Глава седьмая, где угнетенный демонолог знакомится с малым бизнесом и успешно осваивает Икс-энергию (1/2)

Чтобы развеяться от чудовищных проявлений дискриминации (какой позор, а еще считают себя прогрессивным учебным заведением!), Гектор решил прогуляться по местам розничной торговли — аванс жег ляжку, да и вопрос с одеждой хотелось все-таки решить. Первым таким заведением оказался виденный накануне магазин пикантных диковинок «Странности и концы». Конечно, пошлые намеки не могли смутить нашего героя.

— Да, — сказал он сам себе, замерев на пороге подобно говорящей статуе, — идти в магазин подобного рода без четкого понимания собственных намерений — так себе идея. Мы это признаем. С другой стороны, откуда мне знать, что туда вообще стоить наведываться, если не заглянуть хотя бы раз?

Он порадовался своей безупречной логике, повернул дверную ручку и вошел.

Внутри было темновато и антикварно, в духе лавки древностей известного писателя Диккенса. На полках из темного дерева стояли статуэтки неизвестных божеств из опала и лазурита, таинственные золотые чаши, фигурки земных космонавтов, осененных крылами и листьями, оружие и декоративные вазы, пирамиды уральских гранатов, арктический лед с вмерзшими в него щупальцами неясного происхождения, а на задней стене висела гравюра, изображающая победу Серафимской дивизии над трансильванскими вампирами четырнадцатого века. Ангелы с крыльями из красного и черного металла отважно неслись на темные полчища, поливая их огнем из боевых бластеров. На земле лежали нагие девушки в соболиных шубках и поверженные конники в рогатых шлемах. Гравюра была славная, с большим количеством персонажей и деталей, и Гектор так основательно застыл, разглядывая ее, что в задумчивости едва не перевернул стоящий посреди зала механизм, похожий на колокол с вращающейся розеткой сверху. Механизм звякнул, и из задней комнаты послышались шаги.

— До чего хороший день сегодня, я вам скажу, уважаемый! Обычно я не вижу покупателей на свой товар неделями, а тут с самого утра такая удача! — Женщина была невысокой, пухленькой, носила просторный голубой халат и явно не принадлежала к роду человеческому — серо-фиолетовая кожа и небольшие рожки на лбу со всей очевидностью это демонстрировали. Слова лились у нее изо рта тугой струей:

— Проходи не бойся, выходи не плачь, дорогой и любезный! Ты знал, куда хотел, и пришел туда, куда знал! Если ты понимаешь — молодец, не понимаешь — придется понять, у тебя еще много лет впереди, ты еще молодой мальчик!

Она заняла место за стойкой и улыбнулась во все свои сорок четыре крупных зуба без признаков кариеса. Ярко-красная помада придавала зрелищу киношную остросюжетность.

— Ну что ты стоишь передо мной такой красивый, будто ждешь, что я начну раздеваться! Если ты ждешь, то таки зря, последний смелый сбежал через окно, и больше его не видели, хотя я подавала объявление.

— Здрасьте… — с трудом опомнился Гектор. Раньше он гордился своей способностью задуривать окружающим голову, но в честном бою эта женщина проглотила бы его, не поперхнувшись. В нечестном, впрочем, тоже. — А вы хозяйка магазина, да?

— Я скажу тебе без этих ваших комплиментов, ты самый умный мальчик из тех, кто заходит в эти места! — Женщина (судя по всему, она была из бесов) восхищенно покачала рогатой головой. — Таки ты можешь звать меня Тетушкой Лили, или даже просто Лили, если хочешь, чтобы у нас хоть что-нибудь вышло! И этот магазинчик с безделушками — все, что у меня осталось от прежней веселой жизни, но это было давно и неправда, и теперь, открывая магазин по утрам, я не веселюсь, я плачу…

Наш герой ощутил себя смельчаком, бредущим сквозь сильнейшую снежную бурю. Лыжная маска обледенела и сделалась бесполезна, очки засыпал крупный снег, а усиливающийся ветер рвал его шляпу с пером. Но Гектор не сдавался и продолжал настойчиво взбираться на перевал, к той заветной точке, за которой инициатива перейдет, наконец, к нему.

