Глава двадцатая, в которой Гектор признает неизбежное и радикально улучшает свои ораторские способности (1/2)
Десятые сутки, вечер. Ночной клуб «Агонь»
В ночном клубе «Агонь», ярким пятном возвышающимся в крикливой тьме Пьяного квартала, все оказалось по-старому, и это, неизвестно почему, согрело Гектору сердце. Да, здесь не радовали взор раздетые эльфийки на шестах, и не было возможности уединиться в задних комнатах с хихикающими студентками, зато присутствовали отличные закуски, в дверях не требовали платы за вход, всегда имелась возможность выбрать любую свободную девчонку, а цены на выпивку не были такими уж чудовищными.
И, конечно же, алкоголь на любой вкус — пиво, вино, ром и другое, бесцветное, но крепкое — да, что бы ни происходило в Академии, сюда, к этому бару, не могли не привезти самого лучшего, а значит, стоило только зайти, и тебя мгновенно захватывал бурный водоворот событий, и оставалось только вместе со всеми танцевать, смеяться и пить, пить…
«Ха! — сказал себе Гектор, шествуя по клубу в клубах собственного величия, ощущая себя едва ли не Филиппом Киркоровым. — А ведь если забыть, что я нахожусь на ангельской орбитальной платформе, то вполне можно представить, что я где-нибудь на Венере: атмосфера вполне демоническая…»
Он на секунду встревожился, что неполиткорректные мысли навлекут на него вполне осязаемые репрессии, но поразмыслив, решил, что до таких высот ангельские технологии вряд ли дошли.
«Думать любую ересь мне пока что позволительно, тем более, что я вот уже десять дней только этим и занимаюсь… — подумал наш герой, смаргивая при виде очередной шикарной девицы в обтягивающем платьице. Девица была невероятно хороша: ее большие глаза, вздернутый носик, пухлые губки, белоснежная кожа и великолепные темные волосы, на которых в свете неоновых ламп сиял бриллиантовый обруч, производили на любого мужчину в радиусе трех километров совершенно незабываемое впечатление.
Одета девушка была довольно легко — как раз в духе этого заведения, и сквозь полупрозрачное платье просвечивали очертания восхитительных прелестей, да и ноги у нее были такие, что сразу становилось ясно — здесь вовсю идет охота на живца. Гектор сразу смекнул, как с ней нужно обращаться, чтобы не вызвать гневного отпора, и немедленно воспользовался своим знанием:
— Привет, крошка, — сказал он со своим лучшим американским акцентом, — ты танцуешь?
— Не очень, — кокетливо ответила девица, — я лучше посижу пока тут, с подружками.
— Отлично, посиди, — разрешил Гектор под необидное, но явственное хихиканье, сохраняя на лице полную невозмутимость. — Это же именно то, чем стоит заниматься в битком набитом клубе томным вечером…
Раздосадованный тем, что охота в этот раз велась не на него, наш герой направился к барной стойке, с ходу заказал стакан мартини с тоником и немедленно выпил.
«Интересно, будь я демоном при памяти и умениях, расстроила бы меня эта осечка на танцполе? — бессвязно подумал он. — С другой стороны, ну, не запала на меня одна девчонка из сотни — что ж тут такого? Иные девушки и не виноваты, что они девушки: они ведь просты, как часовой механизм, и подчиняются несложным правилам, которые можно вычислить минут за пятнадцать вдумчивого наблюдения, и если бы я захотел… Ох, чертовы мысли… Лучше поделюсь ими с барменом, пусть и он тоже подумает, у него голова большая…»
Он вальяжно облокотился на стойку и взглянул на будущего собеседника. Да, бармен по имени Карл ничуть не изменился с их последней встречи: тот же громадный лысый лоб, проницательный взгляд глубоко посаженных глаз, и даже полотенце, которым он без устали протирал бокалы, к сожалению, было все то же. Некоторые вещи не меняются.
— Привет, мой верный друг! — дружелюбно воскликнул Гектор, пытаясь звучать громче, чем музыка в телевизоре, где шла передача «За что, как, почему?» и пел кумир интеллектуалов Михаил Шуфутинский. — Как сам? Как жена? Есть ли жизнь на Марсе?
Бармен лишь вежливо улыбнулся и кивнул.
— Добрый вечер, сэр. Как передавали по телевизору, на Марсе по-прежнему стоит довольно скверная погода.
— Да я слышал, слышал, — ворчливо согласился Гектор. Он чувствовал, что лед в глазах бармена становится тоньше. — Кислорода в свободном состоянии там так пока и не нашли. Довольно непредусмотрительно со стороны властей, ты согласен?
— Целиком и полностью, сэр. Выпьете что-нибудь по этому поводу?
