Похороны (2/2)

«Зачем?..», — думает Рекс безэмоционально, — «Маме такой поступок точно бы не понравился… Тем более, у неё аллергия. На пыльцу».

Он вдруг живо нарисовал себе картину: призрак матери, который держит в худых руках букетик хризантем, жмёт их к впалой груди — и безостановочно чихает.

От этого образа Рексу становится как-то нехорошо. Жутко смешно и в то же время — просто жутко. Чтобы отвлечься, он решает посмотреть, кто же всё-таки бросил цветы.

Поднимает глаза и видит, что на него тоже смотрят, причём довольно-таки давно, судя по всему. На него и Макса, шмыгающего носом.

Женщина и мужчина. Оба — в годах.

У женщины острое лицо, глаза цвета тумана и очень тонкая шея. Она то и дело кутается в воздушную шаль, тоже дымчатую, как и её глаза. В такой невозможно согреться, Рекс уверен. Это для красоты.

У мужчины седая грива волос, нос с горбинкой. Его глаза похожи на две луны.

Зачарованный их мерцанием, Рекс думает отстранённо, что эти двое ему очень сильно кого-то напоминают. И, лишь когда они приближаются, Рекс понимает, кого.

Маму. Ну, и их самих.

Когда холмик земли вырастает над гробом мамы и всё заканчивается, странная парочка подходит прямо к ним. Вплотную. Мужчина делает неуверенный жест рукой — то ли тянется за рукопожатием, то ли просто машет. Пытается быть приветливым?..

Макс рядом сильнее вжимается в плечо брата, не разнимая пальцев. Рекс лишь кивает мужчине. Серьёзно, как на деловой встрече за гаражами. Смотрит внимательно — но уже не на старика, а на женщину. Она кажется ему главной.

— Ну, здравствуйте, — говорит мужчина таким тоном, словно они знакомы, просто давненько не виделись. Молчит какое-то время, жуёт губы, а потом выдаёт. — Мы ваши дедушка с бабушкой.

— Быть не может, — тут же выдыхает Рекс. Щурится на них с подозрением. — Мама говорила, их нет…

— Может, — спокойно возражает женщина. — И что значит «нет»?.. Вот мы, перед вами. И вы сейчас отправитесь вместе с нами. Домой.

Так, на секунду, близнецы поверили, что у них снова будет семья.

Однако, уже в такси, женщина наклонилась к Рексу, обдавая его резким запахом духов. Сказала очень тихо, чтобы услышал только он,

— Не думайте, что всё закончилось. Да, мы вас забрали, но это — временная мера. На неделю, может, месяц… не обольщайтесь.

Глядя в её стылые, туманные глаза, Рекс ничего не ответил. Сглотнул острый комок, царапающий горло с той самой секунды, как он узнал о смерти матери. Отвернулся.

Взглянул на лицо, точь-в-точь его собственное. Сквозь усталость и тоску проступала едва уловимая надежда. Брат ведь не слышал шёпота старой карги.

Макс тоже поднимает на него глаза. Зрачки чуть расширяются в немом вопросе: «Ты чего?..»

Рекс лишь качает головой: «Ничего».

А сам думает: «Зря ты надеешься, Макс. Теперь уже не будет, как раньше. Никогда».