— Я, вообще-то, по такому вопросу… — сказал он, вбивая ледоруб в едва заметную трещину. Тетушка Лили усмехнулась и толстым пальцем с лиловым наманикюренным ногтем сковырнула ледоруб в пропасть.

— Хозяйка ли я магазина? Дожилась до позора, когда мальчики уже не знают Тетю Лили, как будто не она продавала им презервативы и коньяк с клофелином, чтобы расстегивать юбочки сверстницам! Хозяйка ли я магазина… Мне сорок пять, и этот магазин… да какой магазин — лавка! Даже, собственно, не лавка: так, скамейка… Он мой уже тридцать с чем-то лет — не хочу тебя пугать, потому что столько не живут!

Лили безбожно врала и прибеднялась. В ней было жизни еще лет на шестьдесят.

— Эти прилавки знали другие времена, когда на полках не залеживался товар, потому что его сметали! Я могла утром положить на прилавок кирпич — и к обеду от него оставалось знаешь что?

Гектор поднял покрытую сосульками голову.

— Я просто хотел насчет ассортимента…

— Пыль! — воскликнула Лили. — Пыль оставалась, и я эту пыль потом собирала в мешочек и продавала на следующее утро дешевле. Двадцать пять лет назад это было самое бойкое место в городе, и каждый знал, кто такая Тетя Лили… Тогда, конечно, я была Молодая Лили — но я и сейчас не старая, молодой человек!

Она уставилась на Гектора подбоченившись. Видно было, что ей очень давно не доводилось как следует пораспинаться перед благодарным слушателем.

— Мне сорок пять, а кто мне даст столько? Вот ты дашь мне сорок пять? Дашь? Или ты дашь мне больше? Так, иди отсюда, пока я не рассердилась, байстрюк! Ты глянь на него!

Вот он, долгожданный момент, дырочка в камне, норка, в которую можно просочиться, полураскрытая дверь, в которую можно вставить ногу!

— Я, собственно, — сказал Гектор веско, — молчал все это время, уважаемая Лили…

— Да? — недоверчиво скривилась бесиня. — А с кем я, по-твоему, разговариваю, со стенкой? Или сама с собой? Ты показываешь мне свое хохотальное чувство, так не показывай, у меня все равно больше. И что ты интересовался у меня спросить?

— Что это за место? — Гектор решил, что наилучшей стратегией в этом случае будет метод маленьких шажков. Лили разочарованно вздохнула.

— Была неправа насчет размеров твоего ума, молодой человек — это магазин, а я его хозяйка. Мне почему-то казалось, что это более очевидно, чем оно есть!

— Да, но… что именно здесь продается? — Гектор повел рукой, подразумевая темные просторы магазина. — Я вижу только старье, которому цена — вздох в базарный день.

— Спроси лучше, что здесь не продается, — торжественно объявила Лили, — и я отвечу — детские слезы и просроченный маргарин, все остальное можно найти, если хорошенько потыкать палкой. Что тебя интересует?

Видите? Не прошло и пять минут, а хозяйка уже перешла от рассказов о собственной буйной молодости к обслуживанию клиента. Вежливость — главное оружие демонолога.

— Я… покамест еще не решил, — признался Гектор, повесив голову.

— Тогда оно наверняка у меня имеется! В наличии замечательный латексный костюмчик — как на тебя шили, и почти что не ношенный. Есть шестнадцать вибраторов-щекотунчиков с насадками — вроде как свадебный сервиз, только не сервиз. Есть куклы для девочек, есть куклы для мальчиков, и понимающий мальчик всегда сделает правильный выбор. Есть духи, есть палочки, есть афродизиаки, от которых столетняя овца станет мурчащей кошечкой и пойдет за тобой с круглыми глазками на край света…

— Спасибо, я понял, — попытался остановить словесный поток Гектор. — Товары сексуального назначения! Вот чем вы тут занимаетесь.