Демонолог развел руками на манер статуи Иисуса в Рио-де-Жанейро.
— Раз уж начал пить, то довольно глупо останавливаться на полпути, не находишь? Набуровь мне вискаря, что ли… На три пальца. Во, хорош.
— Ваш лед, сэр.
— Куда полез? Какой уважающий себя алкоголик пьет виски со льдом? Я тебе что, аристократ, что ли?
— Боже упаси, сэр.
— Вот то-то же…
Гектор принялся мрачно прихлебывать виски, глядя на развеселые пляски на танцполе. Танцевать его совершенно не тянуло, но потребность в общении никуда не делась. По счастью, телевизор покончил с вечерними шоу и запустил блок рекламы. Это была довольно странная подборка: от Виагры и очков с диоптриями до каких-то безумных реалити-шоу. Большинство роликов было снабжено комментариями в диковинном стиле, а некоторые даже песенками; один назывался «Ты — всемогущая Проститутка», другой — «Не доверяй Ангелу Воющих Бабочек». И все это шло под музыку «Апокалиптики» и африканских барабанов.
«Изготовить свою жизнь поразнообразнее, воспылать изысканным делом! — предлагал мелодичный девичий голосок. — Тратить всего малое число денежек, дабы зачать поправлять зрение. Глядите на экран, а заместо приедчивой рекламы устанавливаете себе утешительную 10-минутную паузу для глазиков! Номер быстро набирай!»
«Уверенный путь сотвориться высочайшим любовником! — объявляла следующая рекламная пауза. — При посильном взносе нашими таблетками, каждая синьора претерпит Экстаз! Однако, та или другая гражданка будет от Вас в экстазе лишь после того, как сделать заказец!».
«Претерпевать экстаз — это сильно, — подумал наш герой, разглядывая опустевший стакан. — Но таблетки мне для этого не нужны, я и так каждый первый день нахожусь в экстазе от непонятности моего грешного бытия. Что происходит? Что я забыл в этом райском месте? И самое главное — чего ждать в будущем?»
«Комфортно и удобно производить публичную казнь! — предложила реклама. — Плаха из нано-материалов, изготовленная во всепланетно известной Неурожайной Палате, астероид Верхняя Шельма».
«Типун вам всем на язык! — выругался про себя Гектор. — Нет, определенно пора нагрузить бармена своими проблемами, иначе зачем он вообще тут работает… Надо же, до чего дошло: я даже и не знаю, как начать разговор с человеком, с которым шапочно знаком всего-то два вечера! Мы с ним даже не друзья, а так, приятели, знакомые, собутыльники… Ладно, в запасе всегда есть старый испытанный способ…»
— Эх… — протянул он, мотая головой словно в такт беззвучной песне. — До чего Солнечную систему довели, сволочи…
— Должен сказать, чрезвычайно точное замечание, сэр, — согласился Карл, не отводя взгляда от экрана. Надо полагать, прикидывал возможность взятия плахи из нано-материалов под беспроцентный кредит. Гектор ужаснулся этой мысли и немедленно развил успех.
— Да я просто в шоке, дружище! Разве за это мы боролись столько лет?
— Осмелюсь ответить, совершенно не за это, — ответствовал Карл.
— Ну, а я о чем! Куда ни глянь, сплошное разочарование, декаданс и упадок. Не этого ведь хотели наши пращуры!
Бармен отвел глаза от телевизора и уставился куда-то под стойку:
— Припоминая пожелания моих пращуров, сэр, не могу не согласиться.
— И самое главное: не поймешь — когда все успело так покатиться под откос! Еще с утра я был уважаемый преподаватель, профессор… с потерей памяти. А теперь?
— Уволились? — вежливо предположил Карл.
— Хуже! Утратил веру в себя.
— Это легко поправимо, сэр. Еще стаканчик?
— Что за пошлые вопросы? Лей не раздумывая!
На экране покончили с рекламой и теперь показывали светские новости из глубин желтого мира: на этот раз публично гнобили ангела, который когда-то, около десяти тысяч лет назад, трогал за недозволенное человеческих девушек. Сами девушки давно сгнили в земле, но здесь важен принцип: нет доказательств тому, что все было по согласию, значит, это изнасилование! А за такое спуску нельзя давать никому, даже заслуженному ангелу и передовику Небесной Канцелярии.
«Известная тема, — подумал Гектор, — даже в литературе отражена: «сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто избрал…»
В общем, истерично кающегося бедолагу сейчас с праведным гневом размазывали по небесной тверди, а в будущем, как сообщалось, его имя будет вымарано из всех книг, передач и энциклопедий, так что лишь милосердное забвение станет ему постоянным спутником. Остаток вечности он проживет под новым именем и с биографией, придуманной генератором случайных чисел. Для небесных существ, чье хобби состояло в бесконечной жизни и свершении славных и благочестивых подвигов, это был почти что смертный приговор.
