Игрища (2/2)
Уже хочется пойти домой, и пока никто не видит, позорно ещё раз пройтись по сценарию. Такое не приветствуется в актёрских кругах — у настоящего актёра всё должно быть на подкорке мозга. Но есть дополнительное правило, гласящее: «Внутренняя уверенность достигается путём максимальной концентрации». Арсений достигает её постоянным повторением, чего на людях не показывает. Спасибо, что дополнение идёт первым по старшинству.
Очередной полёт мысли про актерство заставляет совсем потерять лицо, потому что Егор отмечает его усталость и на минуту затыкается, чего Арсений не замечает. Ну и чёрт с ним. Егор проходит сквозь него, пытаясь вернуть в реальность, что у него получается заметно плохо. Приходится повторить несколько раз, делая из Арсения подобие карусели.
— Нет, ну вы посмотрите на него! — громко возмущается Егор. — Сам предъявлял мне за невежество, а теперь сидит не слушает! — возмущается ещё громче, чем возвращает Арсения в мир земной.
Арсений хотел бы мягко намекнуть, что лялякать с таким рвением без перерыва и нормально выстроенного дыхания — тоже невежество. Но Егор не говорил ни с кем десятки лет, поэтому говорит соразмерно другое:
— Извини, такой стресс с этим вирусом, сам не понял, как устал, — стараясь подобрать выражения говорит ему Арсений.
— Ох, понимаю. Я ещё когда только стал призраком…
И снова тирада. Егор мог бы стать великолепным прыгуном с препятствиями, если бы прыгать надо было по темам, а препятствия были бы отсутствием настроения у другого человека.
Но в какой-то момент он настолько уходит в свои мысли, что получается это не только метафорически, но и физически. Такие перфомансы нормальны для колдунов, но не для тех, кто понятия не имеет, что перед ними колдуны, поэтому напоследок он слышит, как Егор ему истошно орёт вслед, что он пропадает, и что он козлина.
Сам он не замечает, что ушел в себя, пока перед глазами не начинают мельтешить фиолетовые светлячки. А потом картинка сменяется на психоделический артхаус с гибридами лошади и кокосовой пальмы. В голове у Арсения насрано в лучших колдовских традициях.
Он оглядывается по сторонам с важным видом, оценивает, когда можно навести следующую уборку, не приходит ни к какому выводу и просто идёт дальше. Говорят, когда колдун уходит в себя, с ним хочет пообщаться его внутренний голос. В колдовских кругах принято его глушить, чтобы не вляпаться ни в какое дерьмо, по типу апокалипсис. Короче, предлагает он только хуйню, за которую можно получать по щам.
Арсений ещё раз оглядывается по сторонам, замечает огромного летающего хамелеона, который выпускает в его сторону несколько раз язык для привлечения внимания и идёт к нему. Хамелеон кивает ему в знак приветствия, опускается к нему на один уровень, чтобы было легче забраться, и с помощью языка забирается по деревьям вверх, к сахарным облакам.
Там, в сахаре, к которому прилипли все детские игрушки Арсения, его встречает огромный рот, как у Чеширского кота. Разница лишь в том, что в сказке к рту прилагался кот, здесь же только тонкие губы и желтоватые зубы, пораженные кариесом. Ну, понятное дело, если облака из сахара, а внутреннему голосу надо чем-то питаться.
— Давно не виделись, Арсюш, — сходу говорит рот.
— Давай по-быстрому. Ты меня не в самый подходящий момент втянул.
— Вообще-то ты того парня даже не слушал. — Голос говорит обидчиво. Арсений это точно распознает. — Но не в этом дело. Я тебя зашмыгнул, чтобы предупредить, что никакой вирус не поражает театр, — это делает человек.
— А как же…
— Нет никаких как же. И где же, что же. Есть только «кто же». Остальное не так важно.
— Откуда ты знаешь? — недовольно спрашивает Арсений, потому что проверять голос периодически надо: вдруг он ему наплетет что-то не то.
— Оттуда, что ты сам это уже сто раз понял, но отказываешь это признавать. А мне, как представителю твоего подсознания, положено наталкивать тебя на такие вещи. Андестэнд?
— А на кой хрен оно тебе надо? — Без чертей, потому что призвать их гораздо проще, чем кажется.
— Алло, интеллигенция ты омская, я — это ты. Мне подыхать рано, я слишком молодой, красивый и без тупежа в башке. Вот как знал, надо было тебя отговорить от переезда — все мозги себе болотными газами раздрочил.