— Обратно угадал — дай я тебя расцелую, — потянулась за недостижимым Тетушка Лили, но, конечно, ничего подобного не получила. — Только не говори, что попал сюда случайно, а шел в магазин за молоком. Молоко за углом, туда сложно промахнуться, а ты шел ко мне, как самонаводящаяся торпеда.

— И правда, — согласился наш герой, — молоко мне сегодня без надобности. А если вы волшебными членами торгуете, почему тогда здесь все стены в картинах и безделушках, будто я в антикварной лавке?

Бесиня мечтательно улыбнулась.

— Так я же поначалу антиквариатом и торговала… Питала, значится, надежды насчет культурного роста здешней публики. Но вовремя осознала и прониклась, что волшебные члены нравятся ей гораздо больше, и сменила профиль — все чтобы тебя, такого красивого, заполучить в покупатели. Ну что, решил, что будешь брать?

Гектор с удивлением понял, что ему приятно находиться в этой старой лавке, слушать болтовню хозяйки, смотреть на развешанные по стенам древности и вдыхать запах пыли с ароматом корицы и еще чем-то особенным, чего нет нигде и никогда в мире. Также он понял, что денег мало, и их следует расходовать с умом, который у него отсутствует.

— Да я пока так… — признался он. — Больше посмотреть, прицениться. Прикинуть, будем так говорить, перспективы.

— За просмотр деньги не беру, — с сожалением сообщила хозяйка, — но одними глазами сыт не будешь — для этого есть рот. Вот, купи хоть шоколадку, подаришь своей девушке, она тебе только спасибо скажет. Всего четыре золотых, практически даром, не пожалеешь!

Гектор только собрался признаться, что с девушками у него, с одной стороны, все хорошо, а с другой — совершенным образом безнадежно, как осознал, что уже протягивает ухмыляющейся Тетушке Лили золотой листок с нарисованной пятеркой. Та радостно приняла подношение, сноровисто отсчитав сдачу мелочью, которая выглядела как красноватого цвета конфетти с мерцающим номиналом, и хлопнула на прилавок незнамо зачем купленную шоколадку.

«Сладкий скипетр» — прочитал надпись на этикетке Гектор. — Ну, а как же еще может называться шоколад, купленный в этом славном заведении? Лучший подарок, куда там книгам!»

— Великодушно благодарю, — галантно склонился он. — Я тогда к вам еще зайду на днях — когда мне понадобится что-нибудь… тематическое.

— Это и так разумеется буквально само собой, — согласилась Тетушка Лили. Кажется, она приняла нашего героя за богатенького олуха, которому можно будет впарить любую чушь втридорога. Она, конечно, прискорбно ошибалась: богатеньким Гектор не был. — И даже если ничего не понадобится — все равно заходи, потому что тут в студенческом городке все равно делать нечего, не невинных же девочек совращать на путь исправления?

— Конечно, нет, — сказал Гектор, задом отступая к выходу и пряча низкие помыслы в несуществующую глубину души, а подарок — в оттопыренный карман джинсов. — Ни в коем случае. Всего вам наилучшего, уважаемая Лили.

***</p>

Третьи сутки, день.

Шоколадку Гектор сглодал еще до того, как вернулся в Академию, а вернувшись — некоторое время поразмыслил насчет дальнейших действий. С одной стороны, следовало почитать умные книжки, чтобы быть готовым к неизбежным случайностям на завтрашней лекции. С другой — крайне хотелось увидеться с замечательной во всех отношениях Изабеллой. Процесс размышления не занял много времени, и Гектор быстрым шагом направился в медпункт.

