Святая. (2/2)
— Боже, это ужасно. Я и не знала, что благословение могло быть таким. — Вздохнула Барбара, покачивая ногами под скамьей. Она выглядела задумчиво. — Хорошо, тогда попробуем помолиться? — Спросила она, улыбнувшись ему. — Вместе попросим Бога, чтобы он перестал давать тебе подобные испытания.
Почему-то именно сейчас эта идея показалась действительно стоящей. Парень почти этого не замечал, но на него вновь опустилась пелена чего-то иного, не относящегося к нему самому. Сердце трепетало от мысли, что Небеса все же смогут услышать его крик о помощи.
Вслед за девушкой, он сложил руки в молитве, но только начал произносить молитву, его голова начала переставлять слова и заменять их на что-то другое.
— Кадзуха, стой! Что это? — Воскликнула Барбара. — Кому ты молишься?
— Что-то не так? — Совершенно не замечая того, спросил Каэдэхара, смотря на ее встревоженное лицо.
— Неужели он уже так далеко зашел, неужели я опоздала? — Почти под нос пробубнила она. — Кадзуха, не ходи пока на общие молитвы, встретимся в классе! — Ничего не объясняя бросила девушка, после чего сорвалась с места, так и не прикоснувшись к еде. Она скрылась за дверьми столовой, оставляя после себя лишь странное чувство того, что парень сказал что-то не так. Но что именно?
Ковыряя ложкой овощи, плавающие в супе. Парень ел медленно. Барбара забрала с собой и спокойствие от уверенности в том, что его молитвы все же окажутся хоть кем-то услышаны.
Только через минут десять голова вновь начала приходить в норму.
— Да что происходит? — Спросил сам себя Кадзуха, уже в который раз не находя ответов на это. Ему не нравилось чувствовать то, что им вертят как хотят, путают голову, затмевают разум. Или же на самом деле ему нужно было бояться не призраков, которые вертелись перед глазами, а тех, кто резал и переставлял его личность?
В одной из комнат общежития всегда было темно. Плотные шторы не пропускали свет, а свеча давала лишь небольшой мягкий свет. Оттуда доносились крики, но вряд ли хоть кто-то мог это услышать.
— Эребос! Это грубое нарушение договоренности! — Женщина с красными короткими волосами, одетая в по-своему исправленную форму монахини с силой ударила по столу, за котором сидел улыбающийся парень, задорно покачивающий ногой. — Никто не имеет права накладывать заклятия на свидетеля! — Продолжала кричать она.
Демон лишь рассмеялся, зачесывая назад свои темные волосы и сверкая ярким взглядом.
— Сестра Розария, — Он проговорил это с таким ехидством, что женщина перед ним поежилась. — ты тоже не имеешь права воздействовать на своего свидетеля. Но ты дала ей свои силы и при этом рассказала, что происходит с моим свидетелем? — Эребос поднялся и сам ударил ладонью по своему столу. Он был взбешен. Скольких трудов ему стоило играть перед людьми спокойного священника, из раза враз рассказывая эту просветительскую муть.
— Не испытывай моего терпения, сука! — Воскликнул он, все еще с улыбкой смотря на противницу. — Ты нарушила больше правил, чем я, кроме того, разве ангелов за подобное не отправляют в наши руки? Ты не имеешь права указывать мне, а если продолжишь… Что-ж, придется написать пару писем в небесную канцелярию. Я старше тебя, так что проявлю снисхождение, но больше не смей ничего говорить.
Парень развернулся, больше не желая смотреть на этого, почти павшего ангела. В нем не было желания проигрывать кому-то, кто только родился на этот свет, по сравнению с ним самим. В последнее время не только она стала причиной его плохого настроения. Кадзуха оказался более стойким, чем думал демон. Даже его науськивания едва давали какой-то эффект. Нужно было стараться сильнее. И раз силы противников уже нарушили правила, тогда что мешало ему поступить так же?
— Мелкий ублюдок. — Шикнула женщина пропадая в яркой вспышке света, которая едва не ослепила.
— Какие красивые слова из уст ангела. — Посмеялся он напоследок.
Все же нужно было действовать быстрее. Если свидетель ангела уже знал, о том, насколько многое зависит от того, кто из мессий выиграет в этом сражении с собственным разумом, то ему нужно было действовать, чтобы Кадзуха быстрее той девчонки прошел через все грехи, но сохранил свою личность и разум. Как и демон, ангел, руководящий собственным свидетелем мог свести с ума. Вера — это лишь шаткий хлипкий мост, по которому тяжело было пройти не свалившись в пучину безумства и фанатизма.