Глава III: Чем бы дети не тешились, лишь бы количество не менялось (2/2)
— Мамá, ну вы что, не привыкли за сорок лет что он разбрасывает носки? — молодая девчушка отогнула ветку черной смородины, сбросила пару ягод в плетеную корзинку и продолжала со смехом, — нет, Рокки, ты понимаешь, я вчера мыла полы, и…
— Юной Госпоже не причитается мыть полы, почему Госпожа не позвала смиренную Рокки, та бы быстро… — возмущенно зашептал домовой эльф, недовольный юной хозяйкой, но на это не обратили никакого внимания.
— …ну и вот, смотрю: носки папá, и ваши носки валяются рядом!
— Мои? Валяются? — посмеиваясь, спросила миссис Рейзендер, — ягода то мелкая попадется, то крупная, ты только зеленую совсем не собирай.
— Ой, ладно, мамá, не валются, а лежат, аккуратно сложенные возле кровати!
Обе бархатисто рассмеялись, не замечая парящего в небе, светящегося Феникса. Сделав ещё круг, Фоукс стал приземляться и сел прямо на ветку вишневого дерева, наконец, женщина увидела птицу и тут же завозмущалась:
— А ну-у брысь, курица общипанная, ты мне всю-ю вишню сожжёшь, брысь, я сказала! — «курица» взмыла в воздух и затем грациозно, насколько это возможно для птиц, приземлилась на специальную жёрдочку для сов. Внимание Фоукс привлёк, дело сделано. Теперь осталось передать письмо, дождаться ответа и добираться обратно — домой, а там может печенькой какой покормят…
— Мамá, у вас появился поклонник? — подтрунивала младшая над своей тёткой.
— Ах, дорогая, если бы, это от моего… знакомого. — эта маленькая заминка не осталась незамеченной, но негласно было решено промолчать. — Фоукс, чего хочет этот старый маразматик, пятнадцать лет его не слышала и столько бы ещё не хотела бы видеть! — Феникс недовольно заурчал, принимая обидные слова на себя.
В руки миссис Рейзендер упало запечатанное письмо, она развернула его, пробежалась быстро глазами и вдруг тяжело вздохнула, брови сошлись на переносице, что бывало довольно часто в приступе гнева или просто в плохом настроении. Племянница решила промолчать, но с интересом поглядывала то на тётю, то на таинственное письмо, то на гордо раздувшего свои перья Фоукса, будто он сейчас сидит не на самой дешёвой жёрдочке где-то в деревне, а прямо возле царского трона, а он — главный посыльный, и…
— Мамá, ну что там?! Не томите! — ответом послужил лишь тяжелый взгляд карих глаз.
— Рокки! — эльф тут же появился перед своей хозяйкой, учтиво поклонился в книксене и с благоговением взглянул на свою госпожу, ожидая дальнейших поручений.
— Передай отцу, чтобы дал тебе порт-ключ до поместья, потом отдашь его Фоуксу, после приготовь… м-м, Фестралов. Думаю, к утру уже будем дома.
— Как прикажете, Госпожа! — эльф снова поклонился и исчез.
— Что ж, Амелия, похоже, у тебя появилась, какая, двоюродная сестра?
***</p>
— Мама приехала, иди встречай. — ещё до того как Самюэль это произнес, Беатрис уже вскинула голову, внимательно прислушиваясь к каждому шороху. После отданной команды, собака вскочила на свои лапы и, цокая по паркету своими когтями, направилась к главному входу, встречать свою хозяйку.
Цок-цок, цок-цок.
Вскоре кане-корсо действительно учуяла знакомый голос и бросилась предположительно туда, где должна была находиться женщина. Хвост подорвался в собственном танце, радуясь скорому приезду матушки! Теперь её ждёт каша, с мясом! От хозяйки, а не эти помои, что готовили ей эльфы. Радость какая!
Беатрис радостно лаяла, приветствуя свою хозяйку, становилась на задние лапы, показывая своё безмерное счастье. Любимая хозяйка дома! Она приласкает, накормит… Да, Беатрис помнила прошлых хозяев, которые бросили её, как только она ослепла. Отвезли куда-то в лес, один Мерлин знает куда, привязали и бросили умирать. Сволочи. Ох, как долго она грызла эту верёвку, как долго скиталась в этих трущобах, выискивая еды или хотя бы воды.
Да-а-а, желудок ныл, а лапы стерлись в кровь, а она всё шла и шла, шла и шла, пока совсем не выбилась из сил. Потом вдруг услышала человечий голос, увязалась за ним — страшно, а вдруг еды дадут? И ведь дали! А какая она была вку-усная, м-м-м.
Теперь Беатрис поклялась служить этим двум Господам верой и правдой, ну и исправно исполняла свой долг собаки — нежилась под солнечными лучами, лежала с хозяином у камина по вечерам и иногда лаяла, больше для приличия, конечно.
Ну и сейчас тоже гавкала, встречая хозяйку.
— Фу-у, на место иди, на место, Бося! На место! — видимо, хозяйка была зла, Беатрис прижала уши и смиренно поплелась в зал, легла на прежнее и ещё не успевшее остыть место. Легла и сделала вид, будто совершенно не слушает, о чём они переговариваются.
— Дорогая, ты приехала! — наверняка хозяин подошел и поцеловал хозяйку, она же наверняка осталась недовольна. Конечно, лучше бы лизнул, хотя что понимают эти люди?
— А ты небось ждал, старый пень. Почему на столе вода, я скатерть покупала за сотню галлеонов, австралийский шёлк! — о-о-о, это Беатрис вчера случайно врезалась в переставленный стол и уронила вазу с цветами. Хозяин то видимо протёр, да видимо — плохо тёр. Ой, чё щас бу-у-удет.
— Да, дорогая, сейчас всё будет… Рокки! — мистер Рейзендер дождался появления эльфа и произнёс, обращаясь к тутошнему слуге. — Рокки, будь добр, протри стол…
— Что, руки совсем отсохли, эльфа моего гонять?! Почему вообще дома грязно, везде опять носки валяются, у нас скоро гости будут, а дома — бардак. За кого я замуж вышла! Вот найду нового мужа…
Бося поняла — ловить нечего, бесполезно. Хозяйка приехала в плохом настроении, нужно срочно ретироваться на улицу, там правда лютый ветер, да зато можно розы с куста поесть, лягушек возле озера можно половить, подкрадываешься так к ним сзади и ка-а-ак… стоп, а это ещё что?
Беатрис учуяла новые запахи, один — смутно знакомый, но не знакомый, а второй — совсем чужой. Надо бы проверить, что там у нас…
***</p>
Порт-ключ вынес двоих людей на небольшой пустырь, за милю от ворот Поместья. Сейчас на Гермиону неслось огромное чудище, собака крупного размера, крепкая и сильная, с мощной, сухой мускулатурой, полностью чёрной масти и… слепая, Гермиона с радостью бы осталась на том безобидном пустыре в миле от дома. Дамблдор инстинктивно прикрыл рукой Гермиону, отодвигая её чуть назад. Кане-корсо остановилась у самой границы кованных ворот, не решаясь идти дальше. Злобно залаяла, отпугивая непрошенных гостех, мол: «Чего явились?».
Из за живой изгороди появилась немолодая женщина, обеспокоенно крича что-то человеку сзади.
— Сэм, убери Беатрис с дороги, она пугает девочку!
— Я думаю, она её не тронет… понял! Беатрис, иди ко мне, девочка моя, ко мне, ко мне! — мужчина хлопками подозвал любимицу к себе. — Чего ты гостей пугаешь, дурная собака. — в его голосе не слышалось и тени упрёка, лишь забота о собаке и о самой гостье.
По-видимому, женщина, что сейчас стояла перед Гермионой — являлась миссис Рейзендер, хозяйкой дома. Девушка с каким-то ужасом заметила, что возможно, будь Гермиона старше лет на двадцать, то выглядела бы точно также. Они определённо являлись родственницами. Женщина подошла ближе, холодно поприветствовала Дамблдора, кивнула Гермионе, пригласила их в дом и, круто развернувшись, пошла обратно к своему поместью.
— Альбус, как давно мы не виделись! — мужчина отпустил собаку, которая побежала вслед за хозяйкой, а сам мистер Рейзендер протянул руку, стремясь поприветствовать старого друга.
— Да, слышал про твой новый перевод, «Гримуар Армадель». — мужчины обменялись крепкими рукопожатиями.
— Ха-хá, старый плут же ты, Альбус, впрочем, ты сюда не за книгой с моей подписью явился, проходи.
Они обменялись ещё парой фраз, пока Гермиона увлечённо осматривала местность вокруг. Она шла по широкой дороге, справа от неё — стена живой изгороди подстриженных кустов. Слева — стена из цветов: темно-алые, желтые и белые лилии, кусты роз, — множество самых разнообразных оттенков и растений, в глубине импровизированного сада виднелись деревянные качели, впереди — беседка, обвитая диким виноградом. Территория была просто огромной!
Гермиона стояла возле входа в родовое поместье Рейзендеров, когда возле её уха еле слышно шепнули:
— Пора пожаловать домой, дорогая!