— Господин ван Карни? — немного удивилась медсестра, завидев в дверном проеме атлетический силуэт. — Какая приятная встреча.

— Гектор, просто Гектор, — небрежно сказал силуэт, отлипая от косяка. — Надеюсь, вы не заняты нейрохирургическими операциями на мозгах утомленных обучением пациенток? Это бы чрезвычайно меня огорчило.

— Пациенток моих вы уже видели на своих лекциях, — поморщилась Изабелла. — Их лопатой не убьешь, даже если бы в этих пустых головах и были мозги, чего пока ничуть не заметно. Дела мои, любезный Гектор, обстоят весьма скверно… но, возможно, человек вашей энергии и таланта сможет мне помочь.

— Всегда готов!

— Сейчас не об этом… Видите ли, мне нужно кое-куда сходить, и кое-что кое-кому отнести.

— Меня, — задумчиво сказал Гектор, — всегда настораживает, когда я слышу столько местоимений подряд. Речь о Кольце Всевластия или перчатке Таноса? Спрашиваю для друга.

— Ничего подобного! — возмутилась медсестра. — Это подарок. Для одного хорошего че… Для одного разумного существа. И в обычный день я легко бы вручила бы его сама, но… сегодня декан решил провести внезапную проверку работающих подразделений. В любой момент он может появиться в медпункте, и если меня здесь не будет…

— Он вас найдет и накажет, — кивнул Гектор, у которого перед глазами почему-то замаячили кожаные ремни, кляпы, плетки, дыба и другие привычные инструменты Святой Инквизиции. Впрочем, эти воспоминания были странно приятными. — Причем весьма жестоко.

Изабелла улыбнулась, повела плечами, и взгляд нашего героя на некоторое время досадно расфокусировался.

— Сомневаюсь, что у него хватит сил на «жестоко», но наказание, несомненно, последует. Поэтому мне и нужны вы, Гектор.

— Всегда готов! — щелкнул каблуками тот. — Или снова не вовремя?

— Мы доберемся и до этого. Но сейчас нужно, чтобы вы взяли кое-что и отнесли вниз, в кафетерий. К вам подойдет девушка и заберет его. Я дам знать Саше, чтобы она вас нашла.

Изабелла порылась в столе и передала Гектору «кое-что», выглядящее как влажный бумажный пакет, плотно перетянутый верёвочкой. Видимо, верёвочка была для того, чтобы он ни в коем случае не попытался узнать, что там внутри. И естественно, как только наш герой вышел из медпункта, сделать это ему захотелось со страшной силой.

«Серьезно? — убеждал он себя со всей силой внутреннего голоса. — Неужели я так и буду ходить по Академии с «кое-чем» подмышкой, и даже не знать, что это за «кое-что»? Черт, так и хочется сделать «кое-что» с этим «кое-чем»!»

Волевой характер никогда не был сильной стороной Гектора ван Карни, так что убеждал он себя недолго. Затаившись в укромном месте (которым был мужской туалет), он провел искусную операцию по квалифицированному вскрытию «кое-чего» (что заключалось в перегрызании бечевки). Бумажный пакет был развернут и изучен. Гектору мнилось, что внутри находятся либо золото и бриллианты, либо медицинский спирт, а возможно, даже тайные планы Звезды Смерти (или как она называлась в этом мире?) Реальность оказалась скорее разочаровывающей: внутри был лишь запотевший силовой контейнер с густой темно-красной жидкостью.

— Ну вот, — воскликнул Гектор в туалетной тишине. — Совсем другое дело! Дело ясное: Изабелла торгует клюквенным соком. Теперь можно и отнести «кое-что» по «кое-какому» адресу. Если кто-то меня подслушивал, приготовьтесь, следующая остановка — кафетерий!

Следует сказать, что место встречи для этих шпионских игр было выбрано крайне неудачно: в середине дня столовая почти всегда пустовала, и любой посетитель сразу же привлекал повышенное внимание. Впрочем, отважный профессор Гектор ван Карни был настолько хорош собой, что привлек бы его в любом случае. Осознавая это, он царственно прошествовал по залу и присел за столик в центре. То, что за этим же столиком сидела какая-то бледная девушка готичной внешности, следовало считать совпадением.

— Здрасьте, — пробормотала девушка, не разжимая губ. — Вы же Гектор ван… кто-то там?

Наш герой соблюл конспирацию, помолчав и сделав вид, что терпеливо ждет чашечку кофе. Тут бы здорово помогло, если бы он ее предварительно заказал.

— И вам добрый день, милая, любезная девушка, — устало и негромко сказал он, глядя в пространство. — Прекрасная погода, не так ли?

— Вы от Изабеллы? Давайте мне кр… передачу.

— Нет… — утомленно покачал байронической головой Гектор. Ему пришла в голову свежая шутка. — О, нет! Не так просто! Сперва давайте проверим, знаете ли вы пароль?

— Что за бред? — Девушка нахмурилась. — Изабелла не говорила, что есть какой-то пароль…

— А его, собственно, и нет…

— Так какого дьявола вы его спрашиваете?

— А я и не спрашиваю… просто интересуюсь — вдруг вы знаете какой-нибудь пароль!

Гектор вежливо посмеялся в гробовой тишине, потом вздохнул, признавая бесполезность метания интеллектуального бисера, и полез в карман.

— Кстати, вас хотя бы Саша зовут?

— Саша, Саша… — прошипела бледная. — Давайте уже быстрее!

Мокрый сверток с торчащими ошметками веревки перешел из рук в руки. Девушка недовольно фыркнула и поднялась.

— Может, на лицо вы и ничего… но квесты выполняете — хуже некуда.

— Ну, так я обучался-то не на конспиратора для разных юных нахалок… — невозмутимо ответствовал Гектор. — Я, знаете ли, на демонолога учился. Хотите, Вельзевула призову?

— Пфф… — сморщилась Саша. И исчезла. Вот так буквально — раз, и как и не было ее.

«Поскольку на лужайке перед Академией не сели черные вертолеты, — подумал наш герой, — и из них не посыпались горохом зеленые человечки, думаю, операцию по передаче «кое-чего» следует признать удачной. Надеюсь, Изабелла оценит мою молодецкую удаль…»

В медпункте, однако, пришлось встать в очередь: он явился не первым.

— …И декан меня не отпустит домой посреди недели, — разъяснял Изабелле богатырского телосложения студент, — а у меня там сестра выходит замуж, и еще кошка рожает…

— И какое отношение это имеет ко мне? — Изабелла слушала внимательно,

— Ну, — продолжал богатырь, — я подумал, что вы можете сделать мне какую-нибудь справку… Декан же не будет особо читать, главное, что документ есть…

— Язон, ты ведь знаешь правила — никаких фальшивых больничных. Наша Академия — место, свободное от коррупции, вот и господин ван Карни может подтвердить.

Каким-то шестым чувством Гектор ощутил, что обращаются к нему, и маленькая, но остроумная ремарка придется очень кстати.

— Абсолютно свободное, абсолютно! — сказал он с интонациями немого сурдопереводчика. — Сплошная ясноглазая честность кругом!

— Именно это я и имела в виду, — подтвердила Изабелла. — Прости, Язон, у меня еще много дел. Гектор, одну минуту…

Ни дня без доброго дела — таков был девиз Гектора ван Карни в это тревожное время. Он дождался, пока медсестра скроется за занавеской, где хранились разные страшные механизмы вроде достопамятного кресла, повернулся к дурачку-студенту и зашептал, страдальчески сморщившись:

— Парень, ну ты чего? С дуба упал, голова отвалилась? Кто ж на такое дело без подарка приходит?

— Так она же сказала — никакой коррупции…