«Сурово у них тут, — зарубил себе на носу наш герой. — Хотя и в жизни под прикрытием тоже есть свои плюсы — например, никто не знает, что ты на самом деле богомерзкий демон…»
— У меня к тебе вопрос, друг мой, — наконец-то добрался он до нужной темы и принялся формулировать на ощупь, словно продвигаясь в кромешной тьме. — Вот если бы ты в один прекрасный день узнал, что ты — ну, например, оборотень! Например! Ну, случайно так вышло… бабушка согрешила с водолазом, или еще что-то…
Гектор внимательно оглядел бармена — точнее, примерно полтора бармена, потому что в глазах уже отчетливо начинало двоиться.
— В твоем случае, конечно, проще предположить, что дедушка зачал тебя на кошмарной вписке с Дэвидом Линчем, но не будем углубляться… Так вот, если бы у тебя возникали обоснованные подозрения насчет собственной родословной, что бы ты делал тогда?
Карл пошевелил бровями на высоком лбу.
— Полагаю, я начал бы с дыхания.
— Семь вдохов, семь выдохов? Для успокоения?
— Начал бы с семи, а потом добавлял бы по одному. — Бармен почесал в затылке и неожиданно улыбнулся. — Видите ли, если не дышать — вы, скорее всего, умрете. А смерть — это, как мне говорили, довольно неприятная штука.
— Нет, — решил Гектор, переваривая услышанное, — погоди, я же про другое… давай я объясню, в чем ты неправ.
— С вашего позволения, я закончу. Мы делаем то, что мы делаем, потому что хотим делать именно это. Не потому, что мы ангелы, оборотни, люди или бесы. Мы те, кем считаем себя, а еще лучше — те, кем хотим стать. Мы не потомки своих предков и ничем им не обязаны. Мы живем своей жизнью, и она зависит только от нас самих.
Нежданным откровением звучали простые слова Карла посреди веселящегося клуба, пьяных парней и танцующих девчонок, прекрасных, словно в пику всем тревогам последних дней, и заставляющих сиять от радости и небо, и землю. Слова эти проникли сквозь занавешенный алкоголем разум Гектора и поразили его в самое сердце. Он засмеялся и хлопнул Карла по плечу:
— Как-то у тебя так все примитивно получается… Словно для слесаря.
— Потому что вы такие вопросы задаете. Скажем, меня устраивает работа бармена — и вот я протираю стаканы и даю психологические консультации по бросовым ценам. Вы трудитесь в Академии и не показываете желания оттуда сбежать — значит, вам тоже это нравится. И какая при этом разница, на сколько четвертей я индеец чероки или потомок кентавра?
— А ты потомок? — нахмурился наш герой. К кентаврам у него было сложное отношение.
— Дальний. Занятная была история… сэр.
Еще более занятная история разворачивалась сейчас внутри Гектора. «А ведь и верно! — ошеломленно думал он. — Как же я раньше не сообразил? Мы — те, кем считаем себя. Мы действуем сообразно своей природе и делаем то, что хотим. В этом весь секрет! До чего просто и гениально! Все-таки Сатана — стоящий парень. Да и я сам…»
— Знаешь что, дружище, — проговорил демонолог, когда мысли закончились, и осталось только радостное предвкушение: все у него получится… — Ты — самый умный бармен, которого я видел в своей жизни!
— Благодарю вас, сэр, — степенно кивнул Карл.
— Но у меня бывают провалы в памяти, так что не зазнавайся понапрасну. Лучше плесни мне еще немного огненной воды, добрый индеец!
— С удовольствием, сэр. И отвечая на вопрос, который вы задали в самом начале нашей интересной беседы: я женат уже четвертый раз. И каждый последующий хуже предыдущего.
— Так оно обычно и бывает, — согласился Гектор. — Свалился в штопор, и понеслась… Тут главное не начинать эту безнадежную затею с браком, а дальше все само собой сложится!
Он провел у барной стойки еще некоторое время, наблюдая за блеском прожекторов сквозь прозрачные стенки стакана и лениво флиртуя с пробегающими мимо девушками, а когда вместо огненной воды Карл со словами «вам уже достаточно» налил в стакан кофе, встал и, ни слова не говоря, вышел из клуба.
Было немного грустно оттого, что мимо него, казалось, только что промчался скорый поезд судьбы, полный счастливых пассажиров, но Гектор знал — сегодня ночью случится очередной сеанс связи с Преисподней, и ему следует явиться на него во всеоружии.
***</p>
Трудно сказать, что сыграло главную роль: готовность демонолога к этому событию, или тщательная работа венерианских Темных жрецов, но этот контакт оказался непохож на все предыдущие. Закрыв глаза у себя в спальне, Гектор почти мгновенно оказался в совершенно другом месте — на вымощенной камнем площади средневекового городка, где радостные горожане заканчивали приготовления к сожжению привязанной к столбу симпатичной ведьмочки. Наш герой, разумеется, оказался в первых рядах возбужденной толпы.
— Мисс Блади Картрайт и сэр Генри Слай, — сказал Гектору вкрадчивый голос на самое ухо. Он повертел головой, но не смог увидеть собеседника. — Приветствую вас на борту «Ванильного цветка».
В это время палач в красном балахоне и пестром черно-желтом колпаке, похожем на гриб, подошел к столбу, снял с пояса кожаный мешочек, достал из него огниво и громко сказал:
— Так же как эта грешница познала своего возлюбленного в глубоком и неизъяснимом наслаждении, а диавольские козни постигают нас в своем жестоком и отвратительном совершенстве, так же и демоны постигнут нас в наших мерзостях и грехах. Дабы убедиться, что демоны не захватили еще ваши души, следует прислушиваться к себе, наблюдая за сценами жестокости — ибо известно, что демонам свойственно испытывать удовольствие от страданий людей. Таким образом, если вы ощутите грусть от зрелища гибели этой прекрасной девушки, станет ясно, что ваша душа покамест чиста; но если же нет — мы сожжем и вас тоже. А теперь давайте-ка начнем!
Он чиркнул сталью о кремень, на сухие ветки и пропитанную маслом солому полетели искры, и костер мгновенно вспыхнул. Толпа потрясенно забормотала. Огонь почти сразу охватил девушку у столба; жар закурчавил ее каштановые волосы, но с миловидного личика не сходила бессмысленная улыбка — похоже, ведьмочка находилась в глубоком трансе или под воздействием наркотиков.
Кто-то положил к горе дымящегося дерева букетик полевых цветов. Какой-то девочке в толпе стало плохо, но стоящие рядом подруги не растерялись: они принялись целовать ее, нежно укладывая на холодные камни мостовой, а после начали водить вокруг хороводы. Окружающие смотрели на это действо с благожелательным пониманием.
— Конечно же, — сказал Гектору на ухо прежний голос, — старые конспирологи оказались кругом правы: Владимир Ленин был не только грибом, но и радиоволной, причем ультракороткой, частотой около 91,7 мегагерц. Профилактическая пеленгация рабочих и крестьян дважды в день стала неотъемлемой частью рутины ВЧК-ГПУ…»
Демонолог стряхнул с себя наваждение и сосредоточился: площадь для аутодафе исчезла, и стало ясно, что он лежит внутри древнего каменного саркофага, вырубленного в толще кургана, а вокруг горят яркие точки факелов и разбросаны кости, черепки и обрывки полуистлевших тканей. Воздух был пропитан курящимися благовониями, от которых кружилась голова и слезились глаза.
Также оказалось, что прежде невидимый собеседник находился совсем рядом — это был низенький, толстенький человечек в черных очках и темно-синем кителе российского генерала МВД. В одной руке у него была тонкая черная сигарилла, в другой — картонная папочка с золотым тиснением: «Краткий курс демонической порчи».
— Брат, братан, братишка… — ухмыльнулся толстячок. Этот облик, хотя и более человеческий, казался каким-то пошловатым, даже банальным, а уж цитирование русского рэпа десятилетней давности и заставляло уважение к нему падать стремительным домкратом. Рогатый визитер из прежних снов выглядел куда внушительнее.
Ничего этого Гектор, конечно, не сказал вслух, а наоборот — порылся в своей дырявой памяти и нашел там вполне подходящую к случаю цитату:
— Сожалею, парень, но я не сторож брату твоему.
Человечек покивал.
— Неплохо, совсем неплохо… Ладно, не будем увлекаться. Как ты уже понял, я твой брат, брат мой!
— Черт! — взмолился Гектор, приподнимаясь на локте, — от этих постоянных братствований у меня голова пухнет! Ты можешь уже как-то обозваться, я не знаю… Как твое уважаемое погоняло?
— Я — Карро, — чуть обиженно сообщил коротышка.
— Какое-то птичье прозвище… Погоди-ка! Единственный Карро, о котором я когда-либо слышал, был демоном!
— Почему «был»?
— Ага, — глубокомысленно сказал Гектор, соображая. — Осознал и проникся. Ты — Карро. Ты — демон. И ты — мой брат, что, правда, пока сомнительно, потому что мы ничуть не похожи… — Он глубоко вздохнул, словно увидел перед собой темные пики Аконкагуа, и решительно заявил: — Из этого следует, что я, видимо, тоже демон, верно?