— Фу, как грубо.
— Фю кяк глуба, — передразнивает его рот. — В академии ты был другим.
— Люди меняются.
— Колдуны не люди!
— Ещё грубее.
— Ой, завались. Катись обратно. Моё дело — предупредить, а там уже делай, что хочешь.
М-да, Арсений и его внутренний голос похожи гораздо сильнее, чем он хочет это признавать. Было бы странно, если бы это было не так. Внутренний голос всегда отображает истинное лицо колдуна, даже то, что ему не хочется показывать в обществе. А Арсению дохрена чего не хочется показывать.
Голос выплевывает его обратно к Егору, который встречает его с выражением лица недовольной жены местного пьяницы. Если Арсению есть по чему скучать в колдовском мире, то это по полному пониманию ситуации. Обычным людям, даже бестелым, сложно объяснить, почему ты пропал в каком водовороте из себя самого, и зачем вернулся обратно, где тебя уже никто не ждёт.
— Явился, — презрительно бросает Егор. Арсений не думал, что он так умеет. Тот кажется непробиваемым простодушным дурачком, которого ничем не обидишь.
Потому что мозгов не хватит понять, на что надо обижаться.
— Прости! Срочно вызвали, я не мог отказаться, — сращу оправдывается Арсений. Заодно и отмазки отрепетирует.
— Ну ладно, — нехотя тянет Егор. Хотя по голосу слышно, что он всё ещё обижен.
Он обтекает его по кругу, осматривает привередливо. Арсению от этого становится дико неуютно, будто ему сейчас устроят допрос с пристрастием. А он же ни в чём не виноват.
— Что-то не так? — уточняет он, не поднимая глаз.
— Ты маг! — уверенно заявляет он. Арсений не успевает ничего сказать, как тот продолжает: — А я ещё думал, почему ты меня видишь! Ну точно!
— Ты чего так завелся? — недоумевает Арсений. Ну да, он колдун, что-то в этом понимает, но уже давно не практикует.
— Так ты же можешь меня расколдовать!
— Святая простота, — умиленно тянет Арсений. — Нет, не могу. Это проклятие, а я давно не практикую колдовство.
— Но ты же можешь попросить кого-то! — не унимается Егор. — Вы же маги все друг с другом заочно знакомы. Ну, как в кружке по интересам.
— Во-первых, нас давно переименовали в колдунов, во-вторых, я вышел из этого кружка по интересам.
— Ну как так! — кричит он отчаянно куда-то в потолок. — Прям совсем?
— Совсем. Поэтому вряд ли я смогу тебе помочь.
Вообще-то Арсений уверенно пиздит, потому что он просто не хочет возвращаться в этом колдовское болото. Но при этом он пиздит и себе, потому что периодически использует силы, чтобы оказаться где-то быстрее. Арсений не лицемер, Арсений рыбы.
— Блять. Ну, почему из всех магов…
— Колдунов, — автоматически поправляет Арсений.
— Почему из всех колдунов мне достался «непрактикующий»?
— Жизнь жестока.
Егор замолкает, что, несомненно, радует. Но причина, из-за которой он молчит, не радует — расстроился.
***
Пока Антон ноет, что они слишком далеко идут, Эд начитывает какой-то третьесортный рэп, чтобы было веселее идти. Веселья это, естественно, не прибавляет. Антон даже жалеет, что это не типичная канализация из какого-нибудь фильма про супергероев, где обязательно обитают крокодило-аллигаторы, нападающие каждые две секунды. Если не веселье, так хотя бы экшн.
Больше всего бесит мерзкий запах, забивающийся в ноздри. Он точно будет стоять в носу, до завтра. А может до послезавтра. По идее, что естественно, то небезобразно, но знать и дышать этим — разные вещи.
Эд ведет их какими-то окольными путями. Потому что водит их вокруг да около. В канализации они точно проводят гораздо больше времени, чем ожидалось.
— Скря-а-а-а, ну долго нам ещё идти? Мы проходим здесь уже пятый раз.
— Тох, тут всё одинаковое, алло.
И не доебешься, потому что в канализации точно никто не делал евро ремонт с дизайнерской отделкой — всё плюс-минус выглядит хуёво.
Вдруг Эд замирает, прекращает начитывать рэп и поворачивается к Антону.
— Поднимайся, припёрлись! — почти радостно говорит он.
Он не даёт ему ничего сказать, потому что подпрыгивает и проходит сквозь землю вверх. Антон вяло выдыхает и следует за ним. Второй раз почти добровольно идти на массаж внутренних органов — это что-то от дьявола. Вслух не говорит, а то не дай Черепаха призовёт.
На этот раз подниматься приходится дольше, из-за чего даже гранулоциты подвергаются массажу — это явно не то, что хочется чувствовать. И откуда Антон вообще знает, что такое гранулоциты?
Он слышит сквозь камень, как кто-то визгливо выебывается. Прекрасно. Арсений найден.
— Какого дьявола ты решил, что можешь появляться из-под земли?! — визжит Арсений.
— Не упоминай их всуе! — сразу отвечает ему Эд заученный текст.
— А, то есть я могу уйти? — спрашивает их неожиданно появившийся чертик. — А то у меня ещё дела, как бы… да… Не самый удачный момент…
— Чё, дрочил? — сходу спрашивает его Эд, переводя на него весь фокус внимания.
— Ну… да…
— Ну вот и иди к чёрту! — рявкает он ему, чтоб наверняка.
— Спасибо! — благодарит его чёртик, уже исчезая.
— А теперь ты, — снова обращается он к Арсению.
А Арсения на месте нет, потому что он куда-то свалил.
— Ну вашу Машу, блять! — ругается Эд, топая ногой. — Тох, мне похуй, надо догнать его.
Антон же стоит в ахуе, хотя бы потому что всё это время на них пялится призрак, сами они находятся в замызганном подобии катакомб, и Арсению вся эта обстановка пиздецки идёт.
Он поворачивается к двери, которая своим громким хлопком выдала Арсения, который опять решил убежать от проблемы. Какое счастье, что Эд, несмотря на своё неспортивное телосложение умеет развивать ебаническую скорость за доли секунды, поэтому догнать его у него не составило проблем. Антон же продолжает стоять на месте и пялиться на бестелого чудика с яркой улыбкой и нездоровым блеском в глазах. Если бы можно было читать по взгляду, он бы точно перевел как: «У меня на вас пиздец какие планы, мальчики, в каком смысле нравится, в таком и понимайте».
— Да послушай ты блять этакая!
Эд, преисполненный желанием всё это уже закончить, тащит упорно вырывающегося Арсения за собой. Интересно наблюдать, как в людях просыпается нереальная сила, когда им приспичит. Арсений же вырывается, растеряв весь свой питерский шарм, который резко трансформируется в омские нюансы.
— Отпусти, блять, Выграновский, мне твоей рожи в академии хватило! Срань ты, господи!
— Да притихни, я сам не в восторге.
Эд кое-как затаскивает его обратно, быстро ищет стул, чтобы кинуть его хоть куда-нибудь, потому что надоел его пиздеж на ухо. Но нет никакого стула, поэтому приходится повалить его на пол и сесть сверху.
— Так, мне похуй, что ты там пиздишь, сначала ты слушаешь, а потом пиздишь с нами на все четыре стороны.
Почему роль дипломата выполняет Эд, Антон не знает. Но сам бы он вряд ли справился бы хорошо. У них вообще переговоры всегда вёл Макар, потому что тот огромный, сильный и с ним никто не хотел вступать в конфликт с таким внушительным колдуном.
Объясняет Эд плохо, потому что кружит вокруг да около, переключаясь на одесский мотив, который понимает только он. Не будь Арсений такой умный, он бы продолжил орать. Слава Черепахе, что он даёт сначала объяснить, а потом уже продолжает свой словесный понос, не забывая называть их охуевшими.
Ни к чему хорошему они не приходят, зато Арсений объясняет, почему они мудаки во всех подробностях.
— Арс, погоди, — наконец подаёт голос Антон, который переваривает объяснение, — мы понимаем, — выразительно смотрит он на Эда, — что ситуация необычная. Но давай не будем орать, лучше подумаем, что с этим делать.
— С этого надо было начинать, — презрительно фыркает Арсений. — Я не согласен, естественно. Моя карьера колдуна закончилась.
— Ты её не начинал, — подмечает Антон моментально.
— Не перебивай! Я не хочу возвращаться в колдовскую среду, ваше предложение я отклоняю. Мне оно НЕ интересно.
— Но огонь…
— Плевать мне на огонь! Я не собираюсь закапывать свою мечту ради ваших колдовских штучек.
Следовало ожидать, но всё равно неприятно. Паша точно снесёт башку им, себе и, может, Арсению. Но пока ничего не случилось, у них есть время переубедить его. Всё-таки не хочется лишиться головы.