Озноб. (2/2)

Приказной тон таки заставил выставить руки вперед, отрывая тело от кровати и замечая, что на ноге больше не было раны. Это действительно поражало. Как настолько сильное повреждение могло так просто исчезнуть? Кадзуха нерешительно поднялся с кровати, но ничего не почувствовал и немного расслабился.

Он стянул с себя порванную рясу, оставаясь лишь в трусах. Тело резко взял озноб, пуская сотни мурашек. «После такого и заболеть не долго.» Вздохнул про себя послушник, замечая, как демон слегка присел, касаясь ран на ногах пальцами, будто зашивая их. От холода рук захотелось вновь дернуться, но парень продолжал стоять на месте, понимая, что на него снова накричат.

— Ты даже блюстителя грехов не так сильно напугался, как воды? Что за бесполезный человек. — Проговорил демон. Почему-то его присутствие больше не вызывало внутри страха. Каэдэхара не мог бояться того, кто спас его от утопления, просто не мог.

— В детстве я упал в воду и почти умер. — Ответил он. От одних воспоминаний по телу вновь прошлась дрожь, заставляя зубы нервно постукивать. — Я ненавижу воду.

Скарамучча ничего не ответил, лишь сильнее сосредотачиваясь на излечении чужого тела, после чего встал, внимательно смотря в глаза своего мессии.

— Ты не дослушал. — Произнес он, складывая руки в рукава и отходя к своему стулу, на который сел.

Кадзуха почувствовал, что и сам дальше стоять уже не может. Он вернулся в кровать, натягивая на замерзшее тело одеяло, стараясь хоть немного отогреться в нем. Хозяин комнаты ничего ему не сказал. Лишь дождавшись, когда он устроится, начал:

— Ангелы потеряли границы своих полномочий. Я бы не смог тебе ни о чем рассказать, если бы эта сука, отвечающая за Барбару, не выболтала все, но теперь, можно сказать, что у ада появился шанс. — На лице Скары отразилась ухмылка. Послушник не был уверен, стоит ли помогать демону, но он оставался в долгу и если это не означало бы апокалипсиса и смерти всего сущего, он смог бы свыкнуться с тем, что ему бы пришлось делать.

— Что будет когда ад победит в войне? — Спросил он с небольшой опаской.

— Мир вернется в равновесие. — Коротко ответил Скарамучча, тому явно не была приятна эта идея. — В последнее время свет перестал контролировать свои действия и влияние на людей. Они почувствовали себя истинными властителями мира, забывая о нас. — Демон вновь щелкнул языком, переводя взгляд куда-то в сторону. — Все изменилось всего несколько лет назад, но подобного разрушения равновесия не было уже давно. Люди начали становится безумными от своей веры, а ангелы забыли о законах и теперь… Тебе не нужно это знать. — Закончил Скарамучча, понимая, что подобных подробностей нельзя было разглашать обычному человеку. Мысль о сотне лет пыток в наказание не понравилась бы ни одному нормальному живому существу.

— Что значит «люди начали становится безумными от веры»? — Переспросил все же Каэдэхара, пытаясь разузнать хоть немного больше, но знакомый блеск глаз, предупреждающий об опасности подобных вопросов заставил замолчать.

— Тебе нужно знать лишь о том, что я буду с тобой делать. — Ответил демон. — Ты должен пройти через все смертные грехи и не потерять свою личность. Грех гордыни ты уже смог принять в себе.

Эребос поднялся со своего места, подходя ближе к свидетелю. Его лицо вновь поразила улыбка. Внутри Кадзухи что-то дало легкую трещину. Он почувствовал, как внутри трепещет чувство, ранее ему незнакомое. Что сейчас с ним собирались делать?

— Если ты хочешь, чтобы люди перестали умирать от твоего существования, нам нужно покончить со всем быстрее. Алчность, зависть, гнев, похоть, чревоугодие, уныние. Пройдя через все, ты сможешь рассчитывать на то, что я исполню любое твое желание. Бог не дает людям обещаний за их службу, но Дьявол понимает людские сердца лучше. До момента, пока ты в моих руках, ты не имеешь права говорить ни о чем, о чем я тебе рассказал. — Сказал демон, вновь подбирая пальцами чужой подбородок. — И избегай Барабару.

Каэдэхара замер, способный думать лишь о том, что он вновь сможет почувствовать тепло губ, но прикрыв глаза, оказался в своей комнате.

Тут было светло, шторы пропускали внутрь холод неба застланного облаками. Перед ним больше никого не было. Поняв что, то, на что он надеялся не случилось, парень почувствовал внутри небольшую досаду, но вместе с тем и пришел в себя.

Почему ему вообще казалось, что парень должен был его поцеловать? Из-за того, что он уже два раза так делал? Но тогда демон просто извлекал и возвращал его воспоминания. Захотелось просто провалиться под землю от подобных мыслей. Это было неправильно. Просто неправильно. Это шло вразрез абсолютно со всем, чему его учили и что говорили, но разве Казуха хоть раз верил в истинность проповедей и учения? Нет, он не верил ни во что из этого, но теперь точно мог сказать, что верил демону. Тот точно говорил ему правду. А даже если это было не так, Каэдэхаре начало казаться, словно только ради этого он и был рожден. «Он точно что-то сделал со мной.» Постарался убедить себя в этом парень и прилег на кровать, зарываясь в свое одеяло сильнее, чтобы унять в себе мелкую дрожь озноба, не предвещающую ничего хорошего.