нибудь ведьма, которая хочет использовать кровь двойника для заклинания, или кто-то, кто хотел бы отомстить Стефану, или Деймону, или Рику? Записки недостаточно, знаешь.

— Точка, — снова сказала Елена, подсчитав счет. Две в пользу Бонни к ее одной. — Я должна была поговорить с кем-то. Позвонить раньше. Но я звоню прямо сейчас.

— Почему ты уехала? — тихо сказала Бонни. — Разве я не могла бы помочь?

— Могла, — согласилась Елена. — Но… это личное. Мне нужно было время и пространство, и я не могла оставаться в Мистик-Фоллс.

— Время и пространство, — повторила Бонни. — Но что насчёт поддержки… которую ты получила от… того, с кем ты сейчас?

— Ты же знаешь, какую поддержку я бы получила дома. Я не могу нормально сделать собственный выбор. Каждый раз, когда я сама принимаю решение, они делают все по-своему и не дают мне никакой самостоятельности. Разве это справедливо?

Бонни вздохнула.

— Точка, — неохотно сказала она, что сравняло их счет. Это была их старая привычка, чтобы спокойно разрешить те немногие конфликты, которые у них когда-либо возникали. Они подсчитывали «точки», которые условно ставили, когда соглашались с мнением кого-то. Удивительно полезно.

С Кэролайн это никогда не срабатывало.

— Я не… — она сделала паузу. — Я не выношу Мистик-Фоллс. Этот чертов город токсичен для меня. Мне просто… мне больно просто находиться там. Сколько дорогих мне людей там умерло? Да все беды в моей жизни произошли там. Вы не можете просить меня вернуться. Пожалуйста, просто… Джереми сказал, что ты хочешь попросить Предков найти меня.

— Да.

— Я прошу тебя не делать этого.

Последовала пауза.

— Одно заклинание, — попросила Бонни. — Только одно. Чтобы убедиться, что ты в безопасности. Я просто получу ответ «да» или «нет». Я не буду знать, где ты и с кем ты.

Елена поджала губы.

— Мне нужно, чтобы кто-то наблюдал за тобой во время этого заклинания, — медленно сказала она. — И тогда, может быть, я соглашусь.