IV (1/2)
Навигатор торжественно объявил, что Гало прибыл. Стоило ему остановиться и снять шлем, как ветер тотчас вернул ему столб пыли, поднятой мотоциклом. Наказание за шум и грязь в безмятежных полях.
Он медленно открыл глаза и погрузился в симфонию новых звуков. Привыкший к сигналам машин, шуму бесконечных голосов и рёву собственного мотора, Гало думал, что у него просто заложило уши. В непроницаемой тишине долин и холмов, где он, казалось, был один на много миль вокруг, не смолкали сверчки. От их протяжных трелей и солнечных лучей Гало потерял чувство реальности. В бледно-голубом, выцветшем небе знойного дня не было ни облачка, только звонкие птицы с острыми раздвоенными хвостами. По обе стороны узкой дороги тёплый ветер пробирался сквозь высокую траву, раскачивая дикие колосья и сверчков. Больше ничего.
Гало сидел на мотоцикле, поддерживая равновесие одной ногой. Застыл, держа в руках шлем. Солнце охотно припекало чёрные куртку и футболку, а он всё стоял. Время от времени его толкал ветер, тогда под подошвой хрустели мелкие камни, разбивая нескончаемый гул, доносящийся с полей. Гало закрыл глаза и позволил звукам нести себя.
Там, в Промеполисе, он забрался высоко-высоко, свил огромное пустое гнездо и смотрел сверху, как течёт жизнь, воображая, что он часть потока. Но оказалось, что жизнь не там, где много голосов. Он впервые почувствовал, что действительно находится в потоке. Равноправная часть, не больше и не меньше остальных. И для того, чтобы ею быть, он не обязан ежедневно доказывать своё существование подвигами. Достаточно просто быть.
На онемевшей ноге его повело в сторону, и он едва не рухнул вместе с мотоциклом. Только теперь он понял, что язык прилип к пересохшему нёбу. В припасённой бутылке осталось всего два глотка. Гало смочил губы и спрятал байк в траве у обочины. Он сбросил куртку и взял с собой бутылку, надеясь, что найдёт заброшенный колодец или родник. Здесь, где нет ни деревьев, ни теней, но эта мысль казалось ему более реальной, чем шанс найти дом Лио. И всё же он последовал за последней подсказкой навигатора, к красному флажку на экране и неровному контуру.
Горизонт заканчивался холмом. Гало шёл к нему, отодвигая жёсткие сухие стебли руками. Высокие травы не расступались, смыкались плотной стеной, стоило ему убрать ногу. Как бы он ни поднимал голову, они всё равно доставали до лица. Гало обернулся назад, но уже не различал, где дорога, только догадывался, видя, как вдалеке плавились небо и воздух.
Тыльной стороной ладони он вытер лицо и снова достал навигатор. Он верил Лючии как себе и всегда первым лез во все прототипы, но сейчас, когда упрямая техника твердила, что он давно прошёл забор и находится на их территории, его уверенность испарялась с каждым шагом. Хотя последний глоток воды закончился ещё полчаса назад, а браслет на руке пищал, предостерегая от обезвоживания, Гало перестал прислушиваться и просто шёл.
***</p>
От сверчков гудела голова. Он уже не думал о родниках и колодцах. Не придумывал ему оправданий. Не слушал браслет и не смотрел в навигатор. Гало возвращался в прошлый вечер, в котором остались прикосновения, бархат мыльной пены на угловатых лопатках, бисер влаги между ресниц. Мягкий ветер в душистых волосах, тёплое дыхание несбывшегося поцелуя и щемящая нежность объятий.
А утром Лио просто исчез.
Гало остановился и закрыл глаза, снова оказавшись в потоке. Он позволил ему нести себя, раскинул руки и упал в траву. Гало перестал что-либо понимать ещё утром, хотя ночью был уверен, что ему удалось распутать все старые узлы. Пушистые колосья склонялись к нему всё ниже, и сладковатый густой запах сена укрывал его, как одеяло. Непокорные стебли пружинили под ним, и он подумал, что это гораздо лучше, чем его дорогой матрас.
Дыхание становилось слабее, он почувствовал, что проваливается в сон. Ему уже чудились мягкие шаги, силуэт Лио, его голос, такой ласковый, каким он говорит с детьми.
Браслет Лючии угрожающе затрещал и подал слабый электрический разряд.
***</p>
— Я вас знаю!
Гало сел и жадно и сделал жадный глоток воздуха. Мир вокруг только принимал прежние чёткие границы и говорящий был светлым пятном. Гало усиленно моргал.
— Вы Гало Тимос, да? — пятно хохотнуло чистым мягким голосом.
— Да? То есть, да. Да, — нехотя ответил он.
— С вами всё в порядке? — пятно приобрело женские черты.
Гало утвердительно промычал.
— Носить чёрное под палящим солнцем не лучшая идея. Вы так не думаете? Прошу прощения. Сейчас вам станет немного лучше.
— А?
Реальность поймала Гало в капкан. Он резко включился и вдохнул как утопающий. С лица на грудь по иссушённой коже медленно сползала прохладная влага.
Перед ним, нагнувшись, стояла молодая женщина в широкополой соломенной шляпе, из-под которой выбивались густые волнистые пряди. Белоснежный лёгкий сарафан развивался от томного ветра, обнажая аристократически светлую кожу колен. Незнакомка вглядывалась в его лицо, и Гало готов был поклясться, что в её бирюзовых глазах пляшут розовые цветы.
— Вы не против…? — он указал на полупустую бутылку в